Заговор Феникса

– OТБ?

– Оперативный отряд Браво. Они более специализированы, чем ОТА для такого рода маневров.

Он подключился к своей коммутационной панели.

– Джексон, скажите ОТА заблокировать все точки доступа как к инженерным, так и к борту. Затем скажите ОТБ, чтобы подготовились к ответу по коду шесть.

* * *

Андре шагал туда-сюда в инженерном деле, постоянно разглядывая различные компьютерные дисплеи и главный вход. Большие серые двери были запечатаны, а за ними была поднята оборонительная стена. Пока он был в безопасности. Он знал это. Но это нисколько не уменьшило его беспокойства по поводу всего этого испытания.

Кельвин, который до сегодняшнего дня считал бы Андре большим другом, наконец-то попросил слишком многого. А теперь Андре покрывался потом, рассказывая тонкую завуалированную ложь своим подчиненным и бросая свою карьеру полностью на помойку. Конечно, Кельвин сказал, что возьмет вину на себя, и он и его марионетка Шень сделали так, чтобы казалось, что крыло Intel узаконило мятеж Кельвина, но… учитывая, насколько плохо обман сработал с майором, Андре не собирался верить, что флот будет доволен только Кельвином. Теперь они все были на рубильном блоке. Для одних легче, чем для других. В основном они были одиноки и им нечего было терять – даже у старого дока не было семьи, о которой можно было бы поговорить, но у Андре была жена и трое детей, которые ждали его в Столичном мире. Какой была бы их жизнь, если бы его посадили в тюрьму? И все потому, что его друзья достаточно скрутили ему руку, чтобы заставить его участвовать в том, что явно было мятежом.

Его мысли о темном будущем преследовали его, пока он суетился, двигаясь, проверяя экраны, которые не нуждаются в проверке, тщетно пытаясь отвлечь себя.

Но ущерб был нанесен. Даже если он сдался инженерии сейчас, что было заманчиво, и признал, что сообщение от крыла Intel было притворством, он не мог избежать последствий. Он все равно был бы наказан в дополнение к тому, что он ложился спать каждую ночь, думая о том, как он предал своих друзей. Нет, он не мог этого сделать… или он просто продолжал говорить это сам себе.

Они уже около получаса ехали в Абиа, ехали гораздо быстрее, чем он обычно рекомендуется, и все, что оставалось сделать, это подождать.

– Что-нибудь слышно снаружи? – спросил он Инаю, свою вторую. Молодая женщина разгуливала с планшетом, отдавая небольшие приказы пяти другим инженерам, следящим за системами. Она закончила то, что делала, и перешла на его сторону.

– На борту была произведена корректировка курса, которая может сэкономить нам час, – сказала она. – Но в остальном у нас нет контакта снаружи.

Андре обратил внимание на что-то другое и возобновил движение. Его беспокоило, что все было так тихо. Ни звука от спецназа, ни от остальной части корабля за полчаса. Он не мог решить, что хуже: ничего не слышать и ждать в безмолвном адском ожидании чего-то плохого, или увидеть, что что-то случилось, и покончить с этим.

– Что это? – сказал один из инженеров, и все глаза обернулись к главной двери. Она была герметично закрыта, но мельчайшие искры были видны, светящиеся круглым узором не больше руки.

– Я не знаю, – сказал Андре, боясь подойти ближе. – Все пригнитесь, – приказал он, не зная, где укрыться и как можно защититься от инженерных войск. У них не было ни оружия, ни опыта рукопашного боя вне рамок базовой подготовки.

Круглый кусок темного металла, часть двери, рухнул на пол. Недостаточно большое отверстие, чтобы человек мог в него поместиться, даже близко, но это привело Андре в панику, зная, что теперь в их броне есть дырка.

– Это, должно быть, была лазерная дрель, – сказал Андре.

