
Полная версия:
Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2
Если влиятельный политик через громкоговоритель начнет болтать лишнее, совершенно очевидно, что это принесет целый ряд проблем.
Тетя прекрасно знала, что эту власть можно использовать, чтобы потребовать такую же долю в «Сунъян Групп», как и у сыновей, даже оставаясь дочерью, или получить еще больше их.
– Дедушка.
– Перестань!
– Почему вы не думаете о том, чтобы сделать дядю марионеткой «Сунъян Групп?»
– Что?
– К тому моменту, как сядет в кресло мэра Сеула, он покроется всевозможной грязью и пылью. Если все у вас в руках, разве он не будет вашей марионеткой?
– Эта грязь и пыль идет из «Сунъяна». Если все это взорвать, «Сунъян» тоже пострадает.
– Этой грязью и пылью покрою его я. И буду так крепко держать дядю за ошейник, что вам, дедушка, совсем не придется волноваться.
– Вы только взгляните на него! Деньги плачу я, а выделываться будет он? Вот же негодник! Ха!
Дедушка фыркнул, словно услышал нечто абсурдное.
– Нет. Деньги заплачу тоже я. Дедушка, вы сможете использовать его, когда это будет нужно.
– Чего? И деньги ты заплатишь? Тогда просто протолкни его. Тебе ведь даже мое разрешение не нужно?
– Один ваш звонок лидеру правящей партии, и дядя не сможет даже выставить свою кандидатуру. Разве нет?
Дедушка начал смотреть мне в глаза, не говоря ни слова.
– Ровно два раза, только на восемь лет позвольте ему притвориться хозяином мэрии Сеула. Я смогу получить все, что мне нужно, за этот период.
Я даже слышал, как крутятся шестеренки у него в мозгу. Затем дедушка наконец сказал:
– А вторая просьба?
– Вы даете разрешение?
– Пока нет. Сначала скажи вторую просьбу.
– Не допустите, чтобы «Тэа Констракшен» получила государственную субсидию.
– Что? «Тэа Констракшен»?
Название, сорвавшееся с моих губ совершенно неожиданно, заставило дедушку округлить глаза.
– Получив общественную землю, я не собираюсь оставлять ее под парковку. Нужно будет что-то построить. А для этого мне понадобится всего одна маленькая строительная компания, не так ли?
– Маленькая? «Тэа» входит в пятерку лучших строительных компаний. Ты что, считаешь ее крошечной конторкой?
– Дедушка, я хозяин «Аджин Групп» и «Сунъян Моторс». По сравнению с ними «Тэа» – просто малютка.
Вдруг по лицу дедушки расплылась улыбка. Он дает разрешение?
– Парень, да ты серьезен.
– Что?
– Я про твои слова, что ты хочешь воздвигнуть собственную компанию. Ты не умоляешь меня отщипнуть кусочек от «Сунъян Констракшен», а думаешь о том, чтобы поглотить «Тэа»…
– А если я попрошу, вы отщипнете?
Когда я сказал эти слова с улыбкой, будто в шутку, выражение лица дедушки снова странно изменилось.
– Может, и да… А может, и нет… Ну в любом случае теперь это не имеет смысла. Раз ты собрался поглотить «Тэа».
Нет. Не нужно обманываться. Он просто пытался меня подзадорить.
Я повторил эти слова про себя несколько раз, но все же мне было немного обидно от мысли, что такое могло бы оказаться возможным.
– «Тэа Констракшен», значит…
– Да, ни один бизнес не сможет избежать нынешнего валютного кризиса. Наверняка и «Тэа Констракшен» тоже жаждет долларов и в случае прекращения государственной поддержки обанкротится. Тогда я ее подберу.
– «Тэа»… Это хорошая компания. Пара вливаний, и она будет в полном порядке.
– Именно так. Это компания, которую директор О Сэхён и другие сотрудники выбрали после нескольких дней вдумчивого изучения.
– Выходит, «Тэа» и зять Чхве на месте мэра Сеула – один комплект.
– Да, если я дам кровь, а дядя послужит удобрением, компания расцветет полным цветом.
– А раз нет никакой связи между выборами зятя Чхве и «Сунъяном», то и проблем не будет?
– Именно так.
Дедушка начал постукивать пальцами по столу. Такая привычка у него была, когда он глубоко задумывался.
Я тоже замолчал и тихо ждал.
