Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие

– Дай, – Карвер делает вдох и сладко расслабляется. Глаза закрыты, а слизистую раздражает алкоголь, что приятно бодрит.

– Одну кружку? – лесник сладко улыбается в предвкушении. Стрелок оживляется при виде такого чудного напитка.

– В дорогу только одну, – садится под звуки разливающегося алкоголя по кружкам. Шустро поднимают кружки, смотрят друг на друга, выпивают махом и, облокотившись на стены, счастливо расслабляются. Стрелок давно не ощущал подобного блаженства, а последние события забылись вмиг. Каменное сердце расплавилось в магму. Оле же медленно сползает на подушку и закидывает ноги на кровать, развалившись слишком блаженно для такой скромной хижинки.

– Невероятно… – говорит Карвер. – Никогда не пил Корагского Винита. Я будто заново родился, – потёр глаза, ведь алкоголь уже проник в кровь. Напиток помимо невероятного вкуса ещё имеет некий психотропный эффект, вызывающий эйфорию и чувство отречённости от реальности. В некотором роде он является наркотиком, который может вызывать сильную зависимость. Только, из-за малого количества этого продукта, людей, которые могут быть зависимы от напитка Корагского Винита, сейчас осталось мало, уж очень мало.

– А это мой второй раз… – положив руки под голову, шепчет Оле. – Счастье меня переполняет. Не зря его называют "Винит", да ещё и " Корагский"!

– Пора мне, – наёмник встаёт с редкой на лице улыбкой и, собрав свои вещи, подходит к двери. Останавливается и говорит: – Кто такой этот Стиллиан? – хватает дверную ручку.

– Какой-то путешественник, я знаю этого Стиллорда. Хороший парень, помогает волков в лесу ловить. Ух, уж очень хороший он охотник, Карвер! – и в этот момент у Майнбласта спадают подозрения на Стиллиана, хотя всякое может быть, поэтому он решает быть внимательнее в будущем, если вдруг встретит загадочного путешественника. Ему хочется задать много вопросов. Тем не менее, сейчас ему даже не хочется ни о чём думать, а лишь болтать и говорить приятные вещи. Доброе лицо Оле так и говорит о том, что ему не хочется прощаться с новым другом. Его широкая улыбка и светящиеся глаза радуют Карвера. Нина берёт бутылку и тянет уходящему убийце. – Держи! Это тебе! И прощай. Ничего не говори. Я боюсь загрустить… и могу передумать! – хихикнув.

– Спасибо! – засовывает бутылку во внутренний карман пальто. Лежит она удобно, никак не сковывая движения. Сам сосуд небольшой, на литр объёма. – Знаешь, Оле. Будь внимателен. Много не пей. Всегда держи оружие при себе и спрашивай о каждом входящем. Мне кажется, что… Впрочем, Нина, всего тебе хорошего! – выходит на улицу и направляется по дороге в сторону следующего города – Портэлдо.

Проходит некоторое время. Дорога приятно освещена. Едва туманная пелена ложится на просторы, затмевая каждый шаг. Лицо вновь омрачено раздумьями о последних разговорах и тех, чтобы были вчера. Взгляд направлен вперёд.

По правую сторону от Майнбласта волки и, несмотря на то, что считает животных слишком трусливыми для него, достаёт свой револьвер. Меч же вытаскивает и держит в другой руке. Не сбавляя шаг, направляется к своей цели. Через некоторое время, пока волки бредут параллельно, впереди показывается человек, тогда звери отступают, бегут в лес быстрыми и ловкими движениями, словно начали охоту за мелким зверьком.

Мужчина идёт медленными шагами впереди. Одежда приятного лазурного цвета, походка слишком спокойная для такой холодной погоды, тем более при опасности нападения хищника. Стрелок ускоряет шаг и вот уже равняется с седовласым парнем.

– Чудесно здесь, – убирает волосы назад. – Не находишь, Карвер? – поворачивает голову к убийце. На лице мягкое блаженство.

– Знаешь, – останавливает парня и направляет на него револьвер, преграждая дорогу. – Кто ты, мать твою, такой? – взводит курок.

– Что? – возмущенно. Он немного напуган действиями собеседника. Делает шаг назад и рефлекторно поднимает ладони в защиту. Карвер, вопреки своему правилу касательно убийства безоружных, продолжает:

– Считаю до трёх и стреляю. Отвечай на мои вопросы! – нервозно. – Откуда ты знаешь про кольцо? Ты шпионишь за мной?

– Я не понимаю! – отвечает Стиллиан и бегает глазами по сторонам. Завидев это, Майнбласт продолжает давить, ведь он знает, что Трикст пытается найти способ уйти от вопроса и сбежать при первой же возможности.

– Раз! – и будто поднимается ветер в округе.

– Опусти пушку, вапор тебя сожрал! – тот начинает беситься и паниковать.

– Два! – в лесу воют волки.

– Оле – лесник, я давно его знаю, я часто брожу по этой дороге, – держась за голову, говорит Трикст. – Кольцо же… – слышится рычание рядом со Стрелком, на что тот отвлекается. Орудие поворачивается на зверя, который уже готов был прыгнуть на него, звучит оглушительный выстрел, поваливший животное. Слышится второй выстрел, убивший волка, бежавшего следом. Звук ломающихся костей раздаётся позади и после выстрела, и в момент приземления сражённого врага.

Повернувшись назад, Стиллиан пропадает из виду. Остальные звери уже разбежались врассыпную после оглушительно громких сигналов. Карвер ощущает смерть. Сталкиваясь с постоянными убийствами, он уже знает, какого это – убить человека. Осмотрев мёртвые туши зверей, ему кажется, будто погибли люди. Растерянно осматривает волчьи тела. Слишком много появляется вопросов в последнее время, как кажется Майнбласту. В нём вновь поднимается, словно ветер, желание встретиться с Садросом и разузнать все вопросы, а после свершить месть – пристрелить старика, если тот действительно являлся зачинщиком всего. Тем не менее, иногда у Стрелка появляются вопросы, касательно верности обвинений.

Проходят часы и ничего не тревожит, блаженный взгляд без блеска в глазах вновь настигает безмолвного странника. Деревья вокруг кажутся каменными, как и говорил Оле. В пути Карвер останавливается и смотрит на ствол дерева, поднимая медленно свой взор. Дерево и вправду кажется каменным. Верхушка такая же безжизненная, ведь растительность пропала с наступлением холодов. В голове раздаются шумы из прошлого, представляя зелёные лепестки Ройлийских лесов.

Глава VIII: Гниющий Город

Майнбласт останавливается, лишь завидев величественные врата в Портэлдо. Около них топчутся стражники. Карвер понимает, что это поселение переполнено разным сбродом с прогнившим вапором. У него плохое предчувствие. В сердце закрадываются тревоги от предстоящей встречи с неизвестным ему человеком – Келемдаром. Он занимался разными вопросами элеменадалис и его стабильности, пытаясь подняться до главы ордена Эхо Кровавого Знамени.

Стоят трое стражников в закрытых старомодных шлемах с лунками вместо отверстий для глаз. Броня их выглядит убого, ведь старые латные щитки висят неаккуратно. Тем не менее надеты на них бледно-красные стёганки. В руках грозные алебарды со встроенными ружьями. Такая технология очень редкая и дорогая, поэтому Карвер понимает, что здесь явно что-то не так. «Неужто кто-то взялся за вооружение городов?» – размышляет, медленно подходя к игрушечным на вид стражникам.

Чувствуется запах непонятного ядовитого смрада, заставивший Майнбласта остановиться и осмотреться. Ничего подозрительного не замечает. Стрелок знает, что его ждут неприятности, но ничего с этим поделать не может. «Цель – есть цель», – считает он и морально готовится к схватке.

– Стоять! – кричит один из сторожей.

– Кто идёт? – звучит из уставших уст второго.

– Карвер Майнбласт.

– Откуда идёте?

– Традстольм.

– Зачем явились? – на этом вопросе Стрелок замечает в голосах вопрошающих некоторую странность, вроде той, когда люди совершенно не выражают эмоций. Тот чувствует, что они, кажется, совершенно мертвы и внутри, и снаружи. Двигает ими точно не желание или какие-то требования работы, а что-то животное, инстинктивное. Карвер хмурится и отвечает медленно, стараясь никак не спровоцировать этих неизвестных.

– Встретиться с Келемдаром. Он же здесь, верно? – сам начинает ходить из стороны в сторону, не отрывая взгляда от троицы. Справа от них стоит будка для воротаря, где записывают всех прибывших и вышедших из города. Через стекло едва видно, что там царит полный хаос, а самого сторожа нет, по-видимому, уже давно.

– Здесь. Оружие имеется? Показывайте! – путник, уже запустив руку к кобуре, готов показать, но раздаётся повторный крик:

– Покажите!

– Вот, смотрите, – достаёт сначала револьвер, а далее клинок, висящий за спиной в ножнах. Те никак не реагируют и молчат.

– Что еще? – спрашивает терпеливо Майнбласт, но ни вопросов, ни ответов не слышится. Стражники никак не реагируют, лишь начинают топтаться на месте. В одну секунду лучи солнца падают на одного из охранников, и сквозь лунку для глаз виднеется белое око, походящее на слепое. Карвер слегка отстраняется, думая о совершенно разном, но первое, что ему приходит в голову это то, что они могут быть и вовсе не людьми. В голове появляются образы Садроса, как тот в мгновение превратился в ворона, сумев скрыться. «И чем они отличаются от него? Так же слепы? Слишком много таинств вокруг меня в последнее время», – размышляет он, зная, что встреча с Келемдаром предстоит очень интересной и информативной. И всё же, переживает за то, что и сам Келемдар может быть и вовсе не человеком, как и те, кто его окружает.

До путника доносятся крики из-за врат. Кто-то яростно кричит и что-то требует. В этот момент звучат механизмы и врата, кажется, начинаются открываться, но тут же останавливаются, оставив лишь малую щёлку меж створками.

– Эй! – высовывается голова. – Заходи! – кричит раздраженный голос, что звучал ранее за вратами. – Меня вечно никто не слышит! – продолжает.

Стрелок молча подходит между сторожами и замечает, что даже не видно выходящего пара из шлемов. Протискивается в щёлку. Слышится оглушительный звук и проход закрывается, оставив Карверу лишь странное чувство заключения с чудовищами.

– Эй! Дебилы! – кричит маленький стражник, ведь его рост почти в два раза меньше убийцы. Словно ребенок он визжит и говорит:

– Вы чуть горожанина не убили! Твари! – угрожает кулаком. В ответ слышатся крики из разряда: "Как этот карлик меня достал!", а в ответ от маленького солдата: "Как ты меня назвал? Я иду к тебе, солус тебя возьми!"

Гость, молча взглянув на картину, с грустным видом отряхивает пальто от грязи, и двигает на главную улицу. Вечереет. Людей на улице не видно, а дорога довольно узкая. Она стелется на несколько километров. Когда Карвер был в этом месте раньше, такого не припоминалось. Здесь всегда на его памяти были разные угрюмые праздники. Хоть местное население и не особо любит веселиться и устраивать карнавалы, тем не менее, они уж очень любят украшать все дома разными штандартами, флагами и вымпелами. На них чаще всего изображаются государственная расцветка, но чаще всего символика элеменадалис. Таким образом, население считает, что это необходимость для защиты от разного рода нестабильности в их балансе. На этот город, как и на близстоящие, был сильный удар со стороны элеменадала во время войны, а также в довоенное время являлся городом, стоящим на границе между захваченными землями и землями самого Фортуито. Место имеет историческую важность, наверное, из-за этого население так волнуется за повторение истории.

Некоторые, тем не менее, не страдают подобными обрядами, а вешают на окна разные флаги, полотна и одежду, что смотрится довольно живо, хотя, учитывая нынешний пейзаж, картина омрачена, ведь ткани почти все сгнили. По левую сторону идут те же дома, но разбавленные разными зданиями с услугами вроде: цирюльни, ключника, таверны.

Стоит жуткая вонь, будто город заполоняют трупы и разный неумытый сброд. Кислый запах, будто от тухлого мяса въедается во все нервные окончания и, отравляя организм, оставляет во рту неприятный, не менее отвратительный, кислый вкус. Идя по пустой улице, зная, что всё здесь настроено против него, держит руку у револьвера, на поясе. Недалеко слышится голос одного из жителей города:

– Тебе здесь не место! – стоит он в теневых улицах и, желая выбраться на свет, тот замечает что-то опасной и в страхе скрывается во тьме.

Путь пролегает через центральную площадь, где, как и во всех относительно крупных поселениях, стоит опьгараниду, склад и ратуша. Самая красивая и богатая, естественно, ратуша. Стрелок туда и направляется. В центре между этими тремя зданиями, которые располагаются на равном расстоянии друг от друга по кольцу, стоит памятник, где изображен мужчина, вцепившийся зубами в шею волка. Острые зубы человека ярко выражены и отточены так, чтобы показать не только рельефность, но и могущество человека. В руке он также держит миниатюрное дерево, которым он, по всей видимости, защищается, но скорее всего атакует. Карвера это впечатляет. Тот подходит к дверям в ратушу, где его встречают двое стражников, эффектно скрестившие оружием проход.

– Стоять! – звонко, но без эмоций кричит один.

– Кто идёт? – спрашивает второй.

– Карвер Майнбласт.

– Зачем явились?

– Я имею право задавать вопросы? – интересуется Стрелок.

– Зачем явились? – хором кричат двое.

– Мне нужен Келемдар.

– Оружие имеется? – слышится мужской мудрый голос из соседнего окна, по всей видимости, уже не представитель этих странных не только на вид, но и по ощущениям существ.

– Да, есть, – все молча ожидают. Дебильные шлемы раздражают так, что если Стрелок достанет оружие, то появится ещё отверстие для третьего глаза у каждого представителя правопорядка. Руки падают в карманы и тогда пальцы касаются кольца, которое необходимо было выбросить, видимо, перед воротами, а может ещё в хижине. В голове появляются образы прошедших дней: негативных и в то же время счастливых моментов. Встреча с друзьями и их потеря. И всё же оно удивительно пленительное. Трогая украшение, он чувствует, что не желает отпускать его, хотя и понимает то, что никакого кольца у Мираэтты не существовало. Пришли и вопросы в голове, на которых нет ответов, пришёл и образ мертвеца под полом.

Желая стряхнуть с себя мысли, Стрелок тянется за сигаретами, открывает портсигар и корчит лицо, увидев, что там ничего нет, но запах тем не менее поражает рецепторы, этого достаточно, чтобы отвлечься. Кладёт назад и обнаруживает бутылку Корагского Винита, решает не трогать. Смотря на памятник неизвестному охотнику, замечает, что на улице вообще никого нет, а если и есть, то те прячутся меж домами в тени, не желая выходить на свет. Детей на улице нет, тишина стоит мертвецкая. Солнце потихоньку садится, а опьгараниду начинает приобретать удивительный вид. Закат превращает вид здания в пристанище чудовищ, уж так загадочно падают тени. Кажется, что из пасти каменного охотника должна пойти кровь, а волк непременно завоет.

– Пожалуйста, – Стрелок вытаскивает оружие и замолкает, показывая страже. Звучит голос за спиной.

– Пройдёмте, – указывая рукой на уже свободный проход, говорит появившийся из ниоткуда неизвестный. Тот же представитель с закрытым лицом в шлеме.

– Откуда ты? – Стрелок нервно молвит, убирая всё оружие по местам, и входит в дверь. Проём открывается с мерзким скрипом, но всё заглушается звонким колокольчиком. Перед лицом большой зал, а в конце лестница, ведущая на верхние этажи. При входе по правую руку сидит человек за невысокой стойкой с круглыми очками и опрокинутой головой назад, спящий так сладко, что слюна течёт по шее пересыхающим ручейком.

Оба молча идут мимо и направляются к лестнице. Удивительно тихо по покрытой поверхности, чем-то напоминающей ковер, бесшумно шагает Карвер. Весь зал по потолку усеян фонарями, некоторые из которых померкли и превратились в очередное потерянное искусство. Перед лицом появляется старая дверь, словно сделанная под заказ или же ещё во времена "Стихийного Величия". Сделана красивым узором так, словно по ней бегут застывшие волны, а в центре небольшое возвышение, представляющее из себя упавшую на гладь воды капельку тёмно-красного, больше даже бордового цвета. Такие вещи делали в довоенное время элеменадала. Используя свои возможности, они натворили слишком много красивых и удивительных вещей, которыми могли похвастаться. В те времена, когда царил мир, между двумя сторонами велась активная торговля, в особенности разным подобным антиквариатом. На текущий год, все они были низвержены. О них осталось только напоминание о том, что были пролиты бесконечные реки крови, и Пик Скорбящей Матери – символ победы, скорби.

Раздаётся стук костяшками по двери, нарушающий тишину. На шум послышались шаги. Кто-то, подойдя к двери, прислушивается.

– У меня есть пара вопросов, – сообщает Майнбласт через дверь.

– Кто вы? – болезненно звучит ответ. – Представьтесь! Кто вы такой?

– Карвер Майнбласт, – произносит тихо. Повернувшись на солдата, провожающего к двери, замечает, что тот совершенно не двигается. Тот стоит столбом, вновь не проявляя интерес к Стрелку.

– Имя ни о чём не гово… – останавливает речь, будто что-то пришло на ум. – Кто вы? – повторно бубнит из-за двери, явно чем-то увлечённый. Он нервничает, то и дело создавая разный шум в помещении.

– Наёмник, – дверь медленно открывается, и сначала седоволосый обращает внимание на компаньона Стрелка, кивнув в его сторону. На что Карвер жестом указывает на желание зайти, пока стражник спит. Дверь распахивается и открывается обзор на тёмный кабинет. Стоит одинокий стол, забитый шкаф во всю стену, с совершенно небрежно разложенными книгами. Также многие лежат на полураскрытые, некоторые с порванными страницами и с большим количеством отвратительного качества заметок. Делает медленный шаг в помещение, за ним пожилого возраста мужчина закрывает дверь. На столе лежит бумага, которая вся совершенно неразборчиво исписана, будто в спешке. Само помещение маленькое, там помещается стол, шкаф и окно, которое завешано полотном. Фонарь рядом с бумагой хорошо освещает кабинет, так же бросая тени на стены, мебель и двух персон.

Глаза собеседника бегают из стороны в сторону. Делает второй шаг, который ступает на старый деревянный пол, на нем лежит тканное плотное полотно. Несмотря на это, слышится отвратительный скрип и звук, похожий на щелчок, такой же, как в здании, где прогремел взрыв.

Мужчина потирает нос и отправляется обратно к бумаге, рядом с которой стоит чернильница, а в ней старая, черная от краски ручка.

– Вы Келемдар? – с недоверием интересуется Карвер.

– Да-да, – бубнит под нос мужчина, одержимо пишущий непонятный текст. Его глаза страшно уставшие, нос весь морщинистый, а на лбу складки. Седая щетина контрастирует с грязным лицом.

– Вам знаком такой человек… – подходит к столу. Хватает руку писателя и продолжает, – Садрос?

– Умер.

– Я видел его несколько дней назад.

– Не может быть! – нахмурившись, поднимает голову на стоящего рядом убийцу. – Я видел собственными глазами! – захрипев, продолжает.

– Я видел его несколько дней назад, – Стрелок отпускает руку и подходит к книгам. – Расскажите о нём. Что вы знаете о его смерти? – взгляд скользит по книжным полкам.

– Почему я должен раскрывать информацию подобного рода? Да ещё и незнакомцу? – возмущается Келемдар. – Я вам уже ответил. Он – мертв!

– Если вы считаете, что огромное количество стражи защитит вас, то вы ошибаетесь, – сообщает Карвер спокойным голосом, хватает первую попавшуюся книжку и, открыв случайную страницу, читает строки.

– Вы мне угрожаете? – встает старик и вопит от удивления. Книга падает на пол, а револьвер уже приставлен к груди собеседника в области сердца.

– Одна тайна в обмен на жизнь, – грозит Стрелок. Сейчас его заботит только месть, которая должна свершиться над Садросом, сейчас нужны ответы, которые почему-то никто не хочет и не может открыть. – Неужто вы желаете сохранить эту тайну? Унести её к солусу?

– Вы… не понимаете… нас же убьют, – глаза наполняются печалью и жалостью. Потускневшие зрачки смотрят горестно и тоскливо. Руки хватаются за пальто гостя, старик чуть ли не падает на колени. Поразивший его страх вызывает лишь отвращение.

– Кто? – гремит громом Стрелок.

– Нет… я не могу сказать, – умоляет старик, похожий на сумасшедшего. Майнбласт толкает от себя и тот приземляется спиной на пол. Взводит курок. Огонёк в фонаре танцует от дуновения ветра, что произвело падение. Свет прыгает по комнате, создавая мрачные тени, похожие на паутины. Старик скрывается в тени стола, а Карвер готов оплести свою жертву и вытащить из него все жизненные соки вместе с информацией о важной для него персоне.

– Выбирай! Умереть сейчас или жить под моей защитой до самой смерти Садроса? Мне не составит труда сделать несколько отверстий в твоём теле! – недвижимо стоит Стрелок с направленным оружием на безоружного. – Я убью тебя, чтобы у Садроса осталось меньше людей, которыми он управляет из тени, – Стрелок, волнительно проглатывает слюну и готов произвести выстрел по несчастному. Перст немного давит на спусковой курок.