Он задавался вопросом, сколько времени им понадобится, чтобы вырезать отверстие размером с дверь. Пока они были в безопасности… он пытался убедить себя в этом. Но, увидев перед собой отверстие, они поняли, что ничего не могут поделать. Если оборонительная стена и запертая дверь не могли остановить спецназ, все было кончено. Андре хотел, чтобы он был на борту, который гораздо сложнее пробить.

– Теперь все сохраняйте спокойствие.

Он махнул рукой, чтобы привлечь их внимание, но взгляд каждого был приклеен к серебряной канистре, которая проскользнула сквозь отверстие и упала на землю. В мгновение оглушительный крик заполнил воздух. Андре пытался закрыть глаза, но было уже поздно. Невероятная ослепительная белизна заполнила его зрение, и он споткнулся о колени, полностью дезориентированный.

Только когда он почувствовал, что твердые руки хватают его и тянут, он начал восстанавливать свою позицию. Он не мог выпрямиться, но его слух начал возвращаться. То, что должно было быть громкими звуками, было похоже на шепот. И его зрение было расплывчатым. Даже контур его собственных ног выглядел странно.

– Двигайся, – сказал солдат со своей стороны. Андре наблюдал за его губами и знал, что он кричит, но Андре едва мог разобрать слова. Они были тихими для него, почти как жужжание, звон окружения.

Солдаты вытащили Андре по направлению к тому месту, где раньше была дверь. Она лежала на земле, разделенная на несколько частей. Угол и состояние останков, а также несколько невзорванных частей заставили Андре подозревать пластическую взрывчатку. Когда два офицера спецназа надели наручники на вялого Андре, он понял ответ на свой вопрос.

Наблюдать за тем, как происходит что-то плохое, было намного хуже, чем тихое ожидание.

* * *

– Мы захватили инженерные войска, – сообщил Эрден по телефону.

– Хорошо, – ответил майор. – Пришлите запасных офицеров и заглушите двигатели. Когда вы будете наблюдать за этим, оставьте несколько солдат из ОТБ, чтобы они стояли на страже. Как только мы получим контроль над бортом, мы скорректируем курс, чтобы оказаться… где?

Он посмотрел на Саммерс.

– Система Ксерксес.

– Верно, система Ксерксес. Тогда мы снова включим двигатели, но не раньше.

– Да, сэр, – сказал солдат.

Майор закрыл коммутатор и вздохнул.

– Правильно ли я предполагаю, что курс корабля нельзя изменить непосредственно из инженерной?

– Так и есть, – сказала Саммерс с другой стороны стола. – Что касается этих запасных инженеров, откуда вы знаете, что они не будут на стороне Кельвина?

– Не будут, потому что солдаты с оружием им не позволят.

– А пленники? – спросила Саммерс.

– Их будут обрабатывать здесь, в штабе. Где мы решим, кого задерживать, а кого возвращать на службу.

* * *

– Наши двигатели отключились, – Сара посмотрела наверх со станции штурвала. – И я не могу связаться с инженерами. Думаю, мы их потеряли.

– Наверное, это безопасное предположение, – сказал Кельвин, постучав по подлокотонику.

– Наше текущее положение в 6.1 световых годах от Абиа, в 6.2 от Ксеркса, сидя в открытом космосе, все остановлено. Даже камня на наших прицелах нет.

– Интересно, как они нарушили инженерные нормы… – сказал Кельвин.

– Значит ли это, что мы следующие? – спросила Сара.

– Через мой труп, – сказал Майлз.

– Не думаю, что у них будут какие-то проблемы с этим.

– Борт в два раза безопаснее инженерного, – сказал Шень со скрещенными на груди руками. – Так что, нет, я бы не сказал, что мы в непосредственной опасности. В инженерном деле у проектировщиков не было достаточно места, чтобы принять столько же оборонительных мер, сколько на борту.

– Ну, по крайней мере, это хорошие новости, – сказала Сара. – Но мы все еще ни с чем.

– Я предполагаю, что нет никакого способа переопределить управление в инженерном отделе и вернуть двигатели в рабочее состояние отсюда, не так ли? – спросил Кельвин.

– Нет, – ответили Шень и Сара.

– Значит, это тупик, – сказал Кельвин.

Коммутатор сигналил, а Сара провела сообщение через главный громкоговоритель.

Голос Саммерс послышался на линии:

– Кельвин, мы контролируем весь корабль, кроме борта.

– Ну, борт – это действительно самая важная часть, – сказал Кельвин.

– Хватит игр, Кельвин. У тебя был шанс, и ты его профукал. Теперь весь корабль против тебя, и мы никуда не денемся. Ты ничего не можешь сделать оттуда, и ты не можешь продержаться вечно. Мы с майором призываем вас сдаться. Тогда мы сможем внести в наши отчеты, что вы сдались добровольно. И с вами будут обращаться с достоинством.

– Достоинство, задница моя, – сказал Майлз.

– Мы не собираемся сдавать борт, – сказал Кельвин. – По той же причине, по которой мы все это начали. Это не имеет ничего общего с достоинством, гордостью или чем-то вроде этого. Это имеет отношение к защите Империи. Вы бы тоже это увидели, если бы просто посмотрели достаточно внимательно.

– Вы улетели с корабля и позволили осужденному преступнику уйти. Это не имеет ничего общего с защитой Империи.

– Разве вы не видите? Это имеет отношение к делу.

– Я не собираюсь спорить. Я просто скажу тебе. Или сдай борт, или мы возьмем его силой. Выбор за тобой.

Кельвин ходатайствовал о том, чтобы Сара перерезала линию. Когда она это сделала, он заговорил.

– Другие корабли, безусловно, ищут нас сейчас, так как они давно ничего не слышали от Саммерс. И с помощью ее маяка они найдут нас в конце концов. Но в духе того, чтобы быть не найденными как можно дольше, давайте включим систему стелс.

– Разве они не могут просто отключить и это тоже? – спросила Сара.

– Не из инженерной, – ответил Шень.

– Готово, – сказал Майлз.

Обычное мурлыкание вентиляционных отверстий резко прекратилось, и, проверив консоль, Шень подтвердил, что вся вентиляция борта от систем жизнеобеспечения была отключена.

– Но это не все плохие новости, – сказал Шень. – У нас есть аварийная подача воздуха на борт. Я бы сказал, что у нас есть как минимум шесть часов, прежде чем мы начнем задыхаться.

– Итак, это война истощения, – сказал Кельвин.

– Время не на нашей стороне, – добавила Сара.

– Если нам понадобится шесть часов, чтобы придумать что-нибудь, то мы все равно будем мертвы. Нам нужно придумать что-нибудь сейчас. Кто знает, что находится в Абиа и как долго оно там будет?

* * *

– ОТБ готовится ко второй фазе, запрашиваю разрешение на выполнение, прием.

– Разрешение получено.

* * *

– Я все время говорю тебе, что драка не сработает, Майлз, – сказала Сара.

Кельвин взглянул от нее к Майлзу, так как никто больше не разговаривал.

– Либо так, либо мы сидим здесь и ничего не делаем. Если это случится, мы проиграем по умолчанию. Мы должны хотя бы попытаться.

– Ты можешь заставить его прислушаться к разуму? – Сара спросила, глядя на Кельвина.

– Не смотри на меня, – сказал Кельвин, поднимая руки.

– Но нам действительно нужен ответственный звонок, – сказал Шень. – Нам нужно, чтобы ты принял решение.

Кельвин знал, что это правда, но перед ними был беспроигрышный сценарий. Он довольствовался тем, что ждал немного больше, надеясь найти способ решения.

