Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие

– Да, я слушаю тебя, Стрелок.

– Почему ты помогаешь нам? – его рука лежит рядом с револьвером. Решительный взгляд направлен точно на Логпоина, а вскоре поворачивается на Трикста.

– Я должник Келемдара, Карвер, – держит раскаленный нож, готовый резать плоть.

– То есть, он тебе помог когда-то? – удивляется Стиллан, а старик притих. – И этого достаточно чтобы впустить в такой шикарный, богатый дом ещё двух незнакомцев, поставив под угрозу не только себя, но ещё и свою жену? – пытается понять замысел, поэтому лицо сильно омрачается. Глаза смотрят то на Майнбласта, то на Логпоина. Тот замирает. Не зная, что ответить, делает забавную ухмылку, которая вскоре пропадает. Ступор заставляет вытащить клинок из жара на воздух, а рука будто автоматически закрывает отверстие в стене.

– Ты знаешь, – поворачивается к убийце. Старик, держащий склянку, немного тупит, мысли словно отправлены в другой мир – мир грёз, который очень тяготит и волнует. С лица пропадает настрой и концентрация. – Как я могу доказать вам свою верность? – разводя руками. После чего пальцы приземляются на лоб и принимаются чесать выразительные, густые брови.

– Зачем вам нужно меня резать? – спрашивает Карвер. – Меня ещё волнуют разные вопросы, которые я бы хотел обсудить с тобой, – повернувшись к афоантропосу.

– Я думаю, что, если мы…, – глупая усмешка проскальзывает на лике Келемдара, – отрежем небольшой участок плоти, то сможем провести исследования. – Уверенно рассказывает. Трикст разочаровывается, ведь ответ на свой вопрос тот не получает. Волнение немного усиливается, а в голове Стиллиана всё чаще и чаще витают человеческие лица, люди, вапор которых хочется проглотить. В теле иногда пробегает слабая дрожь, которая заставляет сбиваться с речей товарищей.

– Исследования… Эти ли исследования помогут мне? Я бы хотел полностью отдаться делу, чтобы добраться до нужной себе цели, но… – встаёт со стола, и рука падает на пистолет. Убедительно взводит курок. – Что-то меня уж очень заинтересовало сейчас моё будущее. – Тому приходит выразительная идея. Ведь, если подвальная комната ему так знакома, да и тени, это люди, то вполне вероятно, что смерть может явиться от ножа. Карвер, насторожившись, ещё обдумывает эту идею, стараясь ухватиться за верный путь.

– Мы обсуждали вопрос связанный с тобой ещё вчера и зачем ты нужен Садросу. – Лезет в сумку и копается в бумагах. – Так-так, – в руках страница книги, которая параллельно исписана рукописным текстом за авторством Келемдара. Взор обращается на бумагу, брови немного хмурятся, а зрачки бегают из стороны в сторону в надежде быстро найти информацию. Уранн стоит и смотрит на нож, ломаясь и понимая, что жизнь даровала достаточно дерьма, необходимое, чтобы затаиться и остановиться здесь – в Традстольме. Серые стены начинают давить, но человеческое присутствие заставляет успокоиться, тем более Келемдар в глазах мужчины – спаситель. Все молча ожидают, а Стиллиан бросает взгляды на Карвера.

– Понимаешь, если всё так как я думаю, и, как мы уже говорили ты – следующее творение Садроса, то… Как бы тебе это объяснить, чтобы ты не был в шоке от услышанного. Эх… – подняв глаза на компанию произносит: – я думаю, что Садрос это мертвец. Всё сходится на том, что он умер, но нашел каким-то образом вернуть себе вапор, восстановить своё сознание. Понимаешь? Он бессмертный и…

– Мн… – не заканчивает Карвер, ведь его перебивает Стиллан:

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю он каким-то образом поддерживает тело в устойчивом состоянии как Стиллиан, то есть афоантропос, – подойдя к Триксту и взяв его за плечи, начинает сжимать и продолжает, – но с помощью…

– Перевоплощения? – перебивает Майнбласт. – Я думаю Трикст может тебе много рассказать об этом. – Подходит и садится на стол, где стоит склянка с жидкостью, способная унести человека в далёкий транс.

– Что? – поражается старик. Хозяин дома молча слушает, позже кладёт нож и принимается ходить из стороны в сторону.

– А ты думаешь, что руки у меня чёрные из-за чего? – смотрит на мерзкие, больные пальцы.

