скачать книгу бесплатно
Чижик замялся, с уважением посмотрел на портрет Александра Сергеевича и выдал ни к селу ни к городу:
– Изольда Васильевна, а вы слышали о презумпции невиновности?
***
И вот мы трое стоим в кабинете директора школы Петра Сергеевича Рыжова, который по совместительству является Чижиковым папой.
– Еп-понский бог! Что опять?
– Васиного папу кирпичом приложили.
– И?
– А в нас кинули ледяное яйцо.
– И?
– А потом нас замели милиционеры.
– Вы из меня дурака делаете?
– Петр Сер…
Он нас перебил:
– Завтра родителей в школу.
– И моих тоже? – пошутил Чижик.
– А я и так здесь! Отдуваюсь, как говорится, не отходя от кассы. А ну, марш на урок!
В коридоре нам встретился опоздавший Крыса и сообщил, что дядя Юра жив, но в коме. Но главное – на ВДНХ будет выставка, а значит, мы сможем разжиться заграничными сувенирами.
Выставка
Ирка отказалась сразу.
– У меня, в отличие от вас, еще осталось человеческое достоинство.
Ну окей, будешь завидовать нам, когда мы придем в школу с модными пакетиками!
Мы доехали до ВДНХ и простояли час в очереди на выставку «Оборудование для нефтедобычи». Наконец нас пустили внутрь и мы окунулись в заграницу.
– Значит так: разбиваемся на группы Норд и Ост, – распорядился Крыса.
Мы подчинились – он знал, как делать дела.
Мы с Крысой пошли шакалить по периметру, а Леха с Чижиком выступили в центр. Нашей задачей было следить за позициями конкурентов и успеть туда, где раздают ручки, пакеты и так далее.
Так! Началось движение! Мы с Крысой, как две раненые антилопы, ломанулись к одному из стендов. Раздают пакеты! Мы протиснулись сквозь толпу, взяли по пакетику, запихнули добычу в брюки и пошли на второй заход. Получив по второму пакету, и чуть не раздавленные толпой, мы с видом победителей отправились за Лехой и Чижиком.
Леха встретил нас гордой усмешкой, а Чижик был грустен. Оказывается, они отхватили по фирменному карандашу, но Чижик свой выронил, его оттеснила толпа и он остался ни с чем.
– Держи! – Крыса протянул ему пакет.
– Мне? – не поверил счастью Чижик.
– Манде! – с завистью огрызнулся Леха.
Мы побродили по выставке еще полчаса, но больше ничего не урвали и собрались домой.
У выхода мимо нас прошел Иркин отец. Мне показалось, что он заметил нас, но почему-то сделал вид, что не заметил. Я окликнул его.
– А, приветик! Много контрактов заключили? – дядя Валя, как обычно, юморил, но был как-то скован и у него бегали глаза.
Уже на улице Леха предложил Крысе обмен: карандаш на пакет, плюс Крыса получает мороженое. Они ударили по рукам, но денег на мороженое у Лехи не оказалось, и Крыса всю дорогу канючил, что получилось как-то нечестно. Леха же ухмылялся и говорил, что договор – дело святое, а мороженое он купит в следующий раз.
МВИ
По приезду домой все куда-то рассеялись, и я пошел к Ирке один. Я подарил ей пакет, и мы сели пить чай.
– Ир, мы сегодня видели твоего папу на выставке. Странный он какой-то…
– Да уж, – ответила она озабоченно, – его как подменили. Наверное, переживает за дядю Юру.
– Ну они же с детства дружили, понятное дело.
– Ну да. Знаешь, Ром, после того, как мы похоронили маму, он вообще ведет себя странно. Улыбается, но как-то искусственно. А я, что я могу?
Она отвернулась к стене.
Иркина мама погибла несколько лет назад. Ее сбила машина, а водителя так и не нашли.
Ирка повернулась ко мне.
– Умеешь хранить тайну?
– Конечно!
– Подожди.
Она принесла из отцовской комнаты шкатулку и вытащила из нее золотой кулон в форме чайки с тремя буквами, выгравированными на крыле: МВИ – Мария, Валентин, Ирина.
– Вот, Ромик, пришел человек и убил чайку, – выдавила из себя Ирка.
– Это же твой кулон!
– Нет, это мамин! – она потянула цепочку на шее и достала такой же кулон. – Видишь, на моей чайке буквы на правом крыле, а на маминой на левом.
– И в чем здесь тайна?
– В том, что мы с мамой эти кулоны не снимали, а когда ее нашли на дороге, кулона на ней не было.
– А откуда он взялся в шкатулке у дяди Вали?
– Не знаю, я только сегодня нашла. Обычно шкатулка в серванте стоит, а тут смотрю – она на папиной тумбочке. Я открываю, а там мамин кулон.
– Да уж, мистика!
– Но ты никому, ладно? – Ирка коснулась теплой ладонью моей руки, и меня словно долбануло током.
Я покраснел как рак.
– Ромик, ты что?
– Жарко тут у тебя. Пойду погуляю.
– Ну иди! – Ирка была расстроена, но в ее глазах промелькнул огонек насмешки.
Дома
Я гулял целый час, лишь бы не возвращаться домой. Мой отец пил каждый день, и приходил он обычно не в духе, устраивая нам с мамой концерты игры на нервах.
Мама даже придумала систему оповещения: если кактус стоит на подоконнике справа, то отца дома нет, если посередине, то он дома, но особо не буянит, а если слева, то он в гневе и мне лучше еще погулять.
Иногда отец задерживался допоздна, бухая то с коллегами по работе, то с разношерстными городскими приятелями, среди которых были известный бард Валерий П., несостоявшийся космонавт Аркадий В. и даже маргинал дядя Толя.
В такие вечера я, как щенок, забивался под одеяло и с замиранием ждал, когда на этаже остановится лифт. Отец открывал дверь своим ключом, потом начинались хождения по квартире, и я прислушивался к его шагам, интонациям. Он колобродил полночи: курил, хлопал дверями, гремел посудой, ругался.
Но самое-самое жуткое, что отец оскорблял маму. В такие моменты у меня внутри все взрывалось и я готов был ударить его. И чем старше я становился, тем сложнее мне было сдержаться.
Однажды он швырнул в маму свои очки и попал ей в лицо. Я, как был, в трусах, подскочил к нему с занесенным для удара кулаком, но мама взмолилась: «Рома, не надо!» А отец только усмехнулся: «Вот, вырастил гаденыша».
Когда отец напивался до чертиков и становился невменяем, мама хватала меня за руку и мы бежали из дома. Звонки в милицию заканчивались равнодушными отговорками: «Побои есть? Труп есть? Нет? Тогда сами разбирайтесь».
Я часто спрашивал себя, почему Ирке достался такой классный отец, а мне нет. В чем таком я провинился, что он терроризирует нас с мамой? Может, мне стать отличником, как Ирка?
О разводе не могло быть и речи. Идти нам с мамой было некуда, да и она все равно отца не бросит – куда он без нас?
В тот вечер кактус стоял посередине. Может, обойдется без скандала.
Родительское собрание
На очередном родительском собрании Изольда вывела нас с Лехой к доске и предложила обсудить ситуацию.
– Какую ситуацию? – спросил Леха с вызовом.
– То, как вы проводите свободное время!
– А как мы его проводим? – спросил я, сделав невинное лицо.
– Так, что за вами с кирпичами бегают разные уголовники.
– Так у них и спрашивайте! – возмутился Леха.
– Мы спросим! Мы спросим! Кто разбил окно во Дворце пионеров?
– А мы-то откуда знаем?! – воскликнул Леха с такой неподдельной искренностью, что во взгляде Изольды промелькнуло сомнение.
Но она быстро собралась и возразила обидно, но справедливо.
– Вот за другими детьми с кирпичами не бегают.
Из зала посыпались реплики:
– С этого все и начинается!
– Им давно пора в спецшколу!
– И наши дети с ними учатся!
Громче всех возмущался отец отличницы Светы Синицыной. В молодости он озвучивал негодяев в «Союзмультфильме», но был уволен за аморалку и с тех пор где-то подкручивался, что-то кому-то доставал, а заодно вымещал злобу на бедной Светке, лупя ее ремнем за любые оценки, кроме пятерок. В общем, вошел в роль, а выйти не смог.
– Большинство старшеклассников знает, что вы, вот вы двое, все шкоды и устраиваете, – прогремел он театральным басом и сверкнул глазами с такой ненавистью, словно мы с Лехой сожгли его дом и увели в рабство его семью.
– А меньшинство младшеклассников? – ухмыльнулся Леха.
– Что меньшинство младшеклассников?
– Они тоже знают, что мы все шкоды и устраиваем? – пояснил Леха с издевкой.
На секунду актер так растерялся, что мы с Лехой едва удержались, чтобы не заржать.
– Вот! – воскликнула Изольда, – лучшая иллюстрация к портретам Комарова и Монина. Прямо фильм снимай под названием «Виниться не буду, а буду хамить».
– И я о том же! – поддакнул ей отец Светы. – Хоть кол на голове теши, а им все смешочки! И наши дети с ними учатся!
Он вдруг раздухарился, вскочил со стула, весь затрясся и заорал:
– Гнать! Гнать таких к чертовой матери!
Его пегая грива аж летала по плечам, когда он грозил нам пухлым красным пальцем.
Тут случилось неожиданное. Иркин отец поднялся, подошел к нам и обратился к родителям:
– А где вы были, когда этот уголовник бежал за ребятами? Если виновны, то пусть ответят, а нет, то нечего и сыр-бор разводить.
Светкин отец возразил:
