скачать книгу бесплатно
– У каждого есть ограниченное хранилище памяти, и когда человек индексируется, часть хранилища заполняется информацией из Местности, в которую они добавились. Молчуны избегают индексации именно потому, что «бродят». Однако все, что мы делаем, заполняет объем памяти. Кончается пространство, и новые воспоминания заменяют старые. Поэтому мы придерживаемся заведенного порядка вещей, рутины. Ограничиваем контакты с другими жителями Киберсайда. Мы замкнуты в себе, потому что не хотим заполнять пространство. За «постными лицами» скрываются воспоминания, которые мы не хотим терять.
Матильда резко остановилась посреди дороги, и Молчуну тоже пришлось замедлить шаг.
– Так что… это за воспоминания, за которые ты так цепляешься?
Джеймс обошел Ведьму стороной и продолжил внимательно следить за дорогой.
– Слушай, мне тоже приятно поболтать, но нам нужно двигаться дальше. Если то, что ты говоришь, правда, нам потребуется некоторое время, чтобы добраться до места, и меня уже беспокоит, сколько времени я потерял здесь впустую. Просто… дай мне собраться с мыслями.
Ведьма догнала Джеймса и зашагала рядом с ним.
– С какими мыслями?
– Транспорт. Я знаю, что тебе не нужно беспокоиться об индексации, но, если все пойдет прахом, я застряну в Хоумстеде.
Матильда кивнула и оглядела окружающую их пустынную местность.
– Ну да. Справедливо. Понимаю. И какие у тебя идеи?
Молчун сделал еще один глоток из фляжки и осмотрел холмы.
– Не знаю. Большинство узлов связи в этом разделе были отключены Системой, и я не особо что видел по пути в Местность 24–6.
Матильду осенило, и она щелкнула пальцами.
– Я знаю! Я проверю поглощенные мною данные. Наверняка от тех ищеек, что отправили за мной, должно было что-то остаться. Может быть, даже что-нибудь полезное.
Джеймс почувствовал, как сжимается его кулак.
– Я не уверен, что это…
Матильда его перебивает:
– Не парься, дедуля. Времени много не займет.
Прежде чем Джеймс успел хоть что-нибудь сказать, глаза Матильды загадочно засветились – именно так Ведьма получила доступ к одной из поглощенных раннее жертв. Пока они болтали о том и о сем, Джеймс на мгновение забыл, с кем разговаривает.
Джеймс ждет, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока Ведьма изучает данные, которые видит только она. Полминуты – это целая вечность. Он ощущает тепло восходящего солнца. Наконец Матильда моргает, приходит в себя и осматривается.
– Много я не нашла. Только несколько фургонов да парочка захудалых ферм.
Молчун повесил флягу на место:
– Погоди, повтори еще раз. Ты сказала, «фургонов»?
– Да, но они были не на ходу.
Джеймс махнул рукой.
– Да нет же. Я не к тому веду. Далеко мы от них?
Матильда странно на него посмотрела, но указала на холмик неподалеку от главной дороги.
– Эм, да всего в полутора километрах отсюда. Не хочешь объяснить, что именно… О, мог бы и подождать.
Молчун бодро направился в сторону холма. С каждым шагом он чувствует обратный отсчет индексационных часов.
– Фургонов, может, там и нет, но если повезет, то поблизости должны были остаться дефолтные лошади.
Он слышит, как Ведьма бежит следом за ним.
– Лошади? Что за «лошади»?
– Лошади. В смысле, «что за лошади»? Ну такие, знаешь, четвероногие млекопитающие с длинными мордами.
Матильда помотала головой, отмахиваясь от его вопроса.
– Нет, я имею в виду, зачем там лошади, если Система отключила Сеть фургонов? Система же внедрила обновления в транспортную сетку, и смысла держать их рядом уже нет.
Джеймс уже свернул с главной дороги и был готов рискнуть.
– В первые дни Киберсайда лошадей использовали в качестве запасного варианта, например, для инженеров, чтобы путешествовать во время работы на участках, которые проходили техремонт. Я уверен, что у Системы не было полномочий отключить их все.
Джеймс обратил внимание на странный взгляд, который бросила на него Матильда, но был рад, что вопросов не последовало.
Они молча шли дальше, пока не добрались до стоянки фургонов. Обыскав все вокруг, они так ничего и не нашли и теперь встали на заброшенном постоялом дворе. Матильда от досады пнула ближайший деревянный столб.
– Нечего сказать, Джеймс. Лошадей я здесь не вижу. Надеюсь, у тебя есть запасной план?
Молчун нахмурился – отчасти из-за «Джеймса», а не «Дедули», «Джимбо» или «Джимми», – но решил не возникать на этот счет. Вместо этого он активировал инвентарь в рюкзаке и просматривал меню, пока не нашел вещь, которую давно спрятал в самом дальнем отсеке. Вспомнив, как им пользоваться, Джеймс достал простой, невзрачный свисток. Матильда шагнула к нему навстречу.
– Что это еще такое?
Он потянул спину, размял плечи и позволил себе слегка улыбнуться.
– Правильный инструмент для правильного дела. Давненько я уже этим не пользовался, но, если лошади рядом, они должны услышать.
Он повернулся к Матильде.
– Может, заткнешь уши?
Он поднес свисток к губам, и в неподвижном воздухе долины разнесся громкий пронзительный визг. Матильда вздрогнула и прижала ладони к ушам, изрядно запоздав с реакцией.
– Что за дичь, чувак? Мы же хотим, чтобы они прибежали к нам, а не унеслись прочь.
Молчун в ответ только рассмеялся, запихивая свисток обратно в рюкзак.
– У меня в кои-то веки хорошее предчувствие. – Он прислонился к одному из потрепанных столбов, который заскрипел под его тяжестью. – Доверься мне. Долго ждать не придется.
Матильда потерла уши, как бы между делом намекая на шум, и присоединилась к нему. Тишина длилась целую минуту, пока Матильда, наконец, не спросила:
– Так этот свисток использовали инженеры на ранних стадиях разработки Киберсайда?
Джеймс кивнул, оглядывая горизонт. Матильда придвинулась к нему еще ближе.
– И… откуда он у тебя?
Молчуну такие расспросы не пришлись по душе. Инстинктивно он решил прервать обмен репликами прежде, чем вопросы пойдут один за другим.
– Мы работаем вместе, но мне неприятно распространяться о себе в разговоре с Ведьмой. – Это прозвучало еще хуже, чем должно было, и он понял, что Матильду его слова ранили. Прикрыв глаза, он удивился тому, что слегка сожалеет. – Но… я ценю твое любопытство. Скажем, я кое-что знаю о Киберсайде, у меня были на то свои причины, и это знание поможет нам добраться куда нужно. А для тебя это всего лишь бонусный рабочий навык.
Матильду явно не впечатлили его попытки пойти на попятную, но прежде, чем она успела ответить, их разговор прервало появление трех лошадей. Животные выскочили из-за служебного здания и небрежно вбежали на территорию двора. Довольный тем, что ее внимание переключилось на что-то другое, Джеймс схватил свою сумку и подошел к ближайшему из животных. Бурая кожа была жестка на ощупь. Джеймс медленно погладил животное.
– Видишь, я же говорил.
Матильда уже пошла к двум другим лошадям. Белый жеребец рысью приблизился к ней, а другая кобыла, с темной гривой, блестящей в лучах утреннего солнца, ждала неподалеку. Джеймс затаил дыхание, когда Матильда к ним приблизилась. Жеребец подошел к ней ближе, но кобыла тревожно отошла к краю двора. Косясь на степь позади, она, кажется, была готова в любой момент ускакать.
Медленно, шаг за шагом, Матильда пробралась мимо жеребца. Все ее внимание было сосредоточено на самке. Ведьма пробормотала под нос:
– Полегче, девочка. Ты в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Я о тебе позабочусь.
Матильда подошла к вороной лошади, и та тревожно фыркнула. Протянув руку, Матильда, наконец, дотронулась до туловища животного. Кобыла тут же остановилась. Внезапно успокоившись, лошадь потыкалась мордой в плечо Матильды. Обернувшись, Ведьма лучезарно улыбнулась Джеймсу.
– Она невероятная!
Он не очень хорошо понял, что сейчас произошло, и пробормотал в ответ:
– Ну да. Она такая.
Закрепив свое снаряжение, Джеймс оседлал собственную лошадь. Вместе они вернулись на главную дорогу и продолжили охоту на работорговцев.
* * *
Так как они сэкономили время в пути, Джеймс предложил устроить привал. Они передохнули на первой попавшейся ферме, ища укрытия от полуденного зноя. Как и фургонную станцию, ранчо полностью забросили, теперь оно находится в аварийном состоянии. Когда Джеймс набирал воду из колодца, он задался вопросом, не дело ли это рук работорговцев, которых они преследуют.
Налив воду в корыто, Джеймс присоединился к Матильде в тени крыльца дома. Усевшись, он достал энергетический батончик. Даже не глядя в сторону Матильды, он почувствовал ее пытливый взгляд. Как только он протянул ей закуску, она сразу же ее схватила. Он распаковал еще один батончик, и они оба принялись жевать, молча наблюдая, как лошади жадно пьют воду из корыта. Покончив с едой, Джеймс вновь закурил. Дым заклубился в воздухе, а Матильда тем временем указала на животных.
– Ты мне вот что объясни. Зачем поддерживать их существование? Сам же сказал, что их использовали инженеры в качестве средства передвижения. Какой смысл в еде? Ну типа, разве не все мы просто нули и единицы на серверах?
Молчун вытянул ноги.
– Так и есть. Эти серверы расположены глубоко под землей. К счастью, они находятся далеко от всей этой разрухи, но их все еще нужно поддерживать. Ими управляют автоматизированные дроны, которые следят, чтобы оборудование работало эффективно. Без их кода все полетит в тартарары. Помимо этого, Система установила особые правила, чтобы поддерживать Киберсайд в рабочем состоянии. Не знаю, может быть, еда как-то связана с работой нашего мозга. Человеку приходится следовать определенным правилам и закономерностям, иначе мы не сможем полноценно функционировать в цифровом мире. Так или иначе, Система следует именно этой логике.
Матильда не отрывает взгляда от животных.
– Ответ на отвали. «Это происходит, потому что иначе быть не может». Если бы правила действительно существовали, то почему с работорговцами еще никто не разобрался? Должна же Система с ними покончить.
Джеймс глубоко затянулся, размышляя над словами Ведьмы.
– Иногда люди все равно обходят правила. В конечном счете работорговцы всего лишь корректируют законы трафика под свою собственную выгоду.
Матильда бросила камень в соседнее поле.
– Трафик? Это еще что такое?
Джеймс сделал еще одну затяжку и задумчиво выпустил облако дыма.
– Все «нули и единицы» – это кодировка уникальных характеристик. Все люди – источники данных, которые отправляют в систему постоянные запросы и требования. Это называется «трафик». Чем больше трафика генерируется регионом, тем больше Система выделяет приоритетов и ресурсов для удовлетворения спроса. Таким образом, высокий объем трафика по существу означает больший бюджет для контролирующих его лиц. Больше бюджета – больше влияния.
Матильда скомкала в руке обертку от энергетического батончика.
– Итак, чем больше ты контролируешь трафика, тем богаче становишься. Выходит, кто-то наверху верховодит этим делом.
Он заметил, как быстро она обрабатывает информацию.
– Да, но это еще не все. Если где-то слишком мало активных пользователей, система может принудительно переместить жителей и отключить недостаточно эффективную Местность, чтобы оптимизировать потребление энергии.
Она вытянула шею и посмотрела на него.
– Так ты описываешь структуру, которая раздает награды за то, что у тебя больше всего народу, а если их лидер при этом жулик, то сверху могут просто прикрыть бунты. Какому кретину пришла в голову эта восхитительная идея?
Молчун поднял руки ладонями вверх.
– Погоди. Этот процесс был создан для обеспечения Местностей, которые способствовали благосостоянию их жителей. Справедливые управленцы привлекали бы к себе больше людей и ресурсов. Во всяком случае, идея была такой.
Выражение ее лица подсказало, что нет смысла спорить с изначальными благими намерениями. Спустя миг он подумал, что, возможно, она хотела, чтобы он раскрыл о себе больше информации.
– Но… когда властьимущие поняли, что стоит на кону, это привело к ситуации, известной как Первые Войны за трафик. Конфликт, который запустил эффект домино по всему Киберсайду.
Матильда потеребила обертку от батончика.
– Типа индексации.
Молчун кивнул:
– Этот инструмент создан, чтобы держать людей на территории конкретной Местности и сохранить силовой центр в целости и сохранности. Сделки, потоки денег и контроль пользователей стали делом прибыльным и безжалостным.
Матильда разорвала обертку на части.
– Так на кого же, по-твоему, работают эти работорговцы?
Молчун потер затылок.
– Ну, в самом начале было несколько организаций. Но по мере действий Войн за трафик все свелось к горстке ключевых игроков. На восточном побережье почти все протекает через Метрополис. Здесь же над всем господствует Вавилон. Эти двое постоянно торгуют людьми в своих собственных протекторатах и борются друг с другом за ресурсы.
Матильда долго обдумывала его слова, прежде чем задать следующий вопрос:
– Подожди, если индексация привязывает тебя к региону, как вообще работает «людская кража»?
