скачать книгу бесплатно
Помощник оперативного дежурного тоже мог видеть исчезновение лодки на выносном индикаторе РЛС, но его никто не ознакомил с планом учений, по которому все действия происходили над водой, и он ничего не предпринял, а отдыхающего дежурного тревожить по пустякам не стал.
И в общем-то правильно. Что бы произошло, если бы объявили аварийную тревогу по флоту? Ничего. Поскольку к тому моменту никаких аварийно-спасательных средств уже не существовало. Продали потихоньку, за ненадобностью.
По закону фени. Потому что на флоте феня это не язык, а то, до чего всем. Зато ночью спокойный сон.
Лишь в шестом отсеке тонущей лодки продолжали бороться, пытаясь остановить поступление воды. Но напрасно. На глубине 200 метров лодка упала на скальные выступы грунта, еще повредив швы. Отсек затопило. Воздушной подушки едва хватило, чтобы поместились головы пятерых подводников.
– Что-то вода нынче холодная, -стуча зубами сообщил связист: -Пора одеться.
– И пожрать! —поддержал штурман: -Эй, химик, рядом с тобой аварийный бачок. Загляни-ка в него.
Химик, извернувшись, попытался вскрыть бачок: -Не получается! Нужен какой-нибудь инструмент.
– Эй, Дед, специально так сделано, чтобы нельзя было попасть в аварийный бачок? Какие тут нужны инструменты?
– На флоте всего два главных инструмента, -вздохнул Дед: -Это солидол и изолента. Если то, что должно двигаться, не двигается, смажьте его солидолом, а если не должно двигаться, но двигается, – примотайте изолентой. А на крайняк есть отвертка и кувалда. Ломай!
После нескольких ударов бачок открылся, явив миру свою пустоту. Ни теплого белья, ни сухого пайка там явно никогда не было.
Штурман криво усмехнулся: -Налицо надежды флота. Старпом, ответственный за наличие аварийно-спасательных средств, понадеялся, что их заготовит Дед, у которого они в заведовании. Дед понадеялся на дивизион живучести, размещающий средства по лодке. Командир дивизиона понадеялся, что их получит интендант, раз уж отвечает за снабжение. А интендант старые средства списал, а новые не получил, так как их просто нет на складе. За ненадобностью. С верой в то, что аварий на лодках не будет. Сплошной праздник Веры, Надежды и Любви к подводникам!
– Кто не спустил воду в гальюне? —крикнул Дед, отталкивая от лица какашки.
– Тот, кто был там последним, -ответил штурман: -И не гони волну!
По поверхности воды медленно растекалось масляное пятно. Свет аварийной лампы еле освещал бледные лица подводников, держащихся за что попало.
– Не вздумайте курить! —вдруг предостерег Дед, понюхав масло.
Никто его слова не принял даже за шутку. Вцепившийся в бачок химик тихонечко спросил: -Долго мы будем лежать на дне?
После долгой паузы связист с наигранным пафосом продекламировал: -Если вы утонете и ко дну прилипните, полежите день-другой, а потом привыкнете…
– Штурман, гад, ты что, метаном пердишь!? —вскричал доктор: -Береги воздух!
Ведь воздух – самое ценное, что есть для подводника на лодке. За эту адскую смесь из паров масел, жареной резины, пыли, запахов немытых тел, носков, разлагающихся остатков пищи, ароматов гальюна подводник готов полжизни отдать, чтобы еще пожить в другой половине. И воздух в лодке не замечают, пока его кто-нибудь не испортит…
Как-то Дед хотел пристроить своего малолетнего сына в элитную школу Москвы. А там устроили предварительное собеседование. И председатель комиссии предложил мальчику прочитать стихотворение.
– А какое рассказать-то? —стушевался парнишка.
– Свое самое любимое.
И сынок подводника выдал:
– На подводной лодке воздух очень плох!
Вот тебя туда бы – ты бы сразу сдох.
Провалили парня. А зря…
И вот отец его, глотая остатки воздуха в залитом водой отсеке, предложил: -В ИДА надо включаться.
– Они как раз под тобой, -еле разжимая губы вымолвил штурман: -И проблем более всего плавает у твоего лица. Значит, тебе и нырять.
– У меня такое неприятное впечатление, что ты прав. Но неужели вы, молодые, заставите нырять старого капдва? Сами трусите?
– Как у тебя просто, -скривился доктор: -Если боимся мы, это трусость, а если ты, – осторожность.
– А ну, хватит дурацких шуток! —укорил товарищей связист: -Болтаете, чем ни попадя, без всякой мысли!
– Извини, Дед, -штурман собственноручно отмахнул «проблемы» от лица механика: -Это мы от страха, не думая… Пойми, мысли приходят и уходят, а поговорить хочется всегда… Химик, ты тут самый молодой. Хватит дрожать, ныряй!
Химик тут же нырнул, долго пускал на поверхность пузыри, но, наконец, вынырнул с одним ИДА в руках. Задыхаясь сунул аппарат штурману: -Больше не нашел, -и бессильно ушел под воду.
Доктор и связист одновременно нырнули следом за химиком, вытащили его, слабо трепыхающегося, на поверхность, прицепили за ближайший клапан.
– Утопающий, сука, не только хватается за соломинку, но и за яйца! —пожаловался доктор, хлопая химика по щекам: -Эй, подводник, надо еще помучиться! Служба зовет. Представь, родителям напишут —«Утонул в дерьме»? Как тебе это?
Штурман открыл баллон с кислородом на ИДА, прижал маску к лицу химика.
После нескольких вдохов глаза у химика приняли осмысленное выражение.
Маску передали Деду. Он вдохнул кислород и заявил: -Более для счастья человеку ничего не нужно!
– Для полного счастья хотелось бы выжить, -загрустил доктор. Его щеки провалились и казались черными в тусклом свете, а обычно веселые глаза потухли.
– Главное в нашем положении – не ссать! —с наигранным оптимизмом заявил связист: -Сколько времени мы уже тут? —он взглянул на свои чудесные часы:
– Всего каких-то полчаса! А воздуха с ИДА нам хватит часов на шесть. Ясно, что наше погружение обнаружили, прошли нужные доклады, и командующий принял правильное решение. Уже в район летит самолет-спасатель, который скоро скинет нам аквалангиста, чтобы поставил буй на месте аварии. А еще через пару часов сюда притащится спасательное судно с водолазами.
– К этому времени аквалангист потонет к чертовой матери, -заявил Дед.
– Да и хрен с ним! —согласился связист: -Но раньше он нам постучит молоточком в борт, мол, привет, ребятки, я прибыл за вами. Наше дело – ждать…
Конечно, так, как описал связист, и должно было быть. Но…
– Доктор, выдай народу шило для профилактики от простуды! —заявил связист, оглядывая товарищей. Никто его не поддержал. Доктор уставился на свои пальцы, вцепившиеся в трубу маслопровода. На лице штурмана улыбка превратилась в страшный оскал. Химик хрипло дышал прямо в подволок. А Дед вяло отдувался от «проблем» под носом.
– Предлагаю пари! —заявил из последних сил связист: -Ставлю свои знаменитые часы на то, что через пять минут в борт к нам постучит аквалангист! Кто готов поспорить и выиграть? Кто готов подождать пять минут? Я засекаю время! —он вытащил руку под свет аварийной лампочки, блеснув золотым лучиком по бледным лицам: -На кону часы! Кто хочет выиграть часы!? Пари заключено!..
Никто пари не выиграл. Все они погибли от холода через минуту. И так уже более установленного учеными срока пробыли в ледяной воде.
Лодка осталась на дне – нечем было искать и поднимать.
А часы все идут и в назначенный час
Ежедневно настойчиво долго звенят,
Словно в тайной надежде хотят каждый раз
Пробудить так внезапно уставших ребят…
УКРОТИТЕЛЬ
Полуденное солнышко щедро поливало теплом буйную камчатскую растительность. Ветер с океана не пробивался через сопки к бухте, казавшейся округлым золотым зеркалом. На ровной поверхности возлежали черные корпуса атомных субмарин – целая флотилия.
– Красиво тут! —воскликнул флагманский ракетчик, неисправимый оптимист.
– Красиво, красиво, -вразнобой согласились его товарищи: -Наливай!
Флагманские офицеры флотилии праздновали первую субботу лета. По традиции. И собрались в укромном давно обжитом местечке на берегу бухты. Все с большими званиями, уже увенчанные сединами, давно совместно служащие.
– Скажи-ка, друг Геннадий, -обратился флагманский шутник, а по совместительству флагманский разведчик, к главному минеру: -Ты человек культурный?
Минер Гена, постоянный объект шуток и приколов, мужик под два метра ростом с пузцом на 100 кило, кивнул лихим рыжим чубом: -Ага… Я запоем не пью, практически не курю и матом стараюсь не ругаться… Вот, бля! Бычок в пиво уронил!..
– Тогда к тебе вопрос. Скажи нам, Гена, кто написал «Анну Каренину»?
После минутного раздумья минер взялся за бутылку: -Без выпивки не вспомню. И раз уж разговор зашел о бабах, предлагаю – за милых дам!
Такой тост все дружно поддержали.
– Так ты вспомнил насчет Карениной? —снова пристал разведчик.
– По-моему, какой-то Дон Жуан, -ответил минер.
– Почти попал! Кстати, кто знает, как Дон Жуан будет по-китайски? Не знаете? Бляо Дун!.
Флагсвязист, этакий типичный интеллигент с интересом напиться и поплакаться в жилетку, дернул минера за рукав: -Я тебе подскажу. Его имя состоит из трех букв. Так называют царя зверей.
В глазах Гены загорелся тусклый огонек мысли и радость воспоминания вдруг озарила его лицо: -Вспомнил! Это Маугли!..
Офицеры покатились по траве с истерическим хохотом. Мирно сидевшие на водной глади чайки взлетели, крича и разбрасывая помет над лодками.
– Смейтесь, смейтесь, -ворчал минер, разливая по стаканам шило: -Зато я могу укрощать собак!
Еще смеясь, флагмана потянулись за стаканами. Флагманский химик, этот типичный представитель сугубо русской идеи – напиться и получить по морде, удивился: -Так ты экстрасенс?
– Нет, секс тут не при чем! —отмахнулся минер: -Я разговариваю с собаками на их языке.
– Как это?
– Рычу по-собачьи. Ругаюсь тем самым. И собаки меня боятся, подчиняются.
– Не ври! —дружно заявили флагмана.
– Мне не верите!? —распалился минер: -Давайте проверим! Есть поблизости какая-нибудь псина? Я ее враз напугаю!
– Вре-е-шь! —возразил ему целый хор.
– Р-р-гав! —грозно заявил минер, замахиваясь мощным кулаком.
– Осторожней, бутылку опрокинешь! —попытался остановить друга связист.
– Ништяк! —и кулак минера врезался в бутылочное горлышко. Нокаутированная посудина рухнула, пролив грустную одинокую слезу крепостью 96%.
Офицеры молча оглядели опустевший от выпивки стол – брошенную на траву плащ-палатку. В тишине вернулись на воду чайки. Одинокая волна подкатилась к берегу да ни с чем и откатилась.
– Тут рядом есть склад со сторожевой собакой, -тихо сказал главснабженец. А кому ж, как не ему, знать всех собак в округе?
– Пойдем туда! —заявил минер: -И я вам докажу! Превращу грозного пса в жалкую дворняжку! Если нет, – ставлю ящик водки! Если да, – ставите вы!
Громогласные крики «Пойдем! Пойдем!» перекрыли отдельные жалкие возгласы «Не надо!», и все флагмана дружно потопали за снабженцем. Через 200 метров группа уперлась в деревянный штакетник по грудь высотой, ограждавший двор со складом. Через двор был натянут трос для перемещения цепи, а конец цепи скрывался во чреве внушительной собачьей конуры.
– Где объект? —презрительно вопросил минер: -Не вижу.
– В будке. У него сиеста, -подсказали товарищи: -Лезь и достань псину! Покажи собачью корриду! Смело вперед, атомный флот! —в едином порыве подталкивали флагмана коллегу на безумный подвиг. Протестующих уже не было.
Всеми овладело холодное любопытство – «что будет?» Казалось бы, что им до несчастья ближнего? Ничего! Но, все-таки, приятно… Этак по-русски.
Минер умело выломал пару досок в заборе и просунулся в образовавшийся лаз. На четвереньках, с оскалившейся рожей он сам стал похож на собаку, не хватало только машущего хвоста.
– Всем тихо! —рявкнул минер и пополз к будке. Зрители замолкли, прекратив споры о победителе. Минер заглянул во чрево конуры и раскрыл рот, чтобы загавкать…
Тут на свет выглянул огромный серый волкодав с бешеными глазами, оскалил в улыбке мощную пасть и с тихим плотоядным урчанием двинулся на минера.
– Гипнотизируй его, экстрасенс! —заорали зрители: -Рычи! Укрощай!
Но минер лишь уставился расширяющимися от ужаса очами в приближающуюся лохматую морду, отползая на карачках к забору.
– Давай, рычи! —подбадривали товарищи, а минер лишь чуть шевелил застывшими в судороге губами. Спина его уперлась в штакетник, не давая отступить.
Пес пошел неспешно, царапая песок длинными когтями и бренча цепью. Зрители бестолково кричали, уже поняв, что надо спасать товарища, но не зная, чем и как. Время застыло, как сам минер с грозной рожей да с паникой в глазах.
Впрочем, упрямства у него хватало. Даже перед лицом явной опасности он пытался гнуть свою линию – старался зарычать и щелкнуть зубами. Но изо рта вырывался лишь слабый писк, жалкий на фоне злобного собачьего хрипа. А коллеги ждали неминуемой схватки двух зверей.
Но тут флагманский механик, привычный к аварийным ситуациям, гаркнул:
– Полундра, твою мать! —и эти родные слова включили минерские мозги. Прямо перед клыками противника, приготовившегося кусить, куда удобнее, минер ловко кувырнулся назад и выкатился за забор.
– А-а-ах! —воскликнули зрители, поскольку волкодав высунул морду в лаз, щелкая клыками рядом с минерскими портками. Но цепь удержала собаку.
– У-ух! —облегченно вздохнули офицеры, когда волкодав, презрительно рыкнув, отправился спать в родную будку. И кинулись поднимать товарища.
Минер молчал, отряхиваясь. Связист ему помогал. Остальным тоже нечего было сказать. Так и пошли молча к месту посиделок. А там нечего добавить…
И тогда штурман, этот мудрейший человек, высказался: -Какой же мы народ? Ведь по тому, какое слово-паразит чаще всего употребляют массы, можно судить о характере нации. Например, итальянцы постоянно употребляют слова «Белле», «Белиссимо», поэтому они темпераментные, веселые, любители красоты. В Англии часто говорят «Вэлл», и народ там спокойный, умеренный.
