Полная версия:
Я подарю тебе сердце
Вероника замолчала, а в зале повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь отдаленным звуком детских голосов на площадке около школы. Даже Ася перестала жевать. Нюта сделала вид, что ее нисколько не тронули слова Ники, только пожала плечами и осталась стоять на месте.
– Вот и чудесно. А сейчас давайте попробуем сыграть с учетом перестановки.
Глава 2
Дружба – это величайшая ценность жизни. Если у тебя есть настоящий друг, то ты обладаешь практически всем миром. Друг – это неиссякаемый источник информации, счастья, веселья, болтовни, а в определенные часы – молчания и теплых объятий.
ВероникаВозвращаясь домой после тренировки, Ника пыталась впитать в себя все прелести майского воздуха, что казался сладким, наполненным ароматом цветущих яблонь, цветов сирени и зеленой молодой травы. Смотрела на людей, которые куда-то торопились, болтали, смеялись или плакали. Рассматривала витрины магазинов, украшенные модными весенними коллекциями и кричащими вывесками о скидках.
Вероника пыталась окунуть себя в жизнь, ощутить ее всю, но она была настолько большой, что едва ли можно было прочувствовать хотя бы малую ее долю. Тем временем страх от осознания, что все может прерваться столь внезапно, все больше прорастал в кости. Она знала, как это бывает. Видела своими собственными глазами.
Ника попробовала представить свою жизнь без спорта и команды, но тогда ощущала себя пустой. Она поняла, что с десяти лет жила одним лишь волейболом. Вот у Азии было увлечение – фотографии, у Жвачки – занятия с детьми в благотворительных центрах, у близняшек – карты и другие различные гадания, у Иры – правильное питание и уход за собой. А что у нее?
От осознания этого Ника замерла и посмотрела на свое отражение в одной из витрин. Поймала растерянный взгляд, а потом сфокусировалась на товаре. Книжный магазин.
Рука сама потянулась к ручке двери. Помещение встретило ее запахом книг, типографской бумаги, клея. Сначала она прошла все стеллажи по периметру помещения и остановилась около раздела кулинарии, разглядывая вкусные иллюстрации осетинских пирогов.
Все же имелась у нее одна страсть – готовка. Приготовление еды Ника считала искусством. Любила смешивать вкусы, импровизировать, красиво сервируя блюда. Правда, блистала своими умениями только перед папой, который приходил до того уставший, что не обращал внимания на то, что у него лежит на тарелке.
Пролистав пару книг, Вероника сфотографировала один из рецептов индейки с грибами в сливочном соусе и направилась к выходу. Ноги сами остановились около прилавка с новинками, что привлекали своими кричащими обложками. Зацепилась за надпись «спортивный роман», почувствовала на своих руках тяжесть книги, хрусткость новой обложки и поспешила к кассе, опасаясь вот-вот передумать.
Вернувшись домой, Вероника приготовила ужин по тому самому рецепту, а после легла на кровать, взяла книгу и провела пальцами по матовой обложке с изображением пары: хоккеист и девушка. Немного покрутив в руках, она открыла ее и погрузилась в чтение. Поначалу несколько раз закатила глаза, парочку раз нелестно выразилась, а потом… очнулась, лишь когда хлопнула входная дверь.
Отец заглянул в комнату. Как всегда уставший, с глубокими мешками под глазами, немного растрепанными волосами, украшенными паутинкой серебра.
– Все нормально?
Хотелось сказать, что нет. Что вся жизнь перевернулась, что, возможно, ему суждено потерять ее раз и навсегда, как когда-то они потеряли маму, но… его усталый вид требовал не взваливать на него еще и чужие проблемы. А он ей точно скажет уйти из команды, а может, и сам приложит к этому руку. Он никогда не воспринимал всерьез увлечение Вероники волейболом, считал, что лучше бы она занималась учебой, чем «скакала с мячом, как десятилетка на детской площадке». Поэтому отец точно бы воспользовался ситуацией.
– Да, ужин на столе.
– Ты не заболела?
Сердце предательски замерло. Неужели в нем еще сохранился отцовский инстинкт, а не только черствая оболочка? Неужели он заметил, что с ней что-то произошло: то, что взрослые люди не могут вынести, а подростки и подавно?
– С чего ты взял? – настороженно поинтересовалась она, заправляя прядь за ухо.
– Просто ты… читаешь? – он странно хмыкнул. – Раньше не замечал.
Ника незаметно вздохнула и оторвалась от книги.
– А как твои дела, па?
– Вот поужинаю и сразу все наладится.
– Снова без обеда?
– Такая работа, ничего не поделаешь, – он вздохнул и ушел.
– Ты можешь, как американские копы, покупать себе пончики, – крикнула Вероника ему вслед, даже не ожидая ответа. Иногда делать вид, что они действительно разговаривают, приносило ей немного радости, и она надеялась, что и ему тоже.
Ника натянула на себя белый пушистый плед, свернулась калачиком и снова погрузилась в чтение. Неожиданно, но оно ей помогло – отвлекло от грустных мыслей.
В двенадцать ночи она закрыла книгу и уставилась в потолок, переваривая историю. Шум телевизора, до этого доносившийся из гостиной, уже смолк – отец лег спать. За окном была непроглядная тьма, а ее график спортсмена пошел коту под хвост. Обычно она ложилась спать в десять, чтобы в пять утра уже встать на пробежку. Однако при одной лишь мысли о тренировке под ложечкой начинало неприятно сосать, живот скручивало тугим узлом, а голова кружилась, и ей казалось, что она снова падает-падает-падает… поэтому и оттягивала сон до последнего.
Сонные мысли, как тяжелые, только что проснувшиеся мухи, копошились в мозгу – противно жужжали и не давали спать.
«Что было бы, если бы прохожий не помог ей сегодня?»
«Что будет, если она не бросит волейбол?»
«Как бы отреагировал отец? Может быть, в нем проснулось бы такое теплое отеческое чувство, как любовь?»
«Как отреагировала бы команда, если бы она сегодня проиграла Новенькой?»
Она закрыла глаза, и перед ней возник образ Жени. Его взгляд до сих пор раздирал кожу, стараясь просочиться внутрь, чтобы разглядеть душу. Душу она, увы, показывала лишь избранным и только в свободное от тренировки время.
Ника взяла телефон и набрала номер, который знала наизусть.
– Кэп? Ты чего так поздно? Что-то случилось? – послышался взволнованный голос Азии.
– Не спится, – прошептала она. – Я тебя не разбудила?
Вероника знала, что нет, потому что по ночам Юми любила смотреть сериалы, но все-таки решила уточнить.
– Нет-нет, я смотрела один детективчик, умереть не встать! Завтра перед тренировкой расскажу тебе весь сюжет.
– А я книгу прочитала.
– Что ты сделала?
– Книгу прочитала, – произнесла она чуть громче.
– Вот это да! Мне стоит волноваться, что случилось что-то страшное?
Ника цокнула и тихо рассмеялась.
– Расскажешь мне? – спросила Юми. Вероника услышала, как у подруги заскрипела кровать, и представила, как та легла на спину, запрокинула ноги на стену, как любила делать, и приготовилась слушать.
– Да, только… скажи, пожалуйста, если бы я сегодня проиграла, то как бы ты к этому отнеслась? – Закусив нижнюю губу, Ника боялась услышать ответ, к которому она совершенно была не готова.
– Пфф, ты еще спрашиваешь. Я бы, думаю, как и все остальные, ушла бы из команды. Ты ведь наш Кэп. Наш ворчливый плюшевый медвежонок. И мы все тебя очень любим.
В уголках глаз против воли собрались слезы, прочерчивая мокрую дорожку по темным веснушкам, словно ручеек среди гальки.
– Ты правильно сделала, что поставила ее на место. Не жалей об этом, а то она слишком борзая.
– Я так на нее разозлилась, Юми… – еле слышно прошептала Ника, боясь признаться самой себе. Азия молчала, давая время подумать. – Мне в какой-то момент показалось, что она хочет отобрать у меня всё… а еще… ты видела, как Женя на нее смотрел?
– Он до сих пор нравится тебе?
«До сих пор. Нравится».
Женю Красильникова Ника увидела в первый же учебный день этого года. Она училась на втором курсе колледжа, а он же был зачислен на него сразу после одиннадцатого класса. Повернутая на волейболе Вероника знала досконально всех игроков городской сборной и часто с Азией бегала на их игры.
