скачать книгу бесплатно
Кира выудила из коробки несколько тысяч лодуров, которые откладывала именно на этот случай. Мама в соседней комнате смотрела какой-то дурацкий сериал. Наскоро одевшись, Кира вышла из дома и отправилась на автобусе к агентству Рылеева.
Кире Разиной было 25 лет. Четверть жизни, можно сказать. А на вопрос «В чем смысл вашей жизни?» Разина предпочла бы отмолчаться. Саня бы точно посмеялась над ней и обязательно крикнула бы: «Кира у нас борец!» Саню было трудно в чем-то убедить, Кира это поняла сразу – когда впервые пришла к ней в квартиру и застала, как ей потом стало ясно, в ее обычном злобном состоянии.
Кира не смогла бы охарактеризовать Саню как алкоголичку – ее организм обладал уникальной способностью: она пьянела быстро, буквально с одного стакана виски, и трезвела с космической скоростью. Ничем хорошим это, разумеется, не оборачивалось. Кира часто была свидетелем того, как Саня справляется с похмельем – вернее, пытается справиться.
Кира Разина характеризовала себя как человека с активной гражданской позицией, но при Сане почему-то говорила об этом редко. Наверное, потому, что Саня обладала редким талантом обесценивать все что угодно и втаптывать в дерьмо кого угодно. Поначалу Кире казалось, что это для самоутверждения. Потом ей стало ясно, что для Сани большинство людей – дерьмо. Поначалу Кира даже пыталась выпытать у нее, за что же она так не любит людей, после чего получила пространную лекцию на тему «а почему кто-то не любит брокколи?». Саня была абсолютно уверена в том, что людей можно не любить так же, как определенный вид овощей, фруктов, определенную рыбу или мясо, определенные цветы или погоду.
Кире со временем пришлось признать, что Саня обладает гигантским даром убеждения, чем сама Разина не могла похвастаться. На протяжении всего времени их общения Кира Разина чувствовала себя словно на пороховой бочке – ей постоянно казалось, что Саня ее прогонит, впрочем, Саня периодически и посылала ее на три веселых буквы. И никогда за это не извинялась. Но Кира не могла не приходить к ней.
Офис Рылеева располагался в центре. Обычное здание с окнами. Кира поднялась на нужный этаж и постучалась.
– Войдите, – послышалось из-за двери.
В интервью на телевидении и в газетах Дмитрий Рылеев представал человеком высокомерным, манерным и довольно-таки легкомысленным. Увидев его воочию, Кира слегка ужаснулась. На нем были свитер и серые джинсы – вместо тех костюмов с иголочки, в которых он красовался на телеэкранах. Он казался мертвенно-бледным, и синяки под глазами выглядели еще заметнее.
– Добрый вечер. Я Кира Разина, я вам звонила.
– Да, конечно, проходите, садитесь. Чаю? Кофе?
– Кофе, если можно.
Рылеев кивнул и нажал на кнопку кофемашины.
– Итак, Кира Григорьевна, кого вы хотите найти?
– Я бы хотела найти своего двойника и двойника своей подруги.
– Понятно. Пожалуйста, предоставьте ваши данные и данные вашей подруги.
Кира протянула ему свою карточку и фото Сани, сделанное во время очередной отключки Коршуновой.
Рылеев нажал на несколько кнопок на компьютере, тот запищал.
– Подождите примерно полчаса.
– Хорошо, спасибо. – Кира выложила деньги на стол, Рылеев молча пересчитал их и спрятал в сейф.
Тишина разорвалась телефонным звонком. Рылеев включил кнопку вызова на гарнитуре, висевшей у него на ухе.
– Да, я слушаю. И тебе не хворать. Вообще-то работаю. Угу. Нет. Слушай, о таких планах надо сообщать заранее. Прям совсем заранее. Ладно, делай что хочешь, что с тобой говорить…
Кира могла только гадать, с кем говорил Рылеев, но ей это было неинтересно. Она просто сидела на стуле, пила горький кофе из автомата и развлекала себя разглядыванием кабинета, пока Рылеев что-то печатал на компьютере.
Обстановка в офисе была как в обычной жилой комнате: диван, на котором покоился плед, рабочий стол, несколько стульев, кофе-машина, маленькая плитка, чайник, чашки. На стене – плазма.
Противно запищал компьютер. Рылеев просмотрел бумаги. По мере пролистывания на его лице сменились выражения от удивления до грусти. Или Кире просто показалось. Саня говорила ей, что она барышня впечатлительная.
