скачать книгу бесплатно
Меня несколько покоробило его замечание. Я отвернулась. Видимо, почувствовав, что сказал что-то не совсем то, Вадим поспешно добавил:
– Думал ли я вчера, что придется работать не одному, а с такой обаятельной партнершей.
Он подмигнул и поцеловал меня в плечо. Я ему, конечно же, не поверила, но виду не подала и, мило улыбнувшись, немного ехидно добавила:
– Кроме этого, появилось ещё двое – твой брат и Сеня.
– Скажу тебе честно относительно брата – я не волнуюсь.
– Интересно почему?
– Он наверняка будет отдыхать и ничего толком не делать – пить, курить, спать и ждать, когда что-то получится. Или не получится. Короче, мой ближайший по матери родственник не станет нырять в море с аквалангом или без него или лазить по грязным пещерам. Он развалится в шезлонге, закурит сигарету, откупорит бутылку холодного пива и терпеливо станет дожидаться исхода дела. В принципе ему всё равно какого – удачного или бесполезного.
– Вот даже как? Что-то ты не больно жалуешь своего брата, похоже, не особенно и любишь его, а всё больше терпишь. Верно?
Вадим явно уходил от прямого ответа:
– Он у нас созерцатель и мыслитель. – Он выразительно покрутил перед собой руками, видимо, изображая какие-то сферы или что-то в этом роде.
– Ему, как он сам выражается, интересна жизнь во всех её проявлениях, но вмешиваться в её ход он не любитель. Как сложится – значит, пусть так и сложится. Даже весь наш бизнес я тяну на своем горбу. А он, видите ли, стратег!
– Минуточку! Но согласись сам, одно дело тянуть на горбу. Тут особого ума не надо. И совсем другое думать – как это сделать попроще. Так что, кто из вас главнее или важнее в бизнесе – непонятно. Дело общее?
– Ну, как сказать…
– Деньги общие?
– В общем-то, да. Что-то он дал, кое-что я собрал. С этого и начали. Родичи помогли…
Я глянула на него с интересом:
– Например?
– В смысле связей. Бумагу какую или разрешение подписать, зайти в нужный кабинет к нужному человеку и прочее…
– Ну, так какого хрена ты делишь – моё не моё. Всё же брат. Не понимаю…
– Мы с ним родные наполовину, по матери. Отцы наши были разные. Закваска поэтому у нас тоже разная. Хотя фамилии одинаковые. Мать, наверное, так захотела.
– Теперь понятно, почему вы похожи, но не очень. Постой, постой. Если следовать твоему недавнему предположению насчет рыжих предков по женской линии, выходит, что я и с твоим братом вроде как родня. Так что ли?
– Выходит, что да.
– Ещё один родственничек на мою голову! Сколько их всего по стране, бывшему Союзу, мне никогда не посчитать. Ну что ж, как говорится, родину, соседей и родственников не выбирают – это судьба.
– Суди сама, продолжая твои рассуждения и воспоминания о предках по отцовской линии. Касательно рода донских казаков Селивановых, то им никогда не будет переводу. Кстати, а ты не подскажешь, куда подевалась машина моего брата- компаньона? Это же не спичечный коробок, в карман не спрячешь.
Я не торопилась с ответом, хотя, зная Янычара, допускала всё что угодно. Во-первых, необычная, я бы сказала не традиционная реакция на машину, когда мы в ней, как в огромном катафалке-призраке, бесшумно вкатились вчера в его двор. Во-вторых, если даже он ту машину припрятал, что вполне вероятно, далеко он её укатить не успел. Разве что отогнал в укромное местечко где-то рядом. Точно! Сховал где-то, стервец.
Теперь мне стало ясно, почему Яныч с сыном так безумно таращились на нас. Мало того, что машина, которую они спрятали накануне, бесшумно материализуется во дворе. Затем из салона выпадает утопленница – вроде живая, но с окровавленным лицом… А за рулем мужик, похожий на того самого, который ещё совсем недавно был пьяным вусмерть. Ведь собственноручно поил! Не мог он никак так скоро прийти в сознание!
Мне даже весело стало.
– Насколько я знаю Яныча, он, выяснив, что к нему попал мужик залетный, который никого и ничего в этом городе не знает, напоил его какой-то дрянью. Можно сказать, чуть не отравил насмерть. Он, по-видимому, посчитал, что твой брат, то есть хозяин машины, упьется до такой степени, что забудет, как его зовут и где он бросил свою машину.
Но Янычара я знаю давно. Он мужик ушлый и осторожный. Вполне мог предположить, что хозяин машины кое-что и не забудет. Поэтому от греха подальше, чтобы самого себя не смущать и лишний раз не соблазниться что-нибудь спереть из машины, он, скорее всего, отогнал её куда-нибудь в надежное место. До нужного момента, чтобы никому глаза не мозолить.
Кстати, я обратила внимание, что его двор был чисто выметен. Точно! Накануне он постарался убрать и ликвидировать все, даже малозначительные признаки того, что машина была в его дворе и гараже. Даже следы от протекторов и те замел! После этого вместе с сыном отволок пострадавшего от алкогольного перепития в чужой двор, в котором (и об этом он знал наверняка) никого нет. Думаю, он рассчитывал на то, что когда мужик оклемается (если сможет), то вряд ли сумеет объяснить, как он туда попал и где вообще он находился накануне.
Ну а если и не придет в себя… Что поделаешь, значит, судьба у него такая.
Вот и думай теперь, Дуся: двор твой и отвечать тебе. Мало ли сюда к одинокой бабе мужиков ходит.
Яныч, а вместе с ним и Колька и его неряха жена на чём угодно поклялись бы и глазом не моргнули, а подтвердили, что видели, как я поила твоего брата. И напоила – таки до потери сознания. Вот сучий потрох! Именно так эта гнида и планировала. Всё свалить на меня, а машину присвоить втихаря! И как бы всё складно получилось!
Хотя стоп! Меня вроде бы накануне выловили, как утопшую. Ну да, тем более всё гораздо упрощается. Меня нет – значит, и дела нет. Я окончательно запуталась. Всё равно не пойму, зачем меня – то подставлять?
От этих рассуждений мне стало немного не по себе. И такая злость взяла, что даже в висках заломило, а в ушах загудело.
Блин! Это кофе! Зачем я его пила сейчас. Опять меня мутит…
– Вадим, принеси мне воды, пожалуйста. Просто воды из бачка на кухне. Мне что-то нехорошо.
Тот торопливо поднялся и ушел на кухню. Вернулся со стаканом в одной руке и каким-то пузырьком в другой.
– На, выпей, успокойся. Это капли.
– Я не пью лекарств!
– Они безвредные.
– Значит, бесполезные. Убери, не буду.
Воду я выпила залпом, стало немного легче. В голове прояснилось, шум в ушах прошел. Вадим послушно поставил пузырек на край стола. Я хотела было продолжить свои рассуждения и порывисто повернулась к нему всем корпусом, но нечаянно зацепила склянку локтем. Пузырек грохнулся на камни и разбился. В носу защекотало от сладковатого запаха то ли валидола, то ли валерьянки, короче, чего-то больничного.
«Сейчас сюда коты сбегутся, не хватало ещё и этого». – И я громко чихнула.
Тут же послышалось первое «Мяу!».
Ну что я говорила!
– Вадик, будь другом, вылей сюда ведро воды, смой, чтобы так не воняло. Не люблю котов.
Мокрые каменные плиты двора наполнили недолгой прохладой беседку.
– Вот так-то лучше. Брысь!
Я довольно бесцеремонно оттолкнула наглого соседского кота Филю, который уже мостился рядом с моею ногой, и продолжила:
– Но случилось так, что и в два ночи их увидел Сеня, вернее, услышал лай собаки. Яныч, наверное, и грохнул её, чтобы шума не поднимала, и бросил в бункер. Всё бы хорошо, но тут являемся мы на точно такой же машине. У кого хочешь челюсть отвиснет, и он войдет в состояние полного идиотизма.
– А в салоне бывшая утопленница сидит, – подхватил мою мысль Вадим. – Да, ты права, Дашенция! Тут кто угодно икать начнет.
Мне стало весело. Я игриво прижалась к его плечу своей головой, как будто немного боднула его. Чертовка!
– А насчет машины – не волнуйся. Сеня разберется и возьмет этот вопрос под личный контроль.
– Чувствуется, что ты работаешь в мэрии.
– Это ты о «вопросе под личный контроль»?
Он кивнул и стал собирать бумаги.
– Кстати, сегодня надо попасть в архив исторического музея.
– Сделаем. Во сколько?
– Пораньше. Надо покопаться в кое-каких документах, сделать несколько копий.
– Сейчас и отправимся. Только сначала надо купить конфеты, кофе и коньяк. Там работают три человека, которые могут реально помочь. Директор, смотритель и сторож.
– А сторож здесь при чем?
– Ничего ты не понимаешь. Вот как раз сторож и есть самое главное лицо – ему и коньяк. Если директор допустит к архивам, то смотритель разрешит работать только час. А вот сторож позволит копаться в документах столько времени, сколько нам надо. Все будет зависеть от количества коньяка. Понял?
– Логично.
– Не логично, а проверено много раз на личном опыте.
– Дашуня, ты прелесть!
В порыве нежности Вадим приобнял меня за плечи и поцеловал в макушку. Мне было очень приятно и лестно, но мысленно я себя одернула, чтобы не поддаваться на его провокации и быть до конца бдительной. Искуситель!
Пока собирались в музей, я связалась с отдыхающими в лодочном гараже. Похоже, своим не очень-то и ранним звонком я всех там перебудила. Сеня, получив мои распоряжения по телефону, не задавая лишних вопросов, занялся поисками машины и параллельно досугом брата – акробата, чтобы тот был под постоянным и неусыпным контролем и не делал никаких лишних телодвижений. Денег для выполнения этого не очень сложного, но весьма ответственного поручения было выдано накануне более чем достаточно. В планах мероприятий – море, пиво, бабы (лучше, конечно, без них) и никакой самодеятельности. Вечером – доклад лично мне.
Я знала, что Сеня не подведет. Ведь мы с ним за эти почти сорок лет стали даже роднее, чем брат и сестра. Но это уже другая история.
В высоких и гулких залах исторического музея всегда царит полумрак. Окна плотно завешены, чтобы ничто не отвлекало экскурсантов от экспонатов. Всё внимание должно быть сосредоточено исключительно на предметах, выставленных в витринах экспозиций.
Городской музей располагался в старинном особняке, некогда принадлежавшем местному табачному магнату, греку по происхождению. Он жил в нашем городе до революции и много чего успел построить и возвести за то непродолжительное время от начала века до начала первой мировой войны. Но грянула революция, и диктатура пролетариата всё отобрала – экспроприировала и чуть было не угробила. В этих зжаниях были размещены конторы, склады, артели и даже общежития. Их много раз переделывали и перестраивали, приспосабливали и перегораживали. Но, несмотря на все усилия воинствующего гегемона, они и сегодня являются самыми красивыми.
Обиженные предки магната спустя только лишь восемьдесят лет обратили внимание на город, который некогда дал жизнь их семейному клану, и в прошлом году приехали сюда, чтобы привинтить табличку в честь своего предка на одном из бывших его особняков. На чём и успокоились.
Между тем местные власти почему-то воспрянули духом, почуяв, что у правнуков денег ничуть не меньше, чем у их славного предка и, пользуясь удобным случаем, попытались как-то заинтересовать заокеанских сограждан проблемами их некогда родного города. Но власти услышаны не были и вскоре махнули на них рукой, обрадовавшись, что те не требуют назад никакой собственности в виде земель и недвижимости, которые остались в городе от славного табачного магната.
В музее всё произошло именно так, как я и предполагала. При встрече с директором я рекомендовала Вадима, как столичного писателя-драматурга (не уточняя, из какой именно столицы он прибыл), который пишет сценарий нового многосерийного исторического фильма.
По замыслу автора, в его основу будут положены реальные события начала века. «Драматург» очень ловко мне подыграл тем, что тут же предъявил письмо за подписью зам. министра (никто не стал уточнять, какого именно министра).
Это был отличный, главное, безошибочный ход! Умница, Вадим! А ведь меня он об этом письме даже не предупредил, просто накануне просил его именно так и отрекомендовать.
Кофе директору, по-видимому, понравилось, и он сразу убрал его в сейф. Нам же он предложил чай, от которого мы вежливо отказались.
Внимательно прочитав резолюцию директора на письме зам. министра, смотрительница нахмурилась и начала почему-то пристально рассматривать угловой штамп ведомства, которое его направило.
Ситуация выходила из-под контроля. Но Вадим, судя по всему, был ещё тот пройдоха. Лучезарно улыбаясь, он аккуратно положил на стол красивый пакет, в котором угадывалась внушительная коробка конфет.
Смотрительница подарок приняла благосклонно, но предупредила, что нам работать можно только час.
– Что вы, что вы, мы же всё понимаем! – Заверили мы в один голос, и она в тот же миг поняла, что эти двое работать намерены как минимум два часа. Вадим тоже это понял и волшебным образом достал из спортивной сумки блок отличных сигарет.
– Презент!
– Вы знаете, что я курю?
Она вскинула на него бесцветные глаза уставшей от жизни одинокой женщины. Её полное лицо в обрамлении каких-то немыслимых прядей и разноцветных локонов слегка порозовело. Видимо, от смущения.
– Я догадываюсь, что вы можете предпочитать именно этот вид сигарет. Аромат отличного табака и всё такое…
Она постно улыбнулась и приняла подарок.
– Я буду работать в соседнем зале. Если возникнут вопросы, обращайтесь ко мне или к нашему сторожу. Он же и оператор ксерокса, на случай, если потребуется что-то размножить. Кстати, сторож и присмотрит за вами, чтобы дольше обычного не задерживались. Всего доброго.
С тихим скрипом уставших дверных петель за нею закрылась монументальная дверь кабинета с игривыми ангелочками по углам (видимо некогда здесь располагался дамский будуар).
Я тут же спросила:
– Откуда ты узнал про сигареты?
– На удачу купил. Если она не курит, значит, мужу. Если мужа нет, и она не курит, но у неё будет блок отличных сигарет, рано или поздно появится стимул, чтобы кому-то его передарить или угостить кого. А это значит, что, возможно, и мужик появится. Ну, а если бы она отказалась наотрез, то я курю. Не боись – они бы не пропали. Я ничего не теряю. И вообще, всегда, когда беру презент или подарок совсем незнакомому человеку, рассчитываю, чтобы он, в крайнем случае, пригодился самому. Как сегодня с сигаретами. Понятно?
– Умно, ничего не скажешь, – согласилась я.
Бутылку коньяка он преподнес сторожу – охраннику со смешной фамилией Пукин. Ему было около 60 лет. Скорее всего, больше. Во всяком случае, внешне он выглядел готовым к пенсии пожилым дядькой.
Возможно, из-за своей не совсем благозвучной фамилии сторож всегда был в плохом расположении духа. И чтобы его хоть как-то немного улучшить, любил за беседой с умным человеком пропустить рюмочку- другую. Роль козла отпущения, который будет сидеть и слушать его байки и поддерживать беседу с нудным гражданином Пукиным, отводилась, разумеется, мне. Во-первых, потому что я толком не знала, что надо искать в музейных архивах. Во-вторых, потому что, как выяснилось, у нас с Пукиным оказалось много общих знакомых. В-третьих, Вадим заранее готовился к тому, что придется копаться в местном музейном архиве, поэтому очень много материала успел просмотреть в столичных запасниках и архивах. И к этому моменту уже кое-что нашел. Ещё в Киеве он заранее продумал и наметил определенный список документов, которые надо бы отыскать здесь, на месте.
Пукин оказался прекрасным собеседником, он знал много невероятных случаев, которые не попали в исторические хроники, но от этого не перестали быть интересными и даже поучительными. Я бы назвала их историческими анекдотами.
Так, не спеша, мы беседовали с ним в тишине музейной библиотеки, спрятавшись за дальними стеллажами. От любопытных глаз наш маленький междусобойчик мы прикрыли пыльными томами старых изданий, выставив их высокие стопки прямо на пол и на табуретки.
За три с лишним часа, которые мы провели в музее, Вадим сумел раздобыть и снять копии всех нужных ему старых карт и схем, планов и генпланов.
Из музея каждый из нас вышел со своим новым и ценным багажом. У меня в голове куча интересных случаев и историй, у моего напарника – толстая папка документов.
Поднимаясь не спеша по старой лестнице к центру города, мы обсуждали планы и дальнейшие действия.
– Теперь нам будет нужен катер. Оказывается, после войны линия набережной действительно очень изменилась. Это усложняет дело.
