Полная версия:
Я подарю тебе сердце
Утреннее солнце нежно целовало щеки, а ветер трепал за косы, заставляя волосинки выбиваться из неровно заплетенных рядов. Вероника шла к набережной и вдыхала сладкую майскую прохладу и свежесть.
Она всегда бегала по одному и тому же маршруту в парке около дома, но сегодня ей захотелось попробовать нечто новое и посмотреть, как эти изменения скажутся на ее жизни.
Ника нашла протоптанную тропинку, которую проложили другие любители спорта, и побежала, сосредоточив все свое внимание на дыхании и собственном состоянии.
Через какое-то время она услышала скрип колес по песку, а затем увидела, как ее обгоняет велосипедист.
– Какие люди! – послышался свист, и парень резко затормозил перед ней.
Ника приставила ладонь ко лбу, чтобы загородить солнечный свет, и обнаружила перед собой Красильникова. Демонстративно закатив глаза, обошла его транспорт и побежала дальше.
– Я катаюсь по этой дороге каждое утро, но до этого тебя здесь не встречал. – Он так и не отставал, ехал рядом.
Вероника продолжала молчать. Его внезапное желание «поболтать» ввело ее в ступор, поэтому она решила делать то, что получалось у нее лучше всего, – бежать и игнорировать весь этот мир.
Женя, видимо, решил, что достаточно пожил на этом свете, поэтому начал кружить вокруг нее, специально сбивая с темпа и заставляя останавливаться, чтобы пропустить его.
– Слушай, меня твои велосипедные подкаты выводят из себя и вообще не впечатляют, – наконец не выдержала Ника.
– Велосипедные подкаты? – переспросил насмешливо Женя. – Это довольно смешно звучит. Так почему ты раньше тут не бегала? Первый раз?
– Судя по тому, что твоя задница маячит у меня перед глазами вот уже целых пять минут, то первый и последний.
Она откинула назад одну из косичек и направилась к лестнице, ведущей к выходу с набережной. Своим здоровьем лишний раз решила не рисковать: лучше на всякий случай прислушаться к врачу и снизить нагрузки. Тем более что просто насладиться бегом ей не дали.
Он не отставал: доехал с ней до лестницы и остановился, глядя, как она поднимается.
– Эй, между прочим, ты проговорилась!
Ника замерла. По спине тек влажный пот, а в голове возникла лишь одна мысль: «Сейчас он напомнит про тот позорный урок английского». Она оглянулась. Теперь Женя стоял, приставив руку козырьком ко лбу, и смотрел на нее снизу вверх. Его футболка немного развевалась на ветру, кудряшки пружинками норовили упасть на глаза, а на лице играла такая задорная улыбка с чертовыми ямочками на щеках, что колени начинали дрожать.
– Ты сказала, что пялишься на мою задницу! Ты проговорилась!
– Придурок! – крикнула Ника, заливаясь румянцем. Но это лучше, чем если бы он вспомнил про урок английского.
Красильников засмеялся и поехал обратно к берегу, а она продолжила свою пробежку до дома.
Все последующее время, пока принимала душ, собиралась и шла на занятия, Ника прокручивала события последних дней. Ей казалось, что она сошла с ума, так как на повторе были мысли лишь о здоровье, Жене, команде, новенькой и предстоящих экзаменах. Но иногда они перемешивались в такой сумбур, что она не выдержала и зашла в ближайшую кафешку взять свежевыжатый апельсиновый сок, который всегда помогал ей взбодриться.
Ника шла по коридору колледжа со стаканчиком, на котором приветливый бармен фломастером нарисовал ее портрет и пожелал хорошего дня, отчего настроение заметно улучшилось. Другие студенты практически не встречались, хотя раньше они любили собираться на перерывах с девушками из команды, чтобы поболтать. Они были ее единственными подругами: из разных групп, направлений и курсов, но их объединяло нечто большее. Сейчас же во всех коридорах повисла тишина, так как почти все студенты готовились к сессии, поэтому Вероника сразу же направилась в кабинет, где села за свободную парту на «камчатке» около окна и вытянула длинные ноги, которые считала своим главным достоинством и любила демонстрировать. Вот и сегодня, в уже по-летнему жаркий день, она позволила себе оставить из душной полицейской формы только юбку, надев к ней легкую белую блузку. Волосы же, как всегда, красиво заплела в колоски, а накраситься и замазать свои «любимые» приметные веснушки, увы, не успела.
Азия вообще говорила, что все люди сначала видят россыпь веснушек, а потом лишь ее саму, и всякий раз улучала момент сфотографировать их.
– Смотри, у тебя на щеках можно созвездия рисовать! Можно одно я назову в свою честь? – любила повторять Юми.
Первой парой, как назло, был тот самый английский язык. Смотреть в глаза англичанке без стыда все еще было нереально. Каждый раз она заставляла Нику переживать в голове ту самую минуту позора снова и снова. Поэтому Вероника предпочитала смотреть в окно с облупившейся на подоконнике краской и чахленьким цветочком. Снаружи вовсю щебетали птицы, слышался радостный гомон школьников, которые предпочитали сбегать с занятий и проводить время в парке, где вместе с кустами сирени расцветала и первая любовь, где смех отражался от деревьев, а упитанные белки не стеснялись лезть на руки.
– О, Ника-клубника, здорова! – послышался рядом до боли знакомый голос, заставивший ее вздрогнуть, когда на парту приземлился зеленый болоньевый рюкзак с бутылкой воды в сетчатом кармане.
Ника с ужасом уставилась почему-то именно на рюкзак, будто это он только что сел рядом с ней на стул и заговорил.
– Ты что, язык проглотила?
– Красильников, тебе не кажется, что ты уделяешь слишком много внимания моей скромной персоне?
Женя улыбнулся, сел к ней лицом, раскачиваясь на стуле, и принялся бесстыдно разглядывать.
– Просто вспомнил, что утром ты так со мной и не поздоровалась. Может быть, тебя манерам не учили?
– Здрас-с-сьте, – прошипела она.
– А ты забавная, Ника-клубника.
Вероника поморщилась.
– Не называй меня так, а то уйдешь с прозвищем, которое даже в мыслях стыдно произносить.
Она снова демонстративно уставилась в окно, немного нахмурившись и скрестив руки на груди, чтобы продемонстрировать ему свое равнодушное отношение. Его поведение и так выводило ее из столь шаткого душевного равновесия.
– О, а что это у тебя? – Женя внезапно приблизился к ней, заставив ее отпрянуть и уставиться на него широко раскрытыми глазами.
– Где?
– На носу. – Ника хотела уже прикрыть его, но Красильников ей этого не позволил, ловко перехватывая руку и внимательно рассматривая. Ника поняла, что впервые так близко увидела его глаза – серые с яркими зелеными лучиками, расходящимися от зрачка, что придавало им нечто кошачье. Она такими и похвастаться не могла. У нее были обычные серые, как стена, или пасмурное небо, или кафель на полу…
– Веснушки!
От злости она в который раз залилась румянцем и нахмурилась. Вот почему именно сегодня не успела их замазать! А всему виной эти дурацкие мысли, что копошились в голове! Может быть, ей реально стоило завести личный дневник? Не зря же психологи советуют.
– Красивые, – установил он. – У меня такие же, смотри, – и указал себе на щеку.
Вероника с удивлением обнаружила у него на щеках, носу и лбу мелкие точечки, точно такие же, как и у нее, но не настолько выраженные. И как она их раньше не замечала… Словно по коже рассыпали золотистый песок.
– У меня они еще на руках, ногах и спине есть, а у тебя они хотя бы только на лице, – исследуя ее, провозгласил Женя.
Ника только сейчас поняла, что он до сих пор держит ее за руку. Его ладонь была точно такой же, как и у нее: с мозолями на подушечках от постоянных подач и пасов. От их контакта пальцы начали дрожать, а мир закружился, словно на карусели, и единственной точкой, удерживающей ее в реальности, был он и его прикосновения. Он беззастенчиво проскользил взглядом по ее руке, затем перешел на неприкрытые ноги, отчего глаза приобрели темно-зеленый оттенок.
– Надеюсь, демонстрировать не будешь, – фыркнула Ника, одергивая руку. – Иначе я не переживу.
В этот момент зашла Вера Ивановна. Все ее поприветствовали и сели. Она просканировала весь кабинет взглядом, задержала его на их парте, удивленно моргнула, а потом почему-то улыбнулась, но быстро спрятала ликование. Нике стало совсем не по себе.
– Жень, ты немного парты перепутал. Не хочешь сесть за свою?
– Нет, мне и здесь хорошо. – Женя развалился на стуле и вытянул ноги так же, как и она.
– Что ты от меня хочешь? – застонала Ника, падая лицом на руки. – Чего ты как репейник?
– Давай что-нибудь с командами вместе замутим? – внезапно прошептал он, склоняясь к ней все ближе. Она скосила на него глаза, но голову так и не подняла. – Ты видела? Они совсем разрозненные, друг друга не слышат. Надо их сплотить.
– Отправить делать плот? – фыркнула Вероника. Женя несколько раз моргнул, после чего бесшумно рассмеялся. У нее бы так не вышло.
– Помоги мне, пожалуйста, – проговорил он уже серьезно.
– Почему я, Красильников?
– Во-первых, твои девочки – реально одна команда, и в этом именно твоя заслуга. Во-вторых, пацаны тебя боятся и уважают, они обязательно послушаются.
– Ну а в-третьих, мне кажется, что ты хочешь подкатить к новенькой и ищешь повод, чтобы оказаться с ней в непринужденной обстановке, – прошептала Ника, открывая тетрадь. Однако ее шепот звучал так, будто она говорила в полный голос, и с этим она ничего поделать не могла.
– Красильников, Скворцова, не хочу вам мешать, но вы говорите громче, чем я, – не выдержала Вера Ивановна, отчего Ника захотела провалиться сквозь землю.
– Вера Ивановна, Скворцова is just crazy about me[1], – заявил наглец.
– Что?!
– О, Скворцова, ты внезапно начала понимать английский? – подколол Женя.
– О, а ты внезапно заговорил на нем? – возмутилась она.
– Евгений, Вероника, have respect for me. Talk after classes[2].
На какое-то время они замолчали. Женя с кем-то увлеченно переписывался, а Ника иногда косилась на него, пока выполняла упражнения, но вскоре поняла, что это бесполезное занятие, потому что смысла все равно не понимала. На подоконник с той стороны окна сел любопытный воробушек и начал смешно крутить головой, пытаясь заглянуть в класс.
– Ты не права, – внезапно снова подал голос Женя, видимо, подумав, что Вера Ивановна о них забыла.
– Что?
– Мне не надо искать повод для близкого знакомства, но, скажем так, это приятный бонус.
Что-то заставило сердце Ники предательски ёкнуть и сбиться с ритма. Сейчас она чувствовала себя тем самым воробушком, что сидел за стеклом и заглядывал в чужую жизнь, когда самому невозможно было ее познать.
– So, I'm tired of this. Скворцова, Красильников, since you wouldn't stop talking anyway you both will have had to write a report on the topic «Social security in our country» by the day of the test[3].
– Что она сказала? – переспросила Ника, впиваясь ногтями в коленки.
– Она сказала, что нам надо сделать совместный доклад, – перевел Женя.
Вероника застонала и уронила голову на парту.
– Убейте меня.
– Я беру доклад на себя, а ты помогаешь мне с командой, – снова прошептал он ей прямо на ухо, отчего по шее поползли мурашки.
Она на мгновение задумалась, но уже решила для себя, какой ответ будет верным.
– Нет, Жень. Все сделаем вместе. Помогу тебе, как капитан капитану, но только лишь потому, что сама заинтересована в победе и сдаче зачета.
Выиграв эту партию, Женя довольно улыбнулся. Поправил свои растрепанные волосы, задевая серьгу в ухе, а Ника думала о том, как сладка будет ее победа в конце их маленького соревнования, о котором он даже и не подозревал.
Глава 4
Когда человек любит, он не обращает внимания на недостатки. Ему нет дела до родимых пятен на коже, прыщиков, веса, роста, лицевой асимметрии… Он видит лишь воплощение своей любви. Любовь не выбирает красоту, она выбирает духовную близость.
ВероникаИгра в самом разгаре. Мяч перелетает от одного игрока к другому, то и дело слышится свисток. Мышцы на руках напряжены до предела.
Ника по привычке прокрутила мяч три раза, отшагнула правой ногой и крепко сжала кулак. Мяч взлетел вверх, и она отправила его за сетку на поле своих соперников.
– Эй, Ника-клубника, даже моя бабушка бьет сильнее!
Она медленно набрала воздух в грудь и попыталась включиться в игру, вот только реплики Жени то и дело отвлекали. Они с парнями отделались легкой и быстрой победой и теперь сидели на скамье болельщиков и «поддерживали» как могли.
– Кэп, тебя надо называть «Капитан очевидность»! – смеялся он своим низким голосом, напоминающим раскаты грома. Лицо Ники побагровело до самых корней светлых волос, будто ее с головой макнули в томатную пасту. – Слушай, у тебя такое злое лицо, как у Гнева из «Головоломки», я тебя боюсь. – Каждая реплика царапала по ее гордости, а ей оставалось лишь скрипеть зубами.
– Ира, сожри эту пигалицу перед собой, она мешает нам выиграть!
Слышится смех, Ира отчаянно краснеет, а Азия шепчет себе под нос:
– Клянусь, еще одно слово… И я этим мячом заткну его глотку.
Прозвучал спасительный свисток, соперницы в очередной раз попали в аут.
– Нам нужно всего два очка, соберитесь! – крикнула Ника и забрала мяч, чтобы продолжить серию своих подач.
Захотелось зажать уши руками, чтобы не слышать его голос. Прокрутила три раза мяч, отступила, подбросила и ударила с такой силой, на какую только была способна, представляя на месте соперников лицо Жени. Девушки, одетые в красную форму, выделяющиеся на фоне их бело-синей, попытались достать мяч, но им оставалось только позавидовать его скорости. Кэп с трудом сдержала себя, чтобы не кинуть гордый взгляд на скамью болельщиков.
Очередная подача, розыгрыш. Раздается свисток, и вот девушки уже бегут обниматься. Это были не такие сложные сеты по сравнению с тем, какие соперники их ждали дальше. Но пока они всей душой радовались даже таким маленьким победам, знаменующим подъем в турнирной таблице. Полуфинал уже маячил перед глазами, показывая свою красную ленту, которую они так и хотели сорвать.
Нахальных комментариев, к удивлению Ники, слышно не было, поздравлений тоже. Она обернулась к команде парней и увидела, как Нюта, которая находилась на скамейке запасных, о чем-то сладко ворковала с Женей. Вероника поспешила отвернуться и последовала в раздевалку за радостными Жвачкой и Ирой, которые горланили «оле-оле-оле» на весь коридор.
– Нет, вы слышали этих придурков? – Азия не на шутку разозлилась. – Они обыграли самую слабую команду из списка и сразу возомнили о себе невесть что. Мы такие крутые, яйцами в раздевалке померились и теперь будем девушек унижать. Ох, я бы их… – Она ударила кулаком себе в ладонь, показывая все свои намерения.
– Реально, Женя пришел, и они сразу решили, что непобедимы и, кажется, неприкосновенны, – «чпок» – лопнул пузырь. – А если по чесноку, то играет только он.
– Что в их команде вообще забыл Рома? – поддержала Маша.
– И почему они его вообще держат? Он же играть не умеет и мяча боится, – поддакнула Даша.
Рома был их главной загадкой. Богатенький, смазливый, разъезжающий на дорогой тачке и исправно присутствующий на тренировках. От мяча он кидался в другую сторону, подачи его в основном даже не долетали до поля соперников, порой Рома сам летал где-то далеко в своих мыслях.
В команде парней не было даже запасных, поэтому Рому никто не выгонял. Однако то, что он самое слабое звено, знали все, поэтому ему доставалось чаще остальных. С приходом Жени он радостно сел на скамью и теперь просто спокойно наблюдал за игрой.
Девушки складывали вокруг его фигуры легенды: кто-то предполагал, что он влюблен в кого-то из команды; кто-то считал, что его заставляют родители, с которыми он жил; кто-то рассказывал о его денежном споре с другом. Но только Ника знала правду.
Однажды она вернулась в раздевалку, забыв телефон, и увидела, как он тайком подкидывал любимые злаковые батончики Ире. Ира же до сих пор не понимала, откуда они там появляются, и думала, что это подруги не признаются ей.
– Кажется, мы уже миллион раз обсуждали, что ему нравится наша Кэп, – Катя хихикнула и отвернулась, чтобы переодеться.
– Рома тут совсем по другой причине. Захочет – сам расскажет, – махнула рукой Ника. В голове уже стал зарождаться план мести, и ей уж очень не хотелось отвлекаться на Рому.
Взгляд ее остановился на Нюте, которая тихо переодевалась, ни с кем не разговаривая и не обсуждая игру. Собственно, она их даже не поздравила. У Вероники закрались подозрения, что Новенькая сможет выдать ее план, но терпеть было невмоготу.
– Девочки-красавицы, у меня идея! – Ника поманила их всех к себе и зашептала: – Ко мне тут подходил Красильников. – Стрельнула глазами в Новенькую, чтобы посмотреть на ее реакцию, однако та и бровью не повела. – Просил помочь ему сплотить команду, и-и-и… – Ника победно оглядела всех. – Кажется, я знаю, как их проучить!
– Что ты придумала? Не томи-и-и, – Азия нетерпеливо подергала ее за рукав футболки.
– Предлагаю устроить вечеринку!
– Чего? Какое же это наказание? – не поняла Ира.
– Позовем на вечеринку и встретим какой-нибудь жижей, мукой и перьями!
Женская раздевалка взорвалась от довольных возгласов.
– Тогда надо решить, у кого это все можно провернуть.
– Можно у меня, – внезапно подала голос Нюта. – Родители на выходные уезжают, загородный дом в полном моем распоряжении.
– А ты не против идеи? – прищурив и без того узкие глаза, спросила Азия.
– Нет, это же весело. Тем более так отпразднуем мое вхождение в коллектив, а то вчера наше знакомство не заладилось.
Ника удивилась сговорчивости Нюты, но ее голос выражал спокойствие и заинтересованность, отчего Вероника решила ей довериться. Все поворачивалось как нельзя удачно. Девушки выбрали дату, время, разослали парням сообщения с приглашением и, весело щебеча, покинули спортивный комплекс. Их радостное возбуждение было слышно за версту. Обсуждение, кто что принесет и с кого продукты, затянулось до самого вечера. В итоге решили все вместе отправиться в магазин прямо перед самой вечеринкой, а там уже вызвать такси.
Как только Ника зашла домой, раздался звонок от Юми.
– Эй, слушай, не думаешь, что Нюта весь сюрприз сорвет? – начала она с ходу.
– Зачем ей это? Ей и правда надо с нами подружиться, если хочет задержаться в команде.
– Ну, Женя, все дела. Захочет показаться перед ним хорошей, предупредит.
– Азия, людям доверять надо. Я вот увидела, что она была искренна, еще и сама столько всего предложила.
– Ладно-ладно, – быстро сдалась Юми. – А что мы наденем? Надо что-то такое, от чего кое-кто просто в обморок упадет, а потом будет локти кусать и на Нюту даже не посмотрит.
– Так он должен в обморок упасть, локти кусать или вообще ослепнуть? Мне кажется, что это три совершенно разных наряда.
– Люблю тебя, – хихиканье подруги было слышно на всю комнату. – Что насчет моего серебристого платья из люрекса, где вырез-лодочка и…
– Настолько короткая юбка, что мне стыдно будет выйти из дома.
– Настолько короткая юбка, которая подчеркнет твои ноги.
– Юми, это будет слишком. Вы же будете в обычной одежде.
– А это уже предоставь мне. Я уломаю девочек на красоту.
* * *Суббота наступила слишком быстро. Ника была не готова, совсем не готова. Она то и дело кусала нижнюю губу и ерзала, пока Юми заплетала ей колоски. Та постоянно охала и требовала перестать вертеться, а то у нее плетение получалось слабым.
Азия, как и обещала, принесла свое серебристое платье, которое под теплую погоду подходило идеально. Без рукавов, с вырезом-лодочкой, а от талии шла легкая юбка-колокольчик, но такая короткая, что ее постоянно хотелось одернуть.
Ника, взглянув в зеркало, осталась собой довольна и наконец перестала мучить бедную юбку, решив, что должна показать всю свою уверенность (и ноги, конечно), а волнение запихнуть куда подальше.
Юми выбрала себе блестящую майку и черную юбку в пол, но с большим разрезом. Даже если все девушки решат остаться в джинсах и футболках, они будут вполне гармонично смотреться вдвоем.
Совершив быстрый налет на магазин и набрав продуктов для различных видов брускетт, газировки, сока, ингредиентов для салатов, фруктов и мороженого, а также все необходимое для их маленького розыгрыша, они вызвали две машины и замерли в ожидании. Глаза лихорадочно сверкали, и то и дело доносились нервные смешки, которые невозможно было сдержать от предвкушения кульминации вечера. Они напоминали детей, которые впервые решили по-крупному кого-то разыграть на первое апреля, а не просто пошутить про белую спину.
Загородный дом Нюты представлял собой небольшой одноэтажный коттедж с баней и бассейном. На участке росли ели и пихты, а недалеко от них стояла деревянная беседка. Там они как раз и начали свои приготовления: раскладывали еду и настольные игры. Ася, пародируя диджея, включала музыку, Маша с Дашей замешивали в воде несколько пачек киселя.
– Давайте предложим им сыграть в бутылочку или в «Правду или действие»? – предложила Маша, которая распустила волосы и теперь пыталась пальцами их расчесать. Близняшки оделись в красивые зеленые шифоновые комбинезоны и навесили множество украшений, чем напоминали две новогодние елки, переливающиеся в свете гирлянд, украшающих крышу беседки.
– Ну не знаю… Не люблю я такие игры, – поежилась Ира, нарезая колбасу и тихо вздыхая. – Мне от них… неловко.
– Ха-ха, Ира, мне казалось, что из нас ты самая раскрепощенная. Почему это тебе неловко от игр? – Даша изящно смахнула косу за спину, отчего браслеты на ее руке зазвенели, словно колокольчики.
– А какой в них смысл?
– Смысл? Развлечься. Какой еще может быть смысл в подобных играх? – вставила свои пять копеек Катя.
– У нас трезвая вечеринка, мы даже пить не будем.
– Я и не предлагаю пить, фантазия тебе на что? – не отставала Маша. – Разве тебе не интересно узнать, на кого запал Рома? Или почему Красильников перешел из городской сборной в нашу шарашкину контору? Кэп, прости, но это правда, по крайней мере о парнях.
– Девочки-девочки! – заголосила Даша. – Уговор: если желание выпадет на Красильникова, спрашиваем его про сборную, если на Рому, то на кого он запал. По рукам?
Ася дала ей пять и включила группу «Моя Мишель»: кто-то довольно потер руки, кто-то рассмеялся, а Ника подумала, что правды они все равно не услышат. Если человек хочет что-то скрыть, то никакая игра не развяжет ему язык.
Вскоре все приготовления были завершены: стол накрыт, дом украшен, в беседку перекочевали мягкие диванные подушки и пледы. Около входа на задний двор стояли кисель и мука в ведрах, а рядом лежали хлопушки, набитые серпантином.
– А они точно не обидятся? – решила уточнить Ира, отставив ведро немного в сторону, чтобы его не было видно со входа.
– Не дрейфь, все будет чики-пуки, это же наши пацаны. – Ася обняла ее за шею одной рукой и довольно потерла нос. Она единственная, кто пришел не наряженной, но ей можно все. Отсутствие праздничной одежды ее нисколько не смущало, и она гордо сказала свое «нет» близняшкам, которые принесли для нее платье.
– Тихо, – шикнула Нюта, вглядываясь в проход, – кажется, я слышала звук подъезжающих машин.
– Я тоже. Все по местам, – скомандовала Ника.
Девушки замерли в кустах шиповника, взявшись за свои ингредиенты, из которых хотели сделать кульминационное блюдо. Катя с Асей, как самые миниатюрные, держали хлопушки, остальные поделили между собой кисель и открытые килограммовые пачки с мукой.
Послышались шаги, кто-то переговаривался. Наконец они увидели, как прямо перед ними замерли несколько фигур, как раз на отметке «СТОП», которую написала Катя мелками на асфальте.
Ника смогла разглядеть парней. Аккуратно одетые, в джинсах… Такие красивые, как на параде, а не на соревнованиях в потных футболках. На секунду ей даже стало их жалко, но потом все мысли вылетели из головы, потому что Маша с Дашей уже выскочили с двух сторон и плеснули разведенный в воде кисель. Следом кинулись остальные, высыпая муку. Ника с удовольствием бухнула свой пакетик на голову бедного Жени, который пытался вытереть глаза и даже не ведал, откуда ждать беды. Она радостно хохотала, пока поднимала вокруг него белое облако.
Мука попала и на девушек, но это их совсем не трогало: азарт уже захватил, а отряхнуться от белой крошки можно было всегда.
Когда, казалось бы, все закончилось, раздался громкий хлопок, а за ним и крики: «СЮРПРИЗ!» В этот момент Ника успела достать телефон и запечатлеть парней. Она давилась смехом и когда увидела, как они замерли на снимке, а на их белых лицах виднелись только глаза, расхохоталась, сгибаясь пополам.
Женя в два шага преодолел расстояние между ними:
