Последняя Осень: в осаде

После того, как Милош закрыл двери, совет продолжился еще некоторое время. После него Хелдор и Варро некоторое время шли вместе – за ними следовали Халдык и уже виденный Хелдором раннее адъютант – Кастер. Неглупый и старательный парень, но как тот столь резко добился такой должности Хелдор не вполне понимал. Тот на высказанный вопрос честно сказал, что вовремя подсуетился – и не ленился лишний раз пробежаться. Ну что же…

То, что Варро сообразил сопоставить календарь сельхоз работ с тренировками оказалось удачным начинанием – власть имущим оказалось полезно знать некоторые подробности из жизни простых селян – и теперь знать, где надавить, чтобы не ленились шевелить лаптями на сборный пункт, а где, напротив, дать немного воли, если их труды были уж слишком утомительны.

Таким образом, получалось подготовить намного больше мужчин держать оружие –само собой, согнать всех на защиту города было затеей очень амбициозной, если не сказать, невыполнимой, тем более на одного такого защитника сразу выйдет немало нахлебников, которых тот захочет забрать в город – от детей до стариков.

От наступающего войска придется, конечно, бежать, в лес или в город, однако те селяне, которых серьезная угроза минует, уж точно смогут отбиться от мародеров или отрядов фуражиров, которых будут посылать с подводами. Как бы ни было велико войско противника – но везде они не поспеют.

Хелдор, обсуждая это с командиром ополчения, еще и приметил, что ему совсем не приходится придерживать шаг – а ведь ранее грузный Варро едва за ним поспевал. Когда раздался звон небольшого медного колокола, Командир пикинеров остановился, задумавшись. Его собеседник прошел дальше, не прекращая болтовни:

– Сейчас середина лета, излишней жары нет, так что через два дня прибу… Хелдор?

– Варро, мы поговорим позже. Я обещал встретиться кое с кем.

Он смотрел на деревянное здание, с фасада недавно беленое штукатуркой. Оно тянулось вверх, туда, где скоро будет установлен небольшой шпиль, который украсят черепицей. Кажется, туда хотят перенести колокол, который сейчас стоял у входа. Сейчас от храма верховного отца расходились люди, лишь немногим удалось попасть на вечернюю службу внутрь. Судя по всему, новый культ становился все популярнее, и жрецам пора думать о пристройке. Варро с удивлением и опасением посмотрел на Хелдора:

– Я надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы не учинить там погрома. Хелдор?

– Не после того, как меня туда пригласил капеллан. Кажется, Одо.

–Этот человек верит истово, ведь смерть взглянула ему в лицо. А значит – Варро кивнул, имея ввиду шрамы Хелдора – вам удастся найти общий язык.

– Халдык, я ненадолго, можешь пройтись по рядам, наверняка еще что-то вкусное…

– Меня дважды упрашивать не надо – Хмыкнул Халдык и двинулся прямо на главную площадь.

Командир пикинеров, чуть придерживая меч на поясе, двинулся через толпу прихожан. Те расступались, не зная, как на него реагировать – кто-то хотел вполне уместно поприветствовать его легким поклоном, но многие поднимали правую руку в защитном жесте – кто с благоговением, кто с опаской. В любом случае, чем бы встреча в храме не закончилась, трепаться о ней будут еще долго.

В сенях было довольно свободно. Сушились подвешенные над потолком травы, тех было так много, что висели они гроздьями. Знакомые запахи того, чем пользовался Седой в полузабытом лагере Ордена. Хелдор заметил девушку, что немного задержалась, подвязывая к одной из веревок пучок трав. От усердия она закусила нижнюю губку, светлые пряди выбивались из-под нарядного платка, который она, судя по всему, надела к службе. Душица, мята, тимьян, листочки земляники… Из этого бы сварить чай, но судя по серьезной, но юной и наивной мордашке та думала иначе.

Девчушка, что ростом была Хелдору едва ли по грудь, испуганно ойкнула и, затянув последний узелок, выскользнула на улицу, едва разминувшись со вставшим столбом Хелдором. На мгновение его обдало запахом полевых цветов. Воин остался в сенях, продолжая осматриваться, и в конце концов он сунул в нос деревянный ящик, в котором было полно свеч – какие-то пытались вылепить ровно, но в основном это были самые простые восковые свечи, которые делают, добавляя к фитилю один слой расплавленного воска за другим – получались эдакие грязно-коричневые колбаски весьма непритязательного вида. Смекнув, что свечи были несколько разворошены, он сообразил, что их брали на службу прихожане. Хелдор прихватил несколько штук, после чего увидел деревянный ящик с прорезью. Наверное, он мог взять их и так, но он опустил туда новенький блестящий медяк. Насколько он знал, церковь обыкновенно жертвовала нищим и бездомным – хотя таких в их городе было днем с огнем не сыскать, но еще помогали сиротам и вдовам, коих, напротив, в такие мрачные времена становилось немало.

Скрипнула вторая дверь, и Хелдор оказался внутри довольно просторного помещения, здесь было очень темно, свет бил только через окошко под потолком, а еще его давали свечи, лампадки и лучины возле алтарей. Хелдор сделал два шага вперед, деревянный пол отзывался гулким уханьем под сапогами. Святилище было, кажется, не против его присутствия здесь. Если раньше его буквально трясло при виде этого храма, и он хотел как можно скорее уйти на соседнюю улицу, или проскочить на городскую площадь, то теперь… Тишина. Даже, наверное, спокойствие.

В храме было пусто, поэтому он решил обойти странного вида не то алтари, не то просто небольшие постаменты с углублениями под свечи и лучины. Подошел к первому, потому как на изображении увидел что-то знакомое. Само собой, Святой Себастьян. На изображении, по которому плясал неверный свет, навсегда застыл молодой мужчина, привязанный к столбу, и утыканный стрелами. На щитах стражи, что выбрали святого своим покровителем, он был изображен довольно схематично, здесь же его кто-то выводил долго, старательно – кровоточащие раны, обломанные древки… Идеальная фигура атлета, сильные руки и красивые, почти смазливые черты лица и вовсе наводили на мысль о том, что этакого красавца могла запечатлеть лишь женщина. Вспомнив о пучке свеч в руках, Хелдор зажег одну об небольшую лампадку и воткнул рядом.

Постоял немного, помялся, затем сказал шепотом, который, тем не менее, показался в этих сводах оглушительным:

– Ну, если ты покровитель арбалетчиков, то, ну… Сделай так, чтобы мои болты попадали во врага почаще? Гм… – Хелдор почувствовал себя немного глупо, «простился» с утыканном стрелами красавцем кивком головы и пошел дальше.

Большинство святых выглядели более сурово и строго, чем покровитель отважных стрелков, а некоторые еще и одеты были под стать. Хелдору пришла в голову мысль, что не каждый святой чему-то покровительствовал – воинскому искусству, знаниям – некоторые просто попали сюда лишь за то, что терпели и страдали за веру. Очень странно и непонятно для Хелдора – по его мнению, если ты можешь, то сражаешься за свои убеждения, а если нет, то… Его мысли прервало следующее изображение. Он раньше думал, что это странная жестокая и, в некоторой степени, пикантная байка, но действительно святой почитали девушку, которой несколько веков назад имперцы, забавы ради, отрезали груди. Они несколько раз отрастали вновь, что считалось промыслом Верховного Отца… Очень сомнительный дар свыше, потому что увечили ее подобным образом, покуда не убили… С жалостью и содроганием смотрел на несчастную девушку и схематично изображенных имперцев в цветных штанах и с перекошенными лицами , которые тянули к добротно прорисованным грудям мученицы ножи с раскаленными добела лезвиями.

Ступив в последний, самый скромный, круг цвета, Хелдор действительно оторопел. Судя по одной лишь лампадке, сюда мало кто заходил – может, только служители храма. Из полутьмы на него, чуть боком, взирал человек с головой не то пса, не то гиены – и он очень и очень напоминал его странного знакомого, что приходил в его командирский шатер перед отправлением в Фахро. Воровато осмотревшись, Хелдор выставил ладонь и, стараясь не перестараться, зажег волшебный огонек, чтобы рассмотреть изображение получше. У диковинного святого сподвижника была мощная шея и челюсти, сам он был облачен в сияющую броню, отливающую бронзой, а с левого плеча свисал алый плащ. На правом плече покоился меч, извлеченный из ножен.

Решив, что с него достаточно, Хелдор сел на отполированную деревянную скамью, упершись затылком в стену. Он прикрыл глаза, обдумывая то, что здесь увидел. Странные, причудливые образы сливались в один, он начал скатываться в странную дрему, а перед глазами его возник гнолл в бронзовых доспехах – точь-в-точь, как на изображении, что так его поразило. Виделось ему, как тот разил копьем чешуйчатых рогатых демонов, что начинало казаться чем-то смутно знакомым.

Из странного состояния его вывели нарочито громкие, гулкие шаги. Неизвестный очень хотел, чтобы Хелдор услышал его заранее, потому командир пикинеров даже не пошевелился, лишь открыл глаза и упер взгляд в потолок. Скрипнула скамейка.

– Возможно, кто-то слишком буквально воспринял, что святой Христофор был «звероподобен». – вкрадчиво проговорил Одо – Он был высокого роста и очень красивым. Чтобы женщины не отвлекали его, он испросил Верховного «дать ему звериный облик»

– Он был таким до того, как кто-то вообще услышал о Верховном отце.

– Гм…

–А потом легенды о нем дошли до наших дней, но ваши жрецы все подтасовали так, как ему было выгодно.

– Ты очень начитан, но боюсь…

– Одо, это был гнолл!

– Гнолл? Разве они существуют? Колонисты, что заселяли Южный материк, говорили о них, но мне видится это те же фантазии, что и о ночных эльфийках, крадущих смазливых юношей ради своих бесстыдных ритуалов, василисках, обращающих в камень, и…

– Ну… – Неопределенно хмыкнул Хелдор, не разубеждая капеллана. – Так или иначе, мы здесь не обсудить житие, как ты сказал? Христофора?

– Именно его. Он известен тем, что не обращал против заблудших свою непомерную физическую силу, но смирением, непротивлением он обращал новых…

– Одо, если бы я отвечал на зло непротивлением, то мы все были бы мертвы. Еще той весной.

– Ладно, это меня занесло. Все же, я вечером беседовал с простым людом, для воинов – капеллан хитро улыбнулся – у меня другие примеры святых. Те, что ведут в бои небесные рати и поражают змеев, драконов и прочую нечисть.

– Очень… Хитро и гибко. – Потер подбородок Хелдор.

– Вера – тоже оружие. Топливо, что разжигает в душах огонь. Некоторые же верят в этого твоего Ху…

– Не надо. Не произноси.

– Все, молчу, молчу – Одо поднял руки в примирительном жесте. Я не из тех фанатиков. Мой разум достаточно гибок для того, чтобы принимать…

– Кем ты был, до того, как… – Хелдор пожал плечами –ну раз ты был в страже, то было и ремесло.

– Мясником… Я скорее занимался бумажной работой, и уже почти не разделывал туши – поторопился он добавить, когда Хелдор фыркнул, сдерживая смех.

– Прости, это и правда, в некоторой степени, забавно. – Хмыкнул командир пикинеров – Но тем явственней ощущается – вдруг очень серьезно добавил он – как этот бой тебя изменил. – Но… Боюсь не Верховный тебя защитил, – Хелдор чуть подался вперед, щурясь огонь свечей и лампад – ему не направить твоей руки. И не заставить сердце биться сильнее, разгоняя кровь по уставшим мышцам. Ну а сам я – Хелдор показал на шрамы на лице – выбрался оттуда, куда едва ли ступит Верховный.

– Я тут припомнил, – сказал Одо, игнорируя его колкость – что один из твоих бойцов исповедовался передо мной. Он был в смятении. Столь разным ты был, когда тебя пытались пленить и… Когда ты вел отряды в бой.

– Кто это был?

– Важно то, что он сомневался, герой ли его командир, или палач. Он не называл твоего имени. А я – с нажимом сказал Одо – не скажу его, так что сядь, не нависай надо мной.

– Тем не менее, ты знаешь… Лишнего.

– Думаю, этот случай известен всем, и Майсфельду в том числе. Едва ли кто-то осудит тебя, но… но и не поймет. А кто-то, быть может, и разуверится в тебе. Откажется исполнить вдруг твой приказ, вспомнив, как ты терзал человека, пусть и врага, несмотря на его мольбы – и тебе, и Верховному.

– Ты за этим меня сюда позвал? Как бы то ни было, молитвы тому увальню не помогли. Верховный Отец наблюдал, сверху – и не вмешался.

–А ты подумай, если вдруг душегуб, убийца, насильник – начнет вдруг молиться, прежде чем его повесят – прилетит вдруг небесное воинство и спасет его. За какие заслуги?

Хелдор встрепенулся, потер подбородок, глядя на Одо несколько иначе – а ведь в чем-то он был прав.

– У нас говорят – на Верховного надейся, а к берегу греби. Что толку, если он вспомнил о своем спасителе, когда жертва стала охотником, перебив ему хребет? Вот если бы действительно верил, и хотел бы спастись – он бы обратился к Верховному раньше, и тот, быть может, нашел бы способ подать ему знак, дабы отвадить его от столь гнусных деяний.

Хелдор помолчал, после чего встал, прохаживаясь вдоль алтарей. Одо последовал за ним, продолжая разговор:

– Поскольку вера есть оружие, значите его можно, подобно мечу, направить и во имя злых дел. У налетчиков, с которыми мы сражались, тоже были ладанки. Они тоже звали Верховного. Но суть извращена, забыта. Земли Стюрангарда и его люди опаснее, чем нам кажется. Теодорик приближает постепенно людей не тех, что будут ему служить словом, делом, разумом – но тех, что будут фанатично верить в него. И в Верховного. И помяни мое слово, тот еще назначит себя его пророком, и тогда не одни мы хлебнем лиха.

Одо, помедлив, продолжил:

– У тебя, у твоих воинов – верят они, или не верят Верховного – есть более серьезный враг. Пред лицом которого надо объединится. Я не особо приближен к Совету, или лично Графу. Но …. Когда мне открылась истина, когда иначе взглянул на налетчиков, что погибают, выкрикивая обрывки молитв и фраз из Книги Книг – которой, скорее всего, и в глаза не видели – мне открылась страшная правда.

– Страшная правда в том, – с едва сдерживаемым раздражением произнес Хелдор – что тебе претят те люди, что как-то неправильно верят в Верховного. Извращают твои представления о нем. Ты пытаешься найти для того союзника. – Одо предпочел промолчать – но правда в том, что важен, в первую очередь, наш город, земли вокруг него – люди, что его населяют. И не важно, складывают ли они как-то по-особенному пальцы или нет – ходят ли на вечернюю службу в храм, или стремятся к дольменам в лесу, или лучше лишний раз изнурят себя тренировками в предзакатный час, потому что верят только в свои силы. Важно, что цель у нас одна.

– Ну вот, хорошо, что ты произнес это сам.

– Что, я? А хм… Если так посмотреть, то…

– Именно, Хелдор. Дело общее. Запомни это. Будь терпимей к тем, кто видит и чувствует иначе. Если бы в честь Теодорика лишь украшали его статуи цветами и с голыми задницами прыгали через костер –да и пусть бы их. Но во имя своих убеждений и из-за веры в Теодорика они обратят на нас свой меч – вот в чем причина.

– Спасибо, Одо – командир пикинеров признал свои заблуждения – эта, как вы называете, исповедь прошла не так, как я представлял. Но…

– Бог воинской удали сможет договориться с Верховным. Заходи иногда – можешь даже после службы. Обсудим… Откуда взялся святой, к которому ты оказался так неравнодушен – Одо указал рукой на алтарь звероподобного Христофора, улыбаясь.

–Да, да. Я смогу договориться с Верховным. Для общего дела. – Бывай, Одо.

–Благослови тебя, Хелдор – Одо сделал два шага к алтарю, чтобы пригасить на ночь свечи. Так было в имперских городах не положено, но вряд ли Верховный будет… Капеллан вдруг замер на месте:

– ОН сможет договориться? Может, просто… – Одо посмотрел на изображение не то на псоглавца, не то гнолла, что застыл в напряженной позе. Словно искоса, с прищуром, поглядывал на капеллана. Одо стал одними лишь губами стал читать молитву, сложив пальцы так, словно отгонял нечистую силу.

Город еще спал – лишь водяной молот работал там без передышки, да самые жадные – или трудолюбивые из пекарей спешили наготовить хлеба и пирогов до того, как жизнь в городе закипит.

Скорее всего, у города есть шанс проснуться не от звона колокола, и не от запаха свежей выпечки – а от оглушительного грохота за рекой. Было раннее утро, небо окрасилось в нежно-розовый цвет, подсвечивая легкие облачка. Утренняя ласковая прохлада простоит недолго, а приятно пригревающее солнце скоро начнет жарить нещадно – потому бойцы Хелдора очень спешили. Первые костры начали дымить еще впотьмах, прогоняя и без того непродолжительную и робкую ночь. Задолго до звука командирского рожка бойцы уже начали вполголоса переговариваться, одеваясь и приводя себя в порядок. Задуманное Хелдором предстояло сделать как можно быстрее, потому как они знали – если провозятся слишком долго, то их командиру ничего не будет стоить приказать им драться в самый зной – и никто не посмеет ослушаться. Впрочем, те кто его знают, поняли бы, что подобный приказ пришелся бы ему не по вкусу.

Хелдор решил стать примером для остальных, поэтому на поле он вышел первым, ожидая побоища на дреколье. В нем примут участие все – и лучники, и юные адъютанты –сегодня никому не избежать тумаков. Хелдор тоже не собирался быть в стороне, хотя и будет драться как обычный воин, не отдавая приказов. Теперь он сидел на походном табурете в полном облачении – шлем и перчатки подле него, меч с ножнами отстегнут и прислонен к табурету. Не было только налатника, который неизбежно в такой свалке, пусть и не смертельно опасной, превратится в пыльную тряпку. Вместо полекса при нем было несколько крепких орясин, которые он намеревался переломать о хребты своих бойцов. В руке был медный кубок с разбавленным вином, который ему почти с силой всучил Крисс. Сейчас упрямый и исполнительный адъютант с помощью других мальчишек расставлял прямо над его головой полог. Хелдор лишь на это усмехался.

Следующим оказался подле него Халдык – с палками в руках он выглядел довольно потешно, тем более он пытался выбрать те что тоньше, дабы не было соблазна никого не зашибить. Также орк поклялся не использовать ни один из своих грязных, но весьма сокрушительных приемов– потому как молва о том, как он сшиб лошадь вместе со всадником, весьма волновала остальных бойцов.

Вскоре начали выходить на поле и остальные –организованно, при десятниках и сержантах. Сотники двигались отдельно, прямо к Хелдору. Наиболее смущенно себя чувствовала Ядвига – с шестом вместо привычного лука. Впрочем, Белка и Норка показали ей пару полезных приемов, которые в свое время позволили им неплохо держаться на Арене во время испытания. Все остальные сотники тоже, кроме Жостина, что не расставался со щитом, шли с крепкими двуручными дубинами. Было очевидно, что пикам в таком, в некоторой степени, потешном побоище не место, поэтому все пикинеры тоже выглядели несколько непривычно без своего родного оружия. Их оружие было вдвое короче, но они все равно привычно тащили его, положив на плечо.

Допив кубок и поставив его у табурета, Хелдор поднялся и кивком головы предложил сотникам распределить отряды соразмерно их силам. И так было очевидно, что щитоносцев следует, как и алебардистов со стрелками без своего основного оружия, поделить поровну. Более трудная дележка ложилась бременем на Фиону, Ивви и Статли – «сотни» их пикинеров благодаря пополнению раздулись почти до полутора сотен человек, и все бойцы весьма рознились от одного отряда к другому по подготовке. Так бойцы Статли, набранные из стражи, младшей дружины и доукомплектованные самыми крепкими парнями от Варро наверняка бесславно получат на орехт от бойцов и Ивви, и Фионы, особенно в подобном «палочном» бою, где, как минимум, на равных с умением держать боевой порядок важна и личная удаль.

Хелдор взял слово, поднявший на небольшой помост, построенный ранее – без него было уже никак:

– Что же, одно вы усвоили отлично – бой нужно навязывать в нужное для себя время, поэтому вы и собрались раньше, чем я от вас ожидал. – Его речь встретили сдержанным хмыканьем – но все же, испытание будет не самым простым – вам очень быстро станет тяжело, жарко, а пыль начнет выедать ноздри и глаза. Некоторые из вас наверняка сегодня угодят к Джеремусу на прием – однако, полагаю, что тому, кто боится пыли, разбитых носов и переломов тому нечего делать в нашем отряде. ВЕРНО?!

Бойцы старательно загудели в ответ.

– Правила очень простые- сражаетесь, пока можете. Как долго вы сможете сражаться и сколько в вас достанет воли для того, чтобы в пятый, в десятый раз встать и продолжить бой – будет зависеть не только от вашей воли, но и от сержантов, что будут присматривать за вами. Это испытание и для них – многое будет зависеть от того, какие решения они будут принимать. Я и сотники сегодня будут обычными бойцами. Сегодня у какого-нибудь сержанта будет шанс дать мне пинка под зад, если я замешкаюсь! – последние слова потонули в смехе – расставляйте бойцов, затем начинаем. – Хелдор с этими словами слез с помоста и пошел к одному из построений, кивнув Халдыку, чтобы тот отправился в противоположную сторону.

Майсфельд отлично знал, что затевается, а потому, спихнув все дела казначею, вместе с Лейтенантом и Лексом отправился понаблюдать за предстоящим побоищем. Теперь он вместе со своими спутниками и еще несколькими стражниками, которых расторопный разводящий отрядил в сопровождение прямо на воротах, пересек реку вброд и пробрался в опустевший палаточный лагерь. Стражники остались возле частокола, в тенечке, а сам Майсфельд взобрался на одну из смотровых башенок. Взбираться пришлось по бревну с наколоченными на нем досками, да и на самой площадке стоять втроем оказалось тесновато, но открывшийся вид, определенно, того стоил.

Отряд Хелдора, разбитый надвое, посетители застали за беспорядочной, как сначала могло показаться, беготней. Однако уже через пару минут стало ясно, что сержанты изо всех сил старались правильно расставить своих людей, где советуясь, а где в открытую ругаясь друг с другом. Хелдора нигде не было видно, однако вскоре его выдал тусклый блеск полных лат – больше ни у кого среди готовившихся к бою полного латного доспеха не было.

– Интересно – хмыкнул маркграф – наш юный командир решил остаться в стороне. Бьюсь об заклад, ему это далось с трудом.

– Да уж, умничать он любил даже простым дружинником – а тут такой соблазн – улыбнулся Карви, облокачиваясь на перила.

– Подтверждаю – даже будучи учеником в нашем Ордене. – Лекс обратился к дальнему уголку своей памяти – С Магистром, конечно, в открытую не спорил, но прочим спуску тоже не давал.

– А слышали, что там произошло у него с родственником Хумы?

– Ну – про пленника вы знаете – немного смущенно сказал телохранитель, позволив себе убрать руки с мечей и опереться плечом на столб, державший навес. Ту часть биографии, где они похищали знатных людей, он предпочитал не вспоминать – тем более что и получилось-то не очень. – сказать откровенно – я рад службе лично Вам, но я буду долго жалеть, что лично не видел того боя.

– Это было бы интересно и мне – благосклонно согласился Маркграф – но там речь шла о каких-то девушках, что Хелдор защитил. Видимо, именно их присутствие, в некоторой степени, разрядило обстановку.

– А еще свора пикинеров и стражников у Хелдора за спиной – не без иронии добавил лейтенант Карви.

–Да, это я хорошо помню – сказал Лекс – с того, что он их отпустил, в некоторой степени, и начались все наши злоключения. Хотя, на самом деле, из-за двоих идиотов, что не могут сдержать свою похоть.

– И что же? Их остановил Хелдор? Будучи, как у вас было принято, учеником? Не ты, не ваш предводитель?

– Да, сейчас и вспоминать дико – Лекс чуть склонил голову, старательно разглядывая пол из грубо оструганных досок. – Но, девушки считались добычей, и… Те двое заявили свои права на нее. Еще и подбивали развлечься Хелдора, что вероятно и вывело его из себя.

– Ну, выходит, их беготня за юбками привела вас сюда. Может, это не так плохо? Боюсь, все равно рано или поздно за вас бы взялись всерьез, не так ли?

– Да, наша прежняя банда, по нынешним временам, оказалась бы не у дел. – Согласился Лекс, глядя, как бойцы Хелдора наконец построились в боевые порядки – угадывались где-то линии «пикинеров» – пусть и без своего привычного оружия, строились друг напротив друга колонны алебардистов. Щитоносцев с обеих сторон узнать было легко – с одной стороны они выстроились по десяткам за линией пикинеров, а с другой выстроили почти идеальный клин, нацеленный на угол построения своих соперников. Интересным было то, что в голове этого клина стоял здоровенный Халдык, возвышаясь над прочими. Если удастся его удержать – это, определенно, будет успехом.

Сигнал рожка в этот раз никто не подавал, две партии встретили друг друга приветственными криками и столь многолюдный тренировочный бой начался.

Халдык, судя по всему, взял неформальное лидерство над щитоносцами, и они четким клином двинулись вперед, целясь прямо в угол построения, в рядах которого был Хелдор. Стараясь не отставать, кулак алебардистов с другого фланга повел Фальд. Однако же, центр, в котором был Ивви, стал идти размеренно, шагом. Простая истина от их сотника гласила – не беги, помрешь уставшим. Навстречу им также размеренно пошли пикинеры с противоположной стороны. Алебардисты в этой партии не были собраны в один кулак, а значит флангу, на котором стояли бойцы Бока и стрелкам под командованием Рена придется сражаться, уступая числом. Зато у них оставался еще один отряд, что сейчас медленно шел наперерез клину Халдыка.