скачать книгу бесплатно
Прокоп посмотрел на нас довольным гоголем. Хорошо, когда дед Ивол хвалит. Не знаю, как Лука, а я ему язык показать успел.
Дед Ивол говорит:
– Давным-давно дело было. Жил на свете Белый Ворон по имени Хронос. Жил долго.
По рассказу я начал себе этого ворона представлять, на что он похож. У меня получился вроде человек, только в перьях – белых, но грязных. Это потому что он не моется, оттого что ему некогда. За спиной у него крылья. Он ими машет иногда, разминает, и тогда вокруг начинает летать белый пух. Еще у него на лице клюв. Я подумал и решил, что клюв этому ворону не обязательный. Он же сказочный ворон. Пусть будет нос, как у человека. И вообще, пусть он будет человек, даже без крыльев и без перьев…
– … страшно, – тем временем говорит дед Ивол. – Поэтому придумал Ворон раздобыть себе бессмертия. Спросил у мудрецов. Те сказали. Чтоб увидеть Смерть, нужно надеть на голову мешок. Мудрецы дали ему мешок. Чтоб услышать Смерть, нужно залепить уши густым жиром. Мудрецы дали ему жира. Чтоб приманить Смерть, надо пронзить копьем человека. Мудрецы не дали человека, они сказали, – «Сам бери человека». Собрался он в дорогу. Взял мешок, взял жир, взял копье и взял человека. Пришел Ворон, куда велено. Пронзил человека, залепил уши, надел мешок и стоит. Вдруг видит, выходит из леса огромная зеленая собака. Ростом с корову. Глаза гноятся, будто плачет. На спине шерсть как иголки у ежа. Увидела собака мертвого и заулыбалась. Пошла к нему. Начала зубастой пастью куски отрывать, морду задирать и глотать. Проглотит, выдохнет смрадом, и снова. Это оказалась Смерть.
– Смерть-Собака? – спрашивает Лука.
– Кто же она еще?! – говорит дед Ивол. – Слушайте дальше. Заговорил с ней Белый Ворон. Смерть-Собака развеселилась. «Давно – говорит – с едой не разговаривала». Ворон спросил. Она ответила. Условие поставила. Страшное условие. Будет Белый Ворон бессмертным, если всех детей своих скощеит. И тех других скощеит, которые еще народятся.
– Глупая сказка, – говорю я. – Разве можно своих детей кощеить?
– Да, – соглашается дед, – глупая сказка. – И говорит отцу: – Найди мешок. И жира возьми.
Взяли мешок, взяли жир, взяли острогу.
– Ну что? Накощеились? – спрашивает дед Ивол. – Кто с нами пойдет?
Выскочили мы из-за стола и побежали скорей смотреть глодай-кощея. Видим, лежит связанный мальчик. Такой же как Прокоп, лет двенадцать ему. Только волосы у него белые. Даже брови белые.
Дед Ивол подходит к мальчику, поднял с земли, ворот со спины вниз оттягивает, а там шрам крест-накрест.
– Да, – говорит дед Ивол, – вот он, настоящий глодай-кощей. Вот и метка Белого Ворона. – И дед Ивол обращается к белому мальчику. – Тебе сколько лет?
Глодай-кощей говорит:
– Мне? Мне пять сотен лет. Я к вам шел, люди добрые. Я знаю, как бессмертие раздобыть для вас для всех.
– Неужто скощеить нам тебя надо живьем? – спрашивает дед Ивол и ухмыляется.
Глодай-кощей аж затрясся весь крупной дрожью, на колени упал и заплакал.
– Нет, – говорит, – это не поможет. Надо отца моего победить. Я подскажу. Я знаю как. Я для этого к вам шел.
– Горыныча ты как прошел? – спрашивает дед Ивол.
– Умею и Горыныча, и бабу-ягу заговаривать. Через Калинов мост пройдем.
Дед Ивол сплюнул под ноги и у нас спрашивает:
– Видите, что делает?! На отца своего нас хочет натравить. Знаете, почему?
Прокоп ответил:
– Боится, что отец его скощеит?
Охотники, что рядом стояли, начали возмущенно переговариваться.
– Вот за это я убил глодай-кощея, – говорит дед Ивол. – Они все такие.
Прокоп, самый любопытны брат наш, спрашивает:
– Бессмертие – это плохо? От него люди в кащеев превращаются?
– Бессмертие – это хорошо, оно как лампочка, свет дает, уродов на свет выводит. Бессмертие врать не даст. Ни один глодай-кощей не спрячется, если бессмертным будет – увидят люди упыря, приткнут вот, хоть острогой. Людей кощеть нельзя.
Глодай-кощей пробует возражать:
– Да как же, люди? Кто-то один должен остаться же. Места на всех не хватит. Как по-другому?
– Врешь, мил-человек. Есть спасение – жить не для себя, а для всех.
– Жить для всех?!
