скачать книгу бесплатно
– Потому что у нас свобода слова, -развел руками штурман.
– Эхе-хе… На службе свобода слова – это осознанная необходимость молчать, – механик почесал маковку заскорузлым пальцем: -Начальник должен относиться к подчиненным, как к самому себе, чтобы со спокойной совестью ругать их за свои ошибки.
– Да? —скривился штурман, всем своим видом преображаясь в боевого петушка:
– Начальники относятся к подчиненным, как турист к костру, – пока нужны, поддерживают, а отпадает необходимость, бросают без сожаления, еще и помочившись предварительно.
Механик зевнул: -Жизнь на флоте похожа на собачью упряжку: если ты не вожак, картина никогда не меняется. Идите-ка отсюда по своим делам, -и впал в нирвану.
– Флотский офицер может решить любую проблему, если, конечно, не будет задаваться дурацким вопросом «А зачем?», -резюмировал связист.
С мостика, тяжело сопя и пукая, начал спускаться командир. Штурман потянул связиста от трапа: -Не стой где попало! А то еще попадет.
Связист полез в соседний отсек, восклицая: -Нас невозможно сбить с пути!
Нам пофигу куда идти!
– В жизни всегда есть место пофигу! —вторил ему штурман.
Командир спустился в центральный пост, стянул с плеч канадку, задев рукавом механика и тем выведя его из нирваны, плюхнулся в свое кресло, чтобы стянуть валенки: -Если ты будешь упорно трудиться по восемь часов в день, то со временем станешь начальником и получишь право вкалывать по двенадцать часов в сутки… Меня постоянно преследуют мерзкое чувство перевыполненного долга и мысль —«Какая фиговая жизнь!»
– Ну, все-таки не хреновая, -заметил механик.
– А хреновая и фиговая не одно и то же?
– Нет, конечно. Сравните компот из фиг и компот из хрена.
– М-да, согласен, что есть еще кое-что приятное. Мне, например, нынче приснился весьма реалистичный сон, будто я вместе с голой Шерон Стоун оклеивал квартиру обоями. Когда проснулся, на руках еще оставался клей… А как трудно нашей молодежи?
– Трудно? Или я старею и глупею, или нынешняя молодежь ни на что не похожа! Раньше я просто не знал, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чем они спрашивают! И вообще молодежь ужасна! Но ужаснее всего то, что я давно к ней не принадлежу…
Лодка неспешно скользила сквозь мрак. Белый и зеленый ходовые огни не освещали вспарывающий воду нос. На мостике несли слепую вахту лучший вахтенный офицер и лучший старпом – они курили, укрывшись под козырьком. Вперед смотрел только вахтенный матрос-сигнальщик. Минер украдкой поглядывал на свои «Командирские», которые так слабо фосфоресцировали, что время невозможно было разобрать, и завидовал ярко подсвеченным часам связиста. Стар-пом же мысленно поминал по всякому непокорного подчиненного, а на свои «Командирские» с дарственной надписью от командующего флотом, не светившиеся никогда, даже не глядел. Время вахты шло, и лодка шла…
А штурман и связист пришли в тихий шестой отсек, место ЗКП. Одинокий вахтенный химик писал письмо у разукрашенного разноцветными лампочками пульта.
– Послание любимой? —бесцеремонно заглянул через плечо химика штурман: —
– Ого! Каков слог!.. «Даже если вы мне не ответите, знайте, что я никогда вас не забуду, а вы меня будете помнить всю жизнь». А? Или вот еще прекрасное место —«Что касается разума и всего остального, то этого, как понимаете, письмом не опишешь». По-книжному дает! Кстати, мичман, ты сейчас какую-нибудь книгу читаешь?
– Читаю, -оторвался от письма химик.
– А когда прочитаешь, дашь почитать?
Химик подумал и грустно так сказал, словно заглянул в будущее: -Нет… Не дочитаю…
– На нет не сильно и хотелось! —жизнерадостно воскликнул штурман и распахнул дверь в каюту доктора: -Молодых и здоровых больных вам!
Красивый румяный доктор еврейских кровей недовольно оторвал голову от подушки: -Что за жизнь! Только сядешь поработать, обязательно помешают!
– «Доктор» и «поработать» две вещи несовместные! —заявил штурман: -Здорово, внук Пилюлькина! Не заскучал без нас?
– Здравствуйте и вам, -зевнул доктор: -Как здоровье?
– Вашими молитвами.
– Тогда немного осталось…
– Чем же мы так провинились?!
– Тот, кто может разбудить спящего, способен вообще на любую подлость.
– Только не говори, что ты не выспался!
– Нормальному человеку, чтобы выспаться, нужно еще пять минут. Вы по делу?
– Конечно! Нас послали сюда из-за большого желания поработать. А у вас такое желание никогда не возникает?
– Иногда возникает. Но я сажусь в позу лотоса, глазки закрываю и начинаю гудеть – «В лом-м-м, в лом-м-м, в лом-м-м»…
– А если все же накапливается множество неотложных дел?
– То я решаю, какие дела следует в первую очередь отложить.
Неожиданно в разговор вмешался химик: -А что делать, если болит зуб?
– Это просто, -отмахнулся доктор: -Стукни себя молотком по пальцам, и надолго забудешь о зубной боли.
– А вот, доктор, вопрос по специальности, -вступил в разговор штурман: -Шило пить вредно? —и уставился на полку, где красовалась трехлитровая банка с этикеткой «Медицинский спирт».
Доктор тренированным движением задернул полку шторочкой: -И еще как вредно! Сто процентов людей, которые пили шило, умерли!
– А есть ли панацея?
– Есть! Лучшее лекарство – смех! Но только не при поносе… У вас все?
Штурман с тоской отвел глаза от шторки: -Глядя на тебя, доктор, не понять, в чем разница между апатией и пофигизмом?
– Не знаю, да мне и насрать…
– Кстати о последнем, -заметил штурман: -Надо посетить местную достопримечательность, а то в центральном место сие почти всегда занимает замполит, -и он протянул руку к выключателю у стальной двери гальюна.
– Не торопись, -погрозил пальцем доктор: -Вспомни заповедь подводника —«Если свет в гальюне выключается со звуком „Эй!“, значит, внутри кто-то есть».
Штурман отдернул руку: -И давно он там заседает?
– Порядком… По капле выдавливает из себя раба… Ведь когда человек со слабым желудком ест жирную пищу, он каждый раз надеется, что пронесет, и не ошибается.
Связист сочувственно покивал головой: -Жаль, что мы не надводники. Я тут слышал по радио, будто проводился международный конкурс гальюнов. Так победил российский! С перевесом в десять очков.
Щелкнул запор, и из гальюна вышел старший механик по прозвищу Дед, внешне похожий на Ленина в 1918 году. Только сильно бледный, будто пережил стресс. Даже рыжая бородка казалась белой.
– Что с тобой, Дед?! —почти в один голос вскричали офицеры.
Дед тяжело оперся спиной о переборку: -Представляете, зашел в гальюн, расстегнул штаны, ищу, ищу, а его… нет!
– Как нет!? Ты его потерял!?
Дед покачал головой: -Кальсоны задом наперед одел…
Тут даже доктор поднялся с койки, чтобы сочувственно потрепать механика по плечу: -Не переживай… Я тебе сейчас какие-нибудь капельки подыщу. Вот самый лучший антидепрессант – пурген. Принимай ежедневно, не стоит откладывать на завтра то, что можно наложить сегодня.
Дед смахнул докторскую руку: -Отстань от меня, я здоров!
Тогда штурман легонько похлопал механика по пузцу: -В здоровом теле здоровый стул!
А связист ущипнул Деда за попку: -Если хочешь иметь талию, или нарасти жопу или убери живот.
Бледность Деда сменилась на малиновую окраску: -Я здоров!
Штурман восторженно заорал: -Если ты здоров, хорошо! Если я, еще лучше!
Связист мрачно скривился: -Здоровые, это те же больные, только они об этом еще не знают.
А доктор добавил: -Вскрытие покажет…
Дед всерьез рассердился: -Издеваетесь!? Потешаетесь над старшим!? Думаете, раз мы все здесь равны по должности, то вам все дозволено!? Да я!.. Да вы!.. Да чтоб вам более шила даже не нюхать!
– Брось, Дед! Мы же пошутили! —закружились офицеры вокруг механика: -Мы же по молодости, по глупости!
– Знал я, что мозги у молодых офицеров на 98% состоят из воды, -продолжал ворчать Дед: -Но вам точно еще и не долили! Отвяжитесь, а то сейчас как топну!
– Не топай, Дедушка, лодка развалится! —взмолился штурман.
Но Дед во гневе топнул изо всех сил…
Удар потряс лодку. Где-то зазвенело, засвистело, заухало, а по трансляции кто-то жутко застонал. Лодка завалилась на левый борт так, что никто не устоял на ногах. Потом медленно выпрямилась, но с растущим дифферентом на нос.
Дед, как и положено опытному механику, первым пришел в себя и начал отдавать привычные при аварии команды. Связист по вздыбившейся палубе добрался до динамика трансляции, чтобы связаться с центральным постом. Там никто не отвечал. И сигнала аварийной тревоги не было.
– Да что такое там случилось!? —вскричал Дед и с досады стукнул кулаком в борт.
Второй удар по корпусу лодки пришелся как раз в районе шестого отсека. С противным хрустом лопнул баллон гальюна. На месте удара вылетели заклепки, и из разошедшегося шва прямо на химика со зловещим шипением хлынул мощный поток морской воды. Да и рядышком заструились ручейки.
– Поступление воды в шестой отсек! —в шоке заорал химик.
– Заделать пробоину! —скомандовал Дед, пытаясь по накренившейся мокрой палубе добраться до места течи.
Штурман протянул механику доску: -Хватайся! Только больше не стучи по корпусу! Вон ведь что натворил!..
Дед по доске дополз до связиста, который прилаживал на пробоину пластырь, и схватил молот с аварийного щита.
– Не смей! —взмолился штурман. Но Дед уже хряснул молотом по пластырю.
Третий удар развернул дифферент лодки почти до нуля. Из отверстий вместо ручейков забили фонтаны. Трюм заполнился бурлящей водой. Освещение погасло. В тусклом свете аварийной лампочки штурман разглядел шкалу глубиномера. Стрелка уже проскочила красную отметку в 100 метров.
– Погружаемся! —сообщил товарищам штурман: -Перевалили за сотню! И все ты, Дед, со своими топами-прихлопами…
– Да оно само, -попытался оправдаться Дед: -Я не виноват…
Он и впрямь был не при чем.
Лодка в темноте скользила по поверхности полигона. Вокруг все тихо, спокойно, никаких целей не ожидалось. Для учений откуда-то из-под Пскова летел самолет. На мостике находились два лучших вахтенных офицера флота. Что вообще могло произойти? Только произошло…
На мостике ледокола, возвращавшегося домой, властвовали такие же «лучшие», как и на лодке. И чтобы быстрее достичь берега, они решили идти не по фарватеру, а сократить путь через полигон. По-русски, на авось.
– Прямо по курсу зеленый ходовой огонь! —четко доложил матрос-сигнальщик на лодке. Он свою задачу выполнил – вовремя обнаружил цель и доложил. А вот другие…
– Предполагаю, надводный корабль идет левым бортом к нам, -сообщил минер старпому: -Прошу добро подвернуть вправо для расхождения.
– Каким, к черту, левым бортом!? —заорал старпом: -Забыл, по какому борту какие огни!?
– Да сейчас уточним, -растерялся минер и склонился над ограждением мостика, чтобы рассмотреть ходовые огни лодки.
– Пока вы уточняете, можно сто раз столкнуться! —издевательски заметил старпом: -Поэтому я приму решение, не дожидаясь ваших наблюдений.
Старпом крупно не доверял минеру со времени последней автономки. Тогда на лодку по всеобщему согласию взяли маленькую кошечку. Она была хорошенькая, ласковая, аккуратная. Гадила в унитаз, душила крыс и давила тараканов.
Спала по очереди то на груди старпома, то в ногах минера. И все бы хорошо, но через месяц плавания кошечка забеременела. Когда доктор объявил сей факт, старпом сразу накинулся на минера: -Сознавайся, это ты расстарался!? —в себе он был уверен.
Как и в момент встречи с ледоколом. Поэтому уверенно скомандовал: -Леворуля! Расходимся правыми бортами.
– Может быть, доложим командиру? —предложил минер.
– Нечего его тревожить по пустякам, сами справимся.
И командир продолжал дремать в каюте, и снились ему золотые часы связиста на своей руке. А в центральном вахтенному механику чудилось, как он чудесными часами прельщает деревенских девок в родном краю. Лодка же тихо отворачивала влево.
На мостике ледокола тоже была дискуссия по поводу ходовых огней. Там видели прямо по курсу зеленый огонь, и в споре победил старпом, убедивший остальных, что это правый борт. Поэтому ледокол резко свернул налево.
Расходились корабли вчистую левыми бортами, но оба повернули и встретились… Ледокол с хрустом врезался в центральный пост лодки, пробив прочный корпус и хребет вахтенного механика. Лодка завалилась на борт, потом своей массой оттолкнула противника, выпихнув нос ледокола, но хлынувшая внутрь вода придала гибельный, утаскивающий вниз дифферент.
На мостике ледокола удар почувствовали, но с высоты положения не увидели, с кем столкнулись, и от неожиданности даже не застопорили ход. Поэтому и ударили лодку повторно в район шестого отсека, хотя и вскользь.
Набравшая в нос воды лодка вздыбилась, погружаясь, и ледокол третьим ударом снес ей винты. Через отверстие ходового вала хлынул поток, почти выровняв дифферент, но лодка уже пошла в глубину. С мостика ледокола напрасно пытались что-либо увидеть на поверхности моря.
– Видимо, столкнулись с бревном, -решил командир ледокола: -Дойдем до берега, доложим. Сейчас уже не к спеху. Пошли…
На берегу аварию мог увидеть оператор РЛС наблюдения, но он смотрел футбол по телевизору, а когда лодка исчезла с экрана, просто отметил время. Это же лодка, она ж погружается. Поэтому он и оперативного дежурного флота не поставил в известность.