– Вот, возьмите. Лучше прочитайте здесь, могут возникнуть вопросы, и я смогу сразу отправить туда дополнительный запрос.
Кира начала читать подсунутые ей бумаги и не могла поверить.
Разина Кира Григорьевна. Почти все совпадало: Кира с Земли без купола так же воспитывалась матерью, так же окончила юридическую академию, так же работала в организации по защите прав животных. Да и выглядела она так же: те же рыжие волосы, те же зеленые глаза, тот же нос с горбинкой, как у Бабы-яги. Отличало их одно – у Киры Разиной с планеты-двойника была дата смерти. Причина – почечная недостаточность.
Прочитав содержание другого листа, Кира поняла настоящую причину смерти другой Киры.
Коршунова Александра Юрьевна на другой планете также была мертва. Причина смерти – самоубийство.
Кира сложила листы и убрала в рюкзак.
– Все в порядке?
Кира натянуто улыбнулась.
– Да, все отлично. Я выяснила все, что было нужно. Огромное вам спасибо.
– Да не за что.
По дороге к Саниной квартире Кира размышляла только о том, что если бы не Саня… Вернее, она и так знала. Что жива исключительно благодаря Сане, которая поплатилась из-за нее всем, чем можно. После того как она прочитала информацию о своем и Санином двойнике, Кирина благодарность как будто обрела смысл. Вся ее жизнь, до этого направленная на защиту братьев наших меньших от утилизационных машин и на борьбу против сомнительной деятельности Союза за рубежом, обрела вполне конкретный смысл.
Кира Разина должна жить. И Саня Коршунова должна жить. Они обе должны жить. Кира до конца жизни перед ней в неоплатном долгу, и она обязательно убережет Саню от необдуманного шага, на который решилась молодая девушка с планеты без купола.
Кира знала, что Саня росла без родителей – одна из многих «детей Союза». Родители погибли при постройке Купола. У Киры была мама, давшая ей жизнь, образование, служившая ей поддержкой и опорой. Кира не знала, как с Саней обращались воспитатели, однако догадывалась, что ничто не может заменить тепло родного человека. Родного, близкого – неважно, родственник это или нет. А раз у Сани почти нет близких друзей, то она, Кира Разина, сделает все возможное и невозможное, чтобы…
Чтобы что?
На минуту Кира остановилась посреди улицы. Чтобы что? Саня взрослый человек, не подвержена гормональным бурям, как подростки. Но Саня одинока.
Ей нужна опора. Всем свободным и одиноким людям всегда нужна опора. Помощь. Поддержка.
Кира знала, что решила подписаться на заранее провальную миссию – кто она такая, чтобы пытаться вытащить Саню из бездны, куда та с преогромным удовольствием падала? Да никто, по большому-то счету. Никто. Но если она не сможет изменить политику Союза, почему ей, Кире, не попытаться изменить жизнь одного конкретного человека? Почему она не может?
Да, она может! Она все может!
Подбегая к подъезду Саниного дома, Кира чувствовала себя королевой мира.
– Ки-и-ир, ты че, заснула?
– А? Извини, торможу малёк. Ты про двойника спросила?
– Угусь.
– Честно говоря, я даже особо не думала об этом. Может, если настроение будет, схожу к Рылееву. Но мне, честно говоря, жалко деньги на ветер бросать. Ну, сама посуди, какой во всем этом смысл, если мы на ту Землю даже наведаться не можем?
– Вот-вот.
– Ты тоже ничего про своего двойника не узнавала?
– Да на хрен. Хотя, честно говоря… – Саня поднялась с дивана и подошла к окну.
– Хотя что?..
Саня опрокинула в себя целый стакан, постучала костяшками пальцев по стеклу.
– Знаешь, мне иногда бывает интересно, живы ли они там?
– Ты своих родителей имеешь в виду?
– Их двойников. Мои родители погребены на орбите.
Кира почесала голову.
– Ты всегда можешь пойти к Рылееву. Ты чего-то боишься?
– Я боюсь правды. Мне кажется, она слишком жуткая.
Саня села перед окном, как будто собиралась помедитировать.
– С одной стороны, Кир, мне все равно. У меня своя жизнь, на той планете своя. Почему меня это вообще должно волновать? – Саня задрала голову к потолку, как будто пыталась сдержать слезы. Кире это было понятно. Она не знала, что ответить.
– Знаешь, Кир… – с этой фразы Разина поняла, что в Сане заговорил алкоголь.
– Да?
– Я ее тихо ненавижу.
– Кого? Землю без купола?
