скачать книгу бесплатно
– «Тамара, прости»?
– Да. Написано ли это рукой Молчалина, проверить мы не можем. Не с чем сравнить.
– А регистрационный листок в гостинице?
– Его заполнял скандинав. Будут еще вопросы?
– Пока нет.
– Вот и прекрасно. Сейчас агент Лупино отвезет тебя в дом Тамары, потом в номер, где повесился Молчалин. Менеджер гостиницы оказался настолько любезным, что пока никого туда не заселяет.
* * *
Сорок минут до Кокоа-Бич по ровной, как по линейке, дороге. Ее проложили из аэропорта в Орландо до Космического Центра Кеннеди. Говорят, что это аварийная посадочная площадка, где могут приземляться космические челноки. Мы остановились около двухэтажного дома из шести кондоминиумов. Второй справа – Тамарин.
Агент Лупино, здоровый молчаливый парень, открыл дверь:
– Мне приказано ждать вас, сколько бы времени вы ни оставались.
Ждать пришлось недолго. Ничего интересно в доме Князевой я не нашла. Книги на русском языке. Видеокассеты, русские фильмы: «Место встречи», «Бриллиантовая рука». Скудный гардероб. Куча ненужных безделушек. Грязная посуда. Разбитый телевизор. Старая мебель. Никаких фотографий. На столе старая пишущая машинка с русским шрифтом, пакет чистой бумаги и листок со стихотворением Пастернака. Очевидно, Князева печатала стихотворение по памяти, в двух местах не хватало по строчке.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Тоска по снегу? Во Флориде такое бывает.
Я внимательно осмотрела небольшую аптечку. Банальные лекарства.
Потом мы вернулись в Орландо. В гостинице «Park Inn» тоже ничего интересного. Гостиница третьеразрядная. Чтобы подняться на лифте, нужно иметь карточку для входа в номер. Нам такую карточку дали. Номер совершенно обыкновенный. Безликий.
Из отеля я поехала домой.
* * *
Без родителей дом выглядел пустым. Набрала номер отца. И сразу его голос:
– Откуда ты?
– Из дома.
– Почему ты дома?
– Расследую дело. Противное.
– Связанное с русскими?
– Да, это моя профессия.
– Помощь нужна?
– Пока нет. Хотя…Ты как-то говорил, что патологоанатомы путают клофелин с очень сильными наркотиками. Это так?
– Верно. У тебя подозрительный случай?
– Да. Когда вернетесь?
– Через два дня. Сообщай мне все, что связанно с клофелином. Неровен час…
* * *
Около пяти я снова в кабинете Сэма.
– Нашла что-нибудь интересное?
– Нет.
– Я так и думал. Просмотрела книги?
– И книги и кассеты. Ничего интересного. Пожалуй только одно. Отсутствие фотографий.
– Мы это тоже заметили. Скажи, у русских есть обычай вешать фотографии на стенах?
– У кого как.
– Есть еще вопросы?
– Ты сказал, что в желудке Молчалина были обнаружены куски пиццы и вино?
– Да.
– Их происхождение установлено?
– В отношении пиццы все понятно. Он ел ее в маленьком кафе недалеко от гостиницы. В отношении вина – сложнее. Мы предположили, что он был в каком-то баре поблизости от отеля. Проверили все бары – никакого результата. В кафе, где он ел пиццу, сказали, что он пришел и ушел пешком. Официант видел, как он пошел в направлении отеля. Мы еще посмотрим в барах подальше от отеля. В конце концов, он мог попросить кого-нибудь довести себя.
Чтобы здоровый русский парень пил в баре вино – это для американцев. Но, тем не менее, вино он пил.
– Есть ли поблизости стрип-клуб?
– Есть. «Майами». Недалеко от отеля. Это ночной клуб, он начинает работать с семи. Мы проверяли, его там не было.
– Есть ли другие заведения «topless»?
– Поблизости нет.
– Я бы хотела съездить в «Майами». Мне надо с чего-то начинать.
3. «Тропикана»
Я вернулась домой, приняла душ и отправилась в «Майами». В семь тридцать я оказалась в горящем огнями заведении. Встретили меня как родную. Я показала жетон. Настроение у встречавшей дивы не испортилось:
– Чем можем помочь? У нас полный порядок.
– Мне нужна девочка, говорящая по-русски.
– Понимаю, но у нас таких нет.
– Где есть?
Дива долго не задумывалась:
– Вам надо ехать в «Тропикану».
– Далеко отсюда?
– Минут десять.
Оказалось ближе. И снова бьющая по ушам музыка, полуголая встречающая дива. Толпа в вестибюле. Круглый зал с кабинками по окружности и пять шестов в центре. Около двух извиваются стриптизерши. Я села. Сразу же рядом оказалась девица, которая меня встречала. Я попросила:
– Бокал красного вина.
– Пять долларов.
Здесь всегда деньги вперед. Но цены божеские.
Мимо шастали танцовщицы. Я подозвала одну:
– Русские у вас есть?
– Конечно. Я сейчас позову к вам Наташу.
Что за наваждение, почему-то обязательно Наташа! В Европе вообще русских девушек в подобных заведениях зовут Наташами.
Подошла среднего роста блондинка:
– Ты искала русскую?
– Посмотри, – я протянула фотографию убиенного Алексея. – Ты его встречала?
По ее открытому рту я поняла, что встречала.
– Да, я его знаю. Он со Светкой… – она подыскивала слово, – часто разговаривал.
Она рассматривала фотографию с повешенным парнем.
– Его что? Убили?
– Догадалась. Ты знаешь, кто он?
– Нет. Знаю, что зовут Толиком, работает в каком-то парке, собирает аттракционы… То есть теперь уже работал. Но вы поговорите со Светкой.
– Поговорю. Но ты не ошиблась? Его действительно зовут Толиком?
– Да, он говорил: Толик.
– Позови Свету.
– Она к вам подойдет.
Светлана появилась почти сразу. Такая же как и все. Натертая мазями, с веселыми глазками. Очевидно она только что закончила выступление, поскольку была без бюстгальтера. Блестки в волосах, прямой нос, крепкие груди и ноги балерины.
– Мне сказали, что Толика убили.
– Тебя не обманули. Мне нужно с тобой побеседовать.
– Сейчас не могу.
– Ты когда заканчиваешь?
– В четыре.
– Давай встретимся завтра.
– Хорошо. Где?
– Где скажешь.
– В час в Starbuks кафе на Парк авеню в Винтер парке. Найдешь?
– Найду.
Я залпом выпила бокал вина, очень кстати неплохого, и отправилась домой.
* * *
На следующий день в час дня я сидела в «Starbuks» на Парк авеню. Это, пожалуй, единственная европейская улица во всех Соединенных Штатах, столики на тротуарах, дамы с собаками и почти европейский рынок.
Моей вчерашней ночной феи не было. Я заказала кофе, села за столик.
– Вы меня не узнали?
Это произнесла женщина лет тридцати, сидящая за соседнем столиком. Рядом с ней чинно уплетала мороженое девчушка лет восьми.
Я ее действительно не узнала. В строгой закрытой блузке и джинсах, со здоровым не накрашенным лицом – узнать вчерашнюю стриптизершу было трудно.
