Иллирия. Свет утра

От раздумий меня оторвала Астрель, появившаяся на кухне.

– Ты ещё не засунула Макковею в трусы ежа? Я тебе очень рекомендую, у нас под домом поселилось целое ежиное семейство, – подмигнула мне она, отламывая кусок от багета руками.

Я цокнула, протягивая ей нож.

– А я смотрю, кое у кого тут хорошее настроение.

– Принц Ариок обещал меня познакомить со своим братом. Сказал, что он красавчик, – Астрель мечтательно улыбнулась. Точь-в-точь как Майя, и я закатила глаза.

– О чем вы еще говорили? – ревниво спросила Майя. – С ним – ни о чем. Зато с душкой Макковеем перекинулись парой слов. Он просит нас с Майей быть твоими подружками невесты. Странно, что инициатива исходит не от тебя, но, учитывая обстоятельства…

– И что ты ему ответила? – нахмурилась я.

– Конечно же, я согласилась. В этот день тебе определенно понадобится наша поддержка. Кроме того, я поймаю букет и попытаюсь сдержаться и не убить твоего будущего мужа этим самым букетом.

– Я не буду кидать букет, – серьезно сказала я. – Потому что никому не стоит перенимать мою судьбу.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Что за ерунда? Конечно же будешь, – парировала Астрель. – Потому что я собираюсь поймать его. А потом выйти замуж за красавчика-брата Ариока… Сестры вышли замуж за братьев. Звучит как новость, которая разнесется по Стражу Земли за секунды, не находишь?

Я поморщилась.

– Они фейри, и к тому же принцы. Вряд ли хоть один из них рассмотрит всерьез возможность свадьбы с одной из нас. А уж с двумя… В-общем, я бы не хотела, чтобы Ариок разбил Мое сердце. А ты даже не видела… кстати, какого из его братьев?

Астрель весело закружилась по кухне.

– Адрамелика. У него способности стихии Времени, представляешь?

Отлично, моей сестре вскружил голову принц фейри, которого она ещё даже не видела. С другой стороны, может быть, Астрель больше не будет так тосковать по Эйвону.

– Подожди… Это значит, что скоро в Страж Земли явится и Магистр Времени?

Астрель пожала плечами.

– Честно говоря, я не догадалась его об этом спросить. Слушай, скоро зайдет Роза. У меня разболелась голова, и я хочу пойти спать. Можешь передать ей вон тот пузырек с зельем?

– Если честно, я хотела пойти прогуляться и… попробовать самостоятельно потренировать свои способности Эфира. Маковей ими не занимается, и я решила, что готова попробовать… Может быть, Майя передаст?

– О нет, она забудет, – Астрель строго посмотрела на Майю.

Та высунула язык.

– Ох, ну ладно, – сдалась я. – Подожду Розу, а потом пойду прогуляюсь. А мама где? – спросила я, все еще надеясь передать эту обязанность хотя бы ей.

– Отец забрал ее на пару дней с собой, – пожала плечами Майя.

Я хмыкнула.

Но ждать долго не пришлось. Только Астрель поднялась к себе, как в дверь постучала Роза.

– Добрый вечер, милые! – поздоровалась Роза.

Я протянула ей пузырек, не зная, какие у нее сегодня планы относительно нас и вечера.

Роза взяла пузырек, а взамен протянула мне небольшой сверток.

– Держи, сегодня я принесла «Тень», – сказала она и сунула мне его в руки.

Я с удовольствием взяла сверток, и, тут же развернув, отломила кусочек от плитки шоколада с мятой и цитрусом. Роза готовила «Тень» специально для нас, таким образом благодаря Астрель за зелья, так как с Розы Астрель денег не брала.

– Невероятно вкусно, – я прикрыла глаза от удовольствия.

Роза все-таки решила остаться на чай. Мне очень хотелось еще порасспрашивать ее про жизнь в Страже Звезд, но пока с нами была Майя, я не стала раскрывать не мою тайну. Хотя, уверена, что ей было бы не менее интересно об этом узнать, чем мне.

– Дорогая, извини за любопытство, – Роза накрыла своей ладонью мою. – На какой день Маковей назначил церемонию?

Я застыла. Во всех этих вечных стычках я даже не спрашивала его об этом.

– На летнее солнцестояние, как во всех Стражах людей, – ответила вместо меня Майя.

У меня есть почти целый месяц. На некоторое время я могу выдохнуть.

