Терапия безумия

На экране появилось его фото. Реми немного пополнел, его темные, почти черные волосы неряшливо свисали на мускулистые плечи. Лицо твердое, уголки губ опущены.

В лице мужчины Грейс разглядела до боли знакомого мальчика и невольно перенеслась в прошлое.

* * *

– Ну же, Реми! – Она сжала ремень перекинутой через плечо сумки так, что побелели костяшки пальцев. – Давай уедем вместе, ты и я! Что нас здесь ждет?

Лотти умерла, пора бы Реми признать этот печальный факт.

– Кидай свои вещички в сумку и составь мне компанию.

– Не хочу покидать Лондон. – На какой-то миг в его голосе прозвучали капризные, словно у ребенка, нотки, хотя перед Грейс стоял молодой мужчина. – Я лондонец до мозга костей. Парни обещали найти мне работу на несколько следующих месяцев. Может, останешься, Грейси? Зачем тебе в Ньюкасл или куда там еще? Разве нет колледжей поближе? Да и вообще, что хорошего в университетах?

Реми попытался изобразить улыбку, однако в серых глазах стояла грусть, будто он знал: убедить Грейс не получится. Она увидела в их глубине верность, поддержку и утешение, которыми Реми одаривал ее всю жизнь. И вот она обрывает связи с Лондоном и отдается на волю течения. Что их ждет?

На какой-то миг Грейс заколебалась.

Нет уж! Надо быть сильной. Как задумала, так и поступит. Она собралась с духом перед тем, как произнести решительные слова. Обратно их уже не возьмешь… Если яйцо разбито – значит, разбито, говаривала Лотти.

– Поверь, Реми, меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль, – начала Грейс.

Слова жгли ей губы, потому что на самом деле она делала Реми невыносимо больно.

Он уныло поник, и сердце Грейс сжалось.

Денег им постоянно не хватало, да еще Реми нередко впутывался в какие-то дела с сомнительными людишками. Словом, этот город ее достал. Ей надоело все время бороться.

– Реми, я из кожи вон лезла, чтобы выбраться из дерьма… Я должна строить свою жизнь. Должна – самой себе, понимаешь?

– Без меня? – растерянно пробормотал он, словно два этих слова были полностью лишены смысла, словно «я» не могло существовать без «мы». – Грейси, прошу тебя…

– Если не едешь со мной – так отпусти меня! Не хочу на тебя злиться. Сколько сил я положила, вкалывала на двух работах, сумела выдержать экзамены после смерти Лотти… – Грейс обратила внимание на лицо Реми и осеклась. Продолжила шепотом: – Получить высшее образование! Кто мог подумать, что это удастся девчонке вроде меня? Я имею шанс на новую жизнь, Реми! Ну почему ты не желаешь за меня порадоваться?

Она убеждала друга, что будет навещать его во время каникул, только с ним всегда было лишь два варианта – либо все, либо ничего, и, естественно, никаких ультиматумов Грейси не ставила.

В итоге пришлось принимать сложнейшее решение. Она уехала.

* * *

Грейс быстро пробежалась глазами по бюллетеню. Уличная стычка с пользующимся недоброй славой наркодилером закончилась смертью последнего. В доступном ей материале подробности не приводились – у Грейс имелся допуск лишь к файлам первого и второго уровней. Насколько она знала Реми, в прошлом тот не носил с собой оружие. Возможно, наркодилер ударился головой о бордюр и умер от травмы. Грейс убедила себя: как бы там ни сложилось, наверняка имело место убийство по неосторожности. А раз так – Реми направят на третий уровень.

Ей было тяжело наблюдать за сеансом с участием Ноа Бегброка; какие же чувства она испытает, когда терапии отвращением подвергнется близкий человек?

Близкий, любимый… Грейс вздрогнула. Реми она всегда воспринимала как брата – пусть не по крови, но по жизни. Каким кретином надо быть, чтобы ввязаться в неприятности из-за обычной уличной драки! Вероятно, у них с этим дилером случился спор и ситуация вышла из-под контроля. Или Реми за прошедшие годы изменился настолько, что готов убить человека? Допустим, по неосторожности, и тем не менее убийство есть убийство. Он не гнушался жульническими способами добывания денег, подраться тоже мог, но наркотики? Наркотики внушали ему отвращение – стоило лишь вспомнить, что они сделали с их матерями.

Шэннон переступила порог офиса, и Грейс отключила экран.

– Ну что, приступаем, Шэн?

* * *

Проехав немного на внедорожнике Шэннон, подруги устроили Никки с детьми в домике за номером двадцать два, снабдив их комплектом поношенной, но чистой одежды, постельным бельем и прочими предметами первой необходимости. Джози, вторая обитательница дома, сразу взяла новую соседку под опеку, и у Грейс появилась некоторая уверенность в будущем Никки в местной общине. Дальше они прокатились по семейной зоне, между натянутыми там и сям веревками с выстиранной хлопчатобумажной одеждой самых разных размеров. Кругом валялись детские игрушки. Ребятишки постарше сейчас сидели в школе за партами, а малыши и дошкольники устроились на солнышке на заботливо расстеленных мамами одеялах.

Шэннон то и дело притормаживала перед воротами: разные зоны Агрокомплекса были разгорожены забором с прочными столбиками из переработанного пластика, постоянно напоминающим о принудительном заключении. Впрочем, для многих обитателей городка забор означал еще и безопасность. Другие же, глядя на него, вспоминали о свободе, о необходимости вновь наладить жизнь и уехать из эколагеря.

По пути Грейс просмотрела в коммуникаторе данные о сканировании мозга и биометрических показателях клиентов, с которыми сегодня предстояло встретиться, и расспросила Шэннон об их успехах. Заодно они обсудили профессиональные качества психотерапевтов, работающих в городке посменно – с семи утра до десяти вечера.

Реабилитация преступников в Агрокомплексе проходила небыстро – впрочем, как и в других подобных городках, раскиданных по стране. Людям следовало помочь встать на ноги, построить счастливую и успешную жизнь, исцелить их как эмоционально, так и с помощью лекарственных препаратов. На все требовалось время. На третьем уровне результат достигался максимально быстро и эффективно, однако сердце Грейс принадлежало уровню второму.

Они вернулись к офису через солдатский квартал, и Грейс вновь вспомнила о предложении Конрада. Ее вовсе не удивляло, что босс предпочитал конвейер, благополучно штампующий исцеленных членов общества, длительному и затратному процессу тщательной лепки нравственно здорового гражданина.

– О чем задумалась, красотка?

С чего начать? Поведать Шэннон о просьбе Дэна пошпионить на третьем уровне, выяснить, где происходит сбой? Или о друге детства, попавшем в серьезную беду? Рассказать, что ее грызет чувство вины? Вовремя не оказалась рядом, не удержала на правильном пути… В итоге Грейс выбрала тему попроще:

– Конрад хочет, чтобы я перешла на уровень выше.

Шэннон невольно ослабила давление на педаль газа, и машина дернулась на ходу.

– Да ты что!

– Вчера предложил.

– А ты?

Шэннон перевела взгляд на дорогу.

– Я отказалась.

– Ух, молодец! – шумно выдохнула подруга. – Иначе мы с тобой вообще перестали бы видеться. А как мне быть без любимой подружки? Что говорит Дэн?

– Заявил, что третий уровень станет для меня сплошным расстройством.

– С ним не поспоришь. – Шэннон резко притормозила и вытащила из кармана в дверце коммуникатор. – Подожди, мне нужно кое-что передать одному из врачей. Я на минутку.

Она вылезла из машины и остановилась у группы бывших солдат, занимающихся зарядкой. Вспомнив о детях Никки, Грейс задумалась: как сложилась бы их с Реми жизнь, попади они в детстве в подобное место? Она представила себе мать, сидящую на травке в компании других мамочек.

Достав из сумки коммуникатор, попыталась найти хоть что-то о Реми, однако, кроме нескольких строк в бюллетене «Януса» и фотографии там же, больше ничего в поиске не высветилось.

– Я читала его досье, – заметила неожиданно возникшая у дверцы внедорожника Шэннон.

– Господи, как ты меня напугала! Не думала, что ты вернешься так быстро.

– Не удалось застать терапевта. Ну ничего, загляну позже. – Она внимательно изучила лицо Грейс. – Ты его знаешь?

– Он, случайно, не проходит здесь реабилитацию? – ушла от ответа она.

Ей представился Реми, идущий навстречу по коридору их лондонского центра в окружении охранников. Из глубины души поднялся страх: если она вдруг увидит Реми лицом к лицу, старая Грейс – Грейси – прорвется сквозь ткань тщательно выстроенной за последние пятнадцать лет новой жизни.