Проблема заключалась в том, что позиция спецназа не предлагала ему очевидных слабых мест, которые он мог бы использовать. Он думал, что у него была преданность большинства членов экипажа. И если он мог сплотить их, у него были превосходные номера. Но были ли они готовы поставить все это на карту для него был другой вопрос. Он им нравился больше, чем Саммерс. И некоторые из них, скорее всего, считали, что им приказано помогать ему. Но, возможно, они не были достаточно убеждены в этом, чтобы сражаться рука об руку, особенно против такого превосходного противника, как спецназ.

– Вы оба правы, – сказал Кельвин. – Если ситуация как-то не изменится, то борьба неприемлема. Но если мы не будем сражаться, у нас может не быть другого выбора, кроме как сдаться. Что также неприемлемо. Тогда наша задача – изменить игровую доску, чтобы драка была практичной.

– И как мы это сделаем? – спросил Шень.

– Обмануть, солгать, сделать так, чтобы наша позиция выглядела лучше, чем есть на самом деле.

Прежде чем Кельвин смог выдвинуть хоть одну из своих нулевых идей, вентиляционные отверстия снова включились и начали снова посылать воздух на борт.

– Как думаешь, в чем дело? – спросил Шень.

– Не знаю, но мне это не нравится, – сказал Кельвин, увидев, как белый дым льется на борт.

Шень посмотрел на него.

– Ты не думаешь…

Майлз, находившийся ближе всего к газу, начал яростно кашлять и издал крик, из его красных глез полились слезы.

– Ах ты ж су…

Его слова были потеряны, когда он снова начал кашлять.

Дым быстро распространился, и Кельвин почувствовал всплеск боли в носу, во рту и в горле, когда его глаза слезились. Он тоже начал кашлять и хрипеть, и все они инстинктивно отступили от главных вентиляционных отверстий.

– Слезоточивый газ, – сказал Шень, кашляя.

Сара держала себя в руках лучше всех, но ее глаза переполнялись слезами, и она была слишком занята чиханием и кашлем, чтобы делать что-либо еще.

Ощущение жжения было ошеломляющим. Кельвин чувствовал, что внутренности его носа и горла буквально загорелись, из его глаз текли слезы. Он махал к выходу.

– Мы не можем, – он закашлялся – не можем… оставаться.

Шень кивнул.

Майлз потер глаза, проклиная.

– Ты… спускаешься… по… лестнице, – сказал Кельвин, вытирая глаза и прочищая горло… или пытаясь это сделать. Шень и Сара были ближе всего к этому выходу, и Кельвин был уверен, что один из них знал бы, как открыть люк и вытянуть защитную стену вручную.

Они последовали его приказам и вошли в коридор, где находилась лестница.

Кельвин помахал Майлзу, чтобы тот последовал за ним, и они вошли в лифт, не желая переходить через ядовитый газ, чтобы попасть на лестницу. Кельвин надеялся, что если они расстанутся, возможно, кого-то из них не поймают.

Оказавшись внутри, с закрытой дверью, они могли дышать немного легче, но это не мешало им кашлять и яростно хрипеть. Майлз снова включил лифт и отправил его на гораздо более низкую палубу. Надеясь, что они смогут стрелять мимо того, что их ждал спецназ.

Но теперь, когда лифт не был отключен, основной контроль отменил их приказ, и лифт подошел к вынужденной остановке на одной палубе ниже борта. Дверь открылась, и Кельвин увидел Саммерс и четырех солдат, включая капитана Пеллеу.

Шень и Сара тоже были там, задержанные. Взгляд поражения сверкал в их глазах. Видя их, Кельвин почувствовал отчаяние.

– Руки за голову, – приказал Пеллеу. Он и другие обладали электрошоковым оружием, только Саммерс была безоружна.

Кельвин сделал, как ему сказали, и вышел из лифта с руками за головой. Они взяли его запястья и надели наручники за спиной. В какой-то момент он беспокоился, что Майлз может попытаться сопротивляться и получить травму, но даже он знал, что они не смогут победить в этом поединке. Несмотря на все эти разговоры, Кельвин знал, что Майлз не глуп.

