Я тихо плачу под землей

Сара Алим

Я тихо плачу под землей

Предисловие

Эта книга – не просто история. Это откровение, обернутое в тайны прошлого. Это пепел забытых судеб, обернувшийся пламенем в сердце одной женщины. Это голос предков, звучащий сквозь века, пробуждающий древнюю кровь в жилах тех, кто был избран до рождения. Ты держишь в руках повествование о силе, от которой содрогались короли, о женской магии, которую пытались уничтожить веками – и всё напрасно. Потому что магия, рождённая в любви и боли, не умирает. Она лишь спит до часа, когда её снова позовут.

Это история Анны – женщины, в которой звучат эхо тринадцати шаманок. История Ады – наследницы древнего клана, чья судьба тесно сплетена с болью, предательством и великой надеждой. Это путь в глубину себя, к корням, к забытому языку души. Здесь ты найдёшь сны, что становятся проводниками. Здесь кровь – это не просто плоть, а жертва. Здесь любовь – не розы и поцелуи, а мощь, что ломает законы мира.

С любовью и трепетом,

Сара Алим

Глава 1. Пробуждение

Холод.

Он вгрызался в кости, пропитывал каждую клетку, но боль была ещё сильнее. Она чувствовала её, глубоко, в самом центре груди. Что-то мешало дышать. Что-то тяжёлое, проникающее в тело, сковывающее движения.

Глаза открылись, но перед ними была только темнота.

Сырая, глухая земля давила со всех сторон. Пальцы нащупали нечто твёрдое – металлическое, холодное, проржавевшее. Кинжал. Он входил в её грудь, проходил сквозь рёбра.

Она не знала, сколько пролежала здесь. Время потеряло смысл. Только боль была её спутником. Но теперь… теперь что-то изменилось. Она была жива.

Почему?

С трудом вытягивая руку, она почувствовала, как земля вокруг начала осыпаться. Внутри проснулось что-то древнее, неведомое. Её тело знало, что делать, даже если разум ещё не понимал. Прокладывая путь к поверхности, она рванулась вверх. Земля расступалась, покоряясь ей.

Когда её пальцы впервые коснулись воздуха, лёгкие судорожно втянули его, словно в первый раз. Мир был другим. Небо – чужим. Город перед ней – незнакомым.

Она выбралась. Дрожа, шатаясь, ощущая, как по лицу стекают капли грязи, смешиваясь с чем-то тёплым – слезами.

Дождь. Ледяной, пронизывающий, смывающий с неё остатки земли, но не способный согреть. Она стояла посреди кладбища – совершенно голая, дрожащая, растерянная. Каменные надгробия казались чужими, но они же были её единственными свидетелями.

Она сделала шаг, потом ещё один. Далёкий свет уличного фонаря размывался сквозь пелену дождя. Вдалеке замерцали огни города, но она ещё не могла осознать, что это за мир.

Ей нужна была одежда. Что-то, что укроет её наготу и даст хоть каплю тепла. Рядом с одной из могил лежал человек – возможно, пьяница, возможно, бездомный. Его одежда была грязной, но это не имело значения. Она наклонилась, прикоснулась к его ледяному телу. Жив ли он? Важный ли это вопрос?

Сняв с него пальто и натянув его на себя, она ощутила, как её собственные пальцы немеют от холода. Её кожа была такой же ледяной, как и у мертвеца. И всё же она дышала. Жила.

«Где я? Что произошло?»

Но важнее было другое: кто её убил?

И почему она вернулась?

Глава 2. Гостья из могилы

Дождь хлестал по пустым улицам, стекая ручьями по потрескавшемуся асфальту. Она шла босиком, покрытая землёй, промёрзшая до костей.

Мир вокруг казался странным, не её. Яркие огни, металлические чудовища на колёсах, люди в странных одеждах, укутанные в капюшоны.

Все шли быстро, не глядя по сторонам. Никто не замечал её, или не хотел замечать.

Она не понимала, где находится.

Тело дрожало, но не столько от холода, сколько от ощущения чуждости. Каждый шаг отзывался тупой болью в ногах. Грязь, осколки, мокрый асфальт. Но она продолжала идти.

Когда кто-то приблизился слишком близко, она инстинктивно замерла. Остановился мужчина, с любопытством склонил голову, что-то спросил, но её губы остались плотно сжаты. Только глаза – тёмные, пустые, как два бездонных провала. Мужчина быстро отвернулся, поспешил прочь.