Поэтому первого сентября, увидев его в коридоре, она сразу же безошибочно определила, кто это. Вблизи он оказался еще более красивым, чем на площадке. Серьга-кольцо в ухе, широкая улыбка, громкий смех, беспорядочно торчащие кудрявые волосы. Полицейская форма настолько необычно смотрелась на нем вместо традиционной волейбольной формы, что у Ники перед глазами все поплыло. Пиджак он держал в загорелых руках, рукава рубашки закатал, обнажая перед девичьими сердцами накачанные руки, украшенные множеством синих вздувшихся вен.
Они часто пересекались на парах английского языка, попав в одну группу чуть ли не для начинающих: но если Ника действительно плохо знала язык, то Женя прекрасно притворялся и специально завалил тест, чтобы бездельничать на занятиях.
Каждый раз, когда он проходил мимо, у нее перехватывало дыхание. Чувствовала запах его одеколона и сразу же терялась, как маленькая девочка, которую поставили перед Дедом Морозом рассказывать стих. Сердце начинало стучать так сильно, что она чувствовала его где-то в горле.
Но вот он на нее ни малейшего внимания не обращал. Вероника даже не могла сказать наверняка, в курсе ли он, что она учится с ним в одной группе. А чего уж тут говорить об имени?
Идея была безумная, а все безумные идеи всегда принадлежали Азии. Во время очередного сочинения она посоветовала написать о нем, чтобы таким образом завуалированно признаться в своих чувствах: ведь, когда текст будет зачитан, только он сможет понять его смысл. Тогда уже все понимали, что Женя мастерски притворялся в своем невежестве.
Ника провела целый вечер и ночь за написанием сочинения и его переводом, вложила в него кусочек своего сердца, красиво упаковала в слова и на следующий день преподнесла, развернув и показав всем. Такое трогательное, маленькое, бьющееся в руке, словно пойманная птица.
Красильников сидел, уткнувшись в телефон, как и прежде, не обращая на нее никакого внимания. Потом он резко хмыкнул и довольно громко сказал другу, что она неправильно и смешно произносит какое-то дурацкое слово.
Вероника захлопнула тетрадь, прервав свой рассказ где-то на середине. С ровной спиной прошла к себе за парту, не глядя ни на кого. Ей показалось, что все вокруг над ней насмехаются и глумятся, хотя одногруппникам не было до нее никакого дела.
Преподавательница английского языка – Вера Ивановна – ничего не сказала, так как она была единственной, кто все понял, как бы Ника ни старалась все зашифровать. Вера Ивановна неодобрительно посмотрела на Женю и вызвала его следующим, а когда он попытался на ходу придумать текст, с особым усердием и удовольствием вывела «-2 балла» от его рейтинга.
Через несколько дней Ника услышала от него фразу, которая выбила пол из-под ног, а заодно и учебник из ее рук, который приземлился ровно на его кудрявую макушку.
– Вчера физручка спросила, не хочу ли я помочь нашей сборной по волейболу. Ха! С ними уже ничего не сделаешь, лучше бы вообще не позорились. Что девушки, что парни – будто одна рука и одна нога на всех. Ай! – Прилетел по его голове учебник.
– А нам помощь от таких звездунов, как ты, и не нужна. Ты на играх даже мяч нормально отбить не можешь, потому что корона слишком тяжелая – мешает.
Он вскинул голову и удивленно уставился на нее, как будто впервые увидел. От этого стало еще обиднее.
Первое чувство было таким огромным и объемным. Словно оно раздувалось в груди, как воздушный шар, который в один момент просто лопнул, оставив от себя ошметки чувств. С тех самых пор она к нему подостыла: уже не загоралась, как лампочка, при виде него; не задерживала дыхание, когда Красильников проходил рядом; не смотрела с ним игры.
Но иногда ловила на себе его взгляды, которые никак не могла расшифровать, и поэтому они ее волновали. Совсем капельку. Так казалось до сегодняшнего дня.
– Не то чтобы нравится, просто… почему из всех он обратил внимание именно на нее?
– Ник, если честно, он на всех смотрел одинаково. Как-то снисходительно-высокомерно. А ей просто пару раз подмигнул. Вообще, мне кажется, что это была его тактика: она сразу же терялась и пропускала мяч. А наш звездочет так свое эго тешил и счет себе набивал. Интересно, а на какие он ухищрения идет, когда играет против пацанов?
