Танец с дьяволом. Расплата

– Сар-а-а, не вынуждай меня делать тебе больно. – Князев в буквальном смысле слова на грани бешенства и срыва.

– Так давай же, покажи свою настоящую сущность! Поиграли в заботливых, и хватит, возвращай своего озлобленного мафиози, который вечно в агрессии и хочет трахать все подряд! – уже сама перехожу на повышенный тон.

Я перестаю себя контролировать – такая злость берет за себя и за него! Почему я сразу не сказала, что мне не понравилась брошенная им фраза, зачем просто вытолкнула его и начала накручивать себя?! Почему он не высказал свое недовольство за этот жест и тоже заточился?! Когда уже спадет это броня с нас обоих?! Почему мы постоянно раним друг друга?!

Одна необдуманная фраза, и все, пожар вспыхивает, грозясь испепелить все и всех вокруг!

Я не знаю, что мною движет в этот момент, внутри собирается такая боль от недосказанности, от осознания, что мы-то, по сути, должны быть самыми близкими друг для друга людьми, поддержкой и опорой во всех смыслах, а все, что делаем, так это грыземся, выясняя отношения.

Он жизнь мне спас, семью мою спас, ночует здесь, выхаживает, а я… обиделась на какие-то слова, раскрутила ситуацию до такой степени, что собралась уходить? Я ведь никогда этого не сделаю, давно же поняла, что не смогу нормально функционировать без Артема. К чему тогда это все сейчас? Высосала проблему из пальца…

Муж что-то говорит, но я не слышу его, мозг лихорадочно анализирует ситуацию и делает вывод, что на этот раз зачинщик я сама.

Получается, я настолько неблагодарна?

Рука сама отпускает Артема, спадая вниз, взгляд перемещается на больничную палату, но затем возвращается уже к любимому лицу с полным осознанием абсурдности ситуации. Инстинктивно прикладываю ладонь к щеке Князева и подаюсь вперед. Сначала он вперивается в меня взглядом, не понимая, что я делаю, но затем… как всегда, муж понимает меня абсолютно без слов. Ему не нужно говорить, просить. Арт чувствует. Ощущение, словно к нам вернулась та самая утерянная нить, соединяющая души на энергетическом уровне.

Переместив свою руку на мою шею, Артем рывком поднимает меня с постели, крепко прижимая к себе. Я льну к нему с невероятной силой и, вставая на носочки, тянусь к его губам, лишь бы поскорее к ним прильнуть и почувствовать родной вкус. Эмоциональный разрыв, фейерверк чувств и подогнувшиеся коленки – первое, что происходит со мной, когда Артем накрывает мои губы поцелуем, раскрывает их, сминает, посасывая, сильно, до боли оттягивает и наконец-то врывается языком внутрь, как хозяин, сметая все преграды.

– М-м-м… – непроизвольный и неконтролируемый стон вырывается от крышесносного удовольствия, а к низу живота спускается заряд электрического тока, прошибая все тело мгновенным возбуждением. А я и не противлюсь…

Мы целуемся до одури, до того самого момента, когда мне кажется, что дышать уже нечем и сейчас я потеряю сознание, – невыносимо сладко, горячо, восхитительно.

– Че ж ты делаешь со мной, Лиса… – От его голоса с хрипотцой и тяжелой одышкой, словно Артем кросс пробежал, мое тело окончательно переходит в его власть. Соски твердеют, сигнализируя о состоянии, которое видно через тонкую ткань футболки, что не ускользает от темного взгляда мужа. Его проворные пальцы обхватывают сосок, оттягивая и сжимая, от этого из меня вырывается очередной стон, а бедра приходится сжать крепче, ибо возбуждение усиливается с каждой секундой. Все тело лихорадит – до такой степени я завожусь, что уж говорить об Арте, у которого на лбу вздулись вены.

– Хочу тебя… – Снова тянусь к его губам, пока рука ложится на пресс мужа и ведет вниз, к выпирающему сквозь джинсы члену. – Возьми меня, пожалуйста, прямо сейчас. Я так скучала, Артем…

Здравый смысл окончательно покидает меня, а рот и язык живут своей жизнью, воспроизводя без разбора все мысли вслух, без капли стеснения.

– Тебе нельзя, – выдыхает муж мне в губы. Его напряженный вид показывает, что он сейчас максимально сдерживает себя, хоть и готов сорваться в любую секунду, ведь соблазн настолько велик. У нас давно, очень давно не было секса.

– Можно… – Мой голос больше похож на тихий молящий шепот. С какой стати вообще?..

– Мы в больнице. – Его шершавая ладонь ложится на мою грудь, в которой бешено колотится сердце.

– Плевать…

– Ты ранена. – Наши губы в миллиметре друг от друга, здравый смысл Артема висит на волоске.

– А ты меня вылечи…

– Услышат же. Мы тихо не умеем. – Вторая рука Князева ложится на мою шею, на которой пульсирует вена.

У меня возникает чувство, будто я пьяна: все вокруг не важно, никто не важен. Есть только мы, и плевать на последствия!

Чистое безумие, не иначе!

– Пусть слышат…

– Нет, Сара, – отрицательно качает головой Артем, отступая на полшага назад, но я успеваю схватить его за свитер.

– Артем Князев, немедленно трахни меня! Ты даже не представляешь, насколько я мокрая!

Закусываю нижнюю губу, чтобы окончательно его добить и сломать силу воли.

– Блядь, к черту! – Муж идет к двери, оборачиваюсь в шоке, не веря, что он собрался уйти и оставить меня в таком состоянии одну, но потом поворачивает металлическую защелку и возвращается назад за долю секунды. Подойдя, сгребает меня в охапку, приказывая: – Обхвати меня ногами.

Я послушно выполняю приказ, пока самый сексуальный мужчина на свете идет к дивану и садится на него, удерживая меня на руках.

– Я вся горю… – Наклоняю голову к мощной шее Тёмы, покусываю ее, пока задница бесстыже трется о его пах.

– Ч-ш-ш, не елозь, Лиса, я сделаю все сам. Тебе нельзя резких движений, поняла? – требует строгим голосом учителя, кладя ладонь на мою поясницу, чтобы остановить, а я еще больше завожусь от этого чувства ролевухи. Мычу что-то типа «угу», лишь бы он сейчас не остановился. – Нахуй одежду! – С этими словами он стягивает с меня и без того неприличные шорты вместе с теми позорными трусиками, швыряя их на пол, а я мысленно радуюсь, что он их не увидел.

Помощник из меня так себе, поэтому собственные штаны муж расстегивает и приспускает самостоятельно, пока я изнемогаю в ожидании этих мучительных секунд.

– Быстрее! – задыхаюсь, когда Арт подстраивает наши тела и прикладывает головку члена к входу. – А-а-а-х! – Протяжный стон заполняет пространство вокруг, уши закладывает от удовольствия, сметающего все снежной лавиной. Моя поясница выгибается дугой, и, если бы не руки Артема на ней, я бы полетела спиной на пол.

– Моя Лиса… – Артем начинает наращивать темп, крепко удерживая меня на месте и двигаясь самостоятельно. – Хочу видеть тебя всю. – Он аккуратно снимает с меня футболку, и я остаюсь полностью обнаженная. Грудь подпрыгивает от каждого толчка, полуоткрытыми глазами вижу, с каким упоением Арт наблюдает за этим процессом и блуждает по моей коже взглядом, словно хочет съесть.

Мое сердце ускоряется до такой степени, что, кажется, готово улететь в космос.

– Как же я скучала… Глубже, Артем, пожалуйста… не жалей меня… – Закусываю нижнюю губу, не в силах справиться с собственными эмоциями. Слова перемежаются стонами, и я не знаю, расслышал ли муж мою просьбу. – Не сдерживайся!..

Князев на секунду отстраняется, но только для того, чтобы снять свой свитер, а затем обвивает мою поясницу, притягивая вплотную и железно приковывая к себе.

– Моя охуенная девочка, – глухо рычит он мне в ухо, от чего по телу бегут мурашки.

– Скажи, что ты хочешь только меня! – требую я, сгребаю в ладонь волосы на его голове и натягиваю их, лишь бы за что-то удержаться.

– Только тебя. Всегда! – Он покусывает мочку моего уха.

Влажная кожа к коже, сплетенные и соединенные тела. Я бы все отдала, чтобы посмотреть со стороны, как мы выглядим, но сейчас не в состоянии даже представить это. Мне хорошо настолько, что ноги немеют, а мозг отказывается соображать. Только инстинкты и животная страсть, мои поскуливания и его тяжелое дыхание да мощные шлепки.

Арт врывается в меня во всю длину, заполняя собой полностью и без остатка. Его требовательные губы ловят мою трясущуюся грудь, вбирая сосок в рот. Приближающийся оргазм усиливается с неимоверной силой, когда Князев начинает посасывать его влажным языком и оттягивать зубами, а затем проделывает то же самое со вторым. Боль от покусываний, граничащая с удовольствием, доводит меня до исступления, пока его член таранит влажное лоно.

– Я близко, Артем… сильнее… да… вот так… а-а-а-х! – вскрикиваю, запрокинув голову, наплевав на правила приличия, совершенно забыв, где мы находимся.

Казалось бы, куда быстрее, но после моих слов Тема начинает входить сильнее и жестче, идеально скользя внутри, пока его ладонь оставляет мощные шлепки на ягодицах. Повторяющиеся движения, когда муж насаживает меня на член до упора, а следом оставляет шлепок на ягодице, параллельно оставляя засосы по телу, доводят до оргазма, граничащего с безумством. Весь низ живота сворачивается в тугой узел, грозясь грандиозно взорваться в любую секунду, и это происходит. Я натягиваюсь как струна от простреливающего чувства разрядки и содрогаюсь несколько долгих секунд, в то время как лоно сжимается вокруг члена, находясь в полной нирване, пока не обмякаю, обессиленная, на груди мужа.

– Почему остановился, ты же не?.. – спрашиваю, приходя в себя и понимая, что после моей разрядки Артем остановился, не закончив сам. В подтверждение он просто целует меня в мокрый висок. – Тебе мало одного раза, чтобы кончить?.. – Сложно произносить вслух такие слова, когда пелена похоти и возбуждения освобождает разум. Обычно у нас происходит несколько раундов секс-марафона, прежде чем муж достигает пика, но сейчас не похоже на то, что он собирается это сделать.

Сердце все еще колотится в груди после разрядки.

– Моя сексуальная лисичка удовлетворена, на этом тормознем. – Артем убирает с моего лица прилипшие к нему волосы, поправляя не успевшую высохнуть шевелюру и, приподняв за попу, выходит из меня. – Тебе противопоказаны нагрузки, но поверь, дорогуша: когда ты оклемаешься, я тебя буду драть без перерыва во все щели. – Его низкий голос, в котором слышится угроза, заставляет там, внутри, что-то зашевелиться.

– Обещаешь? – Кладу ладонь на кубики пресса и шаловливо пробегаюсь по нему пальчиками.

– Не сомневайся. – Его темный взгляд пожирает мою обнаженную грудь и спускается к плоскому животику, а затем к более интимным частям тела, отчего я вмиг начинаю заводиться.

Когда ж пройдет это наваждение?!

«Ведь получила оргазм буквально пару минут назад. Какой ты стала озабоченной, Сара!» – Внутренний голос укоризненно качает указательным пальцем, но я мысленно показываю ему свой средний, чтобы отвалил.

– А если я хочу этого сейчас? – Облизываю пересохшие губы и чувствую, как от сказанного мною у самых моих ягодиц дергается стоящий член мужа. – Ты ведь тоже… – Нарочно соблазнительно, как бы невзначай, провожу ладонью по своей груди, обвожу торчащий сосок и веду вниз, проталкивая указательный палец во влажные складки. – Я могу тебе помочь…

– Почему ты такая непослушная?! Сказал – тебе нельзя! – хмурится Артем, но мне, если честно, наплевать. Я твердо решила, что буду делать дальше. Раз уж начала проявлять инициативу, так доведу это дело до конца!

Странное желание доставить мужу удовольствие движет мною в тот момент, когда я поднимаюсь с Артема и, видит бог, ясно замечаю в его взгляде облегчение.

Наивный!

Встаю босиком на ковролин, но затем начинаю опускаться на колени у его ног, соблазнительно покачивая бедрами.

– Блядь, Сара, че ты делаешь?! – Князев шумно выдыхает, когда я, пристально глядя в его хищные глаза, без спроса обхватываю ладонью скользкий ствол.

– Планирую сделать тебе минет. – Видимо, стыд совсем покинул меня и улетел на Северный полюс, раз я четко произношу слова, не стесняясь. И ему, судя по дернувшемуся в моих руках члену, это нравится.

Ну а что? Правду ведь говорю!

Крепко держа в руках гигантских размеров половой орган, наклонившись, провожу языком от самой мошонки до головки. Шумный выдох мужа подсказывает мне, что я все делаю правильно, и это нереально подстегивает и заводит продолжать. Периодически помогаю себе рукой, сжимая основание, и плотно обхватываю член губами, посасывая.

Колени упираются в короткий ворс, пока я продолжаю, как кошка, вылизывать каждый миллиметр части тела мужа. Князь дышит шумно и глубоко; периодически бросаю взгляд на лицо с закрытыми глазами и широко раздутыми ноздрями, считывая его состояние.

Несмотря на отсутствие опыта у меня в этом деле, эффект нравится нам обоим. Я безумно кайфую от этого процесса, заводясь сама до такой степени, что приходится сжимать бедра, чтобы унять эту истому, стягивающуюся внизу живота.

Боюсь, что мои неторопливые движения и легкое отсутствие практики сводят с ума Князева, судя по его безумно напряженному виду. Так приятно знать, что ты управляешь другим человеком, от тебя зависит его настроение и состояние и приближающийся оргазм!

Грубая рука Арта собирает мои короткие волосы на макушке, за что я благодарно урчу, плотно обхватывая солоноватую головку и водя языком по дырочке в центре. Так странно ощущать запах и вкус собственной страсти! Непривычно, но мне нравится…

Не выдержав моих сладких мучений, Артем поднимается с дивана и, продолжая удерживать мои волосы, приказывает сиплым голосом:

– Открой рот. Шире! – Я выполняю указание беспрекословно, после чего толстый член начинает безжалостно врываться в мой рот, выбивая из груди стоны.

Я стою на коленях, пока муж с широко расставленными ногами таранит мой рот, заходя во всю длину. Густая слюна стекает по подбородку, капая на плечи и грудь, характерные звуки и хлюпанье заполняют пространство, и это заводит еще сильнее. Головка члена ударяется о горло, пока я стараюсь максимально раскрыть рот и не касаться плоти зубами.

Несколько мощных толчков, и в стенку горла под утробный рык Князева выстреливает теплая вязкая жидкость. Сглатываю сперму, ни капли не раздумывая, под томный и удовлетворенный взгляд мужа.

Глава 7

Пальцы Артема неторопливо водят вдоль оголенной спины, вызывая внутри приятный трепет, пока я буравлю взглядом потолок в полумраке палаты. Мысли витают где-то далеко. На душе неописуемый покой и умиротворение. Наши эмоциональные качели на стадии покоя и гармонии. Только вот надолго ли?

– Плечо не болит? – Тишину и наше размеренное дыхание прерывает Артем, интересуясь моим состоянием и здоровьем после бурного примирения.

– Плечо – нет, душа – да, – грустно вздыхаю, вспоминая свои размышления о возвращении в Нью-Йорк и намечающейся золотой клетке.

– А че это? – Муж приподнимается на локте, беря мой подбородок двумя пальцами, чтобы заглянуть мне в глаза. Одного включенного светильника в углу помещения недостаточно, чтобы он мог пробраться в мою душу и узнать все секреты. Голос Артема холодеет, напоминая больше айсберг, потопивший «Титаник».