Дед поворачивается к внукам.
– Вот он, глодай-кощей. – Острога в руке деда целится пришельцу в грудь. Пришелец выставляет руку, как бы защищаясь. Дед говорит ему. – Вы протухли. Вы болото. Вас мало, а нужно много. Нужно море. Круговорот нужен.
Зубастый кончик остроги делает круг в воздухе перед лицом глодай-кощея.
– Ты прав, дедушка. Нужен круговорот. Ты прав. Конечно нужен круговорот, – горячо тараторит глодай-кощей.
Дед хмурится и, возвысив голос, спрашивает:
– А где рыба живет? В болоте или в море?!
– … а… э…
– Вот то-то. – Дед вздыхает и вдруг сует в руки глодай-кощею острогу и мешок. – Пошли, покажу, где рыба живет. Побудешь пока с нами. Может получится из тебя человек.
===
Постарение не проблема
Лет двадцать назад вышел закон о стариках. Так их много стало, стариков этих, что государство не справлялось их содержать. Не убивать же их в самом деле. Государство у нас гуманное. Налог ввели на содержание стариков. Теперь каждый труженик семьдесят процентов зарплаты – вынь да положь. Вот так вот. Стариков кормить – это недешево. Кстати, в законе послабление есть. Можно от налога освободиться, если возьмешь к себе жить десятку стариков. В квартире, конечно, эта десятка не поместится, а в деревне в самый раз. Барак им срубишь, картошки в мундирах напаришь – живут старики, и сами рады – все лучше, чем в домах престарелых.
Берут люди стариков. Тащат их на своем горбу. Волокут. Все ради поблажки в налогах. А к старикам тем ни любви, ни жалости. И прозвали такую десятку словом «волокно» – то, что волочить надо.
Вот как-то раз один хозяин, фермер Иван, не пошел с утра в поле, а взялся за какое-то странное дело на дворе. Сначала собрал он всех собак – штук двадцать всяких разных у него было – посадил в одну здоровую клетку, подогнал тракторишку, подцепил да поставил клетку на весы. Собаки визг подняли, испугались. Иван внимания не обращает, на стене мелом написал, сколько собаки весят. Ходит деловой. Выволок еще одни весы со склада. Корову привел. Ее вес записал рядом. Собаки воют, корова глаза пучит да мычит. Дети выскочили на крыльцо. Жена в окно смотрит. Старики волокушные из барака повысунулись. Один старик, самый бойкий, по имени Артур, издали спрашивает:
– Иван, может помочь чего?
– Да сиди, – отвечает Иван хмуро. – Я сам. А ты пока, знаешь, что, ты рассади всех тут поближе.
Достал он тесак, да горло корове перерезал. Собаки сразу заткнулись. Слышно стало, как старики суставами скрипят. Они как раз табуретки принесли, расселись и смотрят, что дальше будет.
Иван от коровьей туши отделил ногу, разрубил на куски, взвесил-записал, и кинул собакам в клетку. А клетка-то на весах. Весы сразу посчитали довесок и показывают на табло прибавку – все ровно. Иван спрашивает у стариков:
– Ровно же? Сколько мяса кинул, на столько и прибавилось. Так все видят?
– Да, так, – несмело отвечают волокушные.
Иван в целом нормальный хозяин. Только вот сегодня что-то с ним не то. Детей мать в дом загнала, чтоб под руку папке не попались. Черт его знает, что с ним такое.
Собаки поначалу на мясо с опаской смотрели, они тоже к такому не привыкли, но потом потихоньку стали кусать.
– Все видят? – спросил Иван. – Видите? Собаки мясо глотают? Мясо убывает?
– Да видим-видим.
– А весы тот же вес показывают? Не меняется?
– Иван, что ты задумал? – спросил старик Артур.
Хозяин, держа в руке тесак, сам весь в крови, обвел волокушных своих стариков мутным тяжелым взглядом и монотонно, хрипло сказал:
– Ночь не спал. Думал… Никак понять не могу. Может от вас польза будет?!
Иван пошел на стариков. Старики на табуретках отшатнулись, задергались.
Вообще, этот хозяин раньше всегда был нормальным, волокушных не бил, работать не заставлял. Водки не пил даже.
Разные бывают хозяева. Им, хозяевам, многое дозволяется. Соцслужащие на стариковские жалобы смотрят сквозь пальцы – главное, чтоб не померли. Зато патологоанатомы смотрят хорошо – вмиг определят, отчего старик помер. Взыщут за каждую нездоровую смерть. Штраф начислят – ого-го. Но жить же сейчас хочется. А сейчас на стариков идет здоровый мужик, в рыжей бороде, с тесаком, и перед этим он всю ночь что-то себе на уме думал.
Иван заметил, что старики с табуреток падают, остановился и сказал с обидой в голосе:
– Да за кого вы меня принимаете?! Я совета спросить хочу! Вы же мудрые… Должны быть… А ну, садитесь обратно!
