скачать книгу бесплатно
(Хельсинки)
Сколько лет живу в сказочной стране Суоми, казалось бы, можно и привыкнуть к молчаливым лесам, сказочным озерам, морозам, вежливым скучным соседям, к экзотической финской еде и спокойным праздникам с маленькими подарками и без них, так нет!
Каждый год с трепетом ожидаю праздник Новый год. Мой муж Пекка – финн – говорит, что это очень по-русски, ожидать то, что и так придет. Просто для него Рождество является основным праздником года. Мое долгое проживание в Финляндии не сделало меня финкой, я остаюсь русской со своими надеждами, ожиданиями, традициями и верой в сны и приметы и, конечно же, с русскими тараканами в голове. Ну, а сегодня на Новый год я жду подарки.
Поскольку разница во времени с Россией у нас один час, то и праздник начинается дважды. Бокал с шампанским мы поднимаем сначала за русский Новый год под бой московских курантов, ну а через час и второй бокал под грохот хлопушек и ракет на улице, за финский Hyyv??UuttaaVuotta/Хороший Новый год.
Так было бы и в этот раз, но….
Муж не сопротивлялся и с достоинством переносил все, что я делала по традиции. Привык, к тому же спорить было бесполезно.
Где-то с в ю: оо вечера (по-фински) мы начинали провожать Старый год различными приготовленными по русским рецептам вкусностями. В обязательное меню входило: оливье, селедка под шубой, икра. Все остальное по просьбе… и с учетом…
Проводили.
А без десяти одиннадцать, усевшись поудобнее в кресло, стали ждать выступление президента Путина. Пекка тоже ждал.
– Нет, все-таки молодцы ваши президенты, народ поздравляют, значит, уважают вас! А у нас что!? Только мэр Хельсинки и сподобится к народу выйти. Разницу чувствуешь?
Все выступление Путина Пекка стойко молчал, а вернее витал где-то, русский Пекка понимает слабовато. Но как только зазвучали куранты, мы лихорадочно начали разливать шампанское и загадывать желания…
Загадали, под последний удар чокнулись и выпили первый бокал!
– Дорогая, это тебе! – Пекка протянул мне красивую брендовую коробочку «Kalevala»…
– Милый, а это тебе, – и я отдала Пекке свой подарок, красиво упакованную бутылку водки «Путинка», знала, что он из многих сортов предпочитает этот или «Чайковский».
Открыла коробочку, на синем бархате лежала бронзовая рыбка – брошь. Не то шампанское ударило в голову, не то просто показалось, но рыбка не просто лежала, она слегка трепыхалась и хотела выпрыгнуть. Я в испуге захлопнула коробочку.
Настроение было приподнятое, по телевизору шел новогодний «Голубой огонек». На улице стоял грохот фейерверков и ракет, небо вспыхивало, сияло огнями, вот-вот скоро и финский Новый год настанет!
Он и настал. Только я уже успела уснуть. Мой вежливый и уже за эти годы выдрессированный муж будить меня не стал. Как он сказал на следующее утро: «Что будить-то по пустякам». Отнес соню в спальню, подарок положил рядом на столик – открыл коробочку, вдруг золотце ночью проснется и опять порадуется.
Вода была приятно прохладной, я плыла так свободно и естественно, будто танцевала. Где-то наверху сквозь голубую толщу воды проглядывало солнце, но здесь, в глубине было столько всего интересного. Водоросли были почему-то разноцветными, ах да, тоже к Новому году разукрасились! Проплывающие мимо рыбки были какими-то средиземноморскими – цветными, пестрыми, диковинными, они сверкали чешуйками, весело переглядывались. Наверное, спешили на новогодний маскарад. Одна из них даже что-то мне крикнула, но беззвучно, просто открывая рот – ААА…. ООО… Я поняла: «Айно, Айно, поплыли с нами!»
Посмотрела на себя – рыбий хвост. Так я теперь русалка Айно – дева царицы морей Велламо и царя пучины Ахто?! Ну, чудеса! Наши обитатели холодного финского моря, тоже празднуют Новый год! Нарядились, разукрасились.
А тут и морской конек рядышком нарисовался, вроде как локоток подставляет, мол, составь пару. Смотрю и ду-
маю, наверняка щука переодетая. Откуда здесь морским конькам быть!? Нет уж, нет уж – без меня! Знаем мы таких хищников, и новогоднее настроение не спасет.
А тут хорошо! Тихо, свободно. Мысли, заботы не одолевают. А красота-то какая! Водоросли будто шелковые, танцуют свой танец с морскими звездами, их окутывают переливающиеся разными цветами стаи мелких рыбок.
О! Что-то внизу блеснуло. Пригляделась, затонувшая деревянная лодка. А на дне… приблизилась – золотой браслетик. Ой, так это же мой браслетик! Я его года три назад потеряла. Вспомнила, как печалилась, убивалась – подарок от Пекки на восьмое марта. Он тоже расстроился тогда, говорил: – нет такого праздника в Финляндии, значит, и подарок был ни к чему. Все у вас, у русских, не как у всех…
Где-то прозвучало очень знакомое: Девять часов ноль-ноль минут. Откуда здесь, в глубине морской, эти звуки!? Посмотрела наверх, солнце было на месте, вернула взгляд к лодке, но ее уже не было. Видно, меня течением отнесло. Или, может, привиделось и лодка, и браслет, и чей-то голос?
И вдруг что-то меня перевернуло, дернуло, и я почувствовала, что движения мои стали скованны и что-то тащит меня наверх. Точно, я угодила в чьи-то сети. Барахталась, сопротивлялась, не хотела.
Так это, наверное, Вяйнемёйнен меня поймал, чтобы приготовить еду. Ведь разделывать начнет.
– Ой, не хочу!!! – закричала.
И опять услышал: Десять часов ноль-ноль минут.
Открыла глаза, Пекка крепко сжимал меня в объятиях. С кухни доносился аромат кофе.
– А, это ты! С Новым годом, дорогой!
– С Новым Счастьем, любимая!
– Слушай, Пекка, а где наша старая лодка?
– Так в сарае на даче, а зачем тебе?
– Да Айно во сне видела… ну то есть я видела, знаешь, а надо бы «Калевалу» перечитать, смотришь, еще что-нибудь отыщется.
И вот после боя курантов Новый год я получила от мужа подарок – украшения из серии «Калевала».
Брошь из бронзы серии Suomuhauki.
Калевала для ленивых
Из Андерса Ларссона
Зинаида Линден (Турку)
Если кто достоин званья
прирожденного героя,
это Вяйне, Вяйнемёйнен.
Среди славных калевальцев
отрок был на все гораздый,
даровитый был подросток.
Совершал он все деянья,
о которых толковали.
Все в руках его спорилось,
все успехами венчалось
неприятелям на зависть.
Брался дать прогноз погоды —
выходило так эпично
или вовсе непонятно,
как на фресках модернистов.
Брал он в руку щучий остов,
полусгнивший и беззубый —
тут же силой колдовскою
эти бренные останки
превращались в балалайку.
Кроль ли, брасс ли,
конный спорт ли —
все играючи освоил
вековечный Вяйнемёйнен.
Удалому фехтованье,
ловля рыбы, волхвованье
были, как другим – чиханье.
Предки Вяйне тоже были
удальцы, не лыком шиты.
Маме Ильматар роднею
приходился свод небесный,
был отец попроще званьем,
хоть волной качал он сушу.
В круговерти страсти пара
растворялась без остатка,
дочь воздушного пространства
с другом сердца забавлялась,
и смеялась, и резвилась,
ночь за ночью проводила,
нежась в пене, отдыхала
в ожиданье новых вихрей.
Происшедший от союза
двух божественных созданий,
что отплясывали лихо
на моднейших танцплощадках,
плод любви нередко может
стать недюжинным талантом
и почти что вундеркиндом,
и во всем – акселератом.
Мама Вяйне пропадала
постоянно на работе,
у творца вселенной Укко
состояла завотделом.
Воздух Ильматар был вверен.
При содействии девицы
обустроил Укко Землю,
запустил на ней стартапы,
жизнь вдохнул во все, что создал.
Маме было не до родов.
Тридцать лет провел в утробе
старый, верный Вяйнемёйнен.
Выйдя, был уж с бородою.
Рассуждал он очень зрело
о политике, о скачках.
Стремя, семя – все подвластно
было бравому дитяте.
Несмышленышей чураясь,
к самому владыке Укко
обращался с наставленьем.
Детвора ему давала
лет четыреста, не меньше.
Распевал он неумолчно,
сочинял хиты всечасно,
и дивились калевальцы
текстам чудного подростка.
Темам тоже дивовались:
песнопевец не страшился
затруднительных предметов.
Например, о жизни пел он —
жизнь как явь и как химера,
как могла б она сложиться,
будь на то людская воля,
будь на то людское право.
Kalevala f?r Lata
Anders Larsson
F?r om n?n ska kunna kallas
hj?lte ?r det V?in?m?inen
eller V?in? som han kallades
av Kalevalaborna —
f?r den gossen var en boren
m?stare p? n?stan allting.
Ensam stod han f?r minst halva
bygdens samlade bedrifter.
Ja, s? rikt beg?vad var han att
det gjorde ont i m?nga
Allt han tog i eller t?nkte p?
fi ck liksom guldkant runt sig.
Skulle han med n?gra enkla
ord beskriva vanligt v?der
kunde det bli n?stan som en
nationalromantisk tavla
eller till och med som n?got
obegripligt modernistiskt.
Fick han i sin hand ett huvud
av en gammal skrutten g?dda,
var den benh?gen p? nolltid
omgjord till en balalajka.
Simning, ridning, trolleri och
tr?b?tsbyggeri och segling,
