Идеальное зеркало

– Тогда ладно… – проблеяла я и постаралась изобразить как можно более живой интерес к телефону, предательски отказавшемуся воспринимать моё лицо для разблокировки.

– Пока всё. Сегодня будет общее письмо на всех участников поездки, там будет полная инструкция.

– Подожди. Почему я? Почему не кто-то важный для компании? Это же будет стоить серьёзных денег, – решилась я спросить уходя.

– А почему не ты?

– Я простой менеджер. И вдруг меня берут в такую поездку. Лариса не позволит.

– Ларису я беру на себя. А ты не простой менеджер. Ты можешь стать чемпионом, если поверишь в себя, – повторил Виталий ту фразу, которую часто мне говорил до этого, но я считала, что это он так шутит.

– Откуда тебе это знать?

– Чемпионов видно на старте. – сказал он, откидываясь на спинку кресла. – А ты, почему-то, на старте так и застряла. Хотя всё ещё мигаешь маячком лидера гонки. По-моему, это видно не вооружённым глазом.

– А если я загляну в «Идеальное зеркало» и то, что я там увижу будет не связано с компанией? Не будет ли у тебя проблем от того, что столько денег ушло на неблагонадёжного сотрудника? – обернулась я, уже взявшись за ручку двери.

– Я уверен, что твоё отражение будет совершенно не связано с компанией Yellow Bridge. Скорее всего, и ни с какой другой компанией тоже.

Что было делать с этими словами, я не знала совсем. Поэтому вернулась к своему столу, где захотелось расплакаться. Почему какой-то малознакомый мужик знал обо мне больше, чем я сама? Верил в меня больше, чем я верила? А я вообще верила?

Пока я задумчиво пялилась в спящий экран компьютера, ко мне подошла Таша и все мои мысли одновременно сели на скоростной экспресс «Не парься, пора перекусить».

Подруга была по-настоящему талантливой. Играла в рок-группе на ударных по четвергам. Она утверждала, что каждый предмет во вселенной издаёт свой уникальный звук и, если суметь заговорить с ним на его языке, он будет звучать мелодичнее арфы. Таша регулярно «болтала» с предметами на моём столе. Потому мои карандашница и органайзер для бумаг, порошковый антистресс в шарике и кружка со смешной мордахой стали частью ударного трека для поднятия настроения. Меня удивляло, что она могла точно повторить любую мелодию, что наиграла в тот или иной раз. Супер-способности этой женщины раздражали почти всех вокруг, но против её музыки не возражали.

По пути в Афимолл2, я думала не только о замороженном йогурте, который бесспорно заслужила сегодня, но и о предложении Виталия пройти тестирование доктора Мизонье. Заглянуть в «Идеальное зеркало»? Или оставить всё как есть? Но я ведь могла ничего и не менять. Пройти тестирование и оставить свою жизнь в прежнем безмятежном дрейфе. Я так увлеклась потоком своих мыслей, что, минуя стойку контроля пропусков на первом этаже, застряла в турникете. Боль.

– Ты чего такая задумчивая? – спросила Таша.

– Привыкаю к узким пространствам, – сказала я, потирая ушибленный бок.

– В смысле?

– Виталий хочет, чтобы я посмотрела в «Идеальное зеркало» и узнала своё истинное предназначение.

– И при чём здесь узкие пространства? – притормозила подруга.

– Мне представляется это чем-то вроде исследования в аппарате для МРТ…

– Ты ещё скажи, что представляется чем-то вроде «анатомического театра», где тебе мозги будут тонкими слайсами нарезать и искать, где там у тебя записано предназначение! – расхохоталась Таша.

Я стою за стеклянной стеной, прижимаюсь к ней всем телом, лицом. Наблюдаю как запотевает её поверхность от моего дыхания. С другой стороны, к нам со стеной приближается человек и перемешивает потоки энергии в пространстве вокруг себя. Оно больше не белое и гармоничное. Как же это? Я так старалась привести в порядок всё там. Он подходит вплотную к нам. О нет… Это Виталий. Его спокойный взгляд выводит меня из равновесия, излучает сильную энергию, она не подходит мне, она меняет пространство вокруг даже здесь, за стеной.

Я кричу ему: «Что тебе нужно?!». Пошёл дождь, будто душ включили надо мной и над ним тоже. Тёмный человек достал свой складной нож и вонзил его в стену. «Неееееет! – кричу я, – Ты не смеешь так поступать со мной! Это мой мир, мой порядок, моя стена. Кто я без неё? Просто я». Плачу, заливаюсь слезами и всхлипами, вытираю слезы и дождь с лица, пытаюсь остановить пальцами трещины, расходящиеся во все стороны от его ножа. Но стену уже не спасти, и я лишь удерживаю её вертикально, чтобы осколки не разлетелись во все стороны. Их будет очень трудно собрать.

Тёмный человек вытащил нож из стены, и она рассыпалась в пыль, оставив меня одну, в слезах, с дождем на полу. Трудно дышать, горько, страшно, холодно, человек так и стоит напротив. Чего он ждёт? Пусть уже добьёт меня. Что я могу теперь? «Что ты хочешь от меня?» – шепчу ему опустив глаза в мутнеющий пол. Он молчит. Он ждёт, чтобы я встала.

Собрав все оставшиеся на полу силы, я поднялась на колени, закружилась голова. Меня повело в сторону, пришлось приподняться на четвереньках. Скользкий пол. Руки трясутся, ноги холодеют изнутри. Кажется, меня сейчас вырвет. Дождь заливает волосы, и они липнут к лицу. Почему он не поможет мне встать? «Дай мне руку», – прошу я у человека. Он не тронулся с места. Он улыбается. Злорадствует? Его плохо видно, он в каком-то странном пространстве, вокруг всё не так. Не так как я хочу. Мне нравится белый, спокойный мир, где порядок, где всё понятно. Не хочу вставать. Не могу. Нет сил.

Он мне не даст остаться здесь, он пришёл сюда один раз.

Рывком я сажусь на колени, хлестнув себя по лицу волосами. Опираюсь на руки и подтягиваю ступни под себя, чтобы встать сразу и освободиться от него. Приятное напряжение в прессе – моё тело ещё слушается меня. Поднимаюсь словно дерево из земли: я чувствую свои ноги, как ступни соприкасаются с полом и пальцами ищут опору, ноги напрягаются по моему желанию, ощущаю равновесие, которое они держат для меня, выпрямляется спина, она привыкла быть сутулой, но и она старается ради меня, руки будто бы держатся за воздух, мои крылья, шея, смотревшая вниз, направляя взгляд к земле, выпрямляется и гордо заставляет глаза открыться небу. Боже, как высоко.

Всё исчезло: дождь, слёзы, вода, стеклянная пыль, тошнота и головокружение. Пол остался белым, но теперь я могу видеть небо, его рисунок, звёзды, динамику непрекращающейся жизни там наверху. Так было всегда? Человек стоял в окружении тёмного синего с жёлтым, разводами и кругами, расходящимися вокруг. Будто песок раздувает ветром, узор за человеком становился всё ярче, насыщеннее. Поймав его взгляд, мой фокус мгновенно развернулся в сторону вихрей. Потянулась рукой к синему и смогла сделать вдох.

Я проснулась в холодном поту и слезах. Слезах честных, как назвал бы их один мой друг, заливающих всё лицо и подушку. Освобождающих. Я рыдала во сне. Сон был ярким и таким реальным, что, уже проснувшись и сев на кровати, мне всё ещё было не по себе. Что-то мешало в груди.

Душ также не исправил дело, вода из душа лилась словно дождь из сна. Было необходимо что-то сделать, чтобы избавиться от этого шума в голове. Я чувствовала потребность двигаться, будто ломка во всём теле: хотелось гнуться, садиться и ломаться неправильными фигурами. Встать, вытянуть руки вверх, чтобы изогнуться к самому полу и обхватить ноги. Пришлось опереться на что-то, моё тело не было привыкшим к таким действиям. Перебирая руками по стене, я максимально вытянула корпус, его мышцы. Хотела ощущать их. Чувствовать тело. Моё тело. Оно моё, оно верило мне, верило в меня, хотело жить, чувствовать, крепнуть, ощущать свою силу, пользоваться ей.

После ломки на полу, состоящей из ряда асан собственного авторства, я стала отжиматься, качать пресс, стоять в планке, делать бёрпи – всё, что могло прийти в голову мне, совершенно неспортивному человеку. Я повиновалась зову тела, потеряла чувство реальности и была только с ним, делала только то, что нужно было телу сейчас. Через двадцать, наверное, самых активных минут моей жизни, ноги подогнулись без сил и уронили меня на пол. Свело пресс. Голова словно оторвалась от тела и где-то валялась. Задыхалась так, будто весь кислород из комнаты откачали. Но сквозь всю боль пришло то, что надо – свобода. Ощущение счастья. Как я жила без этого?

Я чувствовала своё тело. Я дышала сладким воздухом, проникая с ним через каждую пору в свой организм. Видела радость во всём её многообразии здесь и прямо сейчас. Тогда, незаметно, дождь прекратился.

Глава 3.

Те две недели, что дал Виталий на подготовку и, главное, ожидание поездки в Париж, превратились в пузырь замедленной реальности, в котором я крутилась как бешеная, а время затвердело и нехотя перетекало плотной массой вещества из минуты в минуту с нестерпимой медлительностью. Я считала мгновения до дня своего «нового рождения», как я про себя называла посещение Агентства доктора Мизонье. Было столько предвкушения. Мне действительно хотелось верить, что это высокотехнологичное решение сверхпопулярной проблемы человечества – тем ли я занимаюсь – поможет мне выбраться из вязкой каши моей нынешней жизни, череды не поставленных целей и не достигнутых результатов. Прийти к настоящему призванию, добиться в нём успеха. Но было и ощущение неправдоподобности происходящего, страха, что войду туда и услышу оглушительный смех, что, мол, разбежалась да не туда прыгнула, как говорится.

А может я просто ждала, когда всё отменится и какая-нибудь Лариса займёт моё место. Вообще, была почти уверена, что место отойдет Таше, как более подходящему кандидату. Она и перспективнее меня и более корпоративная что ли. Чем больше я думала о том, что по-настоящему «перерождение» невозможно, что никто не станет вкладывать в меня восемь тысяч евро, а именно столько нужно было заплатить за личную дорожную карту успеха, тем больше отчаяния проникало в мою душу.

После той встречи Виталий в офисе не появлялся. Я не могла забыть сон, в котором он явился мне в образе тёмного человека, разбившего стеклянную стену между мной и миром чего-то особенного, что я увидеть не смогла и проснулась в слезах. Тем не менее, сон изменил меня в определённой степени. Началась эра утреннего бега. Нечто пробило во мне брешь и заставило жить иначе – я больше не могла обойтись без пробежек и физических нагрузок. Если случалось пропустить утро и не выбежать свои полтора, потом два, пять километров, то весь день меня будто бы тошнило. Словно не вышла доза яда из организма и тело ломило от ярости за ту единственную и навсегда упущенную возможность насладиться движением именно сегодня. Бег стал для меня особенным противоядием от токсичности ежедневной жизни.

Да, в первый день и пару следующих я задыхалась уже через пятьсот метров трусцой. Тёплые погожие утра шли одно за другим. Маршрут пролегал вокруг дома и постепенно расширялся на соседний дом и следующий. Каждый раз прибегала домой пунцовая и с удовольствием обливалась прохладной водой.

Когда заболели суставы я обратилась к опыту всего спортивного VK-сообщества и выяснила, что, оказывается, нельзя бежать по асфальту – нужно выбирать места, где можно бежать по газону или специальному резиновому покрытию. Да даже многолетняя вытоптанная тропинка гораздо мягче, чем городская дорожная гладь. Надо держать прямую осанку – давать место для кислорода и сразу подтягивать мышцы пресса. Выпрямить спину для меня было суперусилием, потому что легкие никак не хотели дышать за меня и сжимались, словно кулак, минут через десять бега.

Почему не бросила? Впервые я почувствовала, что у меня самой, у меня лично, есть потенциал. Не было рядом более успешных соперников, которым бег давался бы легче чем мне. Я сама ставила себе планки и не мерила результаты какими-то устоявшимися правилами, повиновалась внутреннему зову, который говорил «ещё немного, ты привыкаешь, дай телу проснуться». И это было правдой, это было удовольствием. В эти пробежки жизнь становилась насыщенной, вкусной, обретала краски, обрастала целями и гнала к ним. Такая палитра ощущений сильно отличалась от моего ежедневного плана по выживанию в офисе.

Через неделю стенаний я купила новые кроссовки и спортивный лифчик. Бам! Маленький подарок себе за упорство. Утром одного из дней июля я собрала волосы в хвост, одела тайцы, невзирая на предательские «ушки», узкую майку для бега, прилепила телефон к плечу, взяла наушники и посмотрела на часы. Было 05:15. Помню, что сказала себе: «Сегодня я хочу добежать до парка Кузьминки и вернуться обратно живой и счастливой». Не стала уточнять, что вернуться надо пешком, а не на автобусе.

В то утро я ощутила, что прямая спина помогает дышать ровно, а не глотать воздух как побитый лосось на берегу. Ровная поступь с пятки на мысок и легкий толчок в конце ускоряют бег и делают его легким. Единый ритм движения помогает добежать до своей цели, сохранить дыхание и, в первую очередь, насладиться процессом. На деле всё гораздо проще, чем казалось в начале, когда представлялся затуманенный от усталости взор, ослабевшие ноги и кровь, пульсирующая в щеках.

Дистанция того забега составляла порядка восьми километров. Весьма смелое решение, но у меня было время и необходимость решительных мер. Для чего? Да мне откуда знать. Слушала голос: «Я хочу это сделать! Я могу это сделать!». Погрузившись в свои мысли и фантазии под звуки Kings of Leon с альбома Only by the Night, я миновала почти весь путь до парка, не сбившись с ритма и даже дыхания.

Уверена, любая лесопарковая зона летним утром – волшебное место со своими запахами, звуками, там другой свет. От неожиданности я выключила музыку и пару раз покрутилась вокруг себя. Мне никогда не приходилось бывать там в это время суток. Казалось, лес приветствует меня, машет листьями, пахнет цветами, вся тропа будто бы ждала, когда я пробегу по ней, старалась выпрямиться, сгладить бугры. Я приветствие оценила, улыбка сама наползла на лицо. Волшебно!

Я слушала стук своих ног о тропинку, перепрыгивала торчащие корни на дороге, огибала лужи грязи от позавчерашнего дождя. Среди крон деревьев раздавалась перекличка ранних и совершенно невидимых птиц. Вроде бы где-то здесь должны были быть белки. Но, похоже, они спали. Мы были с лесом наедине.

Пруд я почувствовала раньше, чем увидела. Воздух резко изменился, стал более влажным и даже холодным. Для бега все равно, что принять душ по пути. Стало легче. Снова выпрямила спину, глубоко вдохнула утро и пустилась с новой силой вперёд. На этом отрезке пути я уже была не одна. Таких же, как я, тут было человек десять, если не больше. Мы бежали кто куда: некоторые, кажется, уже были мысленно в офисе и усиленно решали свои задачи, кто-то говорил по телефону (дыхание, кстати, не сбивал), кто-то слушал музыку с такими вайбами, что на мгновение я оказалась на «Нашествии», а кто-то, как я, просто дрался с собой за каждый новый метр. В своём ритме мы кружились вокруг водоема, стараясь нагнать самих себя.

Когда пришло время поворачивать на обратный путь, я уже прилично устала. Пока добежала до дворов, среди которых намеревалась спрятать свою кроваво красную физиономию от постепенно выползающих из домов москвичей, я уже изнемогала от жары и нехватки воздуха. Пот заливал лицо, а вытереть его было особо нечем. О прямой спине уже речи не шло, я старалась дотащить себя до дома. Выбирала видимую точку впереди и думала там остановиться, чтобы перевести дух, может даже пойти пешком. Но все равно бежала дальше.

Где-то в километре от дома я ощутила незнакомое чувство в ногах и груди. Будто новая волна поднималась изнутри. Стало страшно, не понесёт ли меня как обезумевшую лошадь. Показалось, что я теряю контроль над собой.

Войдя в какой-то особенный ритм, я снова расправила грудь. Я уже не чувствовала ног. Видимо, десять километров были слишком большой дистанцией для меня. Организм начал операцию «второе дыхание».

Мне понравилось. Прибежала прямо к квартире, миновав четыре этажа по лестнице. Не прекращая двигаться, я топталась на месте, будто хочу в туалет, и еле успела открыть квартиру, когда споткнулась и ввалилась в коридор. Моё тело подергивалось от усталости и ревущей энергии. Мне казалось, сегодня я больше не встану, а растекусь по полу лужей в виде логотипа Nike. Но нет, перебирая пальцами в такт замедлившемуся сердцу, я встала и пошла в душ – отмывать свою первую реальную победу в жизни.

Я не мучила себя, просто ставила маленькие цели на дистанции и, приближаясь к их рубежу, оценивала свои силы, смогу ли пробежать ещё. Будто ковшиком вычерпала бочку дождевой воды в саду. Я преодолела самую большую дистанцию какую когда-либо брала, и ни разу полностью не остановилась. Доказала самой себе, что могу это сделать. В тот день во мне заработал доселе молчавший механизм.

Некому было объяснить мне природу подобных ощущений, но гордость за себя саму подсказывала, что также можно добиваться и других целей. Нужно лишь понимать, что они из себя представляют и примерно чувствовать с чего начать. Слушать себя, даже если речь поначалу покажется бессвязной.

И вот настал тот день – суббота, за уикенд до вылета, когда event-отдел прислал мне билеты до Парижа. Трынь! Я уже гляжу на время вылета к своей новой жизни. Летела я отдельным рейсом, потому что в команду меня включили последней. Лариса всё же проиграла, хоть бой и был, очевидно, жарким.

«Нужно ли мне это?» – думала я. А потом сама себе фыркала: «Чушь! Естественно нужно: кто ещё мне объяснит, откуда я взялась на этой планете, сама я уже пару лет как решила плыть по течению и быть счастливой от того, что имею». Правда иногда, вечерами заглядывая в разноцветное небо Москвы или шатаясь по улицам города, погружаясь в метро и собственные мысли, мне казалось, что уготовано моей судьбой нечто иное. Но мне уже не добраться туда, я опоздала. Надо было начинать раньше.

Я думала тогда, что жизнь не позволит мне долго мечтать о несбыточном. Я много работала, чтобы оказаться там, где я была. Что я сказала бы маме? Она так радовалась, что я в хорошей компании работаю, что зарплату стабильно получаю. Но с «картой успеха» я могла бы ей доказать, что есть другие возможности и я могу проявить себя в ином. Думала, пусть там будет какая-нибудь работа на государство или, например, экскурсоводом в Турции, блин… я не представляла, что там может быть…

До того моя жизнь складывалась так, как считали правильным мои «воспитатели». Моя мама, учителя, преподаватели, начальники, тренера и прочие «взрослые». Мне давно стало спокойно в этом мире определённого уровня способностей. Чего уж там, мне было наплевать до какого-то момента, что там творится снаружи. Я жила неким «днём», который наступит когда-то потом, и я пойму, начну, или ко мне кто-то придёт и заберёт туда, откуда я на самом деле родом. То есть я никогда не считала нужным по-настоящему вкладываться в то, чем бы я ни занималась. Всё это было не тем. Время ещё не пришло.

Со спортом у меня вообще не вышло, никаких серьезных результатов за все полгода тренировок по легкой атлетике или почти четырёх месяцев плавания. Смотрела на ребят, которые со старта сразу брали медали и руки опускались. Так что там мой энтузиазм прогорел быстро. Если он вообще был. А вот в музыке я поднаторела за пять лет флейты. Но после школы ни разу не взяла инструмент. Наверное, что-то мне это дало… Усидчивость?

«С чего Виталий решил, что я чемпион в чём-то?» – с печалью размышляла я, пока смотрела на себя в зеркало и мерила платье, которое хотела одеть в командировку. Про себя мне казалось более верным определение «обычный человек», который живет и работает, служит обществу чем-то и радуется выходным, ходит на выборы и жертвует деньги на корм собакам в приюте. Пойти в Агентство было простым любопытством.

Мне хотелось верить в то, что произойдет нечто особенное. Но я неумолимо, по привычке, понимала, что никакого чуда не будет. Что они могут доказать? Что моя жизнь упорядочена и простодушна? Как карандаш в точилке, она сотрётся до самого ластика, и кто-то её просто выкинет в мусор, когда придёт время.

«Так все живут» – прошептала я себе из зеркала и захлопнула небольшой чемодан.

В понедельник я равнодушно поехала в аэропорт Шереметьево. На регистрации встретила взгляд Виталия, и защемило где-то в области горла – он смотрел так же, как и тогда, в моём сне. Тёмный человек, он менял пространство вокруг себя, оно бурлило, извивалось и кипело. Попадая в зону его влияния, я становилась частью чего-то несовместимого с моим порядком, большего, значительного. Здесь всё имело значение. Словно чёрная дыра в космосе, он всё время притягивал и излучал энергию, он был опасен для меня. Поэтому я вздохнула с облегчением, когда он и остальной топ-менеджмент пошли в бизнес-класс, а я отправилась в привычный эконом параллельного рейса.

О чём я думала? Возомнила себе не знаю что… Но всё же весело – помечтать. Мне нравилось то чувство, которое появлялось, когда он удалялся: сильнейшая сила темной материи этого человека ослабевала и на моей планете оставалось лишь мерцающее сияние в небе.

Приближаясь к Франции, волнение и недоверие снова хлынули на меня. Стыдно признаться: в то время мой организм был так глупо устроен, что при возникновении сложных ситуаций я либо замирала с комком в горле и слезами на глазах, либо бежала в туалет по серьезному поводу. И никак я не могла найти решение, как же мне научиться контролировать реакцию тела на входящие «звонки». А вот телефон, похоже, решил вообще прекратить связь с внешним миром и показал синий экран смерти. Я думаю, что сама обладала определённым магнитным влиянием на технику, разрушающим. На тот момент на работе у меня уже был четвёртый Mac. Все предыдущие сломались или затребовали глубокой диагностики. Телефоны так же долго не жили. Вот и теперь, я осталась без связи. Один старый планшет в сумке, но это было, считай, как записная книжка.

Конечно, оставалась надежда, что меня будет кто-то встречать в аэропорту. Нас всегда забирала группа сопровождения из местного офиса. В крайнем случае, можно было бы найти Wi-Fi и написать письмо коллегам, что-нибудь придумали бы. И тогда мне в голову пришла гениальная мысль:

«Первый самолет прилетает на два часа раньше, и если окажется, что в аэропорту никого нет, то я поеду на метро. Сама! Я смогу. Правда, если смогу отойти от туалета».

В Париже я была несколько раз, но сугубо деловой характер поездок не позволял мне на самом деле погулять по этому городу. А как же история, архитектура, знаменитый уют европейских городков и их узкие виляющие улочки? Я никогда не видела Эйфелеву башню. Откуда мне было знать, что такое Париж. Что за люди там живут.

Когда капитан корабля объявил о подготовке к посадке, я всё ещё была заперта в туалете и умоляла организм собраться с силами. Таким образом, как только мы приземлились, я ринулась к ближайшему WC, где обосновалась на следующие полчаса. Возможно, прошло больше времени… Выйдя наружу, я увидела редкую кучку людей у багажной ленты рейса «Москва – Париж». По ней катались шесть одиноких чемоданов и один из них был мой. «Уже неплохо, мы прилетели вместе», – подумала я и сняла багаж с ленты. После продолжительного изучения окружающих я не увидела никого знакомого и ни одной таблички с моим именем или названием компании.

«Что ж, я этого ожидала – еду на метро», – обрадовалась я такому стечению обстоятельств.

Легко сказать «еду на метро» и совсем не легко на нём поехать в Париже. Эти ребята не любят надписи на английском, поэтому пришлось прибегнуть к помощи местного русского таксиста, который указал мне путь к поездам. О чудо! У них метро идет от аэропорта до самого центра.

Пару минут мне пришлось с искренним интересом рассматривать автомат по продаже билетов на метро. Когда раскрыла тайну его функционала, проследовала на поезд и ещё минут двадцать изучала карту метро, которое строили, кажется, для защиты от врагов. Поезда ходят посередине платформы, а не по краям, как в Москве. Чтобы куда-то перейти, нужно пробежать кучу лестниц. С чемоданом в руках это ещё веселее.

Парижане очень любят метро, людей в поездах много. Что сказать, Париж – гостеприимный город для эмиграции граждан из многих стран. Поэтому здесь иногда кажется, что ты где угодно, только не во Франции – люди говорят на совершенно разных языках. Всё вокруг мне показалось каким-то грязным, старым или сломанным. Везде граффити на стенах, даже в туннелях. Общее впечатление – жутковато.

Моя конечная станция была Saint Jacques. Выйти в город тоже оказалось не просто: билет в столичном метро французов надо предъявлять бдительному автомату на входе и выходе, а я, конечно, его не сохранила первозданным. Пока до меня дошло, что надо прокатать мой рулончик-билет по сканеру турникета, прошло ещё минут пять. И вот я, наконец, вдохнула истинный воздух Парижа. Сама, без помощи коллег, я добралась до центра города и даже сохранила при себе чемодан и компьютер. Ура! Я наслаждалась неожиданной самостоятельностью.

Благодаря Google maps я знала, что отель Marriott должен быть недалеко от метро по бульвару Сен-Жак. Должны же меня были хоть где-то ждать. Представила, как съем круассан в ближайшей брассери и запью сливочным кофе. Совершенно одна и самостоятельно. Надо было только положить чемодан. В тот день мне не нужно было ехать в офис и меня там, конечно, не ждали. Чем заняться? Бежать к Эйфелевой башне!