– А после того, как «Тэа Констракшен» расцветет…
– Конечно, получит имя «Сунъян».
– Весьма приятно это слышать. Ты единственный в этой семье, кроме меня, кто увеличивает число дочерних компаний «Сунъян», ха-ха.
У меня появилось плохое предчувствие. Этот смех не походил на радостный.
– Я подумаю об обеих просьбах. Как бы там ни было, наш контракт заключен, верно?
– Да.
– Тогда возвращайся к себе и поторопись. Даже руководители филиалов взволнованы. И смогут хоть чуть-чуть успокоиться, только если один миллиард долларов окажется у нас как можно скорее.
– Да, так и сделаю.
Я не стал ничего добавлять и ушел. На всякий случай мне нужно встретиться с тетей и твердо все сообщить.
* * *Как только внук вышел из кабинета, председатель Джин вскочил со стула. И начал ходить по кабинету, пытаясь успокоить потрясение, которое все это время сдерживал.
Мэр Сеула, который помогает стране преодолеть экономический кризис, получая дополнительные средства через продажу общественной земли. Оправдание хорошее.
Внук хочет создать этого мэра своими руками, а затем, заполучив землю, поглотить строительную компанию, с помощью которой сможет превратить ее в гору денег.
Картинка слишком хороша.
И, чтобы завершить эту прекрасную картину, внук готов даже пожертвовать парой сотен миллиардов вон, хотя точно знает, что обменный курс будет стремительно расти.
Разве это не означает его уверенность в том, что он сможет извлечь прибыль больше этой суммы?
Как только председатель услышал объяснение внука, ему тут же пришлось заставить себя подавить желание согласиться. Потому что нельзя так просто делиться своей силой.
А еще он снова почувствовал страх.
За своим милым, красивым лицом этот парень скрывал сущность самого злобного, свирепого зверя.
Нельзя позволить себя обмануть сладким речам о том, что «Аджин Групп» и «Тэа Констракшен» получат имя «Сунъян». Этот парень точно заберет «Сунъян Моторс» и «Сунъян Констракшен».
Внук, который пытался отобрать у дедушки его компании, вызывал гораздо больше похвалы и симпатии, чем дети, которые пытались их получить.
Однако Джин Янчхоль также ничего не мог поделать с охватившими его страхом и тревогой.
* * *– Что? Ты сказал?
– Да.
– Доджун! Я же несколько раз повторила, что нельзя этого делать! Если отец узнает, начнет вставлять палки в колеса. Он ни за что не даст своего разрешения. Катастрофа. Теперь нам всем конец.
Тетя подняла шум с таким лицом, будто правда собиралась умереть, а на лице дяди застыл шок.
– Тетя, успокойтесь. Говорю же, все нормально.
– Да что же нормально?!
– Дорогая, успокойся. Давай выслушаем Доджуна. Наверняка он рассказал, потому что у него есть план. Разве нет?
Он всегда только подыгрывал своей жене, поэтому собственных мыслей ему недоставало. И на лице его отражалось лишь предвкушение того, как он станет мэром Сеула.
– Дедушка сказал, что подумает. И не ответил безоговорочным отказом.
Тетя глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Вы ведь оба знаете, почему дедушка против, верно?
– А что? Он тебе что-то сказал?
– Похоже, ему было неприятно, что деньги на избирательную кампанию пойдут из «Сунъяна». А в случае политического скандала проблем не оберешься.
Тетя стала внимательно смотреть на мое лицо, не пропуская ни одного слова, как будто собиралась что-то у меня выведать.
– Поэтому я ему сказал, что средства можно раздобыть в другом месте. И попросил просто закрыть на это глаза.
– А дальше? Он больше ничего не говорил?
– Еще я добавил, что вы и так занимались политикой, поэтому было бы неплохо уйти на пенсию с должности мэра Сеула.
– Что? Закончить на должности мэра? Это же полнейшая ерунда!
Идиот. Совсем слов не понимаешь!
– Дорогой! Нужно сначала преодолеть гору, которая возвышается прямо перед глазами. Просто помолчи немного!
Тетя намного догадливей.
– Доджун, а если отец даст разрешение и закроет на это глаза? Ты сможешь профинансировать выборы?
– А сколько нужно?
Я моргнул, строя из себя невинность.
– Около трех миллиардов на особые партийные взносы и еще около пяти нужно заплатить руководству партии… А также около тридцати миллиардов на саму предвыборную кампанию. Думаю, примерно сорок миллиардов, если с запасом? – назвал одно за другим числа дядя, как будто только этого и ждал.
Говорит так, словно сорок миллиардов – это кличка чьей-то собаки… Как же он оторван от реальности.
Ему следовало, как минимум, подготовить подробные расчеты и ждать, разве нет?
– Ого! Невероятно много.
Стоило мне широко раскрыть глаза и изобразить удивление, как лицо дяди помрачнело.
– Почему ты удивляешься? У тебя столько нет?
– Конечно, не хватает. Мне ведь еще нужно отложить деньги на строительство кинотеатра для отца.
Молчавшая до этого момента тетя заговорила:
– Я могу подготовить где-то пятнадцать миллиардов вон. А тебе останется только двадцать пять. Сможешь?
– Да, так смогу.
Выражения лиц этих двоих были такие смешные, что даже смотреть неловко. Как у детей, одновременно удивленные и радостные.
– Я не могу вывести пятнадцать миллиардов разом. Прежде всего нужно заплатить особые партийные взносы в начале следующего года… Так что прошу тебя подготовить три миллиарда вон.
Так работают мозги совершенно оторванных от реальности людей из чеболей?
Говорят о миллиардах, десятках миллиардов вон своему племяннику, которому едва исполнилось двадцать, как будто в этом нет ничего особенного. Неужели для них правда деньги начинаются с нескольких миллиардов?
– Да, я быстро все подготовлю. Кстати, первым делом нам нужно подписать контракт, верно?
– Что? Контракт? Какой контракт?
Они оба озадаченно уставились на меня.
– Я ведь даже квитанции на эти суммы не получу, значит, нужен хотя бы контракт. Разве нет?
Я тоже озадаченно уставился на них в ответ.
– Доджун, ты еще слишком молод и мало понимаешь в таких делах. Никто не подписывает контракт, когда дает средства на избирательную кампанию.
– А-а, наш Доджун занимается только делами инвестиционной компании, вот так и подумал! Все эти деньги просто исчезнут. Это не финансовые инвестиции.
Эти люди все еще видели во мне только богатого юнца?
– Ох, я должен был все подробно объяснить, но забыл. – Я с неловким смешком хлопнул себя по лбу. – Минуточку. Кое-кто объяснит вам все в деталях. – Я встал с дивана в гостиной и крикнул у лестницы, ведущей на второй этаж: – Дядя! Спускайтесь.
Тетя с мужем продолжали все так же озадаченно смотреть друг на друга. Ведь сейчас здесь не было больше никого, кого младшенький мог бы назвать дядей.
* * *– Земля? Общественная?
– Да, я планирую забрать ее всю разом после местных выборов в следующем году.
– Хочешь сделать мужа тети мэром Сеула?
– Разве я его сделаю? Это дядя должен сражаться.
Неодобрение О Сэхёна отразилось на его лице.
– Я не видел никого, кто бы продержался долго, ввязавшись в политику. Разве это не политикам мстят, вытряхивая из них всю грязь и вонь, которой те покрываются к окончанию срока своих полномочий? Разве ты сам не знаешь?
– Нет ни одной корпорации, которая смогла бы развиться без участия политической власти. Если заниматься бизнесом вне политики в Корее, вырасти в крупную компанию не удастся.
– И что? Что собираешься делать, когда получишь землю?
– Заняться крупномасштабным строительством. Хе-хе.
– Чем дальше, тем круче. Что? Строительство?
– Из-за чего, по-вашему, я заинтересовался строительными компаниями? Как раз из-за этого.
Я достал карту, которую раскладывал перед дедушкой.
– Самое ценное – вот здесь.
Я с силой воткнул красную булавку в точку на карте.
– Попробую развить это место.
– И где это?
О Сэхён, который уже страдал от старческой дальнозоркости, приподнял очки на лоб и внимательно взглянул на карту.
– Мапхо? Санамдон?
– Да, его ведь уже определили под жилую застройку.
– Эй, эй. Брось это. Зачем тебе лезть туда, где все уже решено?
Было объявлено, что этим летом на месте бывшей свалки Нанджидо в Санамдоне, в районе Мапхо, а также близлежащих слаборазвитых деревень, завода по производству угольных брикетов и пустующих земель воздвигнут «жилой квартал Санам».
Тогда я и почувствовал, что без строительной компании влезть в прибыльный бизнес невозможно.
В любом случае все компании, принимающие участие в застройке жилого квартала Санам, сейчас занимались тем, что пытались умыть руки. Какой смысл строить жилье, когда страна на грани банкротства? Заселяться туда все равно некому.
Все наверняка чувствовали что-то подобное.
– Рядом с жилым районом еще много общественной земли. Нужно ее развивать.
– Добавлять новые квартиры больше невозможно. Разве ты не видишь крах рынка недвижимости? И все равно хочешь построить еще жилье?
Когда О Сэхён отрицательно замотал головой, я рассмеялся.
– Кризис превращается в возможность, когда его встречает подготовленный человек. Никто так не подготовлен к величайшему кризису в нашей стране, как я.
– Как бы там ни было, я много всякого слышал. Так что не в этот раз. С жильем на какое-то время покончено. Тяни к нему руки после окончания кризиса.
– Кто сказал, что это будет жилье?
– Что?
– Многоквартирные дома меня не интересуют. Выделение земель под жилье уже закончилось, так что пусть строительные компании, которые их получили, вздыхают. А я буду развивать другую концепцию.
О Сэхён, зная, что моего упрямства ему все равно не сломить, вздохнул:
– Ну и в чем заключается твоя новая концепция?
– DMC.
– М-да, теперь решил телекомпанию открыть? Тогда почему бы просто не купить MBC[6]?
По лицу О Сэхёна я понял, что ему эта идея показалась настолько нелепой, что даже обсуждать ее было лень.
– Это не телекомпания, а DMC. Означает Digital Media City.
– И что это такое?
Только теперь его лицо наконец разгладилось, и на нем появился некоторый интерес. А все потому, что слова «диджитал» и «медиа» звучали как что-то перспективное.
– Я дам вам информацию об этом, сможете взглянуть. А еще в Санамдоне нам нужно построить главный стадион чемпионата мира по футболу. До две тысячи второго года осталось совсем недолго.
В девяносто шестом году ФИФА приняла решение о совместном проведении чемпионата мира по футболу Кореей и Японией. Никто не знал, что корейская сборная выйдет в полуфинал. В прошлом я кричал «Корея», смотря матч по телевизору в баре, но на этот раз планирую увидеть его своими глазами из ВИП-ложи.
– Но ведь city означает город. Не слишком ли это абсурдно? Хоть стадион для чемпионата мира и выглядит правдоподобно.
– Я сделаю так, что DMC тоже будет правдоподобным.
* * *– Рад встрече, директор Джин, депутат Чхве. Меня зовут О Сэхён.
Тетя и дядя, переводя взгляды с визиток, которые протянул О Сэхён, на его лицо и обратно, вздрогнули от удивления.
Генеральный директор «Миракл Инвестмент».
Вот она, сила визитки.
Разве это не та инвестиционная компания, которая поглотила «Аджин Групп» и ворочает триллионами денег?
– З-здравствуйте. Доджун, ты говорил, что инвестиционная компания, которая управляет твоими деньгами, называется «Миракл». Это ее представитель сейчас здесь? – Тетя слегка помахала визиткой.
– Да, верно, – кивнул я. – Что ж, беседуйте. А я буду на втором этаже.
Когда я сказал, что ухожу, тетя сделала такое лицо, будто ей трудно понять возникшую ситуацию.
– Он тот, кто готов инвестировать в будущего мэра Сеула и даже думает вести с ним бизнес. Ему можно доверять, так что говорите совершенно открыто. А еще он близкий друг отца. Что ж, я пошел…
Я поклонился всем и направился прочь.
О Сэхён прекрасно знал мой план, так что проблем не будет.
* * *– Понимаю, что это может прозвучать странно, но на чьи деньги мы будем проводить избирательную кампанию? На деньги Доджуна? Или компании «Миракл»? А может, на ваши личные средства, директор О?
Джин Союн, брови которой резко поднялись вверх, выглядела совсем иначе, чем когда она обращалась к своему племяннику.
А все потому, что она, услышав слова «контракт» и «бизнес», четко понимала, что это не та ситуация, в которой она просто просит о деньгах.
– Источник денег – сам Доджун. Однако я человек, который обязан добросовестно распоряжаться его средствами, поэтому пришел сюда. Надеюсь на ваше понимание.
– Но это наши семейные дела. Так что несколько… неудобно.
– Неожиданно.
– Что?
– Разве внутри «Сунъян Групп» есть семейные дела? Все это относится к бизнесу, не так ли?
В отличие от холодной Джин Союн, с лица О Сэхёна не сходила улыбка.
– Если бы вы ссорились за домашним столом из-за сосиски, а за то, что помассировали плечи отцу, получали карманные деньги, это можно было бы считать делами семейными. Однако вы за завтраком ссоритесь за то, кто проглотит на один филиал больше, а если помассировали плечи отца, получаете сотни миллиардов акций. Что это, если не бизнес?
В этом замечании ясно читалась насмешка, но Джин Союн не только не рассердилась, а даже ее холодность куда-то исчезла.
– Меня раздражало постоянно следить за реакцией малыша-племянника, а теперь, выходит, даже лучше. Раз мы ведем бизнес, значит, нет причин кланяться, не так ли?
– Конечно, директор Джин. Я сделаю вам предложение, стоя с вами на одном уровне. Если вам что-то не понравится или чего-то будет недостаточно, не стесняйтесь указать на это.
– Весьма приятно. Что ж, начнем.
О Сэхён достал блокнот.
– Какая денежная сумма вам потребуется?
– Сорок миллиардов.
– Какую часть из этого вы можете покрыть самостоятельно?
– Никакую.
Холод появился снова.
На этот раз в замешательство пришел О Сэхён.
– Что? По словам Доджуна, вы планировали частично профинансировать кампанию из своих личных средств…
– Таков был разговор между членами семьи. Но разве мы не решили, что у нас бизнес? Если мой муж станет мэром Сеула, стоимость привилегий, которые он предоставит вам, директор О, превысит сорок миллиардов вон, так какой смысл мне тратить свои личные деньги?
О Сэхён вспомнил привычки богатых, о которых успел позабыть.
Тратя деньги на себя, они выбрасывают их важность на помойку, но когда видят перед глазами чужие средства, тут же закрывают свои бумажники.
– Верно. Я забыл об этом.
О Сэхён украдкой почесал в затылке, достал карту Сеула и толстую папку с документами предложения.
– Как вы, возможно, уже знаете, нам необходима общественная земля. Вам достаточно объявить о продаже земель в общей сложности в двадцати девяти локациях, отмеченных на карте. Если все они будут проданы, чтобы восполнить национальные финансы страны, которая находится в бедственном положении, общественное мнение не будет против.
Как только О Сэхён сказал о двадцати девяти локациях, глаза его собеседников округлились, а Джин Союн вскрикнула:
– Послушайте! На одной продаже земли можно заработать сотни миллиардов вон. Не говорите ерун…
– А, не поймите меня неправильно. Я не имел в виду, что «Миракл» купит всю землю. Мы возьмем районы Санамдон, Тэчхидон и еще Нэгокдон. Только эти три локации. Только если вы выставите на продажу все, не будет подозрений в преференциях. Оставшиеся земли будущий мэр Сеула может определить туда, куда посчитает нужным.
Супруги переглянулись и кивнули.
– Так, а теперь взгляните сюда.
О Сэхён положил папку с предложением на стол.
Внимание тут же привлек крупный заголовок «Проект DMC в Санамдоне».
– Включите этот проект в свои предвыборные обещания. Вы сможете получить весьма большой отклик.
Джин Союн и депутат Чхве прослушали долгое объяснение о DMC, а затем на их лицах отразилось сомнение.
– Итак, вы хотите сказать, что планируете привлечь в Санамдон компании, связанные с медиаконтентом, например с его производством и вещанием?
– Верно. На самом деле, у Мапхо очень хорошее расположение. От него недалеко до Кванхвамуна, Каннама и Ёыйдо. К тому же цифровые медиа всегда ориентированы на будущее. Уже совсем скоро наступит новое тысячелетие, новая эра. Я думаю, это прекрасное предвыборное обещание.
О Сэхён открыл последнюю страницу предложения.
– А!.. И это есть. – Джин Союн легонько постучала по столу, увидев фотографию футбольного стадиона.
– Да, стадион чемпионата мира – это вишенка на торте. Ха-ха.
О Сэхён, заметив, как просветлели лица собеседников, весело рассмеялся.
– Даже если вы будете просто хорошо следить за освоением общественных земель, у вас не возникнет проблем с расходами на выборы, когда придет время переизбрания мэра Сеула.
Услышав о переизбрании, депутат Чхве так рассмеялся, что у него чуть не порвался рот.
– Что скажете? Вы удовлетворены моим предложением?
– Вам действительно хватит трех общественных земель, верно?
Когда Джин Союн еще раз переспросила, О Сэхён достал несколько документов, словно только того и ждал.
– Это волшебная бумага, которая одним махом развеет все сомнения и недоверие. Называется контракт. Конечно, конфиденциальный контракт.
В документе не было только суммы и даты, но в нем подробно описывалось все, о чем говорил О Сэхён.
– Директор О, вы не можете просто довериться нам? Этот контракт – прямое доказательство того, что мы получили средства на избирательную кампанию незаконно. Как мы можем оставить нечто подобное?
– Директор Джин, я уже пошел на огромный риск, когда начал это дело. Ведь ваш муж может проиграть выборы. Я рискую выкинуть на ветер сорок миллиардов вон, а вы говорите о доказательствах?
Лицо Джин Союн оставалось все таким же жестким, поэтому О Сэхён вбил последний гвоздь.
– Честно говоря, я не стал высказываться против, потому что вы родственники Доджуна. А ведь пришлось отказаться от действительно простого способа. С точки зрения инвестиций, гораздо надежней было бы дать сорок миллиардов вон мэру Сеула после его избрания в июне следующего года и сообщить ему нашу стратегию.
Когда О Сэхён сказал это, помахивая предложением, жадный до власти муж Джин Союн подскочил.
– Дорогая, давай примем предложение. Ему ведь можно доверять. Он ведь лучший друг Юнги и связан с тестем автомобильным бизнесом. Да разве ударит он в спину?
– Верно. Если я начну замышлять неладное с помощью этого контракта, разве станет председатель Джин сидеть сложа руки? Десятки прокуроров из особого отдела начнут вытряхивать из меня все, что только можно. Я тоже прекрасно знаю, насколько сильна группа компаний «Сунъян».
Джин Союн, обдумав разные исходы, наконец кивнула.
– Хорошо. Думаю, для взаимного доверия контракт нам потребуется.
О Сэхён вписал в документ сумму и дату.
– Что ж, тогда на этом все?
– Да, спасибо за такое быстрое решение.
О Сэхён глубоко поклонился Джин Союн и ее мужу.
– Директор, в таком случае деньги будут доступны уже завтра? – торопливо проговорил депутат Чхве, как будто куда-то спешил.
– Нет, на это потребуется минимум три дня. Нужно отмыть их несколько раз, чтобы получить не новые купюры, а старые.
Тщательная подготовка О Сэхёна только углубила веру в него Джин Союн и ее мужа.
– А вам за эти три дня нужно пройти предварительный отбор, не так ли?
– Предварительный отбор?
– Разрешение председателя Джина. Пока он не даст разрешение на участие в выборах, деньги никуда не двинутся. Ведь он парой звонков может превратить в туалетную бумагу сорок миллиардов вон, которые были выделены на избирательную кампанию, – сказал О Сэхён с каплей пренебрежения во взгляде.
Супруги, встретив этот взгляд, вспомнили сердитое лицо председателя Джина и тут же нахмурились.
* * *– Не знаю, когда и как ты собираешься воспользоваться этим контрактом, но сделай это после того, как я выйду на пенсию и уеду за границу. Я не хочу в тюрьму.
Когда тетя с мужем ушли, О Сэхён протянул мне контракт.
– Этот контракт нельзя обнародовать.
– Ах ты, злодей. Неужели уже знаешь, что у бомбы наибольшая мощь тогда, когда она у тебя в руках?
– Нет, я собираюсь отдать его дедушке.
– Эй! Ты с ума сошел? Если ты его отдашь, председатель Джин схватит меня за шиворот!
– Дядя, дедушку совсем не интересуют профессиональные управленцы. Он всегда держит на коротком поводке хозяев. И этот контракт он использует в качестве переключателя, чтобы депутат Чхве, нет, точнее, тетя не замышляла всяких гадостей.
Мне пришлось, успокаивая испуганного О Сэхёна, дать ему понять, что я еще не закончил.
– Когда дедушка убедится, что дяде не вырваться из его хватки, он даст ему свое разрешение баллотироваться на пост мэра Сеула.
– Как же страшен председатель Джин. Даже собственным детям не доверяет.