– Угрожает? Хотя это ему и не нужно. Ты видела, как половина наших ему в рот заглядывают? Фу, противно, – они рассмеялись, отчего сложилось впечатление, будто подруги находились в одной комнате и лежали, словно во времена совместных ночевок, когда, упираясь ногами в обклеенную плакатами музыкальных групп стену, они делились своими самыми сокровенными и важными маленькими секретами.
– Так ты мне расскажешь сюжет книги?
Ника залезла под одеяло, чтобы не разбудить отца, и принялась за свой рассказ.
Глава 3
Как понять свои чувства к человеку? Просто коснуться его. Коснувшись, ты можешь ничего не почувствовать, а можешь открыть целую вселенную. Порой желание дотронуться до теплой кожи, провести кончиками пальцев по венке, оставить дорожку от своих ледяных рук такое нестерпимое, что внутри начинает зудеть. И все, чего хочется – это касаться. Влечение растет, назревает, бурлит, оголяя чувства и накаляя эмоции. Когда желание исполняется, то происходит маленький взрыв. И ты его не забудешь ни-ког-да.
ЖеняЦелых две недели Женя изнывал от наличия свободного времени после занятий. Его казалось катастрофически много. Энергия никуда не уходила, общения с парнями стало намного меньше. Складывалось ощущение, что даже стены дома давят. Отсутствие волейбола и тренировок здорово его подкосило.
Друг оставил ему машину на время, пока сам ушел в армию, и Женя решил таксовать. Если раньше он выезжал только по ночам, то теперь этой работой занимался весь день.
Начало мая выдалось нестерпимо жарким. Город утопал в благоухании цветов, теплом асфальте, майском зное, что приносил после себя раскаты грома. В один из таких дней, когда молнии сверкали, озаряя пространство вокруг, Женя принял заказ, который оказался в его жизни судьбоносным.
В машину села их физручка Нина, которая вот уже целый год пыталась заманить его в сборную колледжа. Хитрости этой женщине не занимать. Он буквально ощущал ее сочувствие, но лишь сильнее поджимал губы и давил на педаль газа. О его отчислении из команды, казалось, знали все. Они в молчании доехали до точки, отмеченной на карте, но при выходе из машины Нина обернулась и бросила как бы невзначай.
– Тренировки каждый будний день с четырех до шести.
Женя так и застыл на месте, сжимая в руках руль. Сидел, пока лил дождь. Смотрел на потоки, что омывали лобовое стекло, и пытался понять свои чувства. Для него это было низко. Мужская команда на самом дне турнирной таблицы. Парни из городской сборной поднимут на смех, если узнают.
Но руки требовали тренировки. Хотели ощутить удар натянутой резины о ладонь. Хотелось бить по мячу, освобождая весь пар, что за все это время накопился в нем.
Он решил, что посмотрит лишь одним глазком.
Машина тронулась с места, выруливая на трассу, ведущую к дому. Если он пойдет на тренировку, надо бы хорошенько выспаться.
Спортивный зал пах пыльными матами, потом и резиновым инвентарем. Физруки как раз собирали его и уносили в складское помещение. Несколько раз он ловил осторожную улыбку Нины, отчего начинал злиться, хотя это и было для него совсем несвойственно. Женя привык к тому, что у него всегда имелся запал, припрятанная шуточка в кармане, обезоруживающая широкая улыбка… Но в данный момент упадническое настроение повисло на шее и обвило руками, ногами, не собираясь просто так отпускать.
Он пришел раньше всех. Переоделся в форму, что выдала тренер, а теперь один сидел на скамейке, низко стуча мячом по полу. Вскоре начали подтягиваться сокомандники. Если честно, один раз Женя стал свидетелем их игры, когда заносил реферат за прогулы. Знакомств в колледже дальше своей группы он практически не заводил. Его и так все знали, а ему запоминать их даже не хотелось. Так же, как и с девушками. Что те, что другие были просто мимо проходящими и не стоящими внимания.
Поэтому, когда парни и девушки, весело переговариваясь, стали рассаживаться на скамейках, с интересом поглядывая в его сторону, он вдруг понял, что не знает, как себя с ними вести. Он заметил красивую азиатку и рыжих близняшек, которых не раз видел в университете. Да, на них тяжело не обратить внимания.
Из парней Женя знал только Рому – сына знаменитого следователя и местной бизнес-леди, одаривающей его дорогими подарками. Как, например, новая тачка на совершеннолетие, на которой он постоянно приезжал в колледж. Что Рома тут забыл, он даже не мог предположить.
Нина вышла из тренерской, оглядела присутствующих и произнесла:
– Подождем Нику и начнем. И да, мальчики, теперь у вас новый капитан – Женя. Витя, передай ему капитанскую повязку.
Это был первый и самый важный промах. Нина явно ничего не смыслила в командных взаимоотношениях, раз решила сразу бросить его на растерзание остальным игрокам.
Витя, загорелый парень со светлыми выцветшими волосами, резко повернулся в его сторону. Ничего доброго это не предвещало, а тем более начала дружбы. Он буквально кинул в него повязкой и переглянулся с двумя другими парнями.
– Смотрите, а среди девчоночек тоже новенькая. Ничего такая, – выдал рыжеволосый парень. После Женя узнал, что его зовут Гоша. Его реплика сразу переключила ненужное внимание с Жени. Он сам вытянул шею и посмотрел туда, куда указал его новый сокомандник.
На скамье, вытянув ноги, сидела высокая стройная девушка с каштановыми волосами. Хвост удивительно был ей к лицу и подчеркивал выразительные скулы и густые брови. Почувствовав на себе его взгляд, она обернулась и улыбнулась. Девушка знала, насколько она привлекательна, и успешно пользовалась этим. Женя улыбнулся в ответ и поймал себя на мысли, что тоже не против провести с ней время.
Пока парни продолжали обсуждать новенькую, а она – кокетничать с ним, в зал вбежала девушка, которую он знал благодаря занятиям по английскому языку.
Мелкие пряди выбились из медовых косичек. На бледном лице розовел румянец, а под глазами виднелись небольшие синяки, будто она не спала несколько ночей. Он знал, что ее зовут Вероника. И Вероника была для него странной. Практически ни с кем не общалась, ходила без тени улыбки, часто грубила даже преподавателям, иногда забивала на форму и прогуливала. На английском языке предпочитала сидеть на «камчатке». Когда ее спрашивали, неразборчиво бубнила себе под нос текст, который даже не могла толком заучить. Неправильное произношение раздражало Женю, поэтому он предпочитал ее не слушать. Но однажды, когда он обсуждал с Толиком – своим одногруппником – сборную колледжа по волейболу, ему прилетел учебник по голове. Сейчас же все встало на свои места. Казалось, что тогда его мир будто бы пошатнулся. Обычно девушки пытались с ним флиртовать, завлечь, намекали на связь, но ни одна из них не била книгой по голове и не опускала его авторитет, указывая на высокомерие.
С ее появлением атмосфера в зале кардинально изменилась. Девушки вскочили со своих мест и обнялись, а парни замолчали и встали в круг, будто кто-то отдал им приказ начинать разминку. Женя подозрительно покосился на Витю, полагая, что тот втихую распорядился, но он вообще перешнуровывал кроссовки.
Первыми же фразами Вероника поставила новенькую на место, отчего ему даже стало ее жалко. Он слышал, как она представилась Нютой, и как только им сказали разойтись по парам, подошел к ней. Милая, очаровательная, как Золушка из сказки, в которой злой мачехой была Вероника. Но Женя не понимал, почему с очаровательной улыбки Нюты он постоянно переключался на громкий голос Ники, пытаясь отыскать ее взглядом.
Он увидел ее совсем другой. Серьезная, сосредоточенная, жесткая, но в то же время чуткая к своей команде, как наседка. Она не мямлила, голос уверенно достигал своей цели и раздавал указания. Помимо того, чтобы выполнять команды Жени, парни также слушали и ее. Хотя и ему где-то в глубине души хотелось ей подчиниться.
Изначальная поддержка новенькой, которая, по правде говоря, раздавала разумные советы, сошла на нет, когда он понял, что та явно метила на место Ники. И Нюта перешла все границы.
Вероника вскинула голову, косичка упала за спину, и все замерли. От того, как она себя поведет, зависело очень многое. Женя мысленно послал ей сил, молясь, чтобы она не оступилась и не поддалась, как бы та ни была права. Но Ника удивила его еще больше, бросив вызов.
В этой девушке смешалось столько всего, что он не понимал, какие чувства к ней испытывал. Намного легче было не замечать ее на английском. Она серьезно подходила к игре, даже к тренировке: это прослеживалось по нахмуренным бровям, прямой спине, внимательному взгляду. Он ошибался, когда считал, что после городской сборной команда колледжа покажется ему детским садом. Одна Ника доказывала, насколько для них это серьезно.
А еще у нее была забавная стойка и привычка три раза прокручивать мяч перед подачей. В этот момент все его внимание переключалось на нее. Ее движения словно гипнотизировали. Он не мог отвести взгляда от сосредоточенного лица, от номера «1» на груди и от бесконечно длинных ног.
Да, Вероника была счастливой обладательницей стройных ног с красиво выступающими мышцами. На левой виднелись синячки, к которым так и хотелось прикоснуться.
Женя постоянно пытался переключить внимание на Нюту. Кокетливая улыбка, легкие прикосновения… Однако от изначальной заинтересованности не осталось и следа. Синяки на молочной коже чуть повыше колена привлекали гораздо больше внимания и будили в нем что-то совсем глубокое, будоражили кровь во всех смыслах.
После тренировки в раздевалке царила гнетущая атмосфера. Парни напряженно молчали, но было видно, что Вите и его другу есть что сказать.
– Давайте вы мне сейчас скажете, кто что думает, и мы закроем эту тему раз и навсегда?
Игнорирование продолжилось. Он раздраженно выдохнул и запихнул обувь в сумку, встал, чтобы направиться к выходу, так и не дождавшись ответа.
– Чего тебе не сиделось в городской? Я думал, что мы для тебя так, отбросы, – прилетело в спину.
– Это мое дело, почему я ушел. Разве это важно и играет роль? – Женя обернулся, сжимая в руке лямку спортивной сумки так сильно, что костяшки побелели.
– Возможно, ты там находился на вторых ролях, а здесь сразу стал «капитаном», – Леша, как и думал Женя, поддержал друга, однако, что самое главное, яда в его словах он не услышал.
– Я не просил делать меня капитаном, даже не знал об этом. Сам впервые услышал на тренировке. Но если вас это так задевает, то я могу пойти и отказаться от капитанской повязки.
Рома прошел мимо к выходу и хлопнул его по плечу в знак поддержки. За время тренировки Женя так и не понял, что он забыл в команде, когда в игре совершенно не заинтересован.
– Я был номинальным капитаном. На тренировках нами командовала Кэп, так что мне от этой повязки ни тепло ни холодно. – Витя пожал плечами. – Просто… если ты хочешь достать нас с хвоста таблицы, то забудь. – Они вместе с Лешей покинули раздевалку, оставляя Женю с парнями, что сейчас принимали душ и не слышали их разговора.
Знал ли он это? Конечно, знал. Где-то в глубине души лелеял надежду, что не все так плохо. Ими следовало заняться, но в первую очередь – найти общий язык, стать командой. Женя сам поразился своим мыслям, будто капитанская повязка воздействовала на него, побуждая к действиям. К его удивлению, он перестал думать о том, что это была дурацкая затея.
Женя вышел в коридор и увидел перед собой Нику. Она шла в черных лосинах, красиво обтягивающих ноги и бедра; поверх них были натянуты высокие носки с какой-то надписью, которую не удавалось разглядеть. Она была одета в зеленую толстовку с капюшоном, из-под которого виднелись длинные косы, а на плече висела спортивная сумка. Вероника, выйдя за дверь колледжа, остановилась, вдохнула свежий воздух, натянула большие наушники и сбежала с крыльца, так и не заметив за собой «хвост». Женя сам не понял, зачем пошел за ней, но желание понаблюдать не отпускало. Ника резко остановилась около книжного, посмотрела на витрину, а затем проскользнула внутрь между тяжелых дверей. Он зашел следом, мысленно готовясь к встрече и придумывая различные оправдания. Но девушка настолько погрузилась в чтение кулинарной книги, что ничего вокруг себя не замечала. Что-то сфотографировала и пошла к выходу, пройдя мимо стеллажа, за которым стоял Женя. Остановившись около книжных новинок, схватила книгу и побежала на кассу. На столе лежали только что отпечатанные любовные романы с пометкой 18+. Впервые за эти две недели он невольно улыбнулся, чувствуя, как прежнее состояние заполняет его с ног до головы. А он ведь с ней даже ни разу и не поговорил. Однако ему показалось, что решение всех его проблем только что купило непристойную книгу и покинуло магазин.
