скачать книгу бесплатно
Приятно, что учителя хотели сделать из нас прежде всего личностей, научить анализировать и делать правильные выводы. На почве общей обиды мы сбились в кучу. Как положено, слегка повозмущались. Затем быстренько обсудили положение в мире, в классе, в Гондурасе. Нашли ответ на первый вопрос и поклялись друг другу внимательнее обращаться с будущими мамами, не быть высокомерными, не дёргать за косы, не задирать юбки, относиться с уважением, уступать место в автобусе, любить, лелеять, холить.
Выводы сделали, осталось ответить на вопрос: «Что делать будем?»
Решение нагрянуло внезапно: бежать на Финский залив купаться, естественно, без разрешения наших воспитателей. Дерзкий план, отличная погода, ни к чему посыпать голову пеплом, и мы вприпрыжку рванули в парк культуры ЗПКиО, на Золотой пляж. Радость переполняла от шикарной погоды, дерзкой затеи, свободы и бесконтрольности.
Бежим с горы по тропинке чуть правее церкви, оставляя её слева.
Белокаменная церковь Казанской иконы Божьей матери построена в 1915 году, первые прихожане называли её Белой невестой. В наши школьные годы, в семидесятых, храм был в запустении. В самом здании находился продовольственный склад, разбитые купола отсутствовали. Несмотря на «старания» советской власти, церковь всё равно оставалась величественной.
Помню, как залезли на один из куполов с моим другом Лёней Силиным. Забрались настолько высоко, насколько это было возможно. На самом верху открылась удивительная панорама. Как на ладони весь Зеленогорск, слева просматривался Сестрорецк, хорошо виден жилой дом «муравейник», прямо по курсу – Кронштадт, выделялся купол Морского собора, который тоже не использовался по прямому назначению. Справа от него, совсем недалеко, открывался прославленный русскими моряками остров Гангут. А сзади, за куполом, уже очень далеко, если хорошо присмотреться, в ясную погоду можно увидеть загадочную Индию. Одним словом, весь мир у наших ног.
В 1990 году церковь восстановили, она расцвела, вновь заневестилась, получив второе рождение, сейчас это действующий храм. Величаво стоит в окружении высоких сосен и елей, ослепительно просвечивая белизной. Если вы там не были, обязательно посетите в ближайшее время, не тяните – не пожалеете. Внутри – особая камерная атмосфера, теперь это наш любимый православный храм, обязательный для посещения при визитах в город детства.
Перебегаем Приморское шоссе и оказываемся в парке культуры и отдыха, главная аллея которого прямиком выводит нас на пляж. Народу много, все загорают, купаются.
Быстренько разделись. Первый пошёл в воду Валера, затем Рашид. Откуда с нами Рашид взялся? Он был в числе приглашённых на вечер, однако не пошёл на него, решив, что дружба важней заносчивых девчонок, и решил с нами купаться. Почему он так поступил? Да потому, что Рашид – настоящий товарищ:
– А что мне там делать? Я с вами, пацаны.
Затем в залив зашли Лёня и Толик.
Боря потрогал воду, подумал, что холодновато – природу не обманешь, всё-таки сентябрь на дворе, и остался на берегу. Ребята удалялись в сторону Кронштадта, у берега залив очень мелок, и, пока дойдёшь до глубины, можно расхотеть купаться. Отошли довольно далеко от берега, вдруг неожиданно побежали назад, вздымая вокруг себя облако брызг, причём практически выходили на глиссер.
Боря с берега наблюдал эту странную картину и спокойно рассуждал: «Акул в наших широтах нет, что же они так несутся обратно, может, наперегонки забились?» – и стал рассматривать загорающих в поисках девушек в купальниках. Симпатичных девчонок глазами не находил, вдруг поймал себя на мысли, что он уже рассматривает своего учителя.
Ба… Откуда здесь Исай Наумович? Первая мысль: «Он тоже будет купаться, может, он такой же, как Рашид, поэтому с нами, с пацанами?»