– Отведите их, – сказала Саммерс. Потом она очень неодобрительно покачала головой в сторону Кельвина.

– Зачем ты заставил меня это сделать?

Кельвин не ответил, только отвернулся. Должно быть, это расстроило ее, потому что по какой-то причине она почувствовала необходимость шептать «Шах и мат», когда он проходил мимо.

– Вы все кучка трусливых мужеподобных собак, – зарычал Майлз, когда они толкнули его с собой. Он показал язык в Саммерс, когда проходил мимо.

– Удвойте охрану, – Саммерс сорвалась.

Похоже, ей понравилось, что Майлз пал до этого.

– Очень хорошо, командир, – думал Кельвин. – Вы выиграли этот раунд. Но игра еще не закончена…

Глава 25

Саммерс сидела в командной позиции, внимательно наблюдая за Красной сменой.

Слезоточивый газ был очищен, и борт снова был безопасен для работы. Слева от нее стояла лейтенант-командир Роуз, который, как правило, должен был командовать этой сменой. Но, учитывая сложившуюся ситуацию, Саммерс решила, что ей лучше пока занять палубу. Либо эта мера предосторожности, либо присутствие двух солдат на борту, казалось, заставляло лейтенанта-командира Роуз нервничать, и у него была привычка ходить туда-сюда.

– Пожалуйста, сядьте, мистер Роуз, – сказала Саммерс. Видя, как он с тревогой двигается, она чувствовала себя неловко, хотя знала, что ситуация у нее под рукой. С тех пор как Кельвин и его мятежники были заперты, все было спокойно и тихо – на фоне нескольких тщетных попыток Майлза подкупить дверных охранников спиртным из тайника его квартиры.

– Оперативники, есть ли прогресс в восстановлении связи с внешним миром? – спросила она.

Кэссиди повернула свой стул лицом к Саммерс.

– Может быть, – сказала она. – Я выяснила, что блокирует связь. Кто-то вставил подпрограмму в наше коммуникационное программное обеспечение, что заставляет его думать, что его вызывают снова и снова, когда это не так. Я все очистила, но она там в избыточном количестве. Надеюсь, – сказала она, возвращаясь к своей консоли, – это последняя.

– Держите меня в курсе, – сказала Саммерс. Она вернула внимание к лейтенанту-командиру Роуз, который занял место, но каким-то образом сумел выглядеть еще более неуютно.

– У вас нет никаких неприятностей, – сказала Саммерс. – Так что держите себя в руках. Следуйте моим приказам, и мы скоро вернемся на задание.

Лейтенант-командующий ничего не сказал. Он даже не смотрел в ей глаза.

– Мистер Роуз.

Саммерс повысила голос.

– Да, командир?

Он привлек к себе внимание в таком начале, что казалось, будто его разум был где-то в другом месте.

– Сможете ли вы выполнять свои обязанности здесь? – спросила она.

– Да, командир.

– Тогда выглядите более живым.

Она сомневалась, должна ли она освободить его. Он не казался некомпетентным. Он не выглядел уставшим, не был в состоянии алкогольного опьянения или чего-то еще. Просто нервничал – плохая черта для нового старпома.

– Я сделала это, командир, – сказала Кэссиди. – У нас опять связь с внешним миром!

Она переместилась, очевидно, взволнованная, что смогла решить проблему.

Саммерс была, по крайней мере, так же счастлива.

– Отличная работа, мичман Дюпон.

Практически в тот момент, когда связь была восстановлена, они получили сообщение из Столичного мира, на этот раз из офиса адмирала флота Тиберона – одного из всего одиннадцати таких адмиралов, по одному на каждый флот. Освещение в его комнате показалось немного необычным, что сделало его лицо немного сложнее для рассмотрения, но оно все равно было узнаваемым. Бриллиантовая эмблема его ранга блеснула и напоминала всем о его абсолютной власти.