– Да хрен с ней, с бескупольной. Я ненавижу ее. Ту, другую Саню Коршунову. Я ничего о ней не знаю, прямо злость берет.
– Это нормально, Сань, – Кира подлила ей еще и прикусила язык. Что-то ей подсказывало, что говорить Сане о том, что ее двойник мертв, рановато. Может, потом.
Пока Кира пыталась навести подобие порядка в квартире, Саня улеглась на диван.
– Сань, а почему ты спишь на диване? У тебя на кровати отличный матрас.
– А мне на диване больше нравится, – в голосе Коршуновой послышались угрожающие нотки.
Кире оставалось только пожать плечами.
– Завтра у тебя операция?
– Угусь. Деньги нужны.
– Союз тебе неплохо платит.
– За сортирование баночек-то? Ну да, ну да, – Саня накрылась пледом и отвернулась.
Кира вздохнула и направилась к выходу.
В сумерках комнаты Сане показалось, что кто-то едва знакомым женским голосом твердит ее имя.
Саша, Сашенька, дочка…
Саня зажала уши. Нет. Не надо. Не надо. Заткнись.
Федеральный Союзный закон «О родительстве»
Все граждане Союза, планирующие завести ребенка, обязаны пройти так называемый «экзамен на родительство». Экзамен предполагает следующие этапы:
– Проверка на финансовую состоятельность родителя. На этом этапе проверяется возможность родителя обеспечить ребенка всем необходимым в течение пятнадцати лет: состояние накопительного счета, заработная плата, отзыв работодателя, состояние недвижимости.
– Проверка моральной потребности и готовности обзавестись детьми. На этом этапе проводятся моделирующие тесты, создающие иллюзию, близкую к реальности, которая покажет готовность гражданина воспитывать ребенка на разных этапах его развития.
– Проверка здоровья родителя.
Кроме того, предусматриваются меры в случае незаконного рождения ребенка:
– Блокировка накопительного счета на срок, установленный в судебном порядке.
– Проверка финансовой, моральной и физической готовности иметь ребенка. В случае удовлетворительного результата по всем трем показателям выдается лицензия и выписывается штраф в размере двух миллионов лодуров.
– В случае неудовлетворительных результатов по одному из трех пунктов ребенок подлежит изъятию и передаче сотрудникам НВС до достижения финансовой, физической и моральной состоятельности родителя.
Всеми вопросами, касающимися воспитания детей, семьи и брака, уполномочено заниматься Бюро демографического развития.
Родители, которые имеют на иждивении несовершеннолетних детей, рожденных в период до создания Союза, также подлежат финансовой, физической и моральной проверке представителями Бюро демографического развития. В случае несоответствия по любому из трех пунктов ребенок подлежит изъятию под опеку НВС до восстановления состоятельности по всем трем пунктам.
Очередной разговор с Кирой таки чуть не закончился мордобоем. Рассортировав таблеточки по категориям, Саня откинулась на спинку дивана. Потолок расплывался. Наверное, стоило позвонить клинерам, чтоб те прислали автоматизатора для очистки. Ей самой автоматизатор был не по карману. Нет, какой-нибудь простой – наверное, но уборщики были в цене. Как ни странно, именно на автоматизаторов-уборщиков и автоматизаторов-утилизаторов Союз больше всего скидывал из налогов. Типа финансируем уборку вашего срача за ваши же деньги. На это разного пошиба активисты возражали, что следовало бы сократить финансирование военных парадов – за что получали по голове. Кира мельтешила рядом.
– Саня, ты должна вступить в нашу группу. Союз тратит деньги налогоплательщиков на сомнительные военные операции за рубежом!
– Слушай, ты, Люк Скайуокер недоделанный, что я должна делать – прописано в Налоговом кодексе, а что не должна – в Уголовном. Всё.
– Ты не понимаешь. Союз поставляет оружие боевикам Исламского союза! Причем обеим сторонам! Ты понимаешь, что это значит?!
Саня зевнула. Ей хотелось одного – спать.
– Понимаю. Союз продает оружие и зарабатывает денюжки, чтобы у тебя, дорогуша, было что жрать, где трахаться и куда ездить в отпуск.
– Саня… – голос Разиной едва заметно дрожал.
«Думаешь, я тебе пиздюлей отвешу? Наивная ты дурочка. Нужна ты мне».
– Саня, Союз устроил из казни преступников публичное шоу!
– Нужно же кому-то веселить народ по пятницам. Люблю смотреть, как всяким ублюдкам хер отрезают без наркоза.
– И расстреливают маленьких деток?