Непонятно Ивану оказалось, как так выходит, что он мяса выращивает на сто человек в год, а продает его так, что хватает только семье, да волокушному десятку впритык.
– Куда мясо девается? – спросил Иван. – Некуда ему деваться же!
Старики молча переглянулись.
– Ты чего возмущаешься-то? – сказал Артур. – Будто не знал, на что шел. Никто тебя не обманывал. Рентабельность этой земли известна, больше из нее не выжмешь.
– С этими технологиями, – добавил другой старик.
– Где я вам другие возьму технологии?! – спросил Иван. – И не путайте меня. Не в технологиях дело. Я разобраться хочу. Где ошибка?!
– Какая ошибка, Иван? Все по-честному.
Иван начал повышать голос.
– Мяса я выращиваю – сто человек может кормиться целый год. Так?!
– Так.
– И никуда оно не девается. Все видели, как его собаки ели? Масса не убавляется?
– Ну и что?
– Так почему тогда на это мясо может прожить только пятнадцать человек?
– Иван, ты же запчасти покупаешь, топливо покупаешь, налоги платишь. Ты чего? – ласково сказал Артур.
Другой старик подал голос:
– Ты вот подумай еще про то, что мы заболеть можем. Если кто из нас заболеет и его в больницу свезут, то за лечение придется много заплатить. Страховку ты ведь не платишь, и врача не нанимаешь, как другие делают. Ты спасибо скажи, что мы здоровые.
Иван оглядел волокушных своих стариков.
– Точно! Надо заниматься здоровьем. Ну-ка мыться, а то воняет уже от вас, как от свиней. Так. Стой! Отставить! Показывайте свои пролежни.
Устроил Иван старикам медицинский осмотр тут же во дворе. Заставил раздеться догола. Походил вокруг каждого, посмотрел. Остался недоволен.
– Так, – сказал Иван. – С сегодняшнего дня начинаем заниматься физкультурой и обливанием холодной водой. Начнем с малого. Ну-ка, построились в две колонны.
– Иван, да ты что?!
– Ну-ка! Поговорите еще!
Иван побежал первый. Следом поплелись старики. Бежалось им очень тяжело. Пробежали двор наискосок, мимо коровьего тела без ноги, со взрезанным горлом, мимо клетки с испуганными перемазанными собаками. Сделали круг по двору и остановились у табуреток.
– Садись, – скомандовал Иван. – Сейчас баню затоплю. Мыться будем через день. Будем за здоровьем вашим следить.
С тем и оставил Иван стариков. Пошел хозяйствовать – корову прибирать, собак рассаживать обратно на цепь, да баню топить.
Работа у Ивана – не та, что у прошлых фермеров. Сейчас все автоматизировано. Дроны летают над полями да над пастбищами. Видеокамеры везде. Тракторы с искусственным интеллектом – сами пашут, сами сеют, сами убирают и по амбарам складывают. Коров доят тоже роботы – маленькие такие, вроде пылесосов. Там посреди полей у Ивана центр управления. Там он управляет, на кнопки давит. Такой вот нынче фермер. Одна беда – ломается это все механическое хозяйство. Все надо чинить. Поломка – это ситуация нестандартная, ее запрограммировать сложно. Вот и чинит Иван. Как где поломка – надо притащить в ангар. Не сам конечно на руках тащишь, транспортер для этого есть. Но ведь транспортеру надо команду дать. И чинить, и тут же команды раздавать – тяжело одному. Иван пробовал Артура к делу пристроить. Вроде бойкий старик, но старый совсем, негодный оказался даже здесь помогать – забыл скомандовать, чтоб трактор плуги поднял. Так с плугами до ангара и волочил транспортер. И дорогу вспахал, и плуги запорол, и сам транспортер сломался. Все лучше самому делать. Бывает, приходится и ногами по полям шагать. Не все дроны показывают, что увидеть хочешь. Люди всякие мимо шляются. В общем хватает дел и на фермах, и в полях, и в ангаре.
На следующее утро, после ивановой физкультуры да после бани, старики в бараке проснулись нездоровые. Один еще ночью кашлять начал, разбудил всех. А еще двое, эти на ноги не могли встать без палок – больно. Выползли на двор кое-как, расселись на табуретках. Стали рядить, что делать. Самое простое – врача позвать. Но это дорого. Иван и так концы с концами еле сводит. Дети у него. Жалко.
Ничего не успели решить. Иван из дому вышел и к ним идет, газетой размахивает.
– Вот, – сказал Иван и ткнул в газету. – Написано, что в сельском хозяйстве занят один процент населения.
Старики молчали.
– Я говорю, – продолжил Иван, – один из ста человек растит еду на всех. Один – на сотню. Понимаете?! Один кормит сотню.
Старики перестали дышать. Иван оглядел их.
– Зарядку делали? – спросил он.
– Делали, – соврали старики.