Он держал свое послание коротким, выражая озабоченность в связи с недавней потерей связи – ситуация, в которой Саммерс заверила его, что все под контролем – и отдал им новые распоряжения. Вместо того, чтобы отправиться в Ксерксес, они должны были встретиться с Андромедой и флотилией военных кораблей. Саммерс была удивлена, что Андромеда была развернута так близко к их позиции, но все же была рада этому.

* * *

Кельвин чувствовал себя в ловушке в своей собственной каюте – не только физически, но и психологически. Он размышлял над ситуацией, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь новую стратегию, которую он мог бы реализовать. Он подумал о том, чтобы бросить вызов своему охраннику, теперь, когда у Кельвина были свободные руки, и он, как и все агенты крыла Intel, умел сочетать боевые искусства. Но вооруженная охрана, вероятно, была, по крайней мере, столь же опытна, возможно, даже более. И если Кельвину удастся выиграть этот бой, что это ему даст? Ему некуда было идти, он, конечно, не мог победить всех спецназовцев голыми руками.

Другая мысль, которую он обдумывал, была в том, что если он сможет добраться до Шеня, возможно, они могли бы настроить навигационное программное обеспечение, чтобы обмануть корабль в автокорректировке курса на Абиа, в то время как казалось бы, что они все еще на курсе Ксерксес. Но он не слишком обрадовался этой идее, поскольку у него не было доступа к Шеню, не было возможности проникнуть в инженерный отдел, и не было причин полагать, что такую идею вообще можно было бы реализовать.

Как бы он ни ненавидел и ни винил это, его порыв был в том, чтобы принять экварий. Это всегда делало все лучше. Это могло заставить его улыбаться без всякой причины даже в худших ситуациях… но все таблетки были изъяты – и, возможно, к лучшему. Его открытый сейф был так же пуст, как и настоящая тюрьма, для которой он был предназначен. Его немногочисленное оружие тоже исчезло.

Все это было слишком разочаровывающим, в максимальной степени, что это происходило с ним, на его корабле, как раз тогда, когда они были очень, очень близко к цели. Будь проклят флот!

Он был удивлен, услышав, что дверь открылась в его каюту, и еще более удивился, увидев, кто вошел.

– Я сказал охраннику, что должен осмотреть вашу комнату на предмет оружия, – сказал капитан Пеллеу.

Кельвин посмотрел на него. Его комната уже была тщательно очищена.

– Почему вы на самом деле здесь?

Пеллеу убедился, что дверь была закрыта, прежде чем он заговорил.

– Я на вашей стороне.

Кельвин почувствовал, как его сердце ускорилось.

– Многие из нас все еще на вашей стороне, я думаю.

Кельвин почувствовал прилив надежды, но в то же время намек на подозрения. По его опыту, ничто в жизни не происходило так легко.

– Почему вы мне помогли? – Кельвин служил и истекал кровью вместе со своими товарищами по кораблю, но он почти не знал никого из солдат на борту. И уж точно никто из них не был ему должен.

Пеллеу улыбнулся.

– На благо империи, верно?

Кельвин ничего не сказал.

– Послушайте, мои причины – мои собственные. Но я предлагаю вам помощь, так что я предлагаю принять ее. Иначе, она не может быть предложена снова.

Кельвин кивнул. Такой подозрительный… но он не мог позволить себе быть придирчивым.

– Тогда нам нужно придумать, как вернуть корабль, – сказал Кельвин. – Прежде чем мы доберемся до Ксерксеса.

– Вообще-то, мы на курсе к встрече с флотилией военных кораблей во главе с Андромедой.

– Это нехорошо, – сказал Кельвин. Он не был уверен, почему командование считало, что встреча с Андромедой предпочтительнее, чем поездка в Ксерксес, если только Андромеда не была ближе. Что делает еще более важным для них превзойти время.

– Далеко ли они?

– Я не знаю, – сказал Пеллеу. – Наверное, еще несколько часов. Может, меньше.

Кельвин кивнул, это имело