– Почему мы не можем разговаривать друг с другом нормально? Не выясняем отношения как взрослые люди? Обязательно через скандалы, крики, насилие и оскорбления по отношению друг к другу? – произношу спокойно, озвучивая собственные переживания. Это и правда волнует меня. – Почему бы просто не говорить спокойно, что нас не устраивает, не позволить партнеру высказать свою точку зрения и прислушаться к ней? Когда мы уже начнем вести себя как взрослые? – снова вздыхаю. Даже не представляю, сможем ли мы однажды прийти к такому поведению и абсолютной гармонии в отношениях.

– Че эт за мысли такие унылые? – Князев отпускает меня и занимает исходное положение. – Хер знает. Не думал об этом. Привык к твоей неадекватности, – хмыкает гад.

– К моей неадекватности? – повторяю шокированно, делая вид, что оскорбилась. – Ты такой нахал, Артем Князев!

– Тебя напрягают наши скандалы? – Муж поворачивает голову набок, с интересом следя за мной, как за подопытной зверушкой.

– Конечно, ведь так не может продолжаться всю жизнь! Ты не согласен? В семье должно быть взаимопонимание и уважение. – И тут я в действительности задумываюсь о своем поведении. Вот когда я сама его пыталась понять и вести себя уважительно? Да лезу же на рожон постоянно и провоцирую!

«Где ты, женская мудрость, ау?»

– Да откуда мне знать, Сар? Не было у меня нормальной семьи. Мать умерла, когда было лет пять, отец пропадал в гребаном клане. Вырос с няньками, которых на дух не переносил. Менялись, заразы, как перчатки, даже месяц не могли продержаться из-за моего дерьмового характера!

Артем рассказывает, а я внимательно слушаю, пытаясь представить маленького кареглазого брюнета со знойным характером бунтаря, хоть получается и не очень. Мне кажется, что он всегда был таким взрослым и громадным. Мы с трудом умещаемся вдвоем на диване, даже прижимаясь друг к другу вплотную.

– Думаешь, я не хотела рассказать тебе правду про то, почему живу в Нью-Йорке и веду себя подозрительно, как ты тогда заметил? Поделиться проблемами? Знаешь, в тот день, когда мы ехали из тату-салона, где вместо обручальных колец набили даты… – Безымянный палец дергается, как напоминание. – Я же почти призналась. На языке так и вертелось выдать тебе про проблемы с русской братвой и с тем, что меня ищет неадекват, которому отец проиграл меня в карты. – От последнего предложения чувствую, как муж напрягается.

– И че помешало?

– Я знала, что у тебя будет неадекватная реакция, понимаешь? Ты бы даже не стал меня слушать, сразу устроил бы разбор полетов. Начал искать Багровского. А я так не хотела и сейчас не хочу, – произношу тихо и вкрадчиво, чтобы донести до него мысль на все сто процентов. – Я хочу доверять тебе и быть честной, но ты отбиваешь желание, каждый раз ревнуя до сумасшествия. Я только твоя, Артем. Я верна тебе на все двести процентов. Мне никто больше не нужен. Давай договоримся кое о чем?

– О чем? – Арт настроен скептически, но тем не менее слушает меня и не перебивает, а это уже отличный знак – так сказать, огромный шаг к нашему взаимопониманию и открытому диалогу.

«Почему ночью разговоры всегда душевнее и откровеннее?»

– Мы должны быть самыми близкими людьми, всегда поддерживать, помогать и стоять друг за друга горой до конца. Уважать, любить, ценить и принимать такими, как есть, со всеми загонами, – перечисляю, задумавшись. – Это то, чего бы я действительно хотела достичь между нами.

– К пенсии управимся, – хмыкает Князев, а я толкаю его в бок в отместку за сказанное.

Значит, он согласен!

Не отказал, не начал препираться, а просто обозначил с иронией сроки. Сам Князев согласен исправлять наши отношения вместе, рука об руку.

– Намного раньше. Половину из перечисленного ты и так делаешь для меня. Всегда буду в долгу за то, что ты сделал для меня и семьи, Тём. Мама рассказала, что ты помог вернуть имущество и бизнес, и про папу тоже. – На глаза наворачиваются слезы благодарности и начинают ручьем стекать по щекам на шею, а следом и на руку Артема.

– А рыдаешь-то че? – Мои перепады настроения повергают Князева в шок. Не припоминаю, плакала ли я когда-то перед ним раньше вот так, в открытую, обнажив душу и совершенно не стесняясь собственных чувств? – Я, канеш, хотел, чтоб ты была из-за меня всегда мокрая, но не таким же способом, дорогуша!

– Артем! – У меня вырывается непроизвольный смешок, перерастающий в хохот. – Ты такой дурной, не могу прям!

– Ты ж знаешь, что я тебя никогда и никуда больше не отпущу? – Неожиданно муж мрачнеет, пристально гипнотизируя меня своими темными глазами.

– Знаю, – киваю и шмыгаю заложенным от слез носом.

– Найду и верну, Сар. Ты от меня хоть на край планеты свали, бесполезно это все. – Низкий голос и предостерегающий тон вызывают внутри легкий трепет. Ну точно, гипнотизирует!

А я верю. Верю и знаю, что в какой заднице я ни окажусь, Тёма вытащит меня, спасет и поможет. Взять даже тот случай, с якудзами и кладбищем… Неприятный холодок пробегает по коже от мысли, что после этого я потеряла ребенка. Нашего с Артемом ребенка.

– Хорошо, – соглашаюсь беспрекословно, потому что понимаю: не врет и не преувеличивает. Артем сделает это. – По правде говоря, я больше никуда и не собираюсь. Придется вам, многоуважаемый, терпеть меня еще о-о-о-чень долго.

Не смогу уйти… и не хочу…

Я не выдержу без него. Сутки после возвращения в этот город были самыми болезненными морально, ведь я была уверена, что больше никогда его не увижу. Только Артему пока не готова в этом признаться… и о том, что люблю, – тоже.

Сильно. Безумно…

– Прикованы мы друг к другу, Лиса. – Муж целует меня в лоб, крепко прижимая к себе. – Потому что ты такая же, как я, а я – как ты.

– И какие мы? – спрашиваю, зардевшись.

– Конченые, – ровным голосом выдает он, чем окончательно добивает меня.

Артем

Три дня спустя. Москва

Наблюдаю из окна второго этажа, как моя жена гуляет по узкой тропинке сада. Не хочу упускать ее из виду даже на гребаную секунду. Вряд ли в ближайшее время эта девчонка еще увидит свободу и личное пространство без моего маньяческого участия. Каждый раз, когда она остается одна, происходит какая-то хуета: то Сэмми нарисовался, то заживо закопали, то, блядь, замуж чуть не вышла!

Охуеть не встать! Расскажи кому – оборжутся с ситуации.

Внутренний зверь до сих пор хочет рвать и метать после того, как я увидел свою женщину в ебаном свадебном платье рядом с другим.

Внутри бушевал самый настоящий ураган, я готов был подорвать сраное здание без сожаления, грохнув всех собравшихся, но не мог этого сделать: моя девочка могла пострадать.

Когда этот упырь обдолбанный вякать начал, видит бог, я хотел расстрелять его сразу же. Только вот уговор с родней был, что не стану развязывать войну между братвой, да и понимал, что от моих действий зависит жизнь Сары, которая находилась в лапах гондона.

Еще уговор был, что мудака Багрянова я не убью, а передам на суд по понятиям, где решится дальнейшая судьба пидораса. Только вот когда он в Сару пальнул, темная пелена ярости заволокла мне глаза. Крыша поехала мгновенно. Помню, как рванул вперед и клал на все договоренности, как нож достал, потому что пуля в лоб – это слишком лояльная смерть. А дальше – как в тумане.

Очухался, когда нес окровавленными руками жену к машине.

Дальше Рус разбирался сам. Меня волновало только состояние Сары. Страх потерять ее окончательно застилал разум. Если бы моя Лиса погибла, я обрушил бы этот город на сраные головы всей братвы, что допустила этот самовол торчка.