– Кстати, а вы знаете, что календарь фейри организован не так, как у нас, людей, по Колесу года? Они отслеживают время по метеорным потокам – проще говоря, звездопадом? – Роза перевела тему в более безопасное русло. – Семьдесят три звездопада равномерно делят год на пентады.

Майя облизала ложку от варенья и покачала головой.

– Не-а. А что ещё ты про них знаешь? – не удержалась она.

И я поняла, что это как раз тот самый момент, когда я могу оставить их двоих наедине и наконец пойти и познакомиться поближе со своими эфирными способностями. Они ведь не исчезли, после того, как я пила из Источника Земли?

Совсем скоро и узнаю.

Я взяла с вешалки плащ, так как вечерняя прохлада уже опустилась на Страж Земли. Я решила выйти за пределы нашего сада и пройти ближе к лесу, но к Разлому ходить я теперь опасалась.

Пока я шла, я прокрутила в мыслях то, что знала о стихии Эфира. Начальные знания удалось легко почерпнуть и в библиотеке Стража Земли.

Для практически всех тренировок мне требовался надежный партнер, а у меня его не было. Телепатия, создание иллюзий, манипуляция информационными потоками, эфирный щит… Но было кое-что, что я могла бы попробовать и сама. Прыжок теней – телепортация на небольшое расстояние, быстрое скрытное перемещение в пределах видимости для уклонения от атак.

Конечно же, сейчас я не планировала тренировать сам Прыжок. Как и магии стихии Земли – надо начинать с малого. Сначала я попробую вещи попроще.

По пути к месту, в котором я решила тренироваться, я наругала себя за непредусмотрительность: надо было взять ветряк с собой. Кто бы мне его не подарил, его можно было бы использовать для эфирной медитации.

Я добралась до знакомой поляны, в центре которой лежали три больших плоских камня, и уселась на один из них. Хвойный воздух здесь был таким чистым и прозрачным, что почти звенел. Наверное, наиболее подходящее место для подобных тренировок и представить себе сложно.

Я постелила на самый большой камень бархатное покрывало, сложив его несколько раз, и села в позу «лотоса». На самом деле, это абсолютно не требовалось для медитации, но мне было так удобно. Я вдохнула полной грудью и закрыла глаза.

Макковей не знал об этом месте. Я никогда раньше не останавливалась на этой поляне, и всегда проходила ее насквозь, но заприметила ее давненько. Конечно, если Макковей захочет меня найти, он использует заклинание, но на это уйдет больше времени, чем ушло бы на знакомые ему места.

Я сосредоточилась, пытаясь ощутить вокруг себя вибрации эфирной энергии, представив, что окрашиваю их в разные цвета: синий, зеленый, желтый… Когда придаешь чему-то форму и цвет, сосредоточенно визуализируешь, то этому намного проще проявиться. Что, собственно, я и сделала.

И получилось это также легко, почти играючи, как и со стихией Земли. Воздух вокруг расцветился прозрачными зелеными, синими, желтыми полосами.

Затем я перешла к следующему упражнению: создала небольшой светящийся шар, размером с яблоко. Когда и это получилось почти само собой, я ощутила привычное покалывание на кончиках пальцев, но вместо энергии стихии Земли в них хлынула сила Эфира, которую я отправила краткими импульсами в сторону ближайшей елки.

Все это воодушевило меня, и несмотря на то, что я не планировала сегодня пробовать, я встала на самый маленький камень и, чуть подпрыгнув, представила, как смещаюсь на соседний камень побольше. Ничего не произошло. Разочарование немного кольнуло меня, и я подпрыгнула еще раз. И ещё. По тренировкам заклинаний стихии Земли я знала: расстраиваться нельзя, иначе можно упустить ощущение магии.

Я подпрыгнула еще раз, чуть раскинув руки в стороны, но вместо того, чтобы сместиться, зависла в воздухе. За моей спиной вспыхнули крылья из ослепительного света. От неожиданности я потеряла концентрацию и рухнула на камень. Конечно, я пока мало знаю о стихии Эфира, но разве эти крылья, эта способность – принадлежат ей?

Глава 15

Внезапно я ощутила легкий озноб, который быстро перешел во внутреннюю дрожь, от которой сводило зубы. Мое сердце, еще минуту назад бившееся размеренно, вдруг забилось учащенно, сначала тревожно, а потом – как безумный барабан, молотящий о ребра внутри. Дыхание стало поверхностным, рваным, а затем и вовсе перешло в судорожные глотки воздуха, словно мои легкие забыли, как нужно работать. Горло пересохло, стало шершавым, будто набитым песком. Мысли, которые я еще как-то пыталась удерживать в рамках логики, начали разлетаться, как стая перепуганных птиц, оставляя после себя лишь чистый, животный страх. Мир сузился до одной единственной точки, той, что была источником или олицетворением ужаса. Все остальное меркло, становилось неважным. Я чувствовала, как каждая клеточка моего тела напряглась, ожидая неминуемого удара, погружаясь в первобытный ужас, который игнорировал всякий разум. Это был уже не просто страх, а паника, кричавшая внутри меня беззвучным, раздирающим криком.

По мере того, как ужас захлестывал меня, окружающий мир терял свою привычную форму. Мое зрение расфокусировалось, предметы вокруг расплывались, теряли четкость, превращались в размытые пятна с искаженными контурами. Голоса птиц превратились в глухое, далекое эхо. Время словно потеряло для меня всякий смысл: мое сознание не успевало фиксировать происходящее.

Пространство тоже перестало быть стабильным: земля под ногами казалась зыбкой. Появилось ощущение, будто бы я не находилась в своем теле.

Ноги стали ватными, свинцовыми, и отказывались держать мой вес. Я пыталась пошевелиться, сделать шаг, но мышцы словно сковало невидимыми оковами. Мелкая дрожь, начинавшаяся с пальцев, переросла в безудержный тремор, сотрясавший все тело. Челюсти сжимались до боли, зубы стучали, но я не могла это контролировать. Руки непроизвольно поднимались и опускались, дрожали, как ветви на ветру. Попытки закричать или позвать на помощь оборачивались лишь беззвучным, хриплым выдохом, потому что горло сжималось в спазме, а голос исчез. Холодный пот проступал на коже, стекая липкими ручьями по спине и вискам. Я чувствовала, как мои собственные мышцы предают меня, отказываясь выполнять простейшие команды. В какой-то момент тело просто отказалось сопротивляться. Ноги подкосились, и я упала – тяжело, безвольно, теряя всякую связь с поверхностью.

“Длительное пребывание внутри зоны влияния Некротесса вызывает ощущение дезориентации, потери контроля над телом и нарастающее чувство ужаса, истощающее жизненную энергию жертвы. Паутина Некротесса не просто останавливает, она поглощает кинетическую энергию, постепенно разрушая объект или существо, превращая их в безжизненную пыль”, – всплыли в моем сознании слова Макковея, яркой, обжигающей вспышкой, пробившейся сквозь туман паники.

Пыль… Я чувствовала, как эта невидимая, липкая паутина уже начала обволакивать меня, вытягивая тепло и сжимая воздух вокруг. В глазах начало темнеть, но своим расфокусированным зрением я все еще видела, как ветви елей на поляне искривлялись, сами деревья казались мне куда-то плывущими, их иголки дрожали и рассыпались в воздухе, словно становясь частью этой гнилой, распадающейся субстанции.

Заходящее солнце, окрашивавшее небо в багровые и оранжевые тона меркло, его лучи казались тонкими и безжизненными, неспособными пробиться сквозь наступающую тьму.

Пыль… Нет. Не сегодня. И не так. Сейчас во мне есть и сила Эфира, и сила Земли. Магия начала пульсировать во моей груди, отчаянно требуя действия. “Эфир – это первооснова, чистая, неизменная реальность”, – вспомнились мне слова из книги, которую я не так давно читала в библиотеке, приняв к сведению слова Макковея о том, что я могла бы создать Эфирный щит для защиты от Некротесса.

Свинцовые конечности все еще отказывались двигаться, но где-то глубоко внутри меня, за слоем паники и страха, зародилась крошечная, но упрямая искорка ярости. Ярости на саму себя за эту беспомощность, ярости на Некротесса за то, что собирался забрать себе мою жизнь, когда я еще толкос пожить-то не успела. Мое тело отказывалось подчиняться мне, но, несмотря на это, мой дух все равно будет сражаться.

Я сосредоточилась, пытаясь собрать остатки воли. Мои фиолетовые волосы, раскинувшиеся по влажной земле, казалось, начали мерцать, отражаяя внутреннее напряжение. Велюровый аквамариновый плащ с лунами и звездами, что всегда был для меня символом защиты, сейчас казался тяжелым и бесполезным. Но именно к нему, к его звездным узорам, к идее порядка и бесконечности потянулась моя душа.

Сквозь стиснутые зубы я выдавила первый, хриплый звук. Это было не слово, а скорее стон, вызов, направленный внутрь себя, к стихии Эфира.

Я почувствовала, как внутри меня что-то сдвинулось, разорвалось, и потоки чистой, холодной энергии, начали струиться по венам, обжигая, но одновременно придавая силы. С неимоверным усилием, каждый мускул моего тела горел от напряжения, я подняла дрожащую руку. Кончики моих пальцев, обычно бледные, замерцали фиолетовым светом, совпадающим с цветом моих глаз. Я попыталась произнести заклинание, но слова застревали в пересохшем горле. Я закрыла глаза, и сосредоточилась только на образе эфирного щита, который собиралась создать. Не просто щита, нечто большего, – Эфирного Континуума, – оазис абсолютной реальности в центре бури небытия. “Это вершина защитной магии Эфира, предназначенная для противодействия самым глубоким и разрушительным искажениям реальности. Оно не просто создает барьер, но временно восстанавливает и утверждает изначальную, совершенную структуру пространства и времени в определенной области, делая ее неприступной для хаотических влияний”.

Слова из учебника были такими складными, но я не чувствовала себя уверенной в том, что мне хватит сил на то, чтобы создать столь сложное заклинание. И тем не менее, я тихо произнесла:

– Velum Veritas!

Слова вырвались из меня надрывно, по одному. Мой голос звучал чуждо, низко и хрипло.

Вокруг меня начал формироваться едва заметный барьер. Сначала это было лишь искажение воздуха, рябь, затем оно приобрело форму полупрозрачной сферы, мерцающей всеми оттенками звезд и туманностей, пульсирующей мягким, внутренним светом.

Как только Эфирный Континуум проявился, я почувствовала невыносимое давление. Невидимая паутина Некротесса наткнулась на барьер, и начала наваливаться на него со всей силой, пытаясь смять, сломать, растворить. Воздух вокруг меня завибрировал, ветви елей начали безумно метаться из стороны в сторону. Сама земля под щитом, однако, перестала быть зыбкой. Я вцепилась в эту стабильность, вливая в заклинание остатки своей силы.

Паутина Некротесса начала отступать, сталкиваясь с моим Эфирным Континуумом. Поле вокруг меня пульсировало, и я видела, как часть искаженной энергии, что не могла быть им отброшена, медленно втягивалась в мерцающий барьер, растворяясь в нем без следа. От невероятного напряжения мой разум будто горел, а тело дрожало от истощения. Я понимала, что долго так не продержусь, а этот Некротесс, в отличие от предыдущего, был слишком силен.

В этот момент, когда мои силы были на исходе, а Континуум начал еле заметно тускнеть под натиском, воздух над поляной раскололся. Не с треском, а с глубоким резонирующим гулом, который пронесся по лесу, заставив искаженные ели на мгновение выпрямиться. Из образовавшейся прорехи, словно сотканный одновременно из чистого вечернего неба и глубин космоса, вынырнул фиолетовый дракон.

Он был огромен, его чешуя переливалась оттенками аметиста и индиго в последних лучах заходящего солнца, а глаза горели двумя яркими мудрыми звездами. С каждым взмахом его могучих крыльев, воздух наполнялся мерцающей фиолетовой пылью, напоминающей звездную. Это была древняя сила Эфира, такая же чистая и нерушимая, как и во мне самой. Как и в Континууме, что я так отчаянно пыталась удержать. Куда уж там быстро бежать, как советовал мне Макковей?!

Дракон не атаковал Некротесса напрямую. Вместо этого он завис прямо над моим щитом, склонив свою величественную голову. Его звездные глаза встретились с моими фиолетовыми. В этом взгляде не было ни паники, ни страха, лишь глубокое, древнее понимание. И потом, подобно невидимому потоку, его собственная эфирная энергия начала вливаться в мой Континуум.

Поле, что я едва удерживала, вспыхнуло с новой силой. Мерцание стало ярче, гул усилился, и я почувствовала, как невесомая, но мощная волна чистого Эфира хлынула от дракона, ударяя по наступающей паутине Некротесса. Искажения, которые до этого лишь медленно отступали, теперь со свистом рвались, разрывались на куски, растворяясь в воздухе, словно дым. Некротесс издал нечто, похожее на вопль, и его влияние, эта давящая, гниющая тьма, начала стремительно отступать от поляны.

Последние, самые плотные нити его искаженной энергии, словно струны, лопались с невидимым звоном. Некротесс ушел обратно к Разлому, оставив после себя лишь запах гнили и легкий след отчаяния, который быстро растворялся в вечернем воздухе.

Я лежала, тяжело дыша, полностью опустошенная, но, кажется, в безопасности, несмотря на огромного фиолетового дракона поблизости. Щит медленно растворялся в воздухе, возвращаяя мне и ему потраченную на него энергию.

Фиолетовый дракон продолжал парить надо мной, его могучие крылья почти неподвижно удерживали его в воздухе. Его звездные глаза задержались на мне еще на мгновение – взгляд, наполненный чем-то таким глубоким, необъяснимым, что я не могла понять. Затем, без единого звука он медленно развернулся и улетел, растворившись в последних отблесках заката, оставив меня одну на поляне, окруженную восстанавливающимися елями, под чистым, вечерним небом. Я знала, что он спас меня. И на этот раз я точно была уверена, что это – не случайный акт помощи.

Мое тело чувствовало себя так, словно его забыли просушить после стирки и оно превратилось в бесформенный, отсыревший комок. Каждый шаг до дома казался мне каторгой, а ноги – чужими, будто бы я одолжила их у старой богини лени. Дракон улетел, почему-то оставив после себя оглушительную пустоту в груди. Или это последствия воздействия на меня Некротесса так отражалось?

Пока я плелась к дому, погода испортилась. Небо скрылось под завалом серых туч, казавшихся тяжеленными камнями. Небо плакало навзрыд, пытаясь отмыть меня от налипшей пыли пережитого, вероятно потому, что этого не могла делать я. Я не проронила ни слезинки, потому что слишком устала.

Едва я приблизилась к порогу, на меня налетела стихийная буря поменьше – очевидно, Майя все еще не спала. Или я своим появлением разбудила их обеих, потому что на лестнице застыла, как изваяние, Астрель.

В следующую секунду, они вдвоем, словно две сторожевые горгульи, начали исследовать меня на предмет повреждений, моральных и физических, в затем, без лишних слов, подхватили под руки, будто я была каким-то особо ценным, но крайне хрупким артефактом.

– Аврора, твоя аура сейчас темнее, чем подвал старого гоблина, – произнесла Майя, с неизменной серьезностью, достойной оракула, предсказывающего конец света из-за отсутствия горячей воды. – Вижу усталось, скопившуюся до самых кончиков волос.

– Не слушай Майю, она вечно видит трагедии там, где нужны просто немного целительных трав, – тут же парировала Астрель.

Они довели меня до кухни. Астрель тут же начала колдовать над каким-то зельем.

– Ох, милая, что с тобой стряслось? – оказалось, что Роза до сих пор не ушла к себе домой.

Я промычала что-то нечленораздельное в ответ, и они усадили меня прямо у потрескивающего огня, который сейчас был единственной яркой, живой точкой этой серой, сырой реальности.

Астрель принесла мне теплый травяной отвар, от которого по рукам разлилось приятное тепло.

– Пей. Это отвар из девясила, – покровительственно сказала она. – Он не только придает силы, но и помогает разложить мысли по полочкам.

Роза, тем временем, уже принесла шерстяное одеяло, пахнущее лавандой и дымом, и завернула меня в него, словно в кокон.

– Вот, чтобы ты согрелась, а то сейчас ты напоминаешь мне забытую на морозе лягушку, – проворчала она. – Насколько я понимаю, завтра тебе как всегда тренироваться с Магистром, так что больше никаких героических подвигов до рассвета.

Майя, по своему обыкновению, присела напротив, скрестив ноги, и ее взгляд, проникающий сквозь миры, теперь изучал меня.

Она поставила передо мной тарелку с едой, и едва я доела последний кусочек, как Майя спросила:

– Итак, Ави, – начала она. – Повторяю вопрос Розы. Что случилось? Ты же, вроде как, пошла тренировать свои эфирные способности. Что-то пошло не так? Ты довела себя до изнеможения?

Я тяжело вздохнула, словно пыталась выдохнуть остатки пережитого ужаса. Майя могла вытащить все подробности из камня, не то, что из меня. Астрель тоже приготовилась слушать, взяв табуретку и подсев поближе к нам.

– Это был… Некротесс, – я поежилась, вспомнив трехметровое чудовище.

Я пересаказала им все, что говорил мне о Некротессе Макковей, а потом все, что произошло со мной на поляне, ровно до того момента, как… Мой голос дрогнул, как осенний лист на ветру. Я замолчала, пытаясь подобрать слова, которые могли бы описать это чудо.

– И тут… Появился дракон, – в этот раз я уже не могла скрывать это.

– Дракон? – синхронно выдохнули сестры, а Роза подняла голову, ее глаза расширились от удивления.

– Что ты имеешь ввиду под “драконом”? Неужели опять миллеутская виверна? – озабоченно спросила Роза.

– Нет. Точно другой. И именно дракон, – я смущенно отвела глаза. – Невообразимо огромный. С чешуей цвета фиолетовой зари. Его глаза светились, словно два аметиста… Он появился из ниоткуда, словно вынырнул из самой ткани мира.

Я почувствовала, как тепло разливается по телу, когда я начала вспоминать этот момент, словно само время остановилось, давая мне возможность пережить его снова.

– Он был… великолепен. Не такой, как в старых сказках, где драконы просто куча чешуи с дурным характером. Этот был как оживший рассвет…

– Интересно, почему твой дракон не остался? Почему он просто не отнес тебя домой? Не предложил тебе чаю, или хотя бы не спросил, как день прошел? – поинтересовалась Астрель. – Извини, сестричка, но пока это звучит как романтический бред, ну или как будто бы треснулась головой о большой камень.

Я усмехнулась, чувствуя, как часть моего внутреннего напряжения исчезает.

– Он просто… исчез. Также внезапно, как и появился.

Я чувствовала себя так, будто бы меня выплюнуло обратно в реальность после слишком долгого пребывания в чужом, волшебном сне.

– Он просто спас меня, в потом… улетел. Видимо у него были более важные дела, чем объяснять мне основы драконьей этики или расписание полетов.

Астрель скорчила сне рожицу, а Роза положила руку мне на плечо, ее прикосновение было теплым и успокаивающим.

– Земля всегда находит способ защитить своих детей, Аврора, – тихо произнесла она. – Даже когда кажется, что все потеряно. Не всегда в той форме, в которой мы ожидаем, и порой из самых неожиданных мест, но всегда вовремя.

Астрель встала и направилась к своим зельям, что-то бормоча под нос.

– Ну хорошо, – деловито заявила она, словно закрывая важную главу книги. – Значит у нас тут не просто ведьма, которая нашла приключения на свою пятую точку, а героиня, которую спасают древние фиолетовые драконы. Это, конечно, впечатляет, но Макковей вряд ли поверит в твой рассказ о драконьей интервенции, если вдруг завтра ты решишь рассказать ему. Так что давай, допивай свой отвар. Тебе нужны силы не только для героических подвигов, но и чтобы пережить завтрашний день с нашим любимым Магистром.

Я улыбнулась, чувствуя, как усталость отступает, уступая место приятному теплу.

– Дракон – это лишь начало, Аврора, – тихо проговорила Майя, и по моим ногам снова побежал холодок.

– Ты видела что-то еще? – спросила ее я.

– Майя, ради всех древних богинь, дай этой ведьме пойти и поспать! Хватит с нее на сегодня! – возмутилась Астрель, не давая Майе ответить мне.

Я вздохнула, и ушла к себе в комнату.

Утро встретило меня угрюмой серостью. Воздух был настолько сырым, что, казалось, можно выжать из него целый ручей. Перед тем, как я вышла из дома, Астрель протянула мне небольшой мешочек с новой смесью трав, “для бодрости духа”.

Я шла по кромке леса, пытаясь не замечать, как холод пробирает до костей. Земля чавкала под ногами. Деревья, словно призраки, утопали в туманной дымке, их ветви беззвучно роняли капли вниз. Мой мозг, видимо, все еще переваривал фиолетового дракона. Буду ли я рассказывать о нем Макковею? Буду ли я вообще рассказывать Макковею о том, что на меня снова напал Некротесс?

После вчерашнего тело все еще ныло. Поэтому дорога до Стража Земли сегодня заняла у меня чуть больше времени, чем обычно. Туман, вместо того, чтобы рассеиваться, только сгущался. Я провела рукой по исполинскому валуну, поросшему мхом, и служившему остальным ориентиром на пути к Стражу. Пройдя еще шагов, я неожиданно поняла, что передо мной стоит Макковей. Насквозь промокшая мантия не скрывала его напряженной позы, а его волосы слиплись от дождя. Он стоял, опустив взгляд, и казался одновременно величественным и… почему-то неуклюжим. Ну, вот и он. Мой личный грозовой фронт, собственной персоной.