И тогда она увидела её.

– Боже… – Женщина ахнула, подбежала, накинула на её плечи куртку. – Ты… ты замерзаешь! Девочка моя, что с тобой случилось? Тебя кто-то…

Она не ответила. Просто смотрела. Без выражения, без эмоций, будто пустая оболочка человека.

Женщина пыталась задавать вопросы, но в ответ – тишина. – Я Эва Ларсен, я не причиню тебе вреда. Давай я вызову полицию?

Но в ответ она не услышала слов, лишь знак не согласия кивком головы.

Она всё равно не оставила её. Забрала к себе.

Тёплый дом, чай с медом, мягкое одеяло. Женщина

хлопотала вокруг, дочка – студентка – принесла сухую одежду, осторожно протянула:

– Ты можешь остаться у нас. Как тебя зовут?

Снова тишина.

Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло, неподвижная. Смотрела на них так, как смотрят безумцы, застывшие в мире своих кошмаров. Дочь переглянулась с матерью.

– Может, её кто-то… обидел? – шёпотом спросила девушка. – Вдруг это…

– Не знаю, – женщина мягко прикоснулась к её плечу. – Но ей нужно время. Она не должна оставаться одна.

Героиня не понимала их слов, но чувствовала тепло их голосов. Чувствовала заботу. Но что-то внутри неё было сломано. Словно механизм, который не заводился. Она могла только смотреть. Просто смотреть.

Но ночью пришли кошмары.

Кинжал. Крики. Грубые руки, хватающие её. Холод. Железный вкус крови во рту. "Убей её! Я должен разорвать её на части!" Голоса гремели, взрывались в черепе, отдавались оглушающим звоном.

Она вскрикнула, сжалась в комок, вцепилась руками в голову.

Тишина. Только тишина.

Она снова здесь, в новом мире. Живая. Но всё ещё

под землёй.

Глава 3. Безымянная

Она сидела на диване, завернувшись в мягкий плед. Ткань была тёплой, чуть шероховатой, пахла чем-то домашним – чистым бельём, цветочным кондиционером, чужой, но не неприятной жизнью. Она вдыхала этот запах, как будто пыталась вобрать в себя новые ощущения, стереть с кожи липкую темноту сырой земли.

Перед ней мерцал экран телевизора. Яркие цвета, странные лица, голоса, которые гудели в ушах. Она смотрела, но не понимала. Временами ей казалось, что эти люди внутри экрана наблюдают за ней так же, как она за ними. Она моргала, сжималась в пледе, но не отводила взгляда.

– Ты голодная?

Женщина, что приютила её, присела рядом, её голос был мягким, тёплым, похожим на этот плед. Девушка не ответила, но женщина уже что-то знала. Улыбнулась, ушла, а через несколько минут перед ней поставили тарелку с едой. Горячий пар коснулся лица, и вместе с ним – странные, разрозненные обрывки воспоминаний. Запах тушёного мяса… Чужая рука, протягивающая кусок чёрствого хлеба… Голод, раздирающий нутро. Она сглотнула. Взяла ложку. Острожное движение – вкус разлился по языку. Тёплый, сытный, настоящий.

– Ты не говоришь, да? – женщина смотрела на неё с тревогой.

Она подняла глаза, но не ответила. Только продолжала есть, глядя в пустоту.

– Ты не помнишь, как тебя зовут? – снова тишина.

Женщина вздохнула. Некоторое время сидела молча, словно что-то обдумывала. Потом, тихо, почти шёпотом, сказала:

– Тогда ты будешь Анна.

Где-то внутри дрогнуло что-то тёплое, но она не поняла, что именно. Женщина улыбнулась грустно, ласково.

– Анна… – повторила она, словно пробуя имя на вкус. – Так звали мою дочь. Она… ушла много лет назад. Была чуть старше тебя.

Анна. Теперь она Анна.

Женщина ушла, а девушка осталась сидеть, смотря перед собой. Имя звучало пусто, чуждо. Но когда она повторила его в голове, её губы дрогнули – будто что-то потерянное снова становилось реальным.

Она осмотрела комнату. Маленькую, но уютную. Кружевные занавески, подушки с цветочными узорами. В углу старая тумбочка, на ней фотографии в деревянных рамках. Женщина, смеющаяся рядом с молодой девушкой. Они держатся за руки, ветер раздувает их волосы. Дочь? Анна? Та, что была до неё?

Рядом тихо поскрипывал пол – в комнату вошла девушка, дочка женщины. Она была студенткой, с живыми глазами и тёплым голосом.

– Как ты? – она присела рядом, заглядывая в её

лицо. – Тебе лучше?

Анна смотрела на неё, но не отвечала.

– Мы рады, что ты с нами. – Девушка взяла её за руку, мягко сжала. – Ты в безопасности.

Анна снова молчала. Просто смотрела, как будто через стекло, как будто из другой жизни.

Но внутри неё что-то дрожало. Медленно. Почти незаметно.

Впервые за долгое время – не от страха.

Глава 4: Посланник мести

Анна стояла у окна, вглядываясь в отражение на стекле. Но на этот раз она видела не просто девушку – не ту наивную, лёгкую, что когда-то любила жизнь. В её взгляде теперь было что-то иное. Воинственность. Потусторонняя сила. Аура смерти и мести.

Её пальцы непроизвольно сжались в кулак. Сердце билось тяжело, словно в такт далёкому барабану, возвещающему о грядущей битве. Воспоминания о ритуале, о сёстрах, проливших свою кровь ради её возвращения, терзали сознание. Их жертва не могла быть напрасной.

Но вдруг всё это прервалось – лёгкий, тёплый смех донёсся из кухни. Женщина и её дочь что-то готовили, перебрасываясь шутками. Их мир был таким простым, живым… таким чуждым для неё теперь.

Анна понимала: она никогда не сможет испытать этих эмоций. Этот светлый, тёплый мир был для других. Не для неё. Её путь теперь один – найти того, кто лишил её этого. И наказать.

Она не сразу поняла, что видит. Перед глазами вспыхнули картины, не принадлежащие этому миру. В сером, зловещем сумраке, под проливным дождём, собралась группа женщин. Их волосы, промокшие и спутанные, липли к лицам. Одежда в пятнах земли и крови, но это не их кровь.

Они стояли в кругу, освещённые только дрожащим пламенем факелов, которые не гасли, несмотря на ливень. Их губы шевелились в унисон, произнося древние слова, звучащие, словно эхо из глубин веков. В их глазах застыла решимость, в их сердцах не было страха. Они знали, что скоро погибнут. Они не питали иллюзий. Их выследили, охотились на них, как на диких зверей, и загнали в угол. Но прежде чем их настигнет смерть, они должны были исполнить последний обряд.

В центре круга ,SKF свеже – зарытая могила. Грязь ещё не успела осесть, а дождь размывал её, словно хотел смыть сам факт случившегося. Они опустились на колени вокруг неё, разрезая свои ладони и позволяя крови стечь на землю. Алые капли падали на влажную почву, соединяясь с тьмой ночи.

– Пусть наша кровь станет мостом, – прошептала одна из них. – Пусть ты вернёшься не для жизни, а для возмездия.

Грянул гром. Огонь в факелах вспыхнул выше, озаряя их лица – лица тех, кто уже был мёртв, хоть ещё дышал.

Она видела это, как если бы присутствовала там, но не могла почувствовать своих рук, не могла вдохнуть сырой воздух той ночи. Это было воспоминание. Послание, оставленное для неё в самой ткани ритуала.

Теперь она знала, зачем вернулась. И знала, что времени у неё немного.

Глава 5. Стая шакалов

Лина сидела за дальним столиком в университетском кафетерии, задумчиво ковыряя вилкой в тарелке с остывшим омлетом. Она чувствовала на себе взгляды, даже не поднимая глаз.

– Смотри, какая тихоня, – хмыкнул один из старшекурсников, откинувшись на стуле и потягивая газировку через трубочку. – Думаешь, она и в постели такая же?

– Может, наоборот, знаешь, из этих, которые на вид паиньки, а на самом деле… – ухмыльнулся другой, обменявшись с ним многозначительными взглядами.

Дэн, сидевший чуть в стороне, молчал, но не сводил глаз с Лины. В отличие от остальных, он не смеялся. Он наблюдал. Его взгляд скользил по её тонким запястьям, по волосам, спадающим на плечи, по губам, которые она кусала, будто в задумчивости.

– Хватит нести чушь, – бросил он, отмахнувшись от приятелей. – Вон, лучше зацените, как она двигается. Есть в ней что-то… дикое.