– Нет, он был в Манчестере, – ответила Шэннон, и в ее голосе прозвучало откровенное любопытство.

Был? Грейс слегка расслабилась. Во всяком случае, все процедуры Реми уже прошел.

– Однако быстро… Он совершил убийство всего три дня назад. Когда же его задержали?

– О чем ты? – удивилась Шэннон. – С ним работали на третьем уровне в прошлом году.

– В прошлом году?

Грейс не могла сообразить, что все это значит.

– Ну да, я же говорю – в Манчестере. Мне прислали посмотреть его досье – он ведь бывший солдат. Ввязался в драку, его противник выхватил нож, Уилсон его отнял и сам полоснул парня. Ранил тяжело, но не смертельно. По-моему, у него психологическая травма, связанная с военным прошлым. Встречаться я с ним не встречалась.

Шэннон вытащила бутылку воды из держателя для напитков и сделала глоток. Перечитав еще раз информацию из бюллетеня, Грейс спросила с сильно бьющимся сердцем:

– Подожди, его арестовали несколько дней назад. Ты уверена, что в Манчестере тоже был он?

Подруга присмотрелась к фотографии, прикрыв глаза от солнца.

– Он самый. Реми Уилсон. – Шэннон взглянула на дату фотографии. – Стоп… Так ты говоришь, он снова совершил преступление? После исцеления третьим уровнем? Нет, не может быть, – в замешательстве покачала головой она.

– Если об этом станет известно прессе… – пробормотала Грейс, припомнив вчерашний разговор с Дэном.

– Не станет, – успокоила ее Шэннон. – Конрад ни в коем случае подобного не допустит. Ходят слухи, что он дружен с какой-то большой шишкой из министерства юстиции. Уверена, босс перекроет утечку.

Грейс вновь пришли в голову слова Дэна: я умею убеждать.

– Все равно не понимаю, как мог случиться рецидив после терапии отвращением, – произнесла она.

– Скорее всего, его мозг просканируют на предмет психопатии. Я хочу сказать, если терапия отвращением не сработала, значит, этот парень здорово не в себе. Должна же быть причина!

Грейс порылась в памяти. Нет, никаких признаков психопатии Реми не проявлял.

Или?..

Шэннон забрала коммуникатор из вялой руки Грейс и что-то напечатала.

– А, просканировать его не получится. Он, оказывается, сбежал. Хорошо, что информация не попала в прессу. О, если общественность узнает, что третий уровень неэффективен… Представь, какая начнется истерика по поводу преступников, которых выпускают на свободу!

– Если его поймают, – заговорила Грейс, – то отправят прямиком на…

Во рту вдруг пересохло, словно разум запрещал произносить роковые слова.

– На четвертый уровень, – закончила за нее Шэннон.

Грейс перегнулась через борт внедорожника, и ее вырвало на сочную зеленую траву.

Глава 7

Мэл и Биззи почтительно наблюдали за действиями Кэпа. Тот присел на корточки, разглядывая пол гостиной, и впитывал в себя атмосферу места преступления, словно устанавливал физическую связь между собой и жертвой, а также преступником.

Одна комната больше всей квартиры Мэла… Ковер, признак богатства в современном мире, уже скатали и унесли на криминалистическую экспертизу. Семье жертвы, конечно, придется съехать. Кому захочется смотреть телевизор в комнате, где истек кровью твой муж или отец.

Кровищи было много. Мэл уставился на пятно, уже впитавшееся в деревянный пол. Из красно-коричневой кляксы явственно проступал образ насилия, боли и страха, и у него вдруг задрожали колени. Сюда пришлют опытных чистильщиков – иначе порядок не навести, наверняка наймут и столяра для восстановления половиц. Черт, да здесь придется менять большую часть пола!

Что мелькало в угасающем сознании жертвы, пока ее жизненная сила вытекала между ног горячим потоком? Эта мысль одновременно тревожила и завораживала Мэла.

– Биззи, что мы имеем? – подал голос Кэп, выпрямившись и заправляя рубашку в брюки.

Биз воображал себя техническим гением и ведущим аналитиком каждой операции, да и мыслил скорее как полицейский, в отличие от Мэла.

С другой стороны, и Мэл был не совсем уж бесталанным – например, профессионально работал с уликами. Важнейшая часть деятельности их команды! Он куда больше знал о криминалистике, ДНК и трасологии, чем Кэп и Биззи, вместе взятые, однако ни тот ни другой никогда в этом не признались бы. Мэл много читал, плотно занимался своим образованием, и потраченные часы не прошли впустую, хотя порой приходилось ой как нелегко.

Кэп стал лидером и наставником их группы, да и вообще многое для нее значил. Он научил Мэла быть частью команды, показал, как добиваться необходимых для успеха результатов, напрочь забывая обо всем, кроме работы.

Научил видеть суть.

– Правонарушители проникли через черный ход, – начал Биззи. – Система сигнализации была отключена, дома находилась только жертва. По-моему, убийцы знали об этом заранее. При предыдущих нападениях они выслеживали своих жертв неделями. Кстати, почти нет следов борьбы.

Правонарушители… Мэл это слово ненавидел.

– Что имеем по жертве? – осведомился Кэп.

– Заработал кучу денег – действительно целую кучу! – на китайской фондовой бирже и экспортных операциях, – продолжил Биззи. – Обвинялся в сексуальных домогательствах и изнасилованиях. Мои источники сообщают, что большая часть обвинений была снята, для чего потребовались колоссальные взятки.

– Все снять не удалось, – вставил Мэл.

– У него имелись влиятельные друзья, – добавил Биззи, бросив на напарника раздраженный взгляд, и вновь повернулся к Кэпу. – И в органах правопорядка, и в министерстве.

– Его так и не осудили, – вздохнул Кэп.

– Единственный эпизод, который вынесли на рассмотрение суда, – заговорил Биззи, – был подкреплен сомнительными доказательствами. Фигурант утверждал, будто все произошло по обоюдному согласию, однако жертва заявила, что ее одурманили наркотиком. Возможно, тем же самым, что теперь применили и к нему самому.

– Что по токсикологии? – спросил Кэп, не отводя глаз от кровавых пятен, словно видел перед собой жертву преступления.

– В крови обнаружено вещество, блокирующее нервно-мышечную деятельность, – отчитался Мэл. – Это клиническое парализующее средство. Он не мог двинуть и пальцем, пока его кастрировали.

Биззи поморщился.

Мэл в свою очередь перевел взгляд на впитавшуюся в пол кровь. Черт, кто бы мог подумать, что препарат, разработанный для обездвиживания больного во время хирургической операции, найдет такое зловещее применение!

– Критическая потеря крови произошла быстро, – добавил он.

Критическая потеря крови… Мэл любил умные выражения. Натыкаясь на них при штудировании книг, записывал, а потом проговаривал снова и снова, пока они не начинали звучать привычно.

– Следы наркотика в крови при обычном вскрытии не выявили бы, – продолжил докладывать он, – но патологоанатом искал их специально. Подобное вещество нашли при одном из предыдущих расследований, и на сей раз эксперту показалось странным, что жертва не была связана, однако не имела характерных для самозащиты повреждений. Наличие этого препарата установить трудно – он слишком быстро выводится из кровеносной системы.

– Поэтому и не обнаружили доказательств, что изнасилованная им женщина получила инъекцию наркотика, – перебил его Биззи. – Вот и закрыли дело.

Этому типу обязательно требуется внимание – иначе не может…

– Значит, его оставили истекать кровью, – кивнул Кэп. – Похоже, наши преступники не доверяют системе уровней, потому и решили взять правосудие в свои руки.

– Причем буквально, – ухмыльнулся Биззи.

Кэп одарил его тяжелым взглядом, и тот нахмурился.

Мэл всегда считал Биззи человеком вульгарным и невоспитанным. Видимо, так же думал и босс. Здорово, когда их мнения совпадают!

– Месть, – вздохнул Кэп. – Что может быть слаще…

Мэл восхищенно уставился на него и сразу отвел глаза, когда тот поднял взгляд. На вожака пялиться не положено.

– Происхождение нервно-паралитического вещества?

– Выясню, – ответил Мэл, по-прежнему глядя чуть в сторону.

Ответы типа «нет, Кэп» здесь не принимались. Либо «да», либо «обязательно», либо «сделаю». Когда-нибудь и у Мэла будут подчиненные, которые не осмелятся сказать «нет».

– Что еще? – требовательно спросил Кэп.

– За последние семь месяцев это седьмое преступление подобного рода, – вступил Биззи, снова начиная тянуть одеяло на себя. – Имеем совершенно определенный тип народных мстителей. Пострадавшие от сексуальной агрессии – и мужчины, и женщины – сбились в группу, намеренную наказать своих обидчиков. Называют свою команду «Воздаянием». Пытают и уничтожают насильников одного за другим, а жертва каждого из них стоит рядом и наблюдает за свершением правосудия. Таким образом, связать убитого человека с убийцами сперва представлялось нелегкой задачей. На этой неделе мы имеем уже второй подобный случай.

Мэл знал из личного опыта, что система уровней не дает людям полноценного ощущения возмездия за потерянных любимых.

– Два убийства за неделю? – пробормотал Кэп, потянулся и со вкусом зевнул. – Похоже, ситуация вышла из-под контроля.

* * *

По пути домой Грейс одолевали тревожные мысли. Работу в Агрокомплексе она сегодня завершала словно в тумане, изо всех сил стараясь сосредоточиться на назначении лекарственных препаратов и организации психотерапевтических сеансов. Мысли то и дело возвращались к Реми. Останься она в Лондоне и плюнь на университет – возможно, Реми и не ступил бы на кривую дорожку. Или все равно их пути разошлись бы после смерти Лотти? Говорят, даже очень близких людей подобные утраты неизбежно разлучают. Может, и правда… Боль в глазах Реми стала бы постоянным напоминанием о том, что потеряла сама Грейс. Их маленькая семья, пусть на первый взгляд и ущербная – мать-проститутка, сын-бунтарь и приемная дочка-сирота, – по праву считалась дружной и любящей. Вряд ли Грейс после ухода матери из жизни суждено было выжить, но любовь помогает восстать из пепла, и неважно, из какого источника она происходит.

Закрыв дверь, Грейс услышала пение мужа – тот возился на кухне, готовил ужин. С утра Дэн ее взбесил, однако теперь аромат домашней стряпни и негромкое мурлыканье смягчили раздражение.

– Привет! – окликнула его Грейс, прислонившись к косяку двери.

Дэн удивленно обернулся и ответил с робкой улыбкой:

– О, привет! Извини, я утром поставил тебя в двусмысленное положение.

Да уж, иначе и не скажешь… Однако после их разговора многое изменилось, ведь Грейс кое-что узнала о Реми.

А еще поняла, что Дэн просто так не отступит.

– Ладно, до меня дошло, что ты просто хочешь разгадать головоломку, – успокоила она мужа.

У нее теперь тоже появилась загадка. Ну, жизнь – это дорога с двусторонним движением, верно? Если Реми уже побывал на третьем уровне и метод исцеления не сработал, возможно, Дэн сумеет выяснить – почему именно. Или они сообща сообразят, что к чему. Грейс улыбнулась, и перед ее мысленным взором встало лицо Реми.

Она перед ним в большом долгу. Когда ей исполнилось семь, Лотти вдруг пропала на неделю, и Реми воровал из магазина любимые продукты приемной сестры, лишь бы ее ободрить. Они лакомились маленькими марципановыми пирожными, острыми чипсами и яркими фруктовыми соками. Еще через семь лет Реми здорово побил сутенер Лотти – приемный брат воспротивился, когда тот захотел присоединить девочку к своей компании уличных шлюх. Да и до того случалось разное: и драки, и веселые события, но они всегда держались друг за друга.

Грейс не могла позволить Реми угодить на четвертый уровень.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь совсем измотанной. – Дэн обвел ее фигуру глазами, задержавшись на животе. – Эй, ты ничего не хочешь мне сообщить?

Вопросительный взгляд мужа и звучащая в его голосе надежда пробудили в Грейс чувство вины.

– Не то, что ты думаешь, – пожала плечами она, избегая смотреть Дэну в лицо.

Зачем ей видеть разочарование любимого? Она уселась за кухонный стол, Дэн устроился напротив и замер в ожидании, положив руки на столешницу ладонями вниз. На его лице был написан неподдельный интерес.

Мозги Грейс кипели, словно вода в кастрюльке, – никак не удавалось подобрать нужные слова.

– Я насчет этой истории с третьим уровнем. О том, что метод якобы не работает, – начала она. – Майки Килгэннон…

Дэн выпрямился на стуле.

– Считаешь, это правда? – спросила Грейс. – Третий уровень действительно несовершенен? Ведь после прохождения терапии отвращением рецидивов до сих пор не возникало…

Дэн сдвинул брови.

– Килгэннон убил того старика, Грейс. Факты говорят сами за себя, но чем больше я вникаю в это дело, тем больше чувствую: тут происходит нечто глобальное. По словам одного из моих источников, полиция подозревает преступника, прошедшего третий уровень, в совершении нападения на филиал почтовой службы в Голден-грин пару месяцев назад, однако тот случай не предали огласке.

Грейс прикусила губу.

– Дэн, тебе не следует давать эту информацию в прессу. Если она всплывет, если общественность узнает…

Он снова нахмурился, однако уже через секунду улыбнулся.

– Ты вышла замуж за журналиста, помнишь?

– Что будет с «Янусом», если газеты запестрят подобными заголовками? Система уровней и без того вызывает немало нападок. Ты ведь видел протестующих у центра…

Дэн наклонился к ней и похлопал по руке.

– Послушай, все это может ровным счетом ничего не значить, и дальше заголовков дело не пойдет. Мне в любом случае требуется больше времени для расследования, поэтому насчет «Януса» пока можешь не переживать.

Его слова не слишком успокоили Грейс.

– Если Конрад решит, что в его драгоценной системе уровней есть изъян, он тут же прикроет эту историю, чего бы ему это ни стоило.

– Ну да, и министерство юстиции не захочет, чтобы правда выплыла наружу.

Грейс кивнула, ковыряя ноготком щербинку на столешнице. Интересно, сообщили ли Дэну его источники о Реми? Ей страшно не хотелось рассказывать мужу о старом друге, однако другого способа выяснить, что происходит, могло не быть.

Она глубоко вздохнула.

– Сегодня видела в бюллетене «Януса» кое-что любопытное – информацию о сбежавшем преступнике. Шэннон говорит, он уже побывал на третьем уровне.

Грейс замолчала, чувствуя, как участился пульс.

– Как его зовут?

– Реми Уилсон.

– Реми Уилсон… – задумчиво повторил Дэн.

Сердце Грейс сжалось. Когда муж произнес имя Реми, в ней словно столкнулись два мира – глубоко запрятанное, причиняющее боль прошлое, и благополучное успешное настоящее.

– Я ничего такого не слышал.

Грейс одновременно испытала разочарование и облегчение.

– Так или иначе, если в «Янусе» что-то скрывают, рано или поздно тайное станет явным, – невозмутимо произнес Дэн, встал и принялся помешивать еду в сковороде. – И я сделаю все, чтобы новости «НьюсФлекс» заполучил первым.

Грейс вновь ощутила раздражение. Значит, он намерен узнать всю подноготную, даже если она будет иметь серьезные последствия. О, разумеется, сенсация! Но как она аукнется? Вдруг Дэна попытаются заставить замолчать? А как насчет ее безопасности? «Янус» наверняка подвергнется атакам протестующих, и если Грейс согласится на предложение Конрада, то обязательно окажется под ударом.

С другой стороны, переход на третий уровень обеспечит ей доступ к сведениям, которые позволят добраться до сути проблемы и, что самое важное, – помочь Реми.

– Вряд ли мне дадут полистать досье Майки Килгэннона, – сказала она, – и все же, пожалуй, я придумаю, как раздобыть для тебя информацию.

Господи, неужели она на это пойдет?..

– Может, мне принять предложение Конрада?

Одна только мысль о подобном сценарии заставила ее похолодеть, однако другого варианта не было.

Дэн вновь уселся напротив, но Грейс не удалось прочитать его мысли.

– Если ты так поступишь, это будет полностью противоречить твоим взглядам на реабилитацию преступников, – наконец пробормотал он.

– Да, знаю. Но раз иначе невозможно докопаться до правды – не исключено, что игра стоит свеч.

– А как насчет нас?

– О чем ты? Мы с тобой будем работать вместе, в одной команде. – Грейс неуверенно похлопала мужа по руке. – Распутаем эту историю сообща.

Она попыталась улыбнуться.

– Я о детях, Грейс.

– В смысле?

Она отдернула руку.

– Третий уровень – большой стресс, да ты и сама об этом вчера говорила. Ты и так впадаешь в депрессию, когда твои подопечные со второго уровня возвращаются обратно в «Янус». На третьем будет хуже. Мы уже не первый год пытаемся, и доктор не видит причин, по которым ты не могла бы забеременеть. Возможно, всему виной стресс?