Учитель очень часто проводил с нами время в играх. Так он старался развить в нас сообразительность, фантазию, умение мыслить логично, а иногда наоборот, нестандартно, а также быстроту реакции, умение быть в команде. Часто играли в «отгадай слово», с ним всегда было очень интересно, азартно. Много времени проводили в зале, играя в волейбол, баскетбол. В спортивные игры интеллигент от природы Исай играл очень хорошо, в полную силу, тому способствовал и рост: у него был под два метра. Однажды вечером после ужина рубились в баскетбол, набегались, надо уходить, готовиться к отбою. В спортзале осталось несколько учеников, готовых дальше резвиться, надо как-то отвлечь ребят, тогда учитель говорит:
– Внимание, все смотрите сюда, дайте мне мяч, кто сможет повторить, тому разрешу играть всю ночь. Договорились?
Все хором:
– Да-а-а!
Берёт баскетбольный мяч, встаёт на центр поля и кидает в корзину. С первой же попытки попадает! Все чрезвычайно удивились: как так можно? Каждый попробовал забросить. Все промазали. Повторить не удалось.
– Всё! Уговор есть уговор, никто повторить не смог, всем спокойной ночи, – сказал учитель, и, счастливые от увиденного чуда, побежали готовиться ко сну. Боря лично участвовал в состязании. Этот бросок произвёл на него сильное впечатление.
Вернёмся на пляж. Вторая мысль Бори: «Мы попались, нам влетит», – была ближе к истине. На этом мысли закончились. Оставалось наблюдать за происходящим. Хорошо, что расстояние до учителя – метров тридцать, и множество загорающих позволяло сделать это незаметно. И тут Боря понимает истинную цель присутствия учителя на пляже, в том числе причину рьяного забега по волнам Финского залива своих одноклассников.
Учитель собрал одежду своих подопечных и пообещал:
– Устрою вам торжественную линейку в чём мать родила, – растворился в никуда вместе с одеждой, так же, как появился из ниоткуда.
А ребята во всю прыть бежали за одеждой к берегу, вздымая фонтаны брызг выше своего роста. Люди, наблюдавшие со стороны, удивлялись:
– Смотрите, как хорошо бежит, вот та группа… в семейных трусах.
Первым финишировал Рашид, потом подтянулись остальные. Каждый спешил убедиться, что и его одежду забрали. Убедились. Думать особо не пришлось, выбирать тоже не из чего, идти обратно придётся в чём есть.
– Надо спешить, пока линейку не собрали, а то позора не оберёшься, – сказал Лёня Силин.
Рашид добавил:
– Исай Наумович до-о-брый, он нам тапки оставил.
– И трусы, – вставил невольный свидетель и теперь участник розыгрыша Боря, еле сдерживаясь от гомерического хохота.
По сути, друзья попали в сложное положение, а хочется со смеха по песку валяться от комичности их положения. На этом кинокомедия не закончилась.
На пляж бежали вприпрыжку, обратно шли гуськом, в одних трусах, на полусогнутых, озираясь по сторонам, прячась по кустам от прохожих. Разнообразие трусов на мальчиках удивляло жителей курортного города. Простые интернатские ребята обычно донашивали одежду за старшими братьями, больше всех не повезло Андрею Бобкову – у него старшие были сёстры. Как назло, гуляющих по Зеленогорску было много.
Дойдя до пригорка, остановились, не идти же в интернат в таком «наряде». Отправили Борю, единственного одетого, принести какие-нибудь вещи из своего гардероба. Боря тоже был шутник ещё тот, было в кого – в учителя. Направился в гардеробную младших классов, собрал одежду и принёс её друзьям – спасти от позора. Ребята оделись в то, что им досталось. Это было потрясающее зрелище. Инкубаторские беспризорники.
– Где он нашёл такие обноски? – ругался Толик.
– Эта одежда для карликов, – возмущался Лёня Силин.
Толик выглядел очень импозантно: рваная футболка, дырявые треники с вытянутыми коленками. Лёня с трудом натянул на себя белую майку, она была ему настолько мала, что заканчивалась значительно выше пупка. Штаны – чуть ниже колен, можно подумать всякое. Рашид выглядел в новой одежде тоже достойно, не выделялся. Единственному Валере всё подошло по размеру, он был самый маленький в классе. А вот Андрей Бобков не стал даже пытаться влезть в одежду на три размера меньше. Посчитал, что не хочет выглядеть глупо, как Лёня и Рашид, и предпочёл остаться в трусах старшей сестры. Ребята посмотрели друг на друга и поняли: день сегодня не задался, осталось пережить пару минут позора, надо заходить в интернат. Зашли в фойе школы, где, как назло, было много школьников из разных классов. Все смеялись и хлопали в ладоши.
Толик вспоминал:
– В таком «красивом» виде мы вошли в интернат. Мне было неловко и стыдно, готов был провалиться под землю.
Надо отдать должное Исаю Наумовичу. Он не стал собирать торжественную линейку в честь явления интернату «героев-купальщиков», не стал читать нотаций и как-то наказывать ребят, он просто сказал:
– Повезло вам. Хорошо погуляли!
Хотя сам получил выволочку от недавно назначенного директора за нашу выходку. Ребята нового директора недолюбливали, тот искал конфликты с учителем. Тогда было непонятно – почему? Сейчас очевидно – директор был чинушей от ГорОНО. И завидовал нашему учителю, ведь его так ребята любили.
Шутник Боря тоже остался безнаказанным друзьями за неподходящий размер одежды. Его спас Исай Наумович, избавив ребят от позора, но преподав хороший урок.
Тамара Александровна и Исай Наумович в любых ситуациях нас оберегали и всегда защищали. Помимо того, интересно преподавали русский язык и литературу, постоянно с нами возились и отдавали себя без остатка. Организовывали внеклассные вечера поэзии, викторины, просто танцы. У интерната был свой автобус, мы с удовольствием ездили на экскурсии в Ленинград, Москву, Калинин. Наши учителя работали не от звонка до звонка, а полностью сгорали на работе. Они были мужем и женой. Мы же, живя в интернате, чувствовали себя в их семье.
После окончания интерната нас разнесло по разным учебным заведениям, а потом и по жизни. Но мы всегда будем благодарны и вспоминаем наших классных преподавателей Тамару Александровну и Исая Наумовича с душевной теплотой. И целиком убеждены, что нам очень повезло с учителями, подарившими нам счастливое детство и давшими очень верный жизненный старт.
НАШИ В КОСМОСЕ!
К 60-летию первого полёта человека в Космос
Всегда приятно мысленно ненадолго вернуться в благодатную пору расцвета социализма. А может, глубокого застоя? Но это неточно, каждый примеряет на себя, любимого, удобную версию. Вряд ли кто из спорщиков сможет отрицать, что времена были добрые, а детство – безоблачное. Вот бы до пенсии советской дожить, но не случилось. На этом в полемике поставим жирную точку. Наша пионерская дружина школы-интерната №48 в Зеленогорске носила имя Юрия Алексеевича Гагарина, первого в мире космонавта. Всем интересно прикоснуться к непознанному, слово «космос» будоражило воображение. А вдруг там отсутствует время, а пространство имеет пять измерений? Тема космонавтики интересна сама по себе. В конкурентной борьбе с мировым империализмом оказаться впереди планеты всей, причём не случайно, а в результате усилий всей страны, согласитесь, дорогого стоит. Школьники, пропитанные искренним патриотизмом, создали музей, где на стендах в качестве экспонатов были выставлены письма от космонавтов в адрес пионерской дружины. В ту эпоху, когда до прощания с бумагой было добрых 40—50 лет, пионеры вели переписку с легендарными покорителями космоса и тем гордились. Сейчас забавно подумать: может, хранился под стеклом лист в линейку с посланием к потомкам, исписанный лично рукой Алексея Леонова или Валентины Терешковой. Космонавты желали, чтобы школьники прилежно учились, строили коммунизм; активно призывали к верности делу коммунистической партии и советского правительства. В общем, приносили пользу своему государству и обществу.
