Заставь меня влюбиться

– Морель, – поправил он.

«Мудак», – хотела сказать я, но промолчала. Хватит на сегодня обмена любезностями.

Конрад взглянул на Аврору, которая стучала свою любимую куклу головой о край манежа и улыбалась. Взгляд его подозрительно долго задержался на ней.

О нет. Я надеюсь, он не думает, о том, о чем ему не стоит думать.

– Хотя, знаешь, внесу ясность. Его звали Чак. У нас случился секс за пару недель до тебя. Я влюбилась в него, ведь он был нежным и напористым, страстным и нетерпеливым. Секс с ним был потрясающий. Но ему не нужны были отношения, только встречи, которые кончались одним – жаркой прелюдией и сильным оргазмом. В ту ночь, когда ты ждал меня у стриптиз-клуба, я решила, что это неплохая идея – переспать с тобой и показать ему, что я не просто терпеливая мышка, которая всегда будет его ждать. Правда, мне это не принесло никакого удовольствия. Секс с тобой был дерьмовым, а с Чаком в итоге ничего не вышло. Через месяц я узнала о беременности. – Я взглянула на Аврору. – Она так похожа на него: глаза, цвет волос, носик, губки, даже характер в ней его проявляется.

– Секс со мной был дерьмовым? – сузив глаза, спросил он. – Не припомню, чтобы ты жаловалась.

Неудивительно, что из всего сказанного, он услышал только это. Образование Вселенной, движение материков, миллионы лет эволюции – все это было только ради того, чтобы он стоял в этой комнате, оскорбленный моим замечанием о его сексуальных способностях.

– Не люблю жаловаться, поэтому сбежала раньше, чем ты проснулся.

Мне тяжело было понять, поверил он или нет. Однако Конрад продолжал поглядывать на мою дочь, и это заставляло мое сердце нервно дергаться в груди.

Раздался стук в дверь.

– Давайте, вам пора, – сказала я и выбежала из комнаты. За дверью стоял Зевс, которого, по всей видимости, прислала Роза.

– Сабрина, все в порядке? – спросил он, проходя в квартиру.

– Да. Роза слишком печется обо мне.

– Я не видел, чтобы разодетый индюк выходил из твоей квартиры.

– Он все еще здесь.

– Мне помочь выпроводить его?

Зевс был большим, но Конрад больше. Однако победа все равно была бы на стороне моего друга, у каждого из трех племянников Розы было оружие. Этот квартал действительно мог быть опасным, таковы правила. К счастью для Конрада его подстреленная задница совсем не входила в мои планы. И тюрьма для Зевса тоже.

– Я думал, тебе опасно находиться здесь, но вижу, что ты примкнула к злу, – скучающе сказал появившийся в прихожей Конрад.

– Что ты несешь, бледнолицый? – зарычал Зевс, порываясь к Конраду.

– Спокойно, Горо3, ты же не хочешь оставшиеся десять лет провести в тюрьме? – с насмешкой в голосе спросил Хэтфилд.

Десять лет? Зевсу всего двадцать пять, через десять лет ему будет тридцать пять.

Осознав, о чем говорил Конрад, я закатила глаза. Он намекал на то, что в этом квартале Зевса пристрелят раньше, чем ему исполнится сорок. Отсюда и оставшиеся «десять лет».

– Ну все, ты нарвался! – крикнул Зевс и бросился в сторону Конрада, но я успела встать перед ним и остановить от необдуманного действия.

– Хватит! Зевс, дай ему уйти. Я не могу больше выносить этого.

Мне удалось уговорить друга не трогать моего босса. Я была напугана и зла, чего не скажешь о Конраде: глядя в глаза взбешенному Зевсу он ни капли не испугался. Хэтфилд держался уверенно и расковано, однако мне удалось разглядеть на его лице бледную тень задумчивости. Поэтому когда Конрад ушел, я выдохнула.

Должно быть, у него появились дела важнее пустой болтовни с какой-то ассистенткой. Я была только рада, находиться в его обществе тяжело, эта энергетика давила на меня, словно стотонная плита. И от нее даже некуда было спрятаться.

***

Мы с дочерью прогуливались в парке недалеко от дома. Зевс отправился с нами.

– Ты не должна возвращаться и работать на него.

– Мне самой не хочется там работать. Забыть бы Хэтфилда как страшный сон, но я не могу отказываться. И я не к нему возвращаюсь. Он уедет в Лос-Анджелес и вернется, надеюсь, нескоро. У меня будет новый начальник, спокойный и справедливый. Эта работа хорошо оплачивается, нельзя терять такой шанс.

Моей проблемой был только Конрад. Но если он не будет моим начальником, то и проблема эта исчезнет. Даже страх того, что он узнает об их родстве с Авророй, угасал. Сегодня он явно почувствовал облегчение, когда я опровергла его отцовство, значит, не будет пытаться доказывать обратное. Аврора в безопасности.

– Ты упомянула, что причиной твоего увольнения послужило его поведение, но не сказала, что именно он сделал.

Я почувствовала фантомное давление в районе своих щек, словно Конрад как в прошлый раз крепко схватил меня за лицо, ощутила властное прикосновение теплых губ к своим губам и начала снова злиться. Следовало укусить его, чтобы не смел больше проворачивать нечто подобное.

– Ничего такого, просто он очень требовательный босс, – ответила я.

Зевс подошел к моей дочери, которая пыталась отковырять кору от дерева, и взял ее на руки. Аврора заливисто рассмеялась.

– Я не могу не заметить, что она очень похожа на этого придурка, – сказал Зевс.

Я улыбнулась. Придурок – самое подходящее для него слово.

– Ты хочешь знать это? – спросила я.

– Да.

– Тогда ты верно подметил. Они очень похожи, потому что Конрад ее отец.

Зевс нахмурился и поджал полные губы, раздумывая.

– Почему ты не рассказала ему? Любая на твоем месте рассказала бы, чтобы сорвать золотой куш.

Аврора перебралась ко мне на руки, я прижала к себе дочь, осознавая, что с каждым днем она становится все тяжелее. Малышка растет и скоро начнет задавать вопросы об отце, ведь у многих других детей есть отцы. И я уже придумала легенду, расскажу, какой ее отец храбрый: он космонавт и отправился в космос изучать новые планеты, звезды и черные дыры. Главное не сорваться и не поведать ей другую версию: его переехал скоростной поезд, а потом переехал следующий, а за ними еще три поезда. Несчастный случай. Он него ничего не осталось кроме пыли.

Но я никогда не поступлю так со своей дочерью. Она будет любить папу, будет знать, что он так же сильно любит ее, хоть никогда в жизни они и не увидятся.

– Ему это не нужно, – ответила я на вопрос Зевса.

В моей груди медленно разрасталась дыра. Все эти два года, пока я была беременна, а затем была рядом с новорожденной малышкой, мне не хватало времени подумать о такой простой вещи как семья. А может, я просто запрещала себе думать? Зачем думать о том, чего у меня никогда не будет.

– Но ты не спросила его, как ты можешь знать?

– Я знаю, Зевс. Знаю таких как он, видела не раз, сначала в гольф-клубе, затем в стриптиз-клубе. Он из тех парней, которые живут исключительно для себя. Такие не строят семьи и не заводят детей. Готова поспорить, он вообще ничего не знает о детях. Он нетерпеливый, вспыльчивый и самовлюбленный… баран. Будет лучше, если Аврора не узнает своего отца, а ее отец не будет в курсе ее существования.

Неправильно лишать Аврору отца, так же как и обманывать Конрада. Но я всего лишь не хотела, чтобы моя дочь разочаровывалась в нем. Разве это делает меня плохой матерью?

Зевс коснулся моего плеча, улыбнулся Авроре, которая без остановки что-то лепетала на языке, понятном ей одной. Карие глаза друга светились нежностью и пониманием – сильный контраст, учитывая то, что Зевса уважали в этом районе, а многие даже боялись. Но помимо нежности я заметила там нечто непривычное для меня.

– Ты всегда можешь положиться на меня, – сказал он.

– Я знаю это.

– Может, поужинаем? Роза посидит с Авророй.

Я вздохнула.

Вот оно. То самое непривычное. Зевс всегда был добр ко мне. И я подозревала, что в этом кроется нечто большее, ведь в отличие от него остальные племянники Розы не уделяли мне столько внимания.

– Ты мне как брат, Зевс, – прямо сказала я, наблюдая как с каждым мгновением его взгляд тускнеет.

– Я знал это.

– Однако ничего не помешает нам поужинать как друзьям вместе с Розой и Авророй, – сказала я.

– Отлично, так и сделаем.

Мы гуляли по парку еще около двадцати минут. И все это время у меня было странное предчувствие, будто что-то вот-вот должно случиться. А еще казалось, что за мной наблюдают. Мне все время хотелось обернуться и увидеть, кто же стоит за спиной, дышит мне в затылок, но когда я делала это, то не видела ни души позади.

Это просто паранойя. Никто не следит за мной. Так сказывается появление Конрада. Однако пусть не думает, что я подчинилась. Это не он вынудил меня вернуться на работу, это я поступила по-умному и не захотела терять хорошее место, которое приносит мне стабильный доход. Скоро он уедет, и я, наконец, смогу успокоиться.

Вечером я поужинала в компании друзей и Авроры, а затем отправилась укладывать малышку спать. Я сидела у ее кроватки, наслаждаясь умиротворением на детском лице, стараясь не замечать тревоги внутри и странного тонированного автомобиля, весь день простоявшего у соседнего дома.

Просто паранойя.

Глава 5

Сабрина

– Сабрина, латте, пожалуйста, – раздался голос моего начальника из динамика офисного телефона.

– Будет сделано.

Я встала и поспешила сделать кофе для мистера Брауна.

Новый босс оказался начальником куда лучше Конрада, даже лучше Джоанны. Проработав вместе всего неделю, я уже понимала, что мы поладим. Он был добр, терпелив, спокоен: я ни разу не видела, чтобы мистер Браун вышел из себя или бросил на кого-то из сотрудников взгляд, означающий, что провинившийся бедняга – полное ничтожество. Обедал он в ресторане при отеле, а не просил носить обед ему в кабинет. Когда я была занята документами, он мог сам сделать себе кофе, в первый день это так сильно обескуражило меня, что я чуть не побежала отбирать у него чашку.

Он не придумывал бредовых задач и не заставлял меня все утро бегать по городу, выполняя их. А еще Браун сразу заявил: он отдыхает стабильно два дня в неделю, а это значит, что отдыхать два дня в неделю буду и я. Но самое главное во всем этом, он ни разу не сделал мне скользкого комплимента, ни разу не взглянул так, как распущенные мужчины смотрят на миленьких сотрудниц. Так что да. Мой начальник был ангелом и, конечно, мысли об увольнении покинули меня прямо тогда, когда из города отбыл Хэтфилд.

– Держите, – я прошла в кабинет Брауна и поставила на стол чашечку кофе, мужчина улыбнулся мне и протянул папку с документами.

– Спасибо, отправь приложение к договору в Лондон, сделай еще один экземпляр, он для Морель.

– Будет сделано. – Я шла к двери, как вдруг меня словно по голове ударило: «он для Морель». Я обернулась и взглянула на Брауна.

– Вы сказали, что второй экземпляр для Морель. Конрад собирается приехать?

– Он уже здесь, прилетел совсем недавно. Направляется в отель.

– Крысиные хвостики, – забывшись, выдала я.

Брови мистера Брауна собрались на переносице.

– Не понял.

– Простите, я оговорилась. А зачем он приезжает? – Браун окинул меня подозрительным взглядом. Подобные вопросы не должны волновать ассистентку. – Ну, я имею в виду, есть какие-то проблемы?

– Нет. Это что-то личное.

Черт. Черт. Черт!

– Поняла, пойду заниматься документами, – чуть ли не пропищала я, покидая кабинет начальника.

Я выбежала в приемную, кинула папку на принтер, сама уперлась руками в столешницу стола. Мою голову стягивало от тупой боли, кровь шумела в ушах.

Кажется, здесь катастрофически не хватает воздуха.

Зачем он вернулся? Конрад не должен был так скоро приехать. Прошла всего неделя!

«Что-то личное».

Дерьмо!

Задумавшись, я не заметила, как схватила в руки карандаш и принялась его грызть, пыталась успокоить себя, считала до десяти и обратно, пыталась думать о хорошем, но мое спокойствие трещало по швам.

Нет, он не из-за меня возвращается. Это паранойя. Ему не узнать об Авроре. Даже если он поднял все документы, а делать ему это незачем, в свидетельстве не указан отец, и никто кроме Розы и теперь Зевса не знает об их родстве с Авророй. У него своя жизнь и полным-полно личного. Обо мне он даже не вспомнит.

Я рухнула в кресло, расправила серую юбку, которая болталась на мне, словно обрезанный мешок. Расстегнула верхнюю пуговицу бледно-розовой блузки и принялась выполнять поручение Брауна. Я так погрузилась в мысли и работу, что не заметила, как надо мной сгустились тучи.

– Здравствуй, Сабрина, – холодный голос заполнил собой все пространство и заставил меня вздрогнуть.

Я вскинула голову, замечая в дверном проеме Конрада, который стоял, спрятав руки в карманы, и с присущей ему хмуростью наблюдал за мной. На нем была черная поло со знакомой мне маленькой эмблемой «Лакост», в тон ей расстегнутая куртка и джинсы.

Гребаный всадник апокалипсиса.

– Добрый день, мистер Хэтфилд.

На щеке Конрада дернулась мышца, затем он как-то злобно усмехнулся и, не проронив ни слова, вошел в кабинет Брауна. Не знаю, о чем они толковали, но вышел Конрад быстро. Его губы были сжаты так сильно, что представляли собой одну светлую линию. Волосы явно были уложены гелем, однако некоторые пряди небрежно спадали на его лоб. Создавалось впечатление, что Конрад без конца трогал волосы, зачесывал их назад, как бывает, когда сильно нервничаешь.

Я думала, он уйдет, ведь босс всего бизнеса «Хэтфилд» явно не был настроен на беседу. Но Конрад подошел ко мне, схватил мою куртку и бросил ее на стол передо мной.

– Одевайся, – твердо сказал он.

По моему позвоночнику пробежал колючий страх. Конрад зол и, кажется, я была тому причиной.

– З-зачем?

– Одевайся и не задавай лишних вопросов.

Я в панике окинула кабинет беглым взглядом и, заметив толстую папку документов, которые сегодня мне нужно было отправить, уверено выдала:

– Я не могу. Мне нужно работать.

Его плечи подскочили в негодовании.

– Сегодня нет, Брауну я сказал.

Я встала, но куртку не взяла. Замерла, чувствуя безмерную тревогу от прямого взгляда потемневших синих глаз. Конрад едва сдерживался, чтобы не превратиться в Халка и не начать крушить все, что попадется ему под руку.

– Я никуда не пойду…

Конрад выдохнул через нос, словно разъяренный бык, взял мою куртку, бесцеремонно обхватил пальцами мою руку выше локтя и потащил меня к выходу. Я засеменила за ним, пребывая в ужасе от того, что происходит. Опомнилась только у лифта.

– Куда ты тащишь меня? Я что-то сделала не так? Неправильно заполнила документы?

Он снова злобно усмехнулся, но на вопрос не ответил. В лифте отпустил меня, чтобы я могла одеться.

– Я никуда с тобой не пойду, – словно попугай повторяла я, надевая куртку. Видимо с первого раза он не понял этого.

– Ты не пойдешь, мы поедем, – с хладнокровным спокойствием сказал он.

– Куда?

– К тебе домой.

Лифт прибыл на первый этаж. Конрад снова схватил меня за руку, но я не сдвинулась с места. Темно-синие глаза, в которых плясал дьявольский огонь, обратились ко мне и едва не подожгли мою голову. Но я решила проявить стойкость и, держась одной рукой за поручень в лифте, самодовольно вздернула подбородок.

– Я. Сказала. Нет! – отчеканила я, с вызовом глядя на его покрасневшее от гнева лицо.

Он сузил глаза и одним резким движением перекинул меня через свое плечо. Я даже не успела осознать, как это произошло, настолько он был быстр. Когда опомнилась, поняла, что его плечо упирается в мой живот, я повисла вверх ногами и уставилась на его подтянутую задницу в джинсах, а мои волосы болтались из стороны в сторону от каждого его шага.

Он нес меня через весь холл к выходу. Любопытные взгляды заскользили по нам, зеваки перешептывались и показывали на нас пальцем, но Хэтфилду было абсолютно все равно на каждого из них. Его не интересовали эти люди. В обычный день я моментально сгорела бы от неловкости, но пока я была на его плече, чувствовала лишь страх, ведь совершенно ясно, что мне пришел конец.

– Что ты себе позволяешь? Немедленно поставь меня на пол! – зарычала я, ударяя его сжатым кулаком в поясницу, Конрад даже не дернулся. Я выглядела как маленький моллюск, оставшийся на песке во время отлива, обреченный и слабый, который уже никогда не найдет дорогу к большой воде и встретит свою смерть от палящего солнца. – Я не собираюсь еще домой. У меня работа!

Мы вышли на улицу и только тогда он соизволил поставить меня на землю. Перед входом стояла тонированная черная машина, Конрад открыл передо мной заднюю дверь и выжидающе посмотрел на меня. Я не двигалась, упрямо вскинула голову, глядя в его глаза.

Игра в гляделки продолжались ровно пять секунд, пока ему не надоело это.

– Сядь в машину. Не заставляй меня помогать, тебе это не понравится, – стальным голосом сказал он.

Я была в безвыходном положении, поэтому, наступив на горло гордости, послушала его и села в машину. За рулем сидел водитель, который старательно делал вид, будто меня и Конрада не существует, однако, когда Хэтфилд занял место рядом со мной, машина тронулась.

Если мы едем ко мне домой, значит, это точно связано с Авророй, однако я успокаивала себя тем, что он никак не мог узнать правду, выходит, кроме догадок у него нет ничего. Все что он скажет или в чем обвинит меня, не имеет оснований.

– Кто, говоришь, отец девочки? – с угрожающим спокойствием спросил он.

Я нервно сглотнула и вцепилась пальцами в ткань юбки.

– Чак – мой бывший любовник, – словно мантру повторила я. Господи, эти вопросы добивали меня. Все точно связано с Авророй. Но откуда в его голове эти мысли? Почему бы просто не оставить все как есть?

– Неверный ответ, Сабрина. Спрошу еще раз, кто отец ребенка?

Я вжалась в сиденье и беспомощно обхватила себя руками.

– Не знаю я, ясно? Но точно не ты. Если бы отцом Авроры был богатый парень вроде тебя, разве я не попыталась бы вытянуть из него как можно больше денег? – На меня вдруг накатило такое сильное отчаяние. Кажется, он знает.

Нет. Он совершенно точно знает!

Если он вдруг на секунду – на малюсенькую секунду решит поиграть в отца, то он просто заберет ее у меня. Дочь ему может быть нужна, я – нет.

Он сузил глаза, явно теряя всякое терпение, и отвернулся к окну.

На мои колени опустилась тонкая папка.

Трясущимися руками я достала документы и начала читать: «Тест на установление отцовства… Лаборатория Ленокс Хилл, Нью-Йорк… с вероятностью в девяносто девять процентов… отцовство подтверждено».

Мои глаза бегали от строчки к строчке. Здесь было полное имя моей дочери, которого он не знал, дата ее рождения и место рождения. Каким-то образом он провел тест на отцовство, который подтвердил их родство.

Нет. Невозможно.

– Ты наглая лгунья, – прогремел его голос. – Ты скрыла от меня, что родила ребенка – моего ребенка, ты лгала мне в глаза, когда я задал прямой вопрос. И я все еще не понимаю зачем. На что ты рассчитывала, Сабрина?

Я отшвырнула от себя бумаги, словно была крайне оскорблена его выводами, хотя внутри меня все органы скручивало от волнения.

– Это абсурд. Возможно, ты откопал ее свидетельство, ведь у тебя столько связей, но чтобы установить отцовство, нужен материал моей дочери, которого у тебя не было.

– Я взял материал у девочки, когда ты вышла из комнаты, – прямо сказал он.

Я усмехнулась.

– И как же ты это сделал?

– Ватной палочкой из пачки, которая стояла на твоем трюмо. Ее слюны было достаточно.

– Это бред, Аврора не твоя дочь!

С его губ сорвался злобный смешок, который моментально заставил мои пальцы заледенеть.

– Значит, я отец ватной палочки, что звучит еще более бредово. Ты знала об этом!

– Нет!

– Не лги мне, ты не умеешь врать. Пускаешь пыль в глаза и отводишь взгляд как провинившаяся школьница, – зарычал он.

Надменный тон его голоса обезоруживал, лишал меня так необходимого в этот момент кислорода. Я сжала свои предплечья до боли в надежде, что кошмар кончится, но Конрад не исчезал.

– Откуда тебе вообще знать, как проводятся тесты ДНК? Часто устанавливаешь отцовство?

Он громко фыркнул.

– Не нужно менять тему, Сабрина. Все еще будешь говорить, что не знала кто отец?

Отрицать глупо, ведь тест ДНК не опровергнуть, а даже если я начну отрицать, он проведет новый, он проведет еще сотню новых. Это же Конрад, мальчик из богатой семьи, который привык получать все, что захочет. Упертый и категоричный: он всегда добивается своего.

Водитель привез нас к моему дому. Так и не дождавшись моего ответа, Конрад вышел из машины и направился в дом. Я побежала следом, едва поспевая за ним. Дверь распахнула Роза, Хэтфилд беспардонно оттеснил ее и прошел в квартиру. Напор, который исходил от него, мог даже стены разрушить, наверное, поэтому Роза не могла найти слов, чтобы выразить свое ошеломление.

– Стой! Я не приглашала тебя! – закричала я.

Конрад даже не взглянул на меня, не обернулся.

– Как ты смеешь врываться сюда? Сабрина, я немедленно зову Зевса с братьями! – закричала Роза.

– Давай, сделай это, большая мамочка4, каждый из них уедет в Нью-Мексико и сядет за решетку, где ты и твои родственники сможете их навещать, – обернувшись, бросил Конрад. – Но не так часто, как тебе хотелось бы.

Боже, он выглядел так воинственно, что мне моментально захотелось спрятаться в собственный панцирь. Только сейчас на меня свалилось осознание всего ужаса произошедшего. Конрад Хэтфилд не просто парень, с которым я переспала в прошлом, он очень влиятельный человек, которого следует опасаться. И сейчас я играла с огнем. Нужно поступить по-умному, узнать, что он планирует делать с этой информацией, а уже после действовать.

– Ты считаешь… – гневно начала Роза, но я оборвала ее одним взмахом руки.

– Нет, всем нам нужно успокоиться. Роза, спасибо тебе огромное, но на сегодня ты свободна.

– Не нужно стелиться перед этим белозадым ублюдком!

– Это наши дела, пожалуйста, – взмолилась я, глядя на женщину.

Роза взглянула на меня с осуждением, затем фыркнула и направилась к выходу.

– Ты в любой момент можешь обратиться к Зевсу, помни об этом, – сказала она и ушла, громко хлопая дверью. Сомневаюсь, что Зевс способен противостоять Конраду.

Аврора играла в маленькой гостиной на разноцветном ковре на полу. Вокруг нее были разбросаны игрушки и любимые кубики. Конрад встал рядом с ней, его внимательный взгляд обвел каждый сантиметр ее лица, каждый краешек велюрового комбинезона с капюшоном с кошачьими ушками, каждую игрушку, лежащую рядом. Аврора вскинула голову и взглянула на Хэтфилда надменным взглядом. Это было не специально, просто она часто использовала подобный взгляд: смотрела с легким прищуром, из-за чего и складывалось такое впечатление. Слишком мала моя дочь, чтобы быть надменной.

– Продолжишь твердить, что она не моя? – усмехнулся он.

– Не имеет смысла… Аврора твоя дочь.

В глазах его что-то переменилось. Он уже знал это, но будто хотел услышать эти слова именно от меня.

Конрад окинул взглядом гостиную: косметический ремонт стен и старые полы, мебель не первой свежести и тот самый разноцветный ковер, который был словно лопнувшей банкой с краской в серой комнате. Придирчиво оглядел диван, чистый, но потертый, обратил внимание на ее игрушки и скривился, как если бы увидел что-то поистине отвратительное. Ему не нравилось это место, он презирал бедность, в которой мы существовали.

Как же я боялась, что он решит забрать ее, настолько сильно, что всячески отталкивала от себя эту мысль. Он узнал, что у него есть дочь, и я страшилась того, что он может сделать с этим знанием. Я хотела верить, что он просто исчезнет, будет присылать ей дорогие подарки, как все «нормальные» богатые отцы, которым нет дела до своих отпрысков, но сам ввиду сильной занятости больше не покажется здесь. Он не заберет ее. Какой холостяк, едва достигший тридцати лет, решит взвалить на себя подобную ответственность?

– Почему ты решила дать ей такое имя? – вдруг спросил он.

Нет. Не заберет. Он не заберет ее.

– Не важно, – бросила я. – Ты увидел ее, теперь прошу удалиться, ей уже нужно спать.

Конрад шагнул ближе, угрожающе нависая надо мной и заставляя меня моментально сжаться от страха. Запах его парфюма: цитрус и табак моментально заполонил все пространство вокруг, но сейчас мне не казалось это притягательным, так пах мой самый страшный кошмар.

– Сабрина.

Я сглотнула, еще раз напоминая себе о такте и спокойствии.

– Мою бабушку звали Авророй, – принимая поражение, сказала я.

Он посмотрел на малышку, и его взгляд мгновенно смягчился. Заметив это, я заволновалась.

– Аврора, – медленно произнес он ее имя, словно слышал его впервые. – Имя очень красивое.

Конрад опустился на пол и протянул руку. Моя доверчивая Аврора потянулась в ответ и сжала своей ручкой его палец. Она улыбнулась, затем отстранилась, чтобы через секунду вручить Конраду тряпичную куклу без глаза. Он встал, хмурым взглядом изучил подношение.