скачать книгу бесплатно
– А вы молчите и слушайте, слушайте! —строго внушил ему начальник РТС.
– Боцман, что с глубиной? —запросил старпом. -Уменьшается, -заверил боцман, и глаза его осветились младенческой невинностью. Но едва старпом успел открыть рот для выражения негодования, появился командир: -Я убыл на берег. Продолжайте без меня, -и прошествовал на выход.
Экипаж почтил уход командира минутой молчания.
– Эй, господа! —воскликнул Ладыгин: -Мы будем продолжать? Или как?
– Пора уже всплыть на проклятые 40 метров, -зло проворчал Живчик: -Нам ведь еще цис- терны главного балласта продувать.
– Да что вам там продувать? —деланно поразился штурман: -Пукнете разом – и готово!
– Ты еще поучи, куда пукать! —загорячился Живчик.
– Вы, главное, не забудьте, чем! —парировал штурман: -А то используете не по назначению.
– Что?! —вскочил Живчик: -Сейчас кто-то, кто использует член не по специальности, а сует его, куда ни попадя, нырнет в гальюне!
– Отставить прения! —запоздало выкрикнул старпом. И стальные руки товарищей усадили Живчика на место.
Штурман пихнул ногой боцмана, чтобы тот, наконец, провозгласил: -Глубина 40 метров!
– Боевая тревога! —подхватил старпом, а потихоньку добавил: -Пора наверх.
– Давно пора, -громко проворчал кто-то из механиков: -Кузькина мать зовет!
Из отсеков о готовности к бою доложили быстро, но минер выкрикнул: -Первый к уходу домой готов!
– Почему же вы все время искажаете доклады!? —возмутился старпом: -Да, мы проводим учение в неурочное время. Да, мы пытаемся достичь безошибочности в действиях! Да, всем нам тяжело, черт бы нас всех побрал! Но ведь это же ваш долг!
– Почему-то чувство долга возрастает с каждой зарплатой, -громко вздохнул Дед.
Старпом замешкался с ответом, и слово взял замполит: -Господа офицеры, вы еще молоды, и кому же, как не вам, хранить чувство долга да оберегать офицерскую честь?
Возникла неловкая пауза, которую разрядил старый мичман-интендант, проворчавший: -Если беречь честь смолоду, на что жить в старости?
– Боцман! —зарычал старпом: -Всплывай на перископную глубину!
– Лодка всплывает с дифферентом 3 градуса на корму! —откликнулся боцман под одобри- тельные выкрики и аплодисменты экипажа. Началась торжественная оратория всплытия.
– Поднять перископ! —радостно скомандовал старпом.
– Отставить! —выкрикнул штурман.
– Глубина 12 метров! Лодка держит глубину с дифферентом 0! —доложил боцман.
– Горизонт чист! —вставил свою нотку в общую партитуру мичман Дубов.
– Не слышу доклада о поднятии перископа! —запросил старпом.
– Так была ж команда «Отставить!», -удивился Живчик.
– Я такой команды не давал. Поднять перископ!
– Отставить! —снова выкрикнул штурман.
– Пора всем запомнить! —зарычал старпом: -Ничьих дурацких приказов, кроме моих, не исполнять! Поднять перископ!
– Если поднимем выдвижные на таком ходу, -запротестовал штурман: -Останемся без них!
Пора сбросить ход! Механик, самый малый вперед!
– Так поднимать перископ или уменьшать ход? —запросил Живчик.
Старпом схватился за голову: -Что вы меня, как марионетку, то за правое яйцо дергаете, то за левое!? Я, конечно, сумасшедший, но с ума еще не сошел! И с вас, козлов, буду драть по три шкуры неубитого медведя! Так, что у вас начнется сногсшибательный понос! Да я вас!..– он покачнулся, но на ногах устоял: -Вы просто паразительные паразиты! Кто бы догадался, штурман, что под вашей хрупкой внешностью затаилось мурло интеллигента!? А Живчик?
Беспомощный, как безрукий онанист! Э-эх! —старпом махнул на экипаж рукой и замолчал.
Начальник РТС толкнул доктора: -Эй, эскулап твою мать, пора вмешаться!
Доктор приоткрыл глаза: -Зачем? Это у него периодические головные боли в заднице.
– Все! —простонал старпом: -Не могу больше! Конец! —и поплелся в каюту.
– Чему конец? —запросил ему в спину замполит.
– Всему конец! И учению тоже…
Каждый про себя послал остальных на хер, и все разошлись.
ВОСПОМИНАНИЯ НЕ О СЕБЕ
Один писатель-маринист описал в своих безумно дорогих книжках, что можно сделать с офицером. Но не затронул тему отставников. А жаль. Ведь не меньшее унижение испытывает седой морской волк, отдавший все свое имущество внукам, за это сосланный ими в дом престарелых и более не поминаемый даже добрым словом. Оставшийся наедине с воспоминаниями о былых славных деньках, поскольку окружающих интересует лишь собственное здоровье.
Поэтому неожиданный визит журналиста к бывшему капразу был воспринят стариком с большим восторгом. Гость ожидал в буфете, пока ветеран приоденется и явится на свидание с расчесанной бородой. Вернее сказать, прибежит, чтобы ухватить протянутую руку.
– Здравствуйте! Я хотел бы взять у вас интервью, -сообщил визитер, пытаясь вырвать ладонь из крепких старческих пальцев.
– И отдам! —пообещал старик, тряся руку журналиста: -С бурным флотским оргазмом! Тьфу!..Экстазом, конечно же… Берите.
Гость выдернул ладонь и пригласил хозяина сесть: -Интервью небольшое. Вы мне расскажете о флотской службе, а я потом выберу подходящий материал.
– Да вы что? —удивился старик: -Историй так много, у вас журнала не хватит все напечатать!
– Вот и поделитесь, -согласился журналист: -Можно посидеть здесь. Вам что заказать, чашечку кофе или рюмочку коньяку?
– Лучше чашечку коньяку.
– Согласен. Сейчас принесу.
Через пару минут гость поставил на стол блюдце с бисквитами и пару больших чашек с ароматным напитком: -Хорошо тут у вас… Ну, за прошедшее? —он приподнял свою чашку.
– За доброе старое прошедшее! —подхватил бывший капраз, чокаясь с гостем.
Дружно выпили до дна, зажевали бисквитами. Журналист достал из кармана диктофон.
– Не здесь! —старик предостерегающе поднес палец к губам: -Разговор у нас будет секретный, даже интимный, а тут каждая собака может подслушать. Пойдем в сад.
По аллее ушли в самый дальний конец небольшого сада, уселись на скамейке. Ветеран внимательно огляделся: -С чего начнем?
– По опыту знаю, что лучше начать с вашего первого выхода в море. Это так интересно…
– Ах, по опыту… Тогда будет не столь интересно, сколь забавно… После училища я попал на дизельную подлодку в Видяево. Едва принял дела, началась подготовка к весьма ответственным торпедным стрельбам. Ох, как же мне было страшно! Но старый мичман, старшина команды торпедистов, успокоил меня, заверив, что такая стрельба ему не впервой, и все будет на отлично. Главное, как он говорил, это опыт, его не пропьешь! Я и понадеялся. А в день выхода прокол! Пора отплывать, но нет двух мичманов – радиста и моего торпедиста.
Радиста так и не нашли. При разборе после плавания он утверждал, что накануне сильно устал и крепко заснул в квартире, поэтому его не смогли добудиться. А так как никто не видел мичмана пьяным, то наказание последовало лишь за опоздание на службу. Но наш- ли моего торпедиста. Когда его спустили в центральный пост, я сначала обрадовался. Как оказалось, напрасно, ибо товарищ являл собой просто кучу пьяного дерьма. Командир взглянул, приказал привести специалиста в норму и поднялся на мостик отправляться в море без одного радиста. А я был молодой, неопытный, в спешке отхода никто мне ничего не подсказал, вот и принялся будить помощничка. И разбудил-таки на свою шею. Возмутившийся за свое потревоженное достоинство торпедист размахался, раскричался, а старпому пообещал: -«Я тебя в каплеи разжалую завтра же!» Бедный каптри еле выдавил: -«За что?» В ответ мичман отмахнулся: -«Завсегда найдется то, за что!» -и полез на мостик с криком: -«Командир, стрельни сигаретку!» Я полез следом. Пьяный запутался в хитро- сплетениях подъема, распахнул дверь в ограждении рубки, один шаг отделял его от выпа- дения за борт. Едва успел поймать мичмана за руку. Но потерял терпение. Присланная старпомом «аварийная команда» с трудом вытащила торпедиста из самой узкой щелочки ограждения. Как он там оказался, сам пострадавший так и не смог никогда объяснить. Я тоже. Зато приказал связать его и отнести в первый отсек под опеку подчиненного матроса. Тот оказался заботливым: ласково уложил мичмана на койку, привязал руки-ноги, морду уткнул в подушку, в рот носочек сунул со своей ноги, чтобы не слишком кричал болезный, и постоянно подходил, осматривал, узелки подтягивал. В заботах не заметили, как в район стрельбы прибыли. А там удачно отстрелялись благодаря умелым действиям матроса. Мичман же передавал свое мастерство лишь страдальческими взорами с койки. С тех пор от заверений в опыте у меня начинает ныть правый кулак…
Ветеран перевел дух и взглянул на журналиста. Тот воспользовался паузой: -А дальше?
– А дальше надо осмотреться, нет ли рядом иностранных шпионов.
– Откуда? -Все оттуда же! Бывшие наши друзья и союзники, соратники по СССР, – они теперь в НАТО подались, стали вассалами США. По сути лакеи, а пыжатся… Всплывает в океане атомная субмарина. Над ней взвивается звездно-полосатый флаг. На мостик поднимается командир весь в белом, оглядывает горизонт, важный такой. Вдруг из люка высовывается матрос: -«Сэр кэптэн, гоу ту зе… хавать борщ!» И командир отвечает солидно по-английски: -«Йес, йес, зараз прийду!» Тьфу, кляп им в корму!
– Давайте о нынешнем не говорить, – попросил журналист.
– Правильно, -согласился старик: -О дерьме ни слова! – -Вот и расскажите, был ли хоть какой-то прок от наших союзников?
– Был, ясен член, был! Не только стране, но даже и мне лично… Совсем свеженьким старлеем я попал на совместные учения с вьетнамскими ВМС. Тогда косые вояки только что отбили первые атаки америкосов и на гребне успеха решили укрепить флот, закупив боевые корабли в, естественно, СССР. Ох, и продали же им! Просто металлолом даже лучше бы на воде держался. Зато покрасили так, что у вьетнамцев аж глаза округлились от одного вида кораблей. Одним словом, по-братски поступили, как всегда. Но речь не об этом, а о том, как героическая армада вышла в море. И почему осталась на плаву. И даже успешно постреляла по макетам врага! И потом вернулась-таки к родным берегам, зарос- шим джунглями. Правда, не вся. Один корабль показал то, что ожидало остальных, – дал течь. Днище забыли покрасить, и оно превратилось в дуршлаг. Поэтому СКР под гордым названием «Меконг» сначала отстал от сотоварищей, а затем и вовсе запросил подмоги. Что ж, советский флот никогда никого не бросал в беде! Посему на помощь послали спа- сательный буксир, старшим на который был назначен флагманский капраз-механик, а к нему заместителем по радиосвязи – я. В целом спасательная операция закончилась неудачей – затонул СКР. Зато весь его экипаж благополучно пересадили на буксир. Когда я по радио доложил на берег командованию о гибели корабля, оно радостно пообещало: -«Будем судить!!!» Капраз побледнел, выхватил у меня микрофон и «заложил», что во всем виноват его зам. С берега успокоили: -«Получит по полной!» Капраз порозовел, довел до моего сведения: -«Я здесь самый большой начальник, поэтому ни за что не отвечаю!» -и гордо вышел из рубки связи. Вот когда я вспотел. Ясен член, самый младший по званию всегда стрелочник. Но как-то не тянуло в тюрьму. Ведь даже на гауптвахте не сидел! А как быть? Вот что бы вы сделали?
– Не знаю, -честно признался журналист: -Я бы растерялся.
– И я поначалу растерялся. Но выручили союзники. Когда им сообщили о гибели СКР, они запросили меня по радио о том, как действовал вьетнамский экипаж. Не о причинах происшествия, они и так были понятны, а именно о людях. Чувствуете отличие? Наших не интересовало, кто спасся, кто погиб. Сразу сурово, по партийному, спросили, кого судить. Но на разнице в отношении к ситуации я и решил сыграть для спасения своей шкуры. Наитие озарило, бывает. Как по писаному тарабанил, в красках расписывая по радио лично товарищу Хо мужественную борьбу экипажа за спасение корабля с самопожертвенными подвигами во славу Родины и отмечая отвагу каждого согласно лежащему передо мной списку спасенных. Не забыл и себя отметить в скромной роли гордящегося вьетнамскими моряками руководителя операции. А закончил заявлением, мол, если у русских есть образец героя флота – крейсер «Варяг», то у вас теперь имеется свой – СКР «Меконг»! Товарищ Хо дал отбой связи, и я поплелся в кают-компанию, чтобы заглушить тревоги обедом. Пока двое суток шли к берегу, перемещался от камбуза к гальюну и обратно. Но союзники не подвели! База встречала моряков-героев цветами, оркестрами, красивыми девушками, полным собранием национального начальства, восторженным хором. Членов отважного экипажа выносили со спасателя на руках прямо к ногам великого Хо, который милостиво обнимал каждого и цеплял на грудь орден Героя Вьетнама. Моряки естественно не могли понять, за что им вместо втыка всяческие почести, и эта их не показная скромность вызывала в народе еще большее восхищение. А поодаль стояли, с удивлением глазея на триумфальное шоу, семеро прибывших за мной в шляпах, -старик сделал паузу, представляя себе картину былого.
