скачать книгу бесплатно
Они встретились взглядом. Золото и рубин. Лейла хмыкнула и зашла в помещение. Но перед тем как закрылась дверь, до слуха юноши донеслось:
– Я запомню…
Несколько дней подряд Саргон находил гостью не в комнате, где оставлял ее, а там, где нашел в первый день. Девочка задумчиво наблюдала за людьми, неустанно восстанавливающими разрушенные поля. О чем она думала в это время? Для Саргона это осталось тайной. Но однажды юный принц не обнаружил Лейлу на привычном месте и отправился на поиски.
Интуиция привела к небольшой бухте, скрытой за скалами и деревьями. Там в морской воде Лейла танцевала вместе с духом. Легкие и плавные движения переходили в быстрые и дикие, ни на миг не утрачивая грациозности. А дух – великолепный конь темно-синего окраса с длинной развивающейся на ветру гривой и хвостом, к кончику становящимся прозрачным – игриво скакал вокруг девочки, охотно подчиняясь веселому настроению.
Юноша застыл, пораженный увиденным.
Заметив его, дух остановился, закрывая собой Лейлу, и слегка склонил голову. Темно-фиолетовый глаз уставился на Саргона.
– Все хорошо. Он не враг, – Лейла успокаивающе погладила шею.
Дух в ответ фыркнул и повел ушами.
– Невероятно… – Саргон сделал пару шагов вперед. – Это Келпи? Дух воды.
– Знаешь о них?
– Совсем немного. Как ты заключила с ним рэмит?
– Ничего я не заключала. Келпи – мой друг.
– Они же ненавидят людей, – принц недоверчиво косился на духа.
– С чего ты взял? – недовольство и легкое возмущение сквозило в ее голосе. – Это лишь лживые и глупые слухи, придуманные неудачниками. Ни один дух не испытывает ненависти к людям. Собственно, как и любви. Можно сказать, духи нейтральны и равнодушны. Если не злить их. А еще они своевольны, делают лишь, что сами захотят. Они свободолюбивы. Но многие пытаются силой подчинить их. Естественно, получают отпор. Подчиниться для них равно смерти, особенно для таких гордых, как Келпи. Из-за подобного отношения они и не подпускают близко к себе. Но это не говорит о ненависти. А если поздороваешься, то обязательно получишь ответ. Они прекрасно чувствуют, с какими намерениями к ним приходят.
– Ты столь многое знаешь, – Саргон осторожно приблизился к ним.
– Не так уж и много, – Лейла смутившись отвернулась в сторону.
Принц зачарованно смотрел прямо в аметистовые глаза. Медленно поднял руку и протянул ее в сторону духа. Келпи ткнулся в ладонь носом и фыркнул.
– Расскажи мне все, что знаешь о духах, – он серьезно взглянул на девочку.
– Зачем?
– В скором будущем я хочу заключить рэмит с духом каждой стихии. Но мне не хватает знаний.
– С каждым из стихий? – она тихо рассмеялась. – Думаешь, сможешь? Духи не только горды и свободолюбивы, но еще и ревнивы. Если заключен рэмит с одним, другой может почувствовать себя оскорбленным.
– Поэтому расскажи мне все, что знаешь, – золотые глаза полыхнули решимостью. – А я уже постараюсь чтобы духи не чувствовали недостатка внимания.
– Но для чего тебе это?
– Чтобы защитить то, что дорого.
Лейла смотрела на подростка, еще совсем ребенка, но видела уже вполне взрослого человека. Уверенного в себе, своих силах и своей правоте, поставившего перед собой цель и четко идущего к ее воплощению.
– А ты забавный…
С того дня Лейла понемногу рассказывала о духах, стихиях и возможностях управления их силой. Предостерегала и советовала. А Саргон внимательно слушал, запоминал, делал записи. Он был безмерно счастлив, добравшись до таких знаний, и благодарен, что ими с ним поделились. Теперь он имел более полное представление о загадочных существах, которых называют духами природы.
Оказывается, все духи делятся по стихиям на шесть групп: вода – левиафаны, огонь – саламандры, воздух – сильфы, земля – спандарматы, тьма – умбры и свет – унаны. А каждая группа разделяется еще на пять уровней в зависимости от их силы.
К первому уровню относятся слабейшие духи, не имеющие устойчивой формы. Похожи на небольшие сгустки тумана – энергии. Различаются лишь цветом. Второй уровень – имеют вид маленьких животных или насекомых. Третий – внешне похожи на взрослых особей хищников. А четвертый и пятый уровни самые интересные. Если предыдущие три довольно многообразны, то следующие два имеют лишь по несколько определенных видов. А еще только духи четвертого и пятого уровней могли по желанию своих рэмитов становиться видимыми для всех.
На четвертом уровне у воды – это Наяды, Нереиды, Океаниды и Ундины; у огня – Аганжу, Шанго, Рарог и Локи; воздух – это Ойя, Вату, Стимфалы и Ньерды; земля – Дуэнгары, Фриды, Гвиллионы и Дэвы; к свету относятся лишь – Вампалы и Гианы; а к тьме – Дивы и Гаргульи.
Пятый уровень – это сильнейшие духи не больше одного-двух особей каждого вида: вода – Келпи и Чусрым, огонь – Феникс и Йейл, воздух – Грифон и Анзуд, земля – Гайя и Вуивр, свет – Сульде и Власти, тьма – Гримм и Анталоп. Их не столь много, как остальных. Лишь единицы. Встретить кого-то из них это уже чудо. Возможно, именно из-за этого их и отнесли к пятому уровню, ведь никто не знает, на что способны эти духи.
И каждый раз, видя Лейлу вместе с духом воды, Саргон думал о хранителях. Но задать волнующий его вопрос вначале не мог, все откладывая этот момент, а потом и времени не осталось.
Лейла пробыла в стране около трех недель, после чего ушла, забрав с собой тысячи жизней. Это произошло ближе к вечеру в один из редких дождливых дней, словно небо проливало свои слезы вместе с людьми. Все заволокло непроглядной чернотой. Лишь несколько лучей заходящего солнца давали возможность рассмотреть происходящее вокруг. Крики, боль, мольбы о помощи, взрывы, яркие вспышки заклинаний и темнота над головой, как пустота, затягивающая в себя жизнь и свет.
Саргон мало что запомнил во всем этом хаосе. Но в его памяти четко отпечатался кроваво-алый взгляд, лишенный души и каких-либо эмоций. В нем совершенно ничего не было: ни жалости, ни печали, ни сожалений, ни радости…
В тот день младший принц Аревии потерял все. Но потеряв, впоследствии он многое и приобрел: нерушимую волю, верных друзей, силу и самого себя.
Все его мысли были пропитаны ненавистью и жаждой мести к Лейле. Саргон считал, что во всем виновата именно она. Он старался справиться с одолевающим его отчаянием, пытался понять смысл действий самовлюбленной девчонки. Но без толку. То она с надменностью в голосе давала дельные знания о духах, то безжалостно убивала людей и разрушала страну. Одно он понял точно, сила Лейлы за пределами человеческой. Ни один известный юноше рэмит не мог сотворить того же, что и девчонка. Это наталкивало на мысль, что существование тех, кого звали хранителями, все же реально.
Первый год после трагедии был самым сложным. Но этого времени хватило, чтобы более-менее оправиться от полученных ран. Понемногу Аревия преображалась.
Саргон почти не отдыхал. Учился, помогал в восстановлении города, снова учился. Времени на копание в себе и своих воспоминаниях не было. Он и до трагедии обучался многим наукам, но после знания стали жизненно необходимы.
Второй принц и старший брат Саргона единственный кто смог выжить из королевской семьи, помимо самого Саргона. Но он был сильно ранен, и выздоровление шло невероятно медленно. Даже спустя полгода он был не в силах встать с постели. Пусть второй принц и был по праву следующим правителем, коронации не было. Поэтому многие считали, что в скором времени на трон взойдет Саргон.
Он поделился со сводным братом мыслями о заключении рэмита с духами. Тот внимательно выслушал и что-то долго обдумывал, а потом отпустил Саргона, дав тому на заключение рэмита срок в один год. По прошествии года он обязан был вернуться в Аревию.
Убедившись, что без него все будет хорошо, Саргон отправился в путешествие в поисках силы, оставив страну и сводного брата на старого советника предыдущего короля. Принц взял с него обещание присматривать за состоянием и здоровьем брата. И налегке покинул родные края с рассветом.
***
– Я помню «его» ненависть, помню до побелевших костяшек сжатые кулаки, и бессильную ярость тоже помню, – она, легко улыбаясь, убрала за ухо мешающую прядь черных, как безлунная ночь, волос.
– «Его» можно понять, – он смахнул валар удобно устроившуюся на его голове.
– Можно. И я бы поняла, не смени «он» гнев на милость, – взглядом проследила, как валар вновь усаживается туда же, откуда мгновением раньше прогнали.
– Ну это все-таки не мгновенная перемена, – обреченно вздохнув, прекратил попытки избавиться от упрямой валар. – «Он» присматривался к тебе очень долго.
– Это было бы невозможно не присматривай за «ним» я сама.
– Оберегала? – голос сделался удивленно-насмешливым.
– Скорее наблюдала, думала, как лучше «его» использовать. У «него» был огромный потенциал… – она замолчала на время, погружаясь в воспоминания. – «Он» был болтлив, – легкая усмешка. – Мог заговорить кого угодно. И всегда выходил сухим из воды. Хотя иногда получал за чрезмерную самоуверенность.
***
Путь Саргона был утомителен и долог. Он наивно полагал, что тех денег, взятых из дворца с собой, будет достаточно. А если потребуется – заработает. Но принц поплатился за свою самоуверенность. Только за пределами дворца он осознал насколько привык к жизни в достатке, в окружении слуг.
В течение месяца Саргон скитался от деревни к деревне в поисках точки силы, единственного места, где можно заключить рэмит, или работы. Вот только ни того ни другого для него нигде не находилось. А сколько бы он не пробовал охотиться, живность разбегалась и не давалась в руки. От голода все сильнее одолевало отчаяние. Он уже готов был воровать, лишь бы выжить.
Про себя пообещав расплатиться с жертвами по возвращении в Аревию, Саргон приметил цель. Первый шаг вышел не столь уверенным, как второй и третий, но на четвертом его схватили за руку, разворачивая в противоположную сторону.
Незнакомец не на много старше самого Саргона покачал головой и протянул ему теплый хлеб. В тот момент юному принцу стало невероятно стыдно за свои мысли, намерения и действия. С благодарностью он принял еду.
Незнакомец представился как Иса. Сказал, что путешествует по миру, идет, куда глаза глядят. Поэтому услышав цель Саргона, захотел отправиться с ним, заодно показать, как можно найти точки силы. Попутно обучил его и искусству охоты.
Их путь длился около двух месяцев. За это время Саргон заключил два рэмита. А потом Иса, смеясь уверил, что его помощь больше не требуется. Пообещал когда-нибудь заглянуть в Аревию. И ушел, оставив юного принца одного.
Саргон продолжил идти вперед и так набрел на небольшую деревеньку. Напевая под нос незамысловатую песенку, услышанную однажды, его путь пролегал по вытоптанной дорожке меж полей. Тут выращивали и овощи, и фрукты, и зерновые. По ухоженным растениям видно, что фермеры хорошо следили за урожаем.
Внимание юноши привлекли громкие крики, ругань и угрозы. На одной из развилок, где заканчивались золотистые колосья пшеницы и начинались фруктовые деревья, трое взрослых мужчин избивали какого-то паренька. Мимо пройти Саргон не смог.
– Что здесь происходит? – к нему обратились сразу четыре удивленных взгляда.
– Иди-ка ты, куда шел, – один из троих мужчин сплюнул перед собой на землю.
– А вам не кажется, что немного нечестно нападать всем вместе на одного щуплого пацана?
– Тебе-то что? Хочешь с ним за компанию? Может ты его пособник? – второй грозно уставился на юношу.
– Нет, не очень люблю подобные потасовки. Но может расскажете, из-за чего весь сыр бор? Если правда на вашей стороне, даже помогу чем смогу, – свысока он внимательно осмотрел каждого из присутствующих.
– Зачем нам твоя помощь? И без тебя справимся.
– А не расскажете, то натравлю его на вас, – позади юноши, будто неясный мираж показалось огромное существо. Оно обладало телом птицы, но вместо привычных лап, было четыре копыта, как у лошади. Существо расправило огромные крылья, визуально становясь еще больше. А потом так же пропало, растворившись в воздухе.
Селяне были слегка шокированы увиденным, но не напуганы. Им уже не раз подобный фокус показывал мальчишка, все также находящийся на земле. Но что-то им подсказывало, что в этот раз это не обычная иллюзия. Посовещавшись между собой, они решили переманить на свою сторону пришлого и попросить того использовать эту странную птицу против мальца, чтобы самим руки не пачкать, раз уж подвернулся такой шанс.
Перебивая друг друга, рассказ свелся к единственной мысли, с которой и следовало начать.
– Паршивец, работать – не работает, а только наши поля обворовывает…
– И курятники, – добавил третий из них. На протяжении всего так называемого разговора этот длинношеий, немытый и совершенно непропорциональный фермер только и делал, что вставлял, где надо и не надо короткие фразы. От его противно-писклявого голоса резало слух.
– Вот такие дела.
Саргон усмехнулся.
– А может это вовсе не его вина, а ваша?
– Что? Хочешь сказать, это мы заставляем его у нас же воровать? – мужики негодовали.
– Нет, ну что вы. Но именно из-за вас, как сами выразились, он не работает. Или я не прав?
Саргон скрестил на груди руки. Выглядел он при этом невероятно уверенно. А холодный цепкий взгляд пригвождал каждого, не давая сделать лишнего движения.
Селяне заволновались, попытались что-то пролепетать в свое оправдание.
– Оставьте этого юношу и убирайтесь, – приказной тон подействовал безотказно. Один за другим мужики поспешили удалиться на безопасное расстояние. В итоге можно сказать, что ситуация разрешилась в сторону принца.
– Тебя никто не просил о помощи, – в голосе сквозило недовольство, парнишка поднялся на ноги. – Но все же, спасибо. Мне не чем тебя отблагодарить за помощь. Ты же не местный, а значит здесь не задержишься, да и не стоит. Могу проводить короткой дорогой до ближайшего крупного города.
– Я не против.
Проводив удаляющиеся спины взглядом, он поднял голову к густой кроне ближайшего фруктового дерева и пораженно замер.
Почти полтора года прошло с их последней встречи…
На одной из веток притаилась Лейла. Эту девчонку Саргон узнал бы при любых обстоятельствах. Она со странным огоньком любопытства наблюдала за представлением и улыбалась. Заметив его взгляд, девчонка разочарованно покачала головой, вздохнула и исчезла, будто ее и не было.
Грудь болезненно сжало. Она даже вида не подала, что узнала принца Аревии. А может и впрямь вычеркнула, да забыла эту часть жизни в островном государстве. Неожиданно появилось раздражение.
– А как ты понял, что они… Ну… – мальчишка замялся и склонил голову.
– Твои руки послужили основанием, – видя непонимание в глазах собеседника, Саргон пояснил. – Такие руки бывают лишь у тех, кто занимается земледелием. И уже ни один год. Грубая кожа, земля под ногтями, а еще болезненная худоба. И по сравнению со сбежавшими твоя одежда уже давно износилась. Это значит, что взять новую неоткуда. Я уверен, что воруешь ты самую малость, лишь бы не умереть от голода.
– А тот дух…
– Ты знаешь о духах? – Саргон перебил, оживившись.
– Да, я знаю о них. В здешних местах много духов.
– Тогда возможно где-то рядом находится точка силы. Там можно заключить рэмит. Тот, которого ты видел – Ойя – дух воздуха четвертого уровня, – его гордости не было предела.
– У меня тоже есть один знакомый дух воздуха четвертого уровня. Он Ваату.
– А можешь показать? Я еще не видел ни одного из Ваату, – золотые глаза наполнились любопытством.
– У меня нет с ним рэмита, поэтому если он захочет, то покажется тебе, – парнишка вдохнул воздуха и громко произнес: – Где ты, Ваату?
Несколько минут тишины и с неба, рассекая воздух, приземлился дух. Он был полупрозрачным, а голубой цвет делал его высоко в небе практически невидимым. Тело лошади, голова совы, два тонких длинных хвоста и три пары крыльев. Ваату был прекрасен, как и любой другой дух.
– А почему его нет? Разве ты не хочешь стать рэмитом? Если не знаешь как, могу помочь, – Саргон не отрывал восхищенного взгляда от духа.
– А зачем мне это?
– Я, например, заключил его, ради защиты того, что мне дорого.
– А мне пока нечего защищать.
Саргон не стал настаивать. Это решение принимать не ему.
Путь занял чуть больше недели. За это время Саргон узнал многое о своем спутнике. Звали его Демид. Он был почти на пять лет младше самого принца. А причиной, по которой тот начал промышлять воровством, стало отсутствие иного выбора.
Демид жил с матерью в этой самой деревушке. Куда подевался отец, он не знал. По слухам, бродившим в деревне – бросил семью и сбежал, потому что мать Демида была хоть и слабым, но рэмитом. Она видела духов и частенько разговаривала с ними или наблюдала за их играми. Жители боялись ее, считали сумасшедшей, обвиняли во всех бедах. И при каждом удобном случае говорили одно и то же:
