Всё решено: Жизнь без свободы воли

Следовательно, ощущение моральной нечистоты усиливает желание помыться. Я не верю в существование души, на которую ложится моральное пятно, но вот лобную кору оно отягощает точно; поведав о неэтичном поступке, испытуемые хуже справляются с когнитивными задачами, в исполнении которых участвует лобная кора… если только не помыли перед этим руки. Ученые, первыми сообщившие об этом феномене, поэтически окрестили его «эффектом Макбет», в честь леди Макбет, отмывавшей руки от воображаемого кровавого пятна[42]. Принимая этот эффект во внимание, внушите испытуемым отвращение, и если они после этого смогут помыть руки, то не так строго станут судить других за нарушение норм чистоты{49}.

Кроме того, наши суждения, решения и намерения формируются под влиянием сенсорной информации, поступающей от тела (то есть интероцептивных ощущений). В одном исследовании изучалось, как островок путает моральное отвращение с физическим. Если вам когда-нибудь случалось оказаться на корабле во время жестокой качки и перегнуться через леер, вы вряд ли избежали общения с каким-нибудь самодовольным господином, который подкрался к вам, чтобы сообщить, что сам-то он чувствует себя прекрасно, потому что съел немного имбиря, а он успокаивает желудок. В упомянутом исследовании испытуемые оценивали нарушение норм (например, работник морга трогает пальцем глаз трупа, пока никто не видел; кто-то пьет воду из нового унитаза); если перед этим участникам эксперимента давали имбирь, уровень осуждения оказывался ниже. Как это интерпретировать? После рассказа о возмутительном прикосновении к глазному яблоку мертвеца сначала ваш желудок выворачивается наизнанку, как при укачивании, – спасибо странному человеческому островку. Затем ваш мозг решает, как вы относитесь к такому поведению, основываясь отчасти на телесных ощущениях: если, благодаря имбирю, вас меньше укачивает, то и шалости похоронной службы не кажутся такими уж чудовищными[43]{50}.

Особенно интересные открытия по части интероцепции касаются голода. В одном широко цитируемом исследовании было высказано предположение, что голод делает нас менее снисходительными. В частности, после изучения более чем тысячи судебных решений оказалось, что чем дольше судей не кормили, тем реже они одобряли прошения об условно-досрочном освобождении. Другие исследования подтвердили, что голод изменяет просоциальное поведение. Что значит «изменяет» – уменьшает просоциальность, как в случае с судьями, или же увеличивает ее? Зависит от обстоятельств. Голод, по-видимому, по-разному влияет на то, насколько милосердными они собираются быть, и на их фактическое милосердие[44], а также по-разному действует в ситуациях, когда у испытуемых есть один либо несколько шансов проявить щедрость или прижимистость в экономической игре. Но что самое главное, люди не ссылаются на уровень глюкозы в крови, объясняя, почему, скажем, они решили расщедриться сейчас, а не раньше{51}.

Другими словами, пока мы здесь сидим, решая, какую кнопку нажать, руководствуясь своим якобы свободно избранным намерением, на нас влияет сенсорная среда – дурной запах, красивое лицо, рука в рвотных массах, урчащий желудок, участившийся пульс. Развенчивает ли это представление о свободе воли? Нет, все эти эффекты обычно незначительны и проявляются только у среднего испытуемого, и исключений полно. Это лишь первый шаг к пониманию, откуда берутся намерения{52}.

ЗА МИНУТЫ И ДНИ ДО…

На выбор, который вы якобы свободно делаете, нажимая на кнопку и решая вопрос жизни и смерти, не менее сильно могут повлиять события предыдущих минут и дней. В качестве одного из самых важных путей влияния следует рассмотреть огромное количество самых разных гормонов, циркулирующих в системе кровообращения, – все они выделяются с разной скоростью и на мозг разных людей влияют по-разному: мы этого не осознаем и не контролируем. Когда речь заходит о гормонах, регулирующих поведение, первый из подозреваемых – тестостерон. Давайте с него и начнем.

Как влияет уровень тестостерона (Т) в крови в предшествующие дни и минуты на решение убить человека? Ну, тестостерон провоцирует агрессию, поэтому чем выше уровень Т, тем выше вероятность, что в конфликтной ситуации вы поведете себя агрессивно[45]. Кажется, просто. Но вот вам и первая загвоздка: на самом деле тестостерон не провоцирует агрессию.

Начать с того, что Т редко порождает новые паттерны агрессии; наоборот, он повышает вероятность реализации паттернов, уже существовавших ранее. Поднимите уровень Т у обезьяны, и она будет проявлять больше агрессии к особям, чей ранг в иерархии подчинения уже был ниже, но не перестанет подхалимничать перед теми, кто стоит выше нее на социальной лестнице. Тестостерон повышает реактивность миндалины, но только если ее нейроны уже активировались видом, скажем, незнакомого лица. Более того, Т заметнее всего понижает порог агрессии у лиц, которые и раньше были к ней склонны{53}.

Этот гормон также искажает оценку, вынуждая чаще принимать нейтральное выражение лица за агрессивное. Если повысить уровень Т, вы станете излишне самоуверенно вести себя в экономических играх и реже идти на сотрудничество – зачем вам кто-то еще, если вы и сами прекрасно справляетесь?[46] Более того, Т склоняет вас к риску и импульсивности, усиливая способность миндалины напрямую активировать поведение (и ослабляя способность лобной коры придерживать лошадей – об этом в следующей главе)[47]. И наконец, Т делает вас менее щедрым и более эгоцентричным, например в экономических играх, а также заставляет меньше сочувствовать и меньше доверять незнакомцам{54}.

Неприятная картина. Но вернемся к нашим кнопкам и к вам, решающему, какую из них нажать. Если в этот момент Т оказывает особенно сильное воздействие на мозг, вы с большей вероятностью отреагируете на угрозу, реальную или воображаемую, вас меньше будет заботить чужая боль и вы будете активнее поддаваться агрессивным тенденциям, которые у вас уже имеются.

Какие факторы определяют, насколько сильно Т влияет на мозг? Время суток, поскольку в период суточного циркадного пика уровень Т почти в два раза выше, чем во время спада. Болезнь, травма, ссора или секс – все эти факторы влияют на секрецию Т. Средний уровень Т тоже имеет значение; уровень гормона может в пять раз отличаться у здоровых людей одного пола, а у подростков и того больше. Кроме того, чувствительность мозга к Т также неодинакова: количество Т-рецепторов в некоторых областях мозга у разных людей различается раз в десять. Но почему люди отличаются по количеству вырабатываемого Т и по числу рецепторов к нему в некоторых областях мозга? Здесь в игру вступают гены, внутриутробная и постнатальная среда. А почему люди различаются по степени предрасположенности к агрессии (например, почему отличаются их миндалины, лобная кора и так далее)? Прежде всего, потому, что одним больше, чем другим, жизнь внушает с юных лет, что мир – опасное место[48]{55}.

Тестостерон не единственный гормон, способный повлиять на ваше намерение нажать ту или иную кнопку. Есть еще окситоцин, известный своим просоциальным эффектом, который он оказывает на млекопитающих. Окситоцин укрепляет связь между матерью и младенцем (а также связь между собакой и ее хозяином). Родственный ему гормон вазопрессин заставляет самцов тех немногих видов, в которых самцы участвуют в выращивании потомства, проявлять свои лучшие отцовские качества. Эти же виды склонны образовывать моногамные пары; окситоцин и вазопрессин усиливают чувство привязанности у самок и самцов соответственно. Почему – с биологической точки зрения – самцы одних видов грызунов моногамны, а других – полигамны? Моногамные виды генетически предрасположены экспрессировать больше вазопрессиновых рецепторов в дофаминергической, «вознаграждающей» части мозга (прилежащее ядро – центр удовольствия). Во время секса выделяется гормон, благодаря повышенному числу рецепторов к нему секс с этой самкой кажется весьма и весьма приятным, и самец держится рядом. Удивительно, но если увеличить число вазопрессиновых рецепторов в соответствующей части мозга у самцов полигамного вида грызунов, они тоже становятся моногамными (трах-тибидох… ой, не знаю, что на меня нашло, но я собираюсь всю оставшуюся жизнь помогать этой самке растить наших детей){56}.

Действие окситоцина и вазопрессина прямо противоположно действию тестостерона. Эти гормоны снижают возбудимость миндалины, делают грызунов миролюбивее, а людей спокойнее. Увеличьте в ходе эксперимента уровень окситоцина, и вот вы уже демонстрируете больше щедрости и доверия в соревновательной игре. Это в полном смысле слова эндокринология социальности: вы не отреагируете на окситоцин, если будете думать, что играете против компьютера{57}.

И еще одно, особенно интересное замечание: окситоцин не делает нас белыми, пушистыми и просоциальными по отношению ко всем подряд. Только к членам своей группы – к людям, которых мы называем «мы». В одном исследовании, проведенном в Нидерландах, испытуемые должны были решить, можно ли убить одного человека, чтобы спасти пятерых; окситоцин не оказывал никакого влияния, если потенциальная жертва носила голландское имя, но заставлял испытуемых с большей вероятностью жертвовать человеком с немецким или ближневосточным именем (две социальные группы, вызывающие у голландцев негативные ассоциации) и усиливал неявное предубеждение против этих групп. В другом исследовании окситоцин, как и ожидалось, повысил желание членов команды сотрудничать друг с другом в соревновательной игре, но одновременно повысил и уровень агрессии к соперникам. Этот гормон даже усиливает злорадство при виде неудач, выпадающих на долю чужаков{58}.

В общем, окситоцин делает нас добрее, щедрее, сострадательнее, доверчивее и любвеобильнее… к тем людям, которых мы называем «мы». Но что касается «их», то есть тех, кто говорит, ест, молится и любит не так, как мы, то погодите радоваться, все будет совсем иначе[49].

Поговорим об индивидуальных различиях в секреции окситоцина. Уровень гормона у разных людей может различаться в разы, как и количество окситоциновых рецепторов в мозге. Различия обусловлены влиянием самых разных факторов – начиная от генов и пренатальной среды и заканчивая сегодняшним утром, когда вы проснулись рядом с человеком, который дарит вам ощущение любви и защищенности. Более того, рецепторы окситоцина и рецепторы вазопрессина у разных людей представлены в разных вариантах. От того, какой был передан вам в момент зачатия, зависят ваш стиль воспитания детей, стабильность романтических отношений, агрессивность, чувствительность к угрозе и щедрость{59}.

Таким образом, решения, которые вы якобы свободно принимаете в моменты, когда проверяется ваш характер – великодушие, сострадание, честность, – зависят от уровня этих гормонов в крови, а также от количества и вариантов их рецепторов в вашем мозге.

И последний класс гормонов. Когда организм, будь то млекопитающее, рыба, птица, рептилия или амфибия, испытывает стресс, он выделяет из надпочечников гормоны, называемые глюкокортикоидами, которые во всех этих случаях производят на организм один и тот же эффект[50]. Они извлекают энергию оттуда, где она в организме хранится, например из клеток печени или из жировых клеток, и питают ею работающие мышцы – это очень удобно, если причина стресса, скажем, лев, который пытается вас съесть, или если вы – лев, который будет голодать, если не будет хищником. Следуя той же логике, глюкокортикоиды повышают кровяное давление и частоту сердечных сокращений, в ускоренном темпе доставляя кислород и энергию к мышцам, спасающим вашу жизнь. Они подавляют репродуктивную физиологию – не стоит тратить силы, скажем, на овуляцию, если вы спасаетесь бегством{60}.

Как и следовало ожидать, во время стресса глюкокортикоиды изменяют работу мозга. Нейроны миндалины возбуждаются сильнее, мощнее активируют базальные ядра и мешают работе лобной коры – все ради быстрых, стереотипных реакций с низкой точностью оценки происходящего. Одновременно, как мы увидим в следующей главе, возбудимость нейронов лобной коры понижается, что ограничивает их способность подталкивать миндалину к осмысленным действиям{61}.

Учитывая такое специфическое воздействие на мозг, влияние глюкокортикоидов на поведение во время стресса вполне предсказуемо. Суждения становятся импульсивнее. Если вы агрессивны, вы становитесь еще агрессивнее, если тревожны – испытываете еще больше тревоги; то же самое, если вы в депрессии. Принимая решения морального характера, вы проявляете меньше эмпатии, зато больше эгоизма и себялюбия{62}.

На работе каждого винтика этой эндокринной системы будет отражаться стресс, какой вы недавно испытали, будь то действия злобного начальника, выматывающая дорога до офиса или нападение врагов на вашу деревню. Унаследованные вами варианты генов будут влиять на выработку и разрушение глюкокортикоидов, а также на количество и работу глюкокортикоидных рецепторов в разных отделах мозга. А в процессе формирования этой системы, когда закладывались все ее особенности, на нее влияли такие факторы, как объем воспалений, которым вы подвергались в материнской утробе, социально-экономический статус родителей и стиль воспитания, которого придерживалась ваша мать[51].

Таким образом, три различных класса гормонов, выделяющихся на отрезке от нескольких минут до нескольких часов, влияют на принимаемые вами решения. И это мы лишь поскребли по поверхности: поищите в интернете «список человеческих гормонов» и обнаружите, что их больше 75, причем практически все влияют на поведение. Все они куролесят внутри, влияя на мозг без вашего ведома. Опровергают ли эти эндокринные эффекты длительностью от нескольких минут до нескольких часов свободу воли? Сами по себе, конечно, нет, потому что они, как правило, меняют вероятность определенного поведения, но не вызывают его. Переходим к нашей следующей черепахе{63}.

ЗА НЕДЕЛИ И ГОДЫ ДО…

Итак, гормоны изменяют мозг, действуя на него в промежутке от нескольких минут до нескольких часов. И когда я говорю «изменяют мозг» – это не какая-то абстракция. В результате действия гормонов нейроны могут выделять пакеты нейромедиаторов, тогда как в противном случае они бы этого не делали; могут открывать или закрывать какие-то ионные каналы; в каких-то отделах мозга может изменяться количество рецепторов к определенному химическому мессенджеру. Мозг структурно и функционально пластичен, и сейчас, когда вы рассматриваете те самые две кнопки, ваш мозг уже изменился под действием гормонов, выделившихся нынче утром.

Суть этого раздела в следующем: подобная «нейропластичность» – это еще цветочки по сравнению с тем, как может меняться мозг в ответ на опыт, получаемый на протяжении длительных промежутков времени. Возбудимость синапсов может повыситься необратимо, что увеличивает вероятность передачи сигнала от нейрона к нейрону. Пары нейронов могут образовывать совершенно новые синапсы или отключать существующие. Ветвистость дендритов и аксонов может расти или понижаться. Одни нейроны могут умирать, а другие – рождаться[52]. Отделы мозга могут увеличиваться или атрофироваться так сильно, что изменения будут заметны даже на томограмме{64}.

Некоторые стороны этой нейропластичности просто восхитительны, хотя и не имеют отношения к вопросу о свободе воли. Если ослепший учится читать по Брайлю, его мозг перестраивается – а конкретнее, в определенных отделах мозга изменяется распределение и возбудимость синапсов. Каков результат? Чтение шрифта Брайля кончиками пальцев – тактильный опыт – стимулирует нейроны зрительной коры, как если бы человек читал печатный текст. Заставьте добровольца неделю прожить с повязкой на глазах, и проекции нейронов слуховой коры начнут заселять дремлющую зрительную кору, совершенствуя слух. Научитесь играть на музыкальном инструменте, и слуховая кора перестроится, выделив больше места для обработки звучания инструмента. Убедите заинтересованных добровольцев в течение нескольких недель по два часа в день самозабвенно упражняться в игре на фортепиано пятью пальцами, и их моторная кора перестроится, выделив больше места для управления движениями пальцев этой руки; заметьте – то же самое произойдет, если доброволец потратит это же время, просто представляя выполнение этих упражнений{65}.

Однако существует и нейропластичность, имеющая непосредственное отношение к свободе воли. Посттравматическое стрессовое расстройство преображает миндалину. Количество синапсов увеличивается, растет протяженность нервных сетей, посредством которых миндалина влияет на остальной мозг. Общий размер миндалины увеличивается, ее возбудимость растет, а порог срабатывания страха, тревоги и агрессии понижается{66}.

А еще есть гиппокамп – область мозга, играющая центральную роль в обучении и запоминании. Если в течение десятилетий страдать от глубокой депрессии, гиппокамп съеживается, что нарушает процесс обучения и запоминания. И наоборот, если в течение двух недель у вас повышен уровень эстрогена (то есть вы находитесь в фолликулярной стадии овуляторного цикла), гиппокамп увеличивается. То же самое происходит, если вы регулярно занимаетесь спортом или вас стимулирует богатая окружающая среда{67}.

Более того, опыт меняет не только мозг. Хронический стресс подстегивает надпочечники, которые вырабатывают больше глюкокортикоидов, даже если вы уже не испытываете стресса. У молодых отцов падает уровень тестостерона; и чем больше внимания они уделяют ребенку, тем значительнее это падение{68}.

Влияние тайных биологических сил на поведение на отрезке от нескольких недель до месяцев может принимать крайне странный вид: человеческий кишечник заполнен бактериями, основная масса которых участвует в переваривании пищи. «Заполнен» – это еще слабо сказано: в вашем кишечнике больше бактерий, чем клеток в теле[53], сотни различных типов, которые в совокупности весят больше, чем мозг. Это новая, активно развивающаяся область исследований; состав микрофлоры кишечника на протяжении пары недель может влиять на аппетит и тягу к еде, степень экспрессии генов в нейронах, склонность к тревожности и скорость распространения неврологических заболеваний в мозге. Очистите кишечник млекопитающего от бактерий (с помощью антибиотиков) и перенесите бактерии от другой особи – и вы в результате передадите ему все поведенческие эффекты. В основном они, конечно, слабые, но кто бы мог подумать, что кишечные бактерии влияют на процессы, которые вы принимаете за свою свободу воли?

Выводы из этих открытий очевидны. Как будет работать ваш мозг, пока вы будете размышлять над двумя кнопками? Отчасти это зависит от событий, имевших место в предыдущие недели и годы. Вам едва удавалось вовремя платить за квартиру? Может, вы пережили эмоциональный подъем, поскольку нашли свою любовь или у вас родился ребенок? Страдали от беспросветной депрессии? Добились успеха на любимой работе? Восстанавливаетесь после боевой травмы или изнасилования? Резко сменили диету? Все это изменит ваш мозг и поведение, причем так, что вы этого не будете ни контролировать, ни зачастую даже осознавать. Более того, у этих индивидуальных различий есть еще и метауровень, который тоже от вас не зависит: унаследованные вами гены и опыт детства определяют, насколько легко ваш мозг меняется в ответ на конкретный опыт взрослой жизни – существует гибкость и в отношении того, насколько и какой нейропластичностью управляет мозг каждого из нас{69}.

Свидетельствует ли нейропластичность о том, что свобода воли – это миф? Сама по себе – нет. Следующая черепаха!{70}

НАЗАД В ОТРОЧЕСТВО

Как, без сомнения, известно любому читателю, который был, есть или будет подростком, это очень сложный жизненный этап. Эмоциональные бури, опрометчивая склонность к риску и поиск острых ощущений, пиковое время крайностей как про–, так и антисоциального поведения, желание выделиться и в то же время не отличаться от сверстников; поведенчески отрочество чудовищно само по себе.

Нейробиологически – тоже. В исследованиях, посвященных отрочеству, по большей части изучается, почему подростки ведут себя как подростки; наша же цель – понять, как особенности подросткового мозга помогают объяснить намерение нажимать на кнопки во взрослой жизни. Как удобно, что одна и та же чрезвычайно интересная область нейробиологии актуальна и в первом, и во втором случае. К началу подросткового возраста мозг довольно близок к своей зрелой версии, со взрослой плотностью нейронов и синапсов; процесс миелинизации уже завершен. За одним исключением: в мозге есть область, которая, как ни удивительно, будет созревать еще десяток лет. Что это за область? Конечно же, лобная кора. Она «взрослеет» значительно медленнее остальной коры – это свойственно всем млекопитающим, но особенно заметно у приматов{71}

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

У анекдота про черепах есть вариации, где в роли обескураженного профессора выступает не Уильям Джеймс, а какой-нибудь другой мыслитель. Мы придерживались своей версии потому, что нам нравилась борода Джеймса, а в университетском кампусе имелось здание, названное в его честь. Отсылку к фразе «Черепахи до самого низу» можно встретить в самых разных контекстах: так, например, называется отличная книга, которую написал Джон Грин (Dutton Books, 2017). (Русский перевод: Грин Дж. Черепахи – и нет им конца. – М.: АСТ, 2018. – Прим. ред.) Но во всех вариациях заслуженному философу мужского пола бросает вызов вздорная пожилая леди, что сегодня отдает сексизмом и эйджизмом. Однако нам, детям своего времени, это не особенно бросалось в глаза. – Здесь и далее примечания автора, если не указано иное.

2

Моя жена – режиссер музыкального театра, а я ее неважнецкий пианист-аккомпаниатор / мальчик на побегушках; вот почему эта книга изобилует аллюзиями на мюзиклы. Если бы тому студенту, каким я был когда-то, в зазнайстве своем ссылающемуся на Уильяма Джеймса, сказали, что в будущем мы с семьей станем спорить, кто величайшая Эльфаба всех времен и народов (Идина Мензел, однозначно), я бы удивился: «Мюзиклы? Бродвейские мюзиклы?! Вы серьезно? А как же атональность?» Я о таком не просил, уж будьте уверены, но иногда жизнь готовит нам сюрпризы.

3

В приложении, помещенном в конце книги, содержится введение в нейронауку для читателей, не знакомых с этой областью знаний. Кроме того, все, кто прочел мою мучительно длинную книгу (Сапольски Р. Биология добра и зла: Как наука объясняет наши поступки. – М.: Альпина нон-фикшн, 2018. – Прим. ред.), в следующих нескольких абзацах узнают ее сокращенную версию: почему возникло такое поведение. Из-за событий, имевших место мгновение назад, минуту… столетие… сто миллионов лет назад.

4

Под «взаимодействием» подразумевается, что биологические факторы бессмысленны вне социального контекста (равно как и наоборот). Эти факторы неразрывны. Так сложилось, что я настроен скорее биологически, и анализ неразрывности факторов влияния с точки зрения биологии мне представляется наиболее вразумительным. Однако в некоторых случаях попытка рассмотреть эту неразрывность с точки зрения биологических, а не социальных наук выглядит неуклюже; этого я в меру своих биологических способностей старался избегать.

5

К числу самых ярых приверженцев тезиса «свободы воли не существует» можно отнести таких философов, как Грег Карузо, Дерк Перебум, Нил Леви и Гален Стросон; я буду часто обсуждать их идеи на страницах этой книги. Важный момент: несмотря на то что все они отвергают свободу воли в том обыденном смысле, в котором мы ее понимаем, когда обосновываем награду или наказание, их отрицание свободы воли лишь косвенно связано с биологическими причинами. В том, что касается почти полного неприятия свободы воли на биологических основаниях, мои взгляды ближе всего к взглядам Сэма Харриса, который, кстати, не только философ, но и нейробиолог.

6

Существует несколько редких заболеваний, при которых поведение действительно изменяется по причине мутации в одном-единственном гене (например, болезни Тея – Сакса, Хантингтона и Гоше). Тем не менее это не имеет ни малейшего отношения к вопросам нашего обыденного представления о свободе воли, поскольку эти заболевания вызывают обширные повреждения в головном мозге.

7

Хочется кое-что отметить, чтобы подготовить вас к тому, что в первой половине книги я неоднократно буду повторять «Все они ошибаются» в адрес многих ученых, размышляющих на эту тему. Я могу очень эмоционально относиться к идеям, одни из которых вызывают у меня чувство, близкое к религиозному благоговению, а другие кажутся настолько ужасающе ошибочными, что я могу быть резким, язвительным, высокомерным, осуждающим, враждебным и несправедливым в своей критике. Но я при этом терпеть не могу межличностных конфликтов. Иными словами, за некоторыми очевидными исключениями, ни одно из моих критических замечаний не носит личного характера. А в качестве клише «у меня даже есть такие друзья» скажу, что мне нравится проводить время в компании людей, придерживающихся определенной веры в свободу воли, поскольку они, как правило, более приятные люди, чем те, кто на «моей стороне», и поскольку мне хотелось бы перенять их миролюбие. В общем, надеюсь, я не буду временами казаться придурком: мне этого так не хочется.