Черти города S

– Вернёмся к работе. Что будем делать с сегодняшней клиенткой? Мысли, предложения?

– С Мариной? – эта странная привычка Тойфельхен называть клиентов по именам всегда немного смущала напарников. – Та-а-ак, дай подумать… Первое: проблема с жильём. Временно решили съёмом, но нужно подумать вперёд. Допустим, она сможет оплачивать аренду сама, работа ведь у неё есть. Но через несколько месяцев ей рожать, и работать она не сможет, а эти… Э-э-э…

– Декретные, – подсказал Тони.

– Точно! Декретных не будет, потому что она не официально работает. Хм. С мужем она контактировать не хочет никак, этот вариант не рассматриваем. Родителей тоже в расчёт не берём, отца нет, а с матерью они в ссоре. Даже не знаю… Искать кого-то, кто пустит к себе пожить? С младенцем… Затруднительная ситуация, конечно.

Тони слушал и задумчиво кивал. Всё это он уже несколько раз передумал, оставил несколько вариантов, но нужно было согласовать с клиенткой. Вдруг Той остановилась и развернулась к нему всем телом. Не иначе, гениальная мысль пришла.

– Слу-у-ушай, а помнишь Софию? Ну спортсменку, которая ногу сломала?

Тони кивнул, лишь мельком взглянув на напарницу.

– И?

– Может, у неё спросим?

Интересные решения выдаёт стажёр. Неординарные.

***

Прошло около месяца с начала командировки. Той потихоньку осваивалась в человеческом мире, парни всё реже называли её новенькой и всё чаще – стажёром. Однако Мэт предпочитал другие обращения.

– Мелкая, куда побежала? Эй! Мелочь! Я с кем разговариваю? У, зараза!

Той остановилась возле паркового пруда, с интересом разглядывая уток. Сегодня черти вышли на смену засветло. В немалой степени этому способствовала слишком рано проснувшаяся чертовка, решившая похозяйничать на кухне, пока напарники спят. Закончилось всё небольшим пожаром и трёхэтажной руганью Мэта.

– Да я откуда знала, что фольгу надо снимать?! Вы же мне никогда ничего не объясняете, блин!

Справедливо полагая, что ни к чему пачкать лишний раз посуду, Той поставила еду в микроволновку в тех же фольгированных лоточках, в каких та стояла в холодильнике. Раньше она неоднократно видела, как ребята пользовались микроволновкой, и была свято уверена, что справится. Что тут сложного, в конце концов?.. Но мир людей хранил множество секретов.

И хотя Мэт потушил пожар лёгким взмахом руки, зол был почему-то чертовски. Появившийся в дверях сонный Тони потёр глаза, проморгался и, убедившись, что дело в дыме, а не его преждевременной слепоте, отправился открывать окна.

Словом, сон со всех как рукой сняло. А тогда чего ради сидеть в квартире, если можно выйти на смену пораньше?

Благодаря такому стечению обстоятельств Той в полнейшем восторге лицезрела уток, ведь после наступления темноты встретить их вот так в парке было практически невозможно.

– Это кто? – спросила она у подошедших напарников.

– Утки, – ответил Тони.

– Утки? Класс!

– Пойдём уже, – раздражённо бросил Мэт. – Мы пошли! И только попробуй потеряться!

– Иду-иду, – Той лукавила, конечно. Она уже заметила старичка, который что-то кидал уткам. Очевидно, что-то вкусное, и птицы собрались возле него, беспокойно крякая и воюя за каждый кусочек.

Отойдя на приличное расстояние, Мэт украдкой оглянулся, да так и встал, матерясь себе под нос.

– Нет, ну ты глянь! Она уток кормит. Тони, братишка, за что нам это?

Тони слегка отодвинул капюшон, чтобы не мешал обзору, выцепил взглядом маленькую фигурку у пруда и едва заметно усмехнулся.

***

Ночь вскоре опустилась на город, и черти почувствовали себя увереннее. Вот теперь можно спокойно работать. Ветер этим вечером был почти тёплым, не пробирал до костей, как ещё недавно, а нежно гладил по щекам, едва касаясь волос. Почки на деревьях уже набухли, готовясь взорваться буйством молодой листвы. Приближалось лето – расслабленная пора, когда ночи коротки настолько, что и не поработать толком, и освобождается время на какую-никакую личную жизнь.

– М-м-м, – Мэт повёл носом, словно принюхиваясь. – Чувствуете?

Тони кивнул.

– Какое упорное желание.

– Мой любимый аромат, ха! – усмехнулся Мэт. – Идём.

На уличной спортивной площадке, прямо на земле под турником сидела девушка. Похоже, она упала, но вставать не спешила. В стороне у скамейки лежали костыли.

Парни прямо на ходу набросили на свой облик образы припозднившихся спортсменов и лёгкой трусцой направились к площадке. Их мастерство в деле маскировки значительно превосходило скромные навыки Той, которая пока что могла лишь скрыть свои нечеловеческие атрибуты: рога и хвост, цвет глаз и кожи. Да и то люди воспринимали её смугленькой и темноглазой. Со слов Тони, если часто тренироваться, то однажды сумеешь носить сразу несколько образов, и разные люди будут воспринимать тебя по-разному, даже находясь в непосредственной близости к тебе и друг к другу. Но сейчас Той была вынуждена ограничиваться базовой маскировкой. Держась на небольшом расстоянии, она направилась следом за парнями.

Сидящая на земле девушка была одета в спортивный костюм, светлые волосы забраны в тугую высокую косу. Она, кажется, плакала – во всяком случае, дрожала, словно от холода. Но подойдя ближе, Той поняла: дрожит она от ярости. От страстного желания, затмившего всё.

– Девушка, Вам помочь? Опирайтесь на нас, – парни начали свой спектакль.

– Нет! – от такой злости черти аж растерялись. Девушка суетливо смахнула слёзы, подняла глаза. – То есть… Извините, но не нужно. Я сама. Сейчас…

Она вставала медленно, очевидно, с трудом, держась за турник. Берегла правую ногу. Всё же встала, морщась от боли. Замерла в нерешительности, глядя на двух незнакомцев.

Той присела на скамейку, не переставая следить за происходящим. Она была уверена, что черти уже вовсю читают потенциальную клиентку.

– Всё в порядке, – девушка пыталась унять дрожь в голосе. – Я сама, правда.

Но едва попытавшись отпустить спасительный метал, она чуть не упала снова. И наверняка упала бы, если бы не Мэт, подхвативший её под руку.

– Пардоньте, сударыня, но воспитание не позволяет пройти мимо! – рассмеялся он. Девушка и не думала улыбаться.

– Просто… Просто подайте мне костыли, пожалуйста. Вон они.

Костыли были прямо рядом с Той, так что она не раздумывая схватила их и направилась к девушке. Если бы в этот момент она посмотрела на Тони, а не на потенциальную клиентку, то с лёгкостью прочла бы в его глазах беспокойство, выраженное непечатными мысленными возгласами.

– Вот, держи! – Той без задней мысли протянула костыли девушке. – Ты такая сильная, офигеть! Такие мышцы! Наверное, много занимаешься? Мне до такого далеко-о! А я бы хотела быть как ты, блин!

Девушка была так ошарашена и сбита с толку, что не нужно было и телепатией обладать, чтобы прочитать это на её лице.

– Э-э-э… Спасибо, – смутилась она. – Но на самом деле я слабая. Из-за этого идиотского перелома уже ничего не могу…

– Если ты сейчас слабая, то страшно подумать, что было до перелома, хех!

Черти переглянулись, соображая, стоит ли вмешиваться.

– До перелома, – тихо ответила девушка, – я была серебряным призёром международных соревнований. И собиралась взять золото. А теперь… Теперь хрен мне, а не золото, – она перешла на шёпот, и буквально прошипела последние слова, плохо скрывая ярость.

– Давайте присядем, – Тони указал рукой на скамейку, – и отдохнём немного. У меня есть пара идей, как Вам помочь.

– Помочь? – девушка встрепенулась. – Что Вы имеете в виду?..

– Присядем, – Тони изобразил подобие улыбки. – Ни к чему нам тут стоять, нагружать Вашу ногу почём зря.

– Как она быстро раскололась, – шепнул Мэт, когда Тони с девушкой направились к скамье. – Закидала ты её лестью, конечно.

– Какой лестью? – Той непонимающе подняла брови. – Ты бицуху её видел?..

***

София – так звали девушку – была настоящий локомотив без тормозов, упёртая сверх всякой меры. Её внутренний огонь пылал ярко и, казалось, ничто в этом мире не может его погасить. Неблагополучная семья и маленькое село – можно было подумать, никаких перспектив у неё нет. Нет денег, нет способностей, нет связей – словом, ничего. Кроме характера. О, характер был её истинным богатством. Родителей не сильно заботила собственная дочь, так что заставлять Софию ходить в школу никто не собирался. Но она не просто ходила – она нырнула в учёбу с головой, старалась стать лучшей в каждом предмете. Ходила в город пешком из своей деревни – маленький бесстрашный воин – пока этого не заметила учительница и не начала отвозить Софию в школу и обратно на своей машине. Маленькая Соня поначалу отнекивалась, но быстро сообразила, что это экономит ей время на подготовку домашнего задания и чтение учебников. До сих пор она была благодарна той учительнице.

Однажды их физрук, впечатлённый результатами маленькой Софии в беге, порекомендовал её в городскую секцию лёгкой атлетики. Она не сообщила родителям, просто пришла по указанному адресу и сказала, что хочет заниматься. Так и начался её забег к мировому первенству.

И оборвался – казалось, перед самым финишем.

Она сама не поняла, как это случилось. Видимо, недосып и усиленные тренировки всё же сказались на координации – не так поставила ногу, спускаясь по лестнице. По самой обычной лестнице в подъезде, где снимала квартиру. И покатилась кубарем. Когда мир перестал вертеться, оказалось, что встать нормально София не может.

Ну а дальше – скорая, травматология, страшный диагноз, перечеркнувший всё. Жить она, конечно, будет, да только зачем ей такая жизнь?..

Желание вернуться к мечте и взять заслуженное золото было чертовски, адски, невероятно сильно. Да только упрямство оказалось сильней.

«Я сама».

Что ж, её право. Клиенткой чертей она так и не стала, зато впечатлила их, надо признать, немало.

Особенно неопытную Той. Она всё никак не могла понять: вот же, тебе предлагают именно то, чего ты так отчаянно жаждешь – просто согласись! И человек абсолютно искренне, всем своим существом желает этого, но – отказывается. Почему?..

Какие же они странные, эти люди.

Так Тойфельхен рассуждала, сидя на крыше и глядя в окна маленькой квартирки на последнем этаже старенького пятиэтажного дома. Квартирки, которую снимала София. Той усмехнулась своим мыслям: ох, и влетит ей от Мэта! Да и Тони не обрадуется, но в гневе его увидеть, казалось, было невозможно. Чертовка мысленно перебирала хоть сколько-нибудь вразумительные ответы на будущие нападки напарника. Хотя и знала: если Мэт выходит из себя, никакие аргументы в чувство его не приведут.

Ссорились они часто. Той полагала, что раздражает его одним своим существованием, поэтому придирок по поводу и без избежать ни за что не получится. Тем более, что повод действительно был, а отчихвостить напарницу чёрт мог и за куда меньшие прегрешения.

«Да перестань уже таращиться на людей, как баран на новые ворота! Ты их пугаешь, неужели так сложно понять? А? Выражение такое…»

«Мелкая, я тебя сколько раз просил обувь на пути не бросать?! Раздавлю нахрен в следующий раз! Память как у рыбки или тебе правда насрать?!»

«Во имя всего нечистого, ты можешь не врубать этот грёбаный зомбоящик на полную громкость?! Слушать тошно! Клянусь, я когда-нибудь выкину его в окно, мать твою! А? Да не твою, это выражение такое!»

«Слышь, мелочь! Я всё понимаю, охота перед мужиками покрасоваться, но не надо голышом по квартире рассекать! На какой нахрен балкон?! А ну стой!»

«Кто опять все конфеты сожрал? Вчера же только купили… Мелкая, опять ты?! Может тебе зубы предварительно выбить, чтоб от кариеса не мучилась? А? Ну это когда от сладкого зубы гниют…»

При этом Той ни разу не слышала, чтобы Тони повышал голос. Даже тогда, в первую ночь здесь, когда она здорово облажалась и подставила ребят. Тони просто сказал ей, что раздражён, и объяснил, в какой опасности она была и какие последствия могли бы иметь её необдуманные действия. И почему Асмодей не может быть таким же уравновешенным?..

Из этих раздумий её вырвало движение в окнах наблюдаемой квартиры. Солнце уже встало, и, видимо, София тоже. Распахнула шторы, открыла окно, вдохнула стылый утренний воздух полной грудью, подставляя лицо солнцу. И вдруг заметила силуэт на крыше. И замерла, как лань перед светом фар.

– Привет! – Той помахала ей рукой.

София несмело подняла ладонь.

– Извини, не хотела пугать, – Той сделала вид, что потягивается. – Просто гуляю.

– Только… кхм, только аккуратнее! – Софии пришлось повысить голос, чтобы её было слышно. – Не свались, ладно? Интересные у тебя, конечно, прогулки…

– А? А, да, хех! Нравится по утрам дышать воздухом! – Той изобразила разминку, подражая движениям спортсменов, которых видела в парке. Она справедливо полагала, что София охотнее пообщается с кем-то, кто похож на неё. Хотя бы чем-то.

Девушка очевидно не знала, как реагировать: стоит ли закрыть окно и продолжить заниматься своими делами, или поддержать разговор, удостоверившись, что странная девчонка не свалится с крыши? Почему-то выбрала второе. Всё-таки не каждый день такое увидишь. Да и не хотелось бы, чтобы кто-то разбился прямо под её окнами.

– Ты… уверена, что не свалишься?

– Зуб даю! – кое-каким человеческим выражениям Той уже успела научиться. – Я ещё знаешь, как могу? Смотри!

София совсем не хотела ни на что смотреть, особенно после таких слов, после которых люди частенько становятся пациентами травматологии, а то и моргов. Но не смотреть не могла. А странная девчонка тем временем легко забралась на кирпичную трубу и, удостоверившись, что София смотрит, встала на руки. Немного покружилась так, поболтала ногами в воздухе, и после кувырка встала в полный рост. И, словно этого было недостаточно, спустилась с трубы, крутанув сальто. Металлическая крыша пронзительно лязгнула.

София выдохнула. Возможно, утро всё же не начнётся с бездыханного тела под окнами. Однако глупо было бы отрицать, что она впечатлена и, возможно, завидует – впрочем, такие мысли она старалась отгонять.

– Кофе будешь? – Той не без удовольствия отметила, что впервые увидела на лице Софии некое подобие улыбки.

***

Кофе был горькая гадость. Чтобы хоть как-то нивелировать этот мерзкий вкус, пришлось набухать в него кучу сахара и молока, так что теперь это скорее было сладкое молоко с лёгким кофейным ароматом. В таком виде напиток Той даже понравился.

Маленькая старая кухонька была немногим больше лифта, на котором черти спускались вниз, выходя на охоту. Что стол, за которым они сидели, что стулья, да и, пожалуй, бОльшая часть меблировки была как минимум одного с Софией возраста, а то и старше.

– У меня тут конечно скромненько, но мне хватает. Роскошь не для меня, – усмехнулась София, словно чувствуя неловкость перед гостьей. – Главное, что от стадиона не очень далеко. Да и парк тоже почти рядом. Раньше снимали вдвоём с подругой, но она нашла парня и к нему перебралась. Одной тяжеловато, конечно, за квартиру платить, да с этой ногой ещё… Ну ничего, у меня ещё три месяца оплачено, а там придумаю что-нибудь. Может соседку найду адекватную. Тебе-то не надо? А то вдруг…

– Да нет, у меня есть, где жить, спасибо! – Той внутренне была удивлена размерами этой квартирки; почему-то она думала, что людские квартиры все навроде их служебной. Она ещё не знала, как жестоко ошибается.

– А ты… Паркуром увлекаешься, да?

– Ага, – чертовка весело кивнула, словно только этого вопроса и ждала. На самом же деле она и понятия не имела, что такое этот «паркур», о котором спросила София. – Не ожидала, конечно, что встретимся вот так, хех!

София замолчала, посмотрела на чертовку как-то пристально, отчего та внутренне сжалась. Неужели маскировка подвела?.. Вдруг лицо Софии прояснилось, словно она наконец поняла что-то.

– А-а-а, так это ты в парке вчера была? Извини, не узнала. У меня на лица не очень хорошая память. Ты ещё с двумя парнями была, да?

– Ага!

– Твои друзья?

– Ну… Можно и так сказать, да. Работаем вместе.

– Работаете?

– Ну…Да… по крышам бегаем, хе-хе! – Той с ужасом начала осознавать, что не имеет ни малейшего понятия, как отвечать на такие вопросы.

– Ого, так они тоже паркурщики? Класс! Так интересно. Ещё такие симпатичные, – София хитро улыбнулась. – Познакомишь как-нибудь?

Той замялась, неловко улыбаясь:

– Ну… Э…

– Если ты не против, конечно! – поспешила добавить София. – Я бы наверное тоже не захотела такими делиться, – девушка подмигнула Той, и та, воспользовавшись подсказкой, рассмеялась.

Телефон грянул тяжёлым роком, и Той не знала, радоваться этому или пугаться. С одной стороны, разговор свернул в какое-то странное русло, а тут – пожалуйста, законная причина ретироваться. С другой – это наверняка… Да, это Тони. Чёрт.

– А вот и они, – неловко улыбнулась Той. – Я сейчас… Алё?

– И где ты? – раздался в трубке скучающий голос.

– Э… Ну, я немножко решила погулять… Всё нормально! Скоро буду.

– Скоро я знаешь, что буду…! – раздался где-то на заднем плане возмущённый голос Мэта.

– Точно всё нормально? Тебя забрать? – продолжил Тони совершенно спокойно.

– Нет-нет, всё хорошо, правда! Я доберусь.

– Хорошо, – и он сбросил.

Когда Той повернулась к собеседнице, то увидела написанный на её лице плохо скрываемый интерес.

– Вот они и звонили, – пояснила Той с улыбкой. – Пора мне, засиделась совсем. Спасибо за кофе!

– Уже? Ну, как скажешь. Тем более у меня тоже есть кое-какие дела. Ты только на этот раз через дверь, ладно? – София встала, оперевшись на костыль, собираясь проводить гостью. Уже в дверях она всё же не выдержала. – Обменяемся номерами? Если хочешь, конечно.

– Давай!

Неизвестно, заинтересовала ли её девушка, гуляющая по крышам, или её симпатичные друзья. Однако этот день был первым за долгое время, когда София действительно почувствовала интерес хоть к чему-то в этой жизни. Первым за месяцы, когда она улыбалась.

***

Аркадий Семёнович любил хорошенько поспать – часиков до девяти, «как белый человек». Не зря же всю жизнь вставал ни свет ни заря, можно хотя бы теперь отсыпаться! Тем больше было его возмущение, когда соседи сверху устроили не то скандал, не то танцы в семь, Господи прости, утра.

– Да чего ж им не спится?! Суббота же, мать их!

– Аркаша! – уж на что-на что, а на всякую ерунду у жены слух был отличный. Это если чаю у неё попросишь, не услышит, а стоит разок шёпотом ругнуться, прибегает из кухни, вот как сейчас. – Не выражайся! И вообще, нечего спать так долго, время видел? Половина восьмого!

Давно прошли те времена, когда Аркадий Семёнович строил всех вокруг. Теперь им самим иной раз командует жена – стыдобища. С этими мыслями он тихо застонал и накрыл голову подушкой, спасаясь от грохота сверху.

***

– Я сколько раз говорил?! До тебя с какого доходит, а?! Какого ж хрена! – Мэт ходил по квартире, энергично размахивая руками в такт причитаниям. Копытами он при этом топал ужасно.

Тони развалился в кресле и флегматично потягивал чай, наблюдая за происходящим. Той сначала пыталась возражать, но попытки эти тонули в шквале чёртовых возмущений. По части громкости Асмодей её явно превосходил. Затем она стала напоминать провинившегося школьника в кабинете директора: стояла, насупившись и опустив голову, и ковыряла ногти.

– С какой такой радости ты решила, что можешь просто взять и свинтить в любом направлении? Забыла, чем это кончилось в прошлый раз?! Думаешь, нам с Тони заняться больше нечем, кроме твоих поисков? Или думаешь, нам это было в кайф? Скакать по городу да тебя по подворотням выглядывать? А если бы мы тогда не нашли тебя, а? Что тогда?! А если бы я прибил того урода, что бы со мной было? Ты думаешь об этом хоть иногда?

Той наконец не выдержала, вскинула голову, собираясь высказать Мэту всё, что думала о нём. Только слова застряли в горле, а глаза защипало.

– Да ты.. Да… Пошёл ты!!!

Секунда – и нет её, только с силой хлопнула дверь, сбив с косяка пыль.

– А ну стой!

– Мэт, – Тони был совершенно спокоен и даже не думал повышать голос. Но этого тихого голоса хватило, чтобы Асмодей замер на месте, резко обернувшись. – Не надо. Хватит.

– Но ты-то понимаешь, Тони? Ты ведь понимаешь?

Тони устало кивнул, прикрыв жёлтые глаза. Понимает, конечно, и ничуть не хуже. Только что с того? Черти в этом смысле похожи на людей: пока лично не обожжётся, выводов не сделает.

– Остынь, Мэт. Криком ты ничего не добьёшься. В любом случае, мы сделали всё, от нас зависящее, – Тони глянул на часы. – Ого, времени-то уже.

Мэт нервно дёрнул головой: никак не мог успокоиться. Тони устало вздохнул.

– Это сведёт тебя с ума.

– Да знаю я! – на секунду глаза чёрта полыхнули огнём. – Нас всех. Не делай вид, что ты не болен! Ты устал бороться, только и всего. Эта хрень жрёт нас всех… А, хер с ним! Нужно выпить.

Оставшись один, Тони закрыл глаза, откинулся в кресле, и сидел так ещё очень долго.

***

Солнце было уже выше домов, заставляя отвыкших за зиму людей щуриться. Той повисла на перилах балкона, раздражённо молотя хвостом. Отвратное чувство: смесь злости и бессилия. По сути, она была неправа и знала это. Самым правильным решением было бы пойти спать, но она знала, что не уснёт. Слишком много чувств внутри. Самым неправильным решением было бы удрать в этот ослепительный день. Неважно, куда. Просто доказать себе, что может делать что угодно. Что не попадёт ни в какую передрягу, а если и попадёт, то непременно справится. Просто посмотреть на город, на людей, на текущую своим чередом жизнь этого мира.

Самое неправильное решение. Она не могла принять другого.

Глава 4

– Кис-кис-кис!

Десятки хвостов устремились на знакомый зов. Со всех сторон раздалось разноголосое мяуканье. Серые, рыжие и чёрные, пушистые и облезлые, сломанные и извивающиеся, подобно змеям, хвосты окружили старушку в потёртом коричневом пальто. Как и всегда в это время, она принесла еду. Кошки знали это, тёрлись о ноги в нетерпении, истошно голосили, тянули мордочки вверх, к заветному пакету.

– Ну, не толпитесь! Тише, тише, всем хватит, – смеялась старушка.

Той покусывала палец, наблюдая с высоты за этим ритуалом. Пробежка по сверкающим крышам помогла ей успокоиться. Вся злость ушла из сердца куда-то в ноги, принёсшие хозяйку на окраину города.

– Ого, у них тоже хвосты… – задумчиво комментировала Той себе под нос.

Фигура в коричневом удалилась, а зверьки остались наслаждаться трапезой. Той сидела на краю крыши, болтая ногами в воздухе. Кроссовки утратили первоначальный вид от нечеловеческих нагрузок и яростного пинания то перил, то кирпичных труб, то ещё чего-нибудь, что под ногу подвернулось. Мысли в голове ворочались лениво, сонно, наползали друг на друга, как тучи на небосводе, растворялись одна в другой. Обида ещё тлела на дне сердца, и дым от этих углей был горьким.

– Только и волнует его своя жопа, – бубнила Той себе под нос. – Как будто я просила кого-то убивать. Или как будто не убивать так сложно… Тоже мне, развёл драму. Всё по его правилам должно быть, ага, щас! Я ребёнок, что ли? Туда не ходи, сюда не ходи, вообще никуда не ходи дальше, чем на три шага от них. Да и потом – нет бы, нормально сказать, как Тони. Нет же! Орёт да орёт вечно… Я сама за себя отвечаю, в конце концов! Какое ему вообще дело?

Фигура в коричневом пальто появилась снова, на этот раз с каким-то мешком. Той механически следила за ней глазами, продолжая думать вслух. Вдруг споткнулась на полуслове – что-то там случилось, внизу. Мешок оказался на земле, фигура – на коленях.

– Хм?

Любопытство задвинуло остальные эмоции на второй план. Той легко соскользнула с крыши.

Апельсин выкатился на пыльную дорогу и почти сразу оказался под колёсами проезжающей машины. Стоящая на коленях женщина подслеповато щурилась, шарила вокруг морщинистыми руками. Выцветшая клетчатая авоська с оторванной ручкой и оставшимися продуктами лежала рядом.

Пальцы наткнулись вдруг на шероховатость апельсиновой кожуры и почти сразу – на чью-то ладонь. Тень встала рядом, да без очков не разглядеть.

– Ой, спасибо, – улыбнулась старушка, забирая апельсин. – Извиняюсь, я тут разлеглась немного, хе-хе! Милок, не видишь очки нигде? Я без них совсем слепая.

– Очки? – ответил звонкий девичий голос. – Вот это, что ли?

– Ой, дочк, извини! Да, вот и они, спасибо тебе. Ох, ну теперь-то я зрячая! Спасибо, дочка!

– Да вроде ты не моя мама, – усмехнулась проявившаяся на месте тени смуглая кудрявая девчушка. Явно не здешняя.

– Ох, так ты не отсюда, милая! Теперь-то вижу. Это так у нас говорят, если всякие старушенции навроде меня к молодым обращаются. Русский – сложный язык, да-а!

Кудрявая иностранка помогла женщине подняться и с абсолютной непосредственностью отряхнула её пальто. Но кто их знает, этих приезжих, как у них там да что? Всё-таки другая культура, другой менталитет. Человек-то вроде хороший, а это главное.