– Как это… Я думал гниющие конечности – это норма для такого проклятия, ты ведь по сути мёртв, разве нет? – копается в бумагах. Речь поникшая и нервная, ведь он многое время посвящал изучению афоантропосов, читая большое количество литературы и расспрашивая людей. К сожалению, старику приходилось делать всё тихо и скрытно из-за чего не получалось собрать достаточно информации.

– Мой облик нестабилен, когда я без… в целом моя разновидность – "элела", то есть "волк" с еверабискха. Руки почерневшие такие, – тонет в собственной памяти и чувствах, – старые и грубые потому, что я скитался по морозу и… – покосившись. Глаза отправляются на серый грубо сделанный потолок, который освещается так, что хорошо видно весь неаккуратный рельеф, который давит на спокойствие. – Меня однажды лишили конечностей. – Кладёт одну руку на другую, потирая и почёсывая их. – И самое забавное, – усмехнувшись, – что видимо ты сейчас хочешь провести подобный опыт над Карвером, верно?

– То есть, людей ты не ешь, как эти… Остолопы с Портэлдо? – спрашивает Майнбласт с усмешкой. Старик стоит и изумленно слушает с приоткрытым ртом и упавшими уголками губ. Стиллиан улыбается и похихикает. Нервно ходит из стороны в сторону, пытаясь подобрать нужное слово. Ладонь падает на подбородок, и медленно поглаживает его.

– Вам волноваться не стоит, предупреждаю сразу! – останавливается и поднимает палец вверх. – Ем! – громко разносится по всему дому. Начинает стучать зубами, чтобы все слышали. – Как думаете, человеческая челюсть подходит для того чтобы жевать и рвать мясо? Сырое. Не особо. Поэтому я вам не опасен. К тому же, вы поймёте по мне, когда я голоден… Я живу с этим много лет, научился контролировать себя.

– Я думаю мясо оторвать можно, но очень сложно, – говорит Келемдар медленно и задумчиво, на что рассказчик поднимает палец указывая на старика. В глазах блеснула какая-то идея, не дающая ему покоя. Нервозность и тревожность его нарастает, он слушает, но не находит себе места.

– Точно! В этом то и дело! Я могу, но сложно. В обличии волка я могу разорвать любого, но, опять же, бояться нечего, к тому же, превращение это не обязательная часть моего голода, это лишь последствия.

– Это невозможно! – Келемдар в ярости отправляется на первый этаж, шумно ступая по лестнице, по звукам слышно, будто он выбивает перед собой дверь. Лица всех немного искривляются, ведь никто не ожидал такую реакцию.

– Ты явно его возбудил! – улыбается Майнбласт, ладонью закрывая лицо. – Садрос, значит и не мертвец? Такой же как ты, да? – на что Стиллиан лишь пожимает плечами.

– Я проверю нашего друга, оставайтесь здесь, – Уранн отправляется следом за стариком.

Глава XIII: Преследование Тенями

После того, как Келемдар покинул подвал, он заперся в комнате. Остальным ничего не оставалось делать, как отправиться отдыхать. Расстроенный старик, шаблоны которого были сломлены, никак не может уснуть. Сидит в выделенной ему комнатушке, перечитывая разные написанные им заметки. На столе, расположенным прямо под высоким окном, разложены бумаги, а рядом с ними стоит чернильница и старая грязная ручка. Глубокая ночь. Перед лицом восковые свечи, аккуратно освещающие лик уставшего безумца, пытающегося разгадать свои загадки, Садросом и Карвера. Иногда, он, облокачиваясь и смотря на тускло освещённый потолок, понимает, что из года в год видит один и тот же ночной пейзаж. Тугой взор бросается на окно – в пустоту. Пытаясь прорваться в глубь ночи и схватить разгадку, тот ударяется о собственное отражение. Оно, бросая его в лёгкую дрожь, заставляет увести взгляд мужчины в сторону. Мурашки пробегают по коже. Ресницы хлопают, а взор вновь обращается на бумагу.

– "Пожирая вапор, афоантропосы замедляют "разбалансировку". Садрос – афоантропос?" – читает с листа. Почесав лоб, тот обращается на пламя, и всматриваясь в него, ускользает в воспоминания, будто в бездну. Роясь в последних события, на мысль приходят слова Трикста, который рассказывал о себе и о подобных ему существах. Сначала Келемдару кажется, что медленно подбирается к разгадке. Тот хватает бумаги и перечитывает всё, ранее им написанное в спешке, стараясь найти упоминания афоантропосов и их регенерации. Охваченный азартом, тот потирает глаза, отвлекается. Поднимает взор и видит себя. Замирает. Кладёт бумагу. Понимает, что во всём изучении у него не хватало ни эмперических исследований, ни объектов исследования, лишь только одни дуриты. Опечаленный, решает, что необходимо отдохнуть. Встаёт и, потянувшись, чувствует сильное головокружение. Облокотившись на стол, в глазах всё туманится. – Трикст… Всё же ты чего-то очень боялся в подвале. – Взгляд его замер на собственном отражении в стекле. Прошептав уже почти про себя: – "последствия голода", – и, на оконный отлив, приземляется птица, чего сильно пугается Келемдар. Он отпрыгивает назад, лишь всматриваясь в темноту на улице. В скором времени, пернатое ударяет клювом по стеклу. Не сильно, будто желая припугнуть человека.

Побледнев, молчит. Оцепененный старик, слушая удары в окно, смотрит то на отражение, то на бумаги. В голове настоящая каша, а мозг кажется отказываются воспринимать действительность. Всё же, превозмогая неприступную стену из страха, тот вспоминает слова Карвера, и в особенности рассказы Стиллиана. Ведь Трикст, будучи афоантропосом, может превращаться в зверя, а значит, что и птица может быть некто – оборотнем. "Садрос!" – кричит у себя в голове и, подобравшись к своим бумагам, судорожно собирает и бросает к себе в сумку.

Задув все свечи, во мраке, подходит к двери. Оборачивается, смотря сквозь пелену тьмы. Прислушивается. В скором времени, птица ударяет крылом по окну и пропадает в неизвестности. Келемдар выходит в коридор, чувствуя преследование.

Спустившись на первый этаж, тот бродит в размышлениях. Обойдя стол в темноте, где ранее сидели товарищи, поддаётся нервной тревоге. Мёртвым хватом держа кожаную сумку, идёт назад к лестнице. В темноте, разбавленной светом уличных фонарей, выбирает каждый шаг. Ступая босыми ногами по тёплому, но всё же неприятному ступням полу, озирается по сторонам, чувствуя присутствие врага. "Старый знакомый может явиться за долгом!" – нашёптывает. Келемдар подходит к небольшой тумбе, стоящей недалеко от массивного стола, находит на ощупь огниво и пару раз чиркает, озарив таким образом своё лицо на несколько мгновений. Останавливается. Осмотрев помещение вновь, боится. Ноги дрожат. Тишина. Чиркнув уже более уверенно, фитиль на свече медленно разгорается и светом наполняется пространство. Тот смотрит в него и едва улыбается, чувствуя, как свет растворяет тревожные мысли. Всё же, сильное дуновение ветра за окном отвлекает, поэтому, схватив подсвечник, он подходит к обеденному столу и, поставив все предметы на него, падает на стул от усталости. Смотря на пламя, старик видит Портэлдо, горящий дом и дым, отравляющий темноту ночи. Странный шум проникает в его голову, наложение неких вибраций, мыслей и впечатлений становятся единым тревожным посылом в мозгу. Пытаясь уловить в них что-то адекватное, хоть какую-то положительную эмоцию или хотя бы отрицательную, хватается за голову. Понимая, что тревога разрастается, тот закрывает лицо ладонями и вязнет в мыслях. Продолжая видеть все события, произошедшие с ним, когда тот покинул здание ратуши, печалится, иногда даже покачивая головой. Через некоторое время, открыв лик, встречается со свечным столбиком, ослепляющим тьму. Потихоньку Келемдар приходит в себя. И вспоминая слова Майнбласта о безопасности, ему становится гораздо легче. Светловолосый старик расслабляется на стуле, немного развалившись в нём. Келемдару кажется, что сейчас существует лишь свет, а окружающий мир тонет в черноте. Тем не менее, он собирается забраться в эту черноту, чтобы столкнуться лицом к лицу с угрозой и открыть желанные тайны элеменадалис.

Мучаясь жаждой, тот решает выйти на кухню. Ступая с тускло горящей свечой, заглядывать в тени, где будто и прячется его главный страх – месть Садроса. Старик находит кувшин с водой и, наполнив стоящий рядом стакан, ощущает некую тьму. Почуяв некий взгляд из ночи, тот оборачивается по сторонам и, в этот же момент, птица вновь ударяет клювом по стеклу, который находится прямо около него. Келемдар пугается, резким движением направляет огонь ближе к пернатому и видит ворона, сидящего на отливе. Глаза того словно пылают кровавым огнём, а движения выдают его неестественную сущность. Бродящий в ночи мужчина, завидев как ворон будто заглянул тому в глаза, делает шаг назад и, споткнувшись, некультяпистым движением тцшит пламя. Испуганный, он выбирается ближе к выходу в гостинную, но, замерев, ощущает тишину тьмы. Руки сжимают сумку сильнее, а темнота всё лучше ощущается зрением. Подняв глаза, смотрит в окно, откуда падает свет. Замечает силуэт, прошмыгнувший на улице. Сорвавшись с места, тот выскакивает из кухни и падает. Проговаривая про себя "Карвер", тот понимает, что только наёмник сейчас может хоть как-то защитить его. Поднимается на второй этаж, так же спотыкаясь и падая. Весь бледный, уже схвативший сумку обеими руками, пробирается сквозь кромешную тьму, чуть ли не наощупь. Перед ним открывается дверь, озарившая светом оттуда пространство. Келемдар падает на спину и уже чуть ли не кричит, лишь проговаривая дрожа: "не убивай меня!".

– Здесь кто-то есть, – шепчет Майнбласт, вышедший из своей комнаты. В боевой готовности, он держит револьвер. Во второй же руке у него подсвечник с полурастявшей свечой. Келемдар же, увидев, что никакой угрозы нет, быстро вскакивает. Забирает свечку из рук Карвера и дрожа, прижимаясь с ужаса проговаривает:

– Здесь! да-да, здесь! – Двое выходят на первый этаж. Стрелку кажется, что слышал бредящего старика, но всё же хочет убедиться, находятся ли они все в безопасности. Озаряя ночную тьму, они оглядываются, ступая медленно и бесшумно. Старик идёт позади и держит свечу так, чтобы всё вокруг освещалось и при этом не слепило глаза наёмника. Те заходят на кухню, где всё недвижимо, будто сюжет картины.

– Я видел его там! – показывает на окно. Они выходят обратно в гостинную, где и находится этот массивный стол. Произведения искусства играют свою ночную игру, отбрасывая разные тени, похожие либо на людей, либо на монстров, а иногда даже на зверей. Карвер бродит по помещению в поисках подозрительных вещей, выглядывая на улицу через окно.

– Кабинет Уранна, скорее всего заперт, – проговаривает наёмник. – Проверим заперта ли входная дверь. – Сделав шаг по коридору, слышатся шаги по лестнице со второго этажа. Келемдар в холодном поту прячется со свечей за стену, разделяющую гостиную и небольшую зону отдыха с небольшой библиотекой и камином. Карвер направляет револьвер в сторону шума, взводит курок.

– Кто здесь? – интересуется неизвестный с лестницы. В голосе небольшая дрожь, звучание его очень знакомое, будто Стрелок уже ранее слышал этот голос.

– Уранн, это ты? – спрашивает Келемдар. Глаза убийцы всматриваются в темноту в надежде увидеть человека, но свет с улицы падает только на босые ноги.

– Покажись! – решительно требует Карвер. Свободная рука показывает ладонь своему товарищу, чтобы тот стоял на месте и молчал. Старик в холодном поту закрывает рот и обхватывает сумку, не забывая держать подсвечник.

Силуэт недвижим и бесшумен. Видны только ступни и слабые очертания торса. Стрелок ощущает диссонанс, который не позволяет ему начать огонь на поражение. Тот ощущает угрозу, но в тоже время, не видит никаких её признаков, поэтому хладнокровно ожидает нападения гостя из ночи. "Почему никто ещё не проснулся?" – цепляется за вопрос, желая хоть как-то спровоцировать неизвестного, чтобы он начал движение. Ветер завывает, обволакивая дом мраком и тьмой. Стрелок просит передать ему свечу. Забирает её и просит проследовать за ним. С вытянутой рукой Стрелок движется вперёд с подсвечником и выставленным револьвером. Ступая очень медленно и аккуратно, хочет открыть светом чьё-то лицо. Майнбласт, вновь, на мгновение словно оказывается в чужом сознании и, будто видит, как к нему приближается сгусток тьмы. Какое-то явление космоса, тёмной непознанной сущности вновь навлекает на него образы чего-то невиданного, скорее всего – будущего. Он останавливается, а Келемдар спотыкается, спугнув таким образом тень. Этот неизвестный быстро, совершенно бесшумно пускается в бегство на второй этаж. Карвер начинает погоню, из-за чего свеча гаснет. Топот двух человек пробуждает всех спящих в комнатах. Трикст выскакивает в коридор и пускается следом. Фантом подбегает к открытому окну, что находится в дальней части дома, выходящие на задний двор, и выпрыгивает. Стрелок подбегает и, выглянув, ничего не видит на улице, хотя задний двор единственное хорошо освещенное место.

Проходит некоторое время, все проснулись, а улицу уже заносит снегом из-за чего многие растения выглядят причудливо, особенно прорастающие вдоль забора. Пятеро сидят за столом в гостиной при свете догорающих свечей. Сама гостиная, во мраке обезумевшей погоды выглядит безрадостно и в некоторой степени зловеще, тем более и время позднее. Столбики всё же немного освежают понурую картину. Кинесса приготовила всем травяной расслабляющий напиток, поэтому все потихоньку его потягивают. Всё же, на лицах каждого, кроме спокойной дамы, отражается тревога последних событий. Неизвестный сегодня ночью посетил их и, возможно, он знает обо всех планах и разговорах товарищей. Уранн за столом рассказывает, что крепкий сон никто не потревожил, пока не началась погоня. Трикст сладко спал, говоря, что кровать удивительно мягкая и сонная, но так же проснулся от шума в коридоре, а Карвер же пробудился ещё от стуков в окно поздно ночью, проверил оружие и постарался вновь уснуть, но сильный ветер повторно его пробудил. Так же он рассказывает, что зажег свечу сразу, как услышал странный шум на первом этаже, собственно из-за этого и решился оценить всю ситуацию.

– Я думал, записывал слова, – говорит Келемдар, будто оправдывается, – что слышал от Трикста в подвале. Мои мысли были совершенно перепутаны. Мне даже показалось, что я все эти годы проводил исследования совершенно в не том направлении. Я начал терзать себя, но… сразу же меня натолкнуло на одну мысль. – Тот оценивает взгляд Стиллиана, и решает умолчать то, о чём догадывается, тем не менее, решат сказать кое-что другое: – Ведь, если и вправду, афоантропосы могут становится животными, то есть они некие оборотни, то, и быть может, тот ворон которого я увидел за окном такой же афоантропос – оборотень? – Стрелок, будто сорвавшись с цепи после слов старика, выхватывает револьвер, а его глаза наполняются решимостью. Уранн, косо посмотрев на него, интересуется о случившимся, и Карвер отвечает:

– Ворон? Это Садрос! Это точно был он! – вспоминая события в эл'лела, где лежали тела Мираэтты и Олафа.

Долгое время, до самого рассвета, они проводят в разговорах, а наёмник никак не может успокоиться, ведь снова упустил нужного ему человека. И даже, наверное, его больше тревожит не тот факт, что он не смог очередной раз свершить свою месть, а, что Садрос может вызнать все подробности происходящих событий. Волнует и тот факт, что он вновь видел подобие видения, но на этот раз, будто смешанное и с будущем, и с настоящим. Всё накатывается друг на друга. Считая, что есть возможность всё как-то повернуть в другую сторону – одним махом вызнать всё необходимое, и раскрыть не только свою собственную природу, но и природу Садроса и природу всего происходящего вокруг, Карвер напрягается, иногда даже опускает голову, уходя в глубокие раздумья. Помимо всего прочего, тому в мысли вгрызаются воспоминания, заставляющие проклинать город и себя. Мираэтта, Олаф, отец и Оле – это те люди, которые, как он думает, погибли по его вине, ведь всё из-за его непознанной силы, таящейся внутри.

Наступает утро. Помещение наполняется серым, блёклым светом нового дня. Огоньки свечей друг за другом гаснуть, не только по собственной воли, но и из-за вмешательства нервозности Келемдара, который бродит по помещению и, всматриваясь в пламя и ничего в них не найдя, тушит пальцами или задувает. Кинесса с Уранном ушли спать. Оставшаяся троица общается:

– Карвер, когда мы сможем провести большое исследование? Времени мало! Сам видишь! – интересуется старик, бродя перед глазами Майнбласта.

– Знаешь, Келемдар, – отвечает, – как звать твой род?

– Я не могу тебе назвать его, – отвернувшись к окну, опечаленно мямлит.

– Ты из тех, кто лишился имени?

– Я расскажу тебе об этом, когда всё закончится.

– Что мы должны извлечь из исследования? – Трикст врывается в разговор.

– Во-первых, мы сможем понять насколько тело уязвимо к повреждениям. Я же предполагаю, что твоя регенерация нечеловеческая, – указав на Стрелка. Активно жестикулирует и очень возбужденно рассказывает, – но не сразу! – подняв палец вверх, – мы будем сутки вести наблюдение за ним. – Уже всматриваясь в глаза Трикста, возбуждённо рассказывая, пытаясь словно перетянуть того на его обезумевшую сторону, – если я окажусь прав, то он должен вновь столкнуться с "болезнью", когда тот пережил… – тормозит. Поворачивается на наёмника.

– Что такое? – хмурится будущий подопытный.

– Ты… – встаёт напротив. Его взгляд не видит окружение, утопая в лихорадочных мыслях. – Ты не получал ранений же?

– Да.

– Но говорил, что пережил выстрел.

– Абаналара! Хватит молоть чушь, давай ближе к делу! – хлопнув ладонью по столу.

– Получается, – чешет подбородок, – мы будем в тебя стрелять, а не резать, – медленно идёт на кухню за стаканом воды. Стрелок, схватившись за голову, думает, что старик совсем взбесился на фоне каких-то исследований. Стиллиан совершенно не понимает своего знакомого и отправляется следом, чтобы поговорить на эту тему и выяснить все подробности. Карвер встает и, переодевшись, отправляется на выход. Бутылка Корагского Винита остаётся на столике, где располагается статуэтка с изображением противостояния волка и человека. Ему по последним разговорам кажется, что зверь и мужчина – это олицетворение афоантропосов, а быть может и само олицетворение борьбы животного начала и человеческого – вапора и ликворы. Хоть эксклюзивная бутылка и представляет из себя великую ценность, никто почему-то на неё внимание не обращает.

Взглянув на сосуд, Карвер всё же чувствует исходящую от неё тьму. Он замирает перед ней, всматриваясь в тёмное стекло и вглядываясь в искажённые отражения. "Оле, может, ты знал, что тебя убьют?" – наталкивается на такую мысль, оторвав взор от сосуда. В голове носятся сумасшедшие идеи, понимая, что с ней что-то не так. Времени размышлять и отвлекать напарников на подобные глупости нет. Да и этот наркотический напиток сейчас лишь может только навредить всей компании, если вдруг те решат хорошечно напиться.

Выйдя на улицу в снежную метель, ёжится и, осматриваясь по сторонам, видит, как заметает разный кустарник. Теряясь в сотнях мыслях и напряжении от них, всё же чувствует свежесть от лютого накинувшегося мороза. Собравшись, тот ступает с порога и отправляется в сторону магазина. В глаза бросаются взгляды некоторых людей. Замечая всех и каждого в поле зрения, ведь таких немного, засекает неизвестного. В черных тонах, капюшоне и маске, закрывающей лицо. Сердитые и пронзающие открытые глаза, словно два уголька. Когда их взгляды встречаются, лазутчик начинает спешно уходить в тёмные городские улицы. Стрелок держит руки в карманах, понимая, что в любой момент нужно будет достать оружие. Навострив внимание, тот понимает, что о них в городе знают, а может и знают не только как убийцу-наёмника Стрелка, но и как ещё неведомое человечеству существо, со скрытыми силами внутри. Подняв взгляд в метель, видит, как птица камнем падает к теневым улицам.

Колокольчик шумно развлекает людей, желающих купить товар у местного торговца по имени Меркантор Диверс. Красивое имя и не менее прекрасное помещение, заставленное совершенно всем, но не продуктами, если только они не вызывают галлюцинации. Лавка зовется: "Останки Кейла Фиста". В помещении греются пару человек, они слегка теснятся, чтобы стоять вместе в относительно маленькой комнате. Осматриваются, шутят и рассказывают разные истории, примеряют головные уборы и обнимаются, заливаясь иногда милым смехом. Золотистые волосы юной девушки напоминают Мираэтту, которая уже никогда не сможет сиять перед своим возлюбленным.

– Мне нужна тряпка и масло, – говорит человеку у прилавка.

Мужчина в капюшоне заходит в помещение под бодрое пение колокольчика. Внимание переключается на него, и рука рефлекторно тянется к револьверу. Смотрит по сторонам, оценивая обстановку, и останавливает взгляд на вошедшем. Карие глаза выглядят как всепоглощающая бездна, ведь белого глазного яблока почти не видно из-за прищура. Столкнувшись с милой парой, неизвестный идёт дальше и встает рядом с Карвером.

– Так, у нас есть такие! – Меркантор улыбается и смотрит на двух людей, держа в одной руке платок белого цвета и красного.