На стене под самым потолком разместили галерею портретов всех советских космонавтов. Делали их школьники методом выжигания. Боря усердствовал над изображением Валерия Рождественского, единственного Военно-Морского космонавта того времени (выпускника в ВВМИУ им. Дзержинского). Позже Боре, будучи нахимовцем, посчастливилось встретиться с Рождественским в Звёздном городке. У питонов немало хороших традиций, одна из которых – встречи с Героями Советского Союза и другими заслуженными людьми в период подготовки к параду на Красной площади 7 ноября.
Толик пыхтел над изготовлением портрета самого? Владимира Джанибекова, уникального космонавта всех времён и народов. Который пять раз побывал в космическом пространстве, в должности командира корабля!
В те времена на орбиту летали то и дело, оттого дымили раскалённой спиралью выжигательного прибора достаточно часто. Толя и Боря в творческом процессе, нанюхавшись тонких струек дыма, восхищались героями и фантазировали, чувствуя свою исключительную причастность к успехам нашей великой Родины. В музее хранилось много чего интересного. Большую роль в этом сыграл наш вдохновенный учитель Исай Наумович, при помощи своих учеников.
Наш преподаватель, как и теоретик космонавтики Константин Циолковский, были земляками – калужанами. Теперь думается, что это совпадение неслучайно. Они, два учителя из разных эпох, прививали своим последователям интерес к теме изучения космического пространства, не боясь быть первопроходцами, выставленными на смех, умели заражать своим интересом, верой, увлечённостью, основанными на глубоком интеллекте. У одного эти качества выразились в теорию создания «летательной машины», у другого – в творчество.
Позднее, на встречах выпускников, один из самых старших, Гена Пономарёв, рассказал, что о полёте в космос их класс узнал именно от Исая. Во время урока математики вдруг открылась дверь, и учитель русского языка Исай Наумович в полном ликовании произнёс: «Ребята, наши в космосе! Можно негромко крикнуть „ура“!» Нужно ли говорить, что «негромко» вылилось в общий радостный вопль всей школы. Тогда ликовала вся страна, но для школьников 33-й школы-интерната благим вестником стал именно Исай.
В творчестве Исая Шейниса есть песня «Кассиопея». О романтике, земной любви и о том, что мы не одиноки во Вселенной. Мне нравятся все его песни, а несколько лет назад порадовал исполнением в стиле рок-баллады проживающий ныне в Мексике врач Виктор Кибанов, за что ему большое спасибо, получилось сильно. Остаётся загадкой, как творчество моего учителя перешагнуло границы стран и континентов. Видимо, для творений души человеческой нет границ.
День космонавтики с детства для нас всех важный праздник. Толя и Боря со школьной поры отмечают 12 апреля с тем же размахом, что и 9 Мая, ведь эти даты связаны с грандиозными победами нашего народа, важность которых сложно преувеличить.
Боря стал моряком-подводником и воочию убедился, что морская глубина, сродни высокой чёрной бездне над головой, столь же загадочна и не изучена. Толик, увы, не стал ни моряком-подводником, ни лётчиком-космонавтом. Прожил тяжёлую жизнь «времён перемен», как многие другие соотечественники, не вписался в новое общество с капиталистическими принципами сосуществования: «Человек человеку волк, выживает сильнейший и беспринципный». Он не дожил до пенсии. Остановилось сердце друга, когда ему было сорок девять лет. Толя Николаев, в пример своему такому непростому школьному учителю, был чистейшим, светлым человеком, как и ушедший не так давно Гена Пономарёв – самый давний и верный почитатель нашего Учителя. Вечная память в сердцах тех, кому посчастливилось их знать!
Придёт время, нас всех не станет. Если человечество умудрится себя сохранить и преодолеть грядущие испытания, дата 12 апреля 1961 года как великий «День космонавтики» останется в памяти людей самым важным событием XX столетия, напоминая о былом величии нашей огромной Страны!
Будь по-твоему, нет этой пары.
Всё придумано старой гитарой,
Но тебя неужели не греет
Свет созвездия Кассиопеи —
От вселенной лучистый подарок?
И. Шейнис
ПИТОНИЯ
ЗАБЫТЫЙ ПРАЗДНИК
Москва. 7-е ноября 1980 года.
Доброе утро!
Полное ощущение, что это было вчера.
Хорошее было время! Наш первый парад. За завтраком играл духовой оркестр. Под стать расцвеченной к празднику столице красная икра – на бутербродах, на десерт – мороженое.
– Вот он! Парад! Торжество!
Осенние запахи. Пожухлые листья осыпались с деревьев. Первый снег уже успел растаять, и сейчас зябко. Форма одежды «гвоздь»: чёрная бескозырка и шинель. Уши не то красные, не то синие. На груди аксельбанты! Наш полк торжественно замер у Лобного места.
Объезд парадного строя. Возле нашей «коробки» мягко останавливается блистающая хромом дисков и полировкой кузова «Чайка» с Маршалом Советского Союза. Лицо серьёзное, только первая шеренга видит радостные, сияющие из-под лохматых бровей глаза маршала. Он – напротив юных нахимовцев, ещё мальчишек-карасей, будущей опоры ВМФ и всей страны.
– Здр… ва… ва… ва… тов… щи… нах… цы!
– Здр… ва… ва… тов… мар… сов… союза!
– Поздравляю Вас с 63-й годовщиной Вел… кой… Окт… кой… Со… кой… Рев… ей!!!
– У… ра…! У… ра…! У… ра…!
Сейчас начнётся прохождение.
– Парад!
– Смирно!
– К торжественному маршу!
– Побатальонно!
– На одного линейного дистанции!
– Первый батальон прямо, остальные напра… во!
– На пле… чо!
– Равнение направо. Шагом… марш!
Застучал барабан, торжественно загудели фанфары. Линейные пошли, как оловянные солдаты, на свои места. Чётко, красиво, карабин в руках крутится, как игрушка. Одно слово – «курсанты кремлёвского полка».
И… поплыло.
Великодержавная Москва держит в своих объятиях нахимовский полк.
Мы все перемешаны в стройных шеренгах. Какой класс, какая рота, какой офицер-воспитатель – нам уже неважно. Важно, что мы в одном строю и чётко печатаем шаг по древним булыжникам Красной площади. Одним глазом ловишь грудь четвёртого в строю, другим – Леонида Ильича, Политбюро и Маршалов СССР на мавзолее. Шеренги ровные, диагональ просматривается.
Прошли молодцы.
Миновал долгий путь тренировок, первые были ещё в летнем лагере, когда вчерашние школьники едва успели отсчитать несколько недель от последнего звонка. Потом маршировали по Петровской набережной. За полтора месяца до парада уехали в Москву, ночевали в «Экипаже». Каждый день печатали шаг по два раза! Утренняя и вечерняя тренировка – обязательно. Для чего на сонных пазиках ездили в Тушино на аэродром. Этот желтоватый Тушинский запах Москвы навсегда останется в памяти. А ещё надо было учиться общеобразовательным предметам, ходили в ближайшую школу строем, в колонну по два. Шли, как пленные румыны. Уставшие, измождённые, с постоянным недосыпом. Перед парадом несколько ночных тренировок, что было очень необычно, так как днём можно было поспать.
Нахимовцы проходили по ранжиру предпоследние. Замыкали парад курсанты училища Верховного Совета, мы их называли Кремлёвскими курсантами. У нас официально самый маленький должен быть не ниже метра сорок, а у курсантов первая шеренга как на подбор – под два метра. И несмотря на то что изначально кремлёвцы брали не на одного, а на двух линейных дистанцию после нашей коробки, в конце прохождения они чуть ли не наступали своими кованными сапожищами 46-го размера на головы нашей последней шеренги. Поэтому на генеральной ночной репетиции 5-го ноября кремлёвские знаменосцы в качестве извинения за свои неприличные размеры подарили нашему левофланговому, самому мелкому, торт, сажали на руки и фотографировались на память. Это был Михаил Афанасьев, он шёл в последней шеренге.
Времени и выносливости хватало не только на изнуряющие тренировки. Культурная программа изобиловала разнообразием. Каждый день лучшая шеренга в полном составе, двадцать человек, вечером отправлялась в театр Советской Армии в качестве награды. Отметили присутствием Третьяковскую галерею, мавзолей Ленина, ВДНХ.
Традиционно посещали Звёздный городок, неформально встречались с космонавтами. Помню, как неслись с Андреем Апанасовым по Звёздному в поисках почтового отделения. Очень хотелось поставить на конверте заветный штампик закрытого для простых смертных городка.
Цирк на Цветном бульваре всегда давал представление для участников парада. Когда вручали цветы Юрию Никулину, директору цирка, он посмотрел на наши погоны с буковкой «Н» и говорит абсолютно серьёзно, без тени иронии, как обычно свои анекдоты рассказывал:
– А вы, кто вы, ребята, по званию? Ааа, полковники.
Позади изнурительная подготовка в течение нескольких месяцев. Выполнена первая серьёзная задача на военно-морском пути каждого из нас. Мальчики в свои 14—15 лет получили первую благодарность от министра обороны.
Этот день на всю жизнь останется в наших сердцах как начало славной биографии!
ПОСВЯЩЕНИЕ В ПИТОНЫ
Великая дата – 9 Мая! Мы, выпускники Нахимовского училища, празднуем не только День Победы, а ещё и День Питонии. Есть такая традиция. Отметив этот День впервые в мае 1981 года, мы на всю жизнь стали «питонами».
Я, нахимовец Седых, в этот день был «декабристом», находясь в застенках системы (училища), в чём-то проштрафился. Эту печальную участь со мной разделял Вадик Ваничкин, он нёс вахту – дежурство по роте. Мы с Вадиком сидели за одной партой. Родители его работали в Казахстане, неподалёку от Байконура, какая-то тысяча миль. Вадик в детстве часто наблюдал запуски ракет в космос. Но решил стать моряком, а не космонавтом. Плавать не умел – где там, в степях, этому учиться? Поэтому пошёл в моряки, чтоб бороздить океаны. Мама Вадика была заслуженным учителем, награждена орденом Ленина. Мне очень приятно иметь такого друга, отношения с которым не изменило время. Вадик каким был, таким и остался – творческая личность – пишет стихи, играет на гитаре.
Мы с Вадиком расположились в нашем 23-м классе на тёплом паркете, выложенным светлой ёлочкой. Лежали на полу в углу, почти под батареей, где было место Вовы Крестина, рядом с аквариумом, в котором обитал одинокий пучеглазый зверь, вернее, рыб. По идейным соображениям не торчали у окна, созерцая красивый мир, где девчонки гуляли в коротких юбочках, а на другой стороне Невы виднелся Летний сад, через знаменитую решётку которого просвечивал домик Петра. Наказание надо отбывать по-честному, поэтому я лежал на палубе, а Вадик – со мной, он же друг.
Вадик играл на гитаре, напевая мне декабристскую «По тундре, по широкой, по дороге». Эта песня в исполнении Вадика в этот момент звучала очень душевно и своевременно.