– Стой! Я вовсе не соратник этого чудовища! – отползая к стене, говорит и облокачивается на стену невинный. – Я вам скажу, что знаю, но умоляю вас, прежде выведите меня из города! – встает, опираясь на стул.

– Так и будет, – опускает оружие. – Что здесь происходит? – Карвер подходит к окну и, немного оттянув полотно, выглядывает на улицу, где уже слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. Фонари никто не зажигает. Разные объекты на улице приобретают образы людей, а статуя с изображением волка и человека превращается в огромное чудовище, будто бы смотрящее точно на Стрелка.

– Здесь витает ужас человеческого гения, – отвечает Келемдар и обращает свои глаза, уставшие от жизни, на страницы. – Здесь, на этих бумагах, написано всё, что я узнал и… над чем я ещё размышляю. Здесь есть ответы на твои вопросы! Здесь записи о том, кто вам необходим… но прежде чем мы начнём общаться на все волнующие тебя темы, мне важно прибыть в Традстольм, чтобы повидаться со своим старым другом. Он нам поможет! – в спешке начинает собирать все необходимые бумаги.

– Сейчас ночь. Или мы собираемся в такой мороз отправляться в путь? – интересуется Карвер, держа свой пистолет наготове.

– Мы должны покинуть город! – твердо говорит старик и тычет пальцем на своего проводника. На глазах страшная печаль от последних лет жизни, а зрак застилает гнев, который вызван нежеланием упускать возможность. Попав в оковы смерти, бродящей по городу, он боится и считает, что Садрос свершает подобным образом месть.

Стрелок на слова нового знакомого, немного помутившись, разглядывает пламя на свечном столбике, аккуратно пляшущее и греющее воздух. В мысли вторгаются друзья, которые предстают перед ним в образе мертвецов с горящими лицами. В голове витает желание отомстить человеку, который убил верных и любимых товарищей, что поддерживали и желали лишь светлого будущего. Но сейчас придётся углубиться в бездну ночи, в чан тьмы, чтобы пробить путь к спокойному будущему. Сам Карвер уже привык бросаться в неизвестность, тем более в поисках новой жизни. Сейчас начинается новая глава его жизни, где он найдёт ответы на вопросы будущего, прошлого и уж слишком туманного настоящего.

Майнбласт, слегка поникнув, погружается в свои мысли вновь, отвлёкшись от происходящего вокруг. Он уже думает о том, как было бы здорово повидаться со своими знакомыми, но от них остались лишь воспоминания и кольцо от Мираэтты, давящее на его и без того угасающий в бездне вапор. Всё же, Стрелок – наёмник, да ещё и в строю. Поэтому понимает, что путь предстоит тяжёлый, что встретит в жизни ещё десятки смертей своих ближних товарищей. Если раньше никто кроме Олафа и Мираэтты никак не могли добраться до сердца убийцы, то теперь уж точно Садрос и неизвестный эгаранади произвели на него впечатление. Только всё кажется слишком запутанным. «Неужели Келемдар так хорошо знает Садроса? Да и… Неужели Садрос сотворил такое с ним? Кто такой Келемдар?» – задаётся вопросами, понимая, что пора отправляться в путь, ведь в городе и вправду происходит что-то странное.

– Отправляемся немедленно? – продолжает с рассеянным взором, не отрывается от приходящих и уходящих образов.

– Я соберу все важные документы, которые долгое время пишу в своей, – на морщинистом лике проявляется страшное недовольство от вида помещения, – старой и проклятой каморке! – легонечко ударяет по столу рукой, желая спустить пар.

После удара послышались странные звуки, словно дикие звери проникли в здание и рычат, схлестнувшись за добычу. Резонанс проносится по всему залу на первом этаже, по лестнице, которая уютно привлекала своей тишиной, и заходит в комнату, заставляя старика встрепенуться. На взор ложится тень отчаяния, которая перерастает в судорожный дрожащий сбор всех необходимых вещей. Он начинает лазать по книгам и ронять их на пол, вырывая некоторые страницы и вытаскивая бумаги, которые отправляются в кожаную наплечную сумку. На лбу выступили бледные капли страха, а резкость действий говорит о неимоверном ужасе. У двери тот хватает свои тёплые вещи.