Лина почувствовала спиной этот взгляд. Она подняла глаза и встретилась с ним – чёрные, тяжёлые, испытующие. Он не отвёл. Не смутился. Только чуть приподнял уголки губ в лукавой полуулыбке.

– Лина, да? – сказал он, подойдя к её столику, игнорируя насмешливые подначки своих друзей. – А я вот всё думаю… Почему ты всегда одна?

– Потому что мне так нравится, – коротко ответила она, возвращаясь к тарелке, но теперь ощущала его присутствие куда сильнее.

– Это неправильно, – он сел напротив, оперевшись на локти. – Таких, как ты, нельзя оставлять без внимания. Это опасно.

Она снова посмотрела на него. Теперь уже с лёгким вызовом. В глазах мелькнул огонёк.

– Опасно? Для кого? – спросила она.

Дэн усмехнулся, проведя пальцами по столешнице, словно рисуя воображаемый узор.

– Это ещё предстоит выяснить.

Глава 6: Логово шакалов

В тёмном углу университетского двора, подальше от любопытных глаз, собралась компания старшекурсников. Макс, сын местного бизнесмена с плохой репутацией, откинулся на скамейке, растянув губы в ухмылке.

– Значит, ты с ней знакома, да, Элис? – лениво бросил он, прищурившись. – Ну так приведи её к нам. Чего ты ждёшь?

Элис, немного нервничая, переминалась с ноги на ногу. Она уже пожалела, что согласилась

остановиться и поговорить с этими парнями, но теперь пути назад не было.

– Лина… она не такая, как все, – осторожно ответила она. – Её не заманишь просто так.

– Брось, – хмыкнул один из парней, Кей, племянник депутата. – Все девчонки ведутся на статус. Немного нажима, пару обещаний – и она твоя.

– Она не такая, – повторила Элис, чувствуя, как её голос дрожит.

Макс сжал губы в тонкую линию, а затем резко встал. Он подошёл к ней, нависая, и говорил медленно, каждое слово звучало словно приказ.

– Слушай, ты ведь хочешь быть популярной, да? Чтобы тебя не трогали, чтобы тебя приглашали на все самые крутые тусовки? – Он усмехнулся, наклоняясь ближе. – Ну так вот, ты нам кое-что сделаешь, и мы тебе это обеспечим.

– Что? – Элис сглотнула.

– Уговоришь Лину прийти на вечеринку. Любым способом. Придумаешь что угодно, лишь бы она там оказалась. Иначе… – Он сделал паузу, склонив голову набок, – тебе тут не будет места. Поняла?

Элис вздрогнула. Они её просто используют. Но… Разве это не шанс войти в их круг? Разве это не то, чего она всегда хотела?

– Ладно, – наконец выдохнула она. – Я попробую.

Макс хлопнул её по плечу, ухмыляясь.

– Вот и умница. Будем ждать твоих новостей, Элис.

Элис скрылась за дверью, оставив парней в шумном, прокуренном зале. Макс потянулся, зевая, и лениво облокотился на спинку дивана.

– Как думаешь, справится? – хмыкнул один из них, пожав плечами. – Эта Лина слишком правильная, на неё просто так не надавишь.

– Да брось, у каждой есть слабое место, – ухмыльнулся другой, подкидывая в руке монетку. – Нужно просто нажать как следует.

Макс взял зубочистку, покрутил её в зубах и посмотрел в сторону окна, за которым свет города размывался в осеннем дождливом вечернем воздухе.

– Ты серьёзно собираешься крышевать эту Элис, если она справится? – спросил кто-то из толпы, лениво перебирая карты в руках.

Макс рассмеялся, сплюнул зубочистку на стол и медленно поднял взгляд на задавшего вопрос.

– Ты что, придурок? – его голос звучал насмешливо, но в глазах мелькнула ледяная жёсткость. – Когда я вообще держал своё слово? Пусть эта дурочка сделает, что мне нужно, а потом я её зачмырю. Если надо будет, оставлю крайней за всё.

Компания взорвалась грубым смехом. Кто-то толкнул соседа в бок, один из парней со скучающим видом потянулся за пивом. В углу двое начали возиться, перекидываясь несмешными шутками и то и дело лупя друг друга по плечу.

– Да ладно тебе, – кто-то из них отмахнулся. – Главное, чтобы Лина появилась там, где надо. Тогда

будет весело.

– О, она появится, – усмехнулся Макс, наклоняясь вперёд и постукивая пальцем по столу. – Это всего лишь вопрос времени.

Глава 7. Объятый землей ребёнок

Анна сидела в полутёмной комнате, мерцающий свет от экрана телевизора отражался в её тёмных глазах. В новостях передавали срочный репортаж с места трагедии:

«Сегодня днём семнадцатилетний ученик местной школы спрыгнул с крыши учебного заведения. По предварительной информации, подросток страдал от затяжного буллинга со стороны сверстников. Следователи классифицируют произошедшее как суицид, однако мать погибшего уверена, что её сына заставили прыгнуть…»

Анна невольно наклонилась вперёд, сжав пальцы на подлокотнике кресла. Её сердце сжалось. Ведущий продолжал:

«Мать мальчика добивается пересмотра дела, утверждая, что её ребёнка вынудили совершить этот поступок. Однако официальные органы не нашли доказательств насильственного характера трагедии…»

На экране появилась заплаканная женщина, сжимавшая в руках потёртый портрет сына. Её лицо исказилось от боли, а голос дрожал от отчаяния:

«Они издевались над ним каждый день. Он не хотел умирать! Они просто довели его… Это убийство!»

Анна замерла. Это была та самая женщина, которую она видела несколько дней назад, когда приходила к хозяйке дома. Она стояла на пороге, прижимая к груди фотографию ребёнка, и умоляла о помощи. Тогда её слова звучали глухо, как далёкое эхо, но сейчас они ударили Анну в самое сердце.

Она помнила, как женщина пыталась добиться справедливости, но её лишь отмахнулись, заклеили рот официальными формулировками. И теперь этого мальчика больше нет.

Где-то в глубине души Анна почувствовала, как в ней поднимается гнев. Жгучий, холодный, разъедающий изнутри. Она знала, что эти парни уйдут от наказания. Таких, как они, не карают. Но что-то в ней шептало: «Ты можешь это изменить».

Она выключила телевизор. В комнате воцарилась тишина.

Анна почувствовала, как по её спине пробежал холод. Она вспомнила, как мать Лины сомневалась, стоит ли ей вмешиваться. Тогда женщина закрыла дверь, села рядом с Анной и заговорила:

«Я не знаю, что делать. Я понимаю эту бедную мать… Но если я дам показания, если я скажу правду, то подвергну опасности Лину. Эти дети – не просто школьники, Анна. Они – дети влиятельных людей. Их родители способны стереть любого, кто встанет у них на пути. Я не могу рисковать своей дочерью…»

Анна видела страх в её глазах. Видела, как дрожали её пальцы, как она кусала губы, не зная, как поступить правильно. Она была свидетельницей, когда мальчика привезли в больницу. Она видела его раны. Они были не от падения. И она слышала, как его одноклассники смеялись в коридоре:

«Ты думал, он реально прыгнет?»

«Нет, конечно! Я просто пошутил!»

«Вот тупой! У него мозгов вообще нет!»

Раздался их гогот. Бездушный, холодный, без капли раскаяния. Они не скорбели. Они смеялись.

Анна почувствовала, как внутри всё переворачивается от ярости. Как мир, который она знала, становился всё темнее и страшнее. Она смотрела в экран, на женщину, чьего ребёнка убили. И знала – справедливости не будет. Не в этом мире. Не с такими людьми.

Глава 8. Я вырву им руки и сделаю тебе крылья

Анна очень хотела решить этот вопрос, и поэтому стала активно внедряться в социальную жизнь, выходить на улицу, использовать сотовый телефон, носить современную одежду и разговаривать с людьми. Она знала, что для того, чтобы ей достигнуть цели, ей нужно начать действовать уже сейчас. Возможно, шаг за шагом приведет её к намеченной цели.

Сначала ей было непривычно. Толпы людей, шум, огни витрин – всё это казалось чужим, словно она оказалась в мире, который не принадлежал ей. Но внутри росло ощущение, что именно здесь она должна быть. Каждый новый день она выходила из дома, подмечая детали, прислушиваясь к разговорам прохожих, училась подражать их манерам, даже интонациям.

Лина помогала ей освоиться. Учила пользоваться

интернетом, искать нужную информацию, адаптироваться к городскому ритму. Анна внимательно впитывала всё, что могла, понимая, что только так она сможет приблизиться к правде.

Через несколько дней она собрала достаточно данных. Теперь ей нужно было встретиться с матерью главного зачинщика. Анна продумала план: она выяснила, где работает эта женщина, где она бывает чаще всего, и стала ждать у входа в её офисное здание. Несколько дней она проводила в ожидании, наблюдая за людьми, запоминая их привычки и повадки.

И вот, наконец, дождалась.

Женщина была одета в брендовую одежду, её сопровождал водитель. Анна подошла к ней и задала всего один вопрос:

– Вы признаёте, что плохо воспитали своего сына?

Женщина поморщилась, как от неприятного запаха.

– Кто ты такая? Уходи, иначе я вызову охрану.

Анна не отступала. Она повторила вопрос. Женщина лишь раздражённо закатила глаза, не скрывая своего презрения. Ни капли сожаления. Ни тени раскаяния.

В этот момент Анна сделала надрез на своём пальце, прикоснулась к её лбу и прошептала заклинание.

Женщина застыла. Её взгляд стекленел.

И в следующую секунду она погрузилась в иллюзию.

Глава 9: РАЗОРВАННОЕ В КЛОЧЬЯ СЕРДЦЕ

Как только палец Анны коснулся её лба, сознание женщины рвануло назад, как кинолента, проигрывая сцены недавнего прошлого. Анна не просто видела – она ощущала, она слышала каждый звук, каждую эмоцию, каждый оттенок мерзости, таившейся в душе этой женщины.

Перед глазами вспыхнуло интервью.

Она стояла перед камерами – ухоженная, одетая в дорогую одежду, с идеально уложенными волосами. Лицо её не выражало ни тени печали, ни сочувствия – только усталость и раздражение.

«Эта… мать, – голос её звучал высокомерно, с ленивыми нотками презрения, – она просто драматизирует. Понимаете? Ей нужны деньги. Вот и всё. Она хочет компенсацию выбить повыше, разыгрывает из себя несчастную… Хотя, скажите честно, кого её сын вообще волновал? Она? Да ладно, перестаньте! Когда её ребёнок был жив, она даже не замечала его. А теперь, когда он ушёл…»

Она сделала паузу, наигранно закатила глаза и усмехнулась.

«Ну, если он решил, что так лучше – это был его выбор, верно? Почему теперь клевета в адрес моего сына? Почему эти грязные обвинения? Мой мальчик жив, и он будет жить. И никто не смеет на него наговаривать! Почему её не устраивает, что её сын сам выбрал уйти? Видимо, настолько была плохой матерью, что он не захотел оставаться…»

Вспышка гнева пронзила грудь Анны, словно чьё-то холодное лезвие. Как можно быть настолько жестокой? Насколько надо быть прогнившей изнутри, чтобы не просто вырастить чудовище, но ещё и защищать его, насмехаясь над чужой болью?

Сцена сменилась.

Вот она в кругу подруг, в каком-то закрытом дорогом заведении. Бокалы с шампанским, лёгкие смешки.

«Эта бедная овца до сих пор носится с этой историей. Представляете, ходит по инстанциям, требует, чтобы дело открыли заново! Какие у неё доказательства? Никаких. Все записи давно почищены. Свидетелей нет. А если и есть – скоро не будет».

Кто-то из женщин рассмеялся. Другая пожала плечами:

«А если она дойдёт до суда?»

Мать преступника отмахнулась:

«О, я найду способ это предотвратить. Пара звонков – и её дело исчезнет. А если понадобится – исчезнет и она».

Громкий, надменный смех. Звон бокалов. Праздник на костях.

Анна резко разжала пальцы. Женщина перед ней дёрнулась назад, глаза расширились в панике, дыхание сбилось.

В её сознании уже начинала формироваться иллюзия…

Анна видела, как её взгляд становится пустым, как дрожащие руки хватаются за воздух, пытаясь удержать хоть какую-то опору. Но её уже не спасти.

Она падала. Внутрь себя. В ту бездну, где на неё теперь смотрели те самые глаза – глаза мальчика, которого она обрекла на смерть. Но это как оказалось был не он, там был её сын…

А Анна лишь молча наблюдала.

Мир вокруг женщины рухнул.

Теперь она стояла на крыше высокого здания, ледяной ветер бил в лицо, резал кожу, но настоящая боль была не в этом. Перед ней, у самого края, стоял её сын. Его колени дрожали, лицо было искажено страхом, в глазах застыла паника. Позади него сгрудились тени – размытые силуэты, злобно ухмыляющиеся подростки, их голоса шипели и давили, как яд: