скачать книгу бесплатно
Когда через три часа я вырулил на площадь перед дворцом, то невольно присвистнул: неясно было, смогу ли я найти место для парковки нашей крохи.
Площадь оказалась забитой автомобилями. У входных ворот во внутренний двор перед охранниками стояла толпа человек в пятьдесят. «Ничего себе, деканы и прочие» – подумал я и пошёл к возвышавшемуся на голову надо всеми Виталию.
– Молодец, вовремя, тут, видишь, не только мы, но и руководители колледжей, называемся делегацией министерства образования, – ответил он на мой невысказанный вопрос.
В ворота нас не запустили, а профильтровали по одному через узкую калиточку под дулами и колючими взглядами, некоторых даже ощупали. Во дворе мы тоже не задержались, а были сразу же направлены в зал, где и без нас уже толпилось человек двести. Из-за их мельтешения плохо рассматривались вазы и статуи, расставленные вдоль стен по периметру, равно как и сами стены, расписанные жанровыми стилизованными сценами африканской деревенской жизни.
– Больше всего это мне напоминает зал ожидания Казанского вокзала столицы нашей родины, – сказал я Виталию. – А где же основной?
Он не успел ответить, потому что распахнулись две двустворчатые двери в противоположной стене, взорам нашим открылись довольно широкие лестницы, ведущие ступеней на десять вверх, по правой лестнице вниз к нам повалила куча народа, а по левой полуспустился весь в блестящем не то мажордом, не то церемониймейстер и зычным голосиной взревел: «Делегация кожевенников быстро входит для приветствия!»
В нескольких местах зала возникли небольшие людские водовороты, у подножия лестниц выходившие и стремившиеся внутрь пошли стенка на стенку, движение вверх и внутрь оказалось мощнее и людей, только что спустившихся по правой лестнице, стало засасывать спиной вперёд вверх по левой лестнице.
– Эге, сейчас что-то будет, – заметил Виталий.
Но тут засосанные с таким отчаянием рванулись вниз, что, чуть не посшибав с ног лиц из встречного потока, выцарапались в зал и растворились в толпе, последние из спешащих вверх просквозили туда, двери захлопнулись с утробным чмоком и мы опять оказались на вокзале.
– Так, – произнёс я глубокомысленно, – что должен делать умный белый человек в подобной ситуации?
– Умный белый человек должен прислониться к косяку двери, за которой находится лестница, ведущая наверх, – ответил Виталий.
– Правильно, декан, – сказал я. – Давай, продвигайся в нужном направлении на необходимое расстояние.
У косяка мы нашли практически весь наш белый интернационал во главе с проректором.
– Я вижу, месье Каню, университет на высоте, – заметил я, обращаясь к нему.
– Что вы хотите, профессор, мы всё-таки мыслящая элита в этой стране, – улыбнулся он.
– Не так громко, дорогой проректор, – посоветовал вынырнувший из двигающейся и колышущейся человечьей стихии Сергей, – а то вон те ребята могут вас неправильно понять и обидеться, – и он показал глазами на ближайших автоматчиков, застывших равноинтервально вдоль стен.
– Да, колоннада впечатляющая, – согласился Каню, бросив быстрый взгляд на живые статуи. – А вы освещаете в прессе церемонию?
– Как бы не так! Мы здесь тоже делегацией от мирового корпуса журналистов.
– От мирового, ни более, ни менее? – удивился я.
– Нас сам папаша так называет.
Тут обе двери опять с треском распахнулись, чуть не размазав по стенке нашу группу, и тот же глашатай с медной глоткой заорал: «Делегация образования быстро входит для приветствия!»
Напор бросившихся остальных членов делегации, которых было подавляющее, в буквальном смысле слова, большинство, почти внёс нас по лестнице в зал для малых приёмов.
Малый зал оказался овальной конфигурации, метров этак тридцать на двенадцать. Мы очутились на некоем подобии подиума, огороженного бархатными шнурами. От этого подиума наискосок и вверх протянулся мостик шириной метра два, длиной метров пятнадцать, обрамлённый статуями слоников из красного дерева с алмазами вместо глаз, застланный толстой ковровой дорожкой. Справа и слева от мостика, как в оркестровой яме, на стульях восседали министры с разодетыми по такому случаю жёнами. В овал, как необходимое дополнительное украшение, вписывались всё те же автоматчики в пятнистой униформе и зелёных беретах. Мостик упирался на противоположной стороне зала в какое-то сооружение, которое я принял за распятие. Оно раскорячилось вверх и в стороны метров на пять и находилось в тени.
– Ну и блямба! – шепнул я Виталию.
– Это крест, – ответил шёпотом он.
– Вот те крест, это же птичка, – убеждённо и простужено захрипел сзади нас Юра.
– Какая птичка? – засомневались мы дуэтом.
– Не знаю, какая, может орёл… или голубь…, но точно птичка.
– А он вроде прав, Виталик.
– Да разве такие птички бывают?
– Ну, стилизованная, может быть. А где папашка-то? – забеспокоился я.
– В жопе, – коротко прохрипел Юра.
– У кого?
– Да у птички же! Ты что, не видишь?
Тут я присмотрелся и просто рот раскрыл. Ну, даёт папаша! Действительно, если эта птичка стоит на хвосте, распахнув крылья, то там, откуда гнусный орёл должен гадить, находится углубление и в густой тени видны только две ноги, а под ними лесенка в три ступени на мостик, задрапированная той же ковровой дорожкой.
– Чего же он в темноте-то сидит? – прошипел я.
– Против снайперов, наверное, – предположил Юра.
– Господи, да какие здесь снайперы?
– А чёрт его знает!
В этот момент ноги нетерпеливо шевельнулись и откуда-то сбоку снова взревел глашатай: «Слово для приветствия от имени делегации имеет проректор Каню!»
Каню выдвинулся на полшага вперёд к самому шнуру. Его приветствие – филолога и знатока французской классической литературы – было изысканным, витиеватым и кратким.
Наступила тишина. «Как на кладбище», – подумал я. Пауза затягивалась. Затем с кряхтением папаша вдруг стал выбираться из этой… в общем, из ниши, медленно преодолел спуск из трёх ступенечек и, прихрамывая и опираясь на трость-клинок, начал приближаться к нам по мостику. Остановился почти в двух шагах от Каню и, хотя был он на голову ниже даже меня, не говоря о Виталии, благодаря наклону мостика, принялся поглядывать на нас сверху вниз. «Морда-то сержантская, а не императорская, – подумал я, – глазками так и ощупывает, точно рекрутский набор ведёт».
Но тут он начал ответную речь:
«Господа университетские профессора, спасибо за поздравление. Я рад, что вы меня приветствуете. Я когда понёс бремя верховной власти, сразу сказал себе – надо немедленно сделать университет. Мы великая страна и не можем без университета. А кто этого не понимал, я им поотреза?л уши. Нам нужны свои преподаватели и учёные, мы не хуже других можем заниматься ядерной физикой. Вот народ потребовал, чтобы я стал императором. Воля народа для меня закон. На днях мы объявим о сроках церемонии, но подарки начинаем принимать уже сейчас. Можно от организаций и от частных лиц, можно драгоценностями и деньгами, товарами и займами, как угодно. А без университета нам нельзя, я вот с Жискаром встречался, говорил ему «я университет создал, приезжай посмотреть». И Мобуту говорил, и когда в ОАЕ заседал, то всем сказал «первое, что я сделаю – это армию и университет». Да, ещё мы корону императорскую отливаем, так на неё пожертвования тоже можно сдавать. Через дворцовую канцелярию. А университет я люблю, это моё детище. И я надеюсь, что вы хорошо учите моих студентов, ведёте их верной дорогой знаний. Я информирован, некоторые профессора не вполне понимают возложенную на них ответственность и часто делают не к месту безответственные заявления. Я за это могу в тюрьму посадить или наказать как-нибудь похуже. Поздравляю вас с праздником.»
Каню начал благодарить, но глашатай рявкнул: «Все свободны!», и через несколько секунд мы оказались вновь в большом зале.
– Вот это да! – сказал Виталий.
– Знаете, что мне понравилось больше всего? – спросил Юра.
– Что?
– Последняя фраза глашатая.
– Ну, это ещё цветочки, – заявил Виктор, когда дома я изобразил ему всё в лицах.
И он был прав.
Глава 8. Решающий матч
– Слушай, как это тебе Виктора удалось взять с собой? – спросил Сергей, допивая очередную бутылку пива.
– Секрет фирмы, – засмеялся я. – Просто ему очень хотелось посмотреть океан.
– Мне бы полететь с вами вместо Виктора, – меланхолично заметил Володя, вяло отхлёбывая из бокала.
– У тебя неприятности? – вскользь поинтересовался Сергей.
– Да твой приятель Джо навёл на меня своих посольских, чем-то я им понравился, становятся внимательными до назойливости.
– А ты продайся, – посоветовал Виктор, – глядишь и завербуют. Заломишь громадную сумму в долларах – и домой!
– «Мой друг уехал в Магадан, снимите шляпу», – ответил Володя.
– Кто куда, а мы к океану, – заметил я. – Дыши глубже, Вова, у меня самого поджилки трясутся.
Мы сидели на открытой террасе второго этажа аэропорта. Друзья провожали меня и Виктора. Через полчаса мы с нашей гоп-командой улетали в соседнюю страну на гостевой матч финала регионального кубка.
– Да как же вы в финал-то вышли? – удивился Сергей.
– Нечаянно-негаданно, – ответил я. – Им перед каждой встречей внушалось играть на публику, а не на результат, всё равно, мол, шансов нет. Ну, они и старались поартистичнее… Если же серьёзно, то ребята талантливы от бога, второй тренер Сулей, из местных, знает как работать, я просто не очень вмешивался. В полуфинале подфартило, вот так и вышли.
– А Виктор-то зачем?
– Нужен позарез, я условие спортминистру поставил – беру с собой на гостевой матч. Вернёмся, расскажу.
– А вот и пятый, – заметил Виктор, – ты его к месту помянул.
Действительно, на террасу мячиком выкатился толстенький, маленький и круглый господин Фофана, решивший, видимо, тоже нас напутствовать.
– Как настроение, тренер? – спросил он деланно весёлым тоном.
– Настроение бодрое, – ответил я.
– Идём ко дну, – добавил тут же Виктор.
– Я вас очень прошу постараться, понимаете, сам император интересовался. Он заявил, что в успехе ответного домашнего матча не сомневается, а уж если он сказал, то так и будет… Вам только ничью в гостях сделать.
– Привезём мы вам ничью, привезём, – успокоил я его.
– Замечательно! Я тогда пойду к ребятам, подкину им деньжат на карманные расходы.
– А вот этого не надо, господин министр! Давайте их сюда, а сами можете пойти к игрокам и знаете что? – отберите у них все карманные деньги, мне же нервы беречь нужно, ещё пригодятся.
– Зачем отбирать?
– Есть настоятельная необходимость. И пообещайте им по возвращении премию побольше, встречу попышнее и всякие другие блага… Договорились?
– Ваше слово закон. Удачи вам, – и он укатился.
– Мне бы твою уверенность, – сказал задумчиво Володя.
– Он просто самонадеянный нахал, – заметил Виктор.
– Нет, скорее фаталист, – уточнил Сергей. – Кстати, почему я вас не видел на коронации?
– Хватит с нас, сказал Тарас, – ответил Виктор.
– Я у Виталия отпросился, сказавшись больным, – объяснил я. – Надоели мне эти церемонии, толпы… Мы потом запись у торгпреда по телевизору посмотрели, удобно и уютно, под виски с содовой. Вообще, это была жалкая пародия на коронацию Наполеона.
– Откуда ты знаешь? – спросил Володя.
– Читал и кино смотрел… Ну, пошли, Витя, посадку объявляют.
Друзья пожелали нам ни пуха ни пера, мы, как водится, послали их к чёрту и пошли вниз, а затем, выйдя из здания на аэропарковку, в двадцать шагов добрались до небольшого «Дугласа» времён второй мировой войны, принадлежащего авиакомпании «Эр Афри?к», в котором уже веселилась наша команда под только что приобретённым названием «Неустрашимые императорские орлы». Это была инициатива толстячка-министра. Ранее команда называлась «Президентские соколы».
Через два часа самолётик бодро плюхнулся на взлётную полосу, расположенную на самом берегу океана. Было шесть часов вечера, быстро темнело.
– Внимание, орлы! – закричал Сулей, обращаясь к игрокам. – Каждый берёт свою сумку, открывает её и быстро проглядывает, нет ли внутри посторонних вещей, особенно каких-нибудь пакетиков. Быстро, быстро!
Игроки начали осмотр.
– Это зачем? – спросил меня Виктор.
– Могут подбросить наркотики, – коротко объяснил я.
– Ого! – прокомментировал Виктор.
– Проверь свою тоже, – сказал я, обшаривая собственную.
– Готово? – завопил опять Сулей. – Теперь на выход, держаться тесней, сумки перед собой, я с паспортами впереди, Амаду нас встретит за барьером, до автобуса от группы ни на шаг! Пошли!
Наш администратор Амаду встречал нас за барьером. До автобуса добрались без приключений, потому что Сулей запретил игрокам общаться с представителями местной прессы, а когда те набросились на нас, замыкающих, я заявил, что до матча никаких интервью мы не даём, и посоветовал фотографировать Виктора как наше секретное оружие. Виктор, конечно, озверел, но в меру, так что обошлось без поломанных фотоаппаратов.
– Больше похоже на десант, чем на футбол, – заявил он, устраиваясь поудобней в кресле.
– Были прецеденты, – сказал я. – А вот и представитель местной федерации. Здравствуйте, господин Кулибали?.
– Добрый вечер! Добрый вечер! Заждались мы вас! Едем прямо в отель, ужин в ресторане заказан. Водитель, трогай! Как, господин тренер, надеетесь выиграть?
– Всенепременно, – сказал я, – за тем и приехали.
– Нет, нет, и не мечтайте, наши «Тропические львы» разорвут вас завтра на части, только пёрышки полетят от «Соколов».
– Мы теперь не «Соколы», мы «Орлы» да ещё неустрашимые и императорские, не давите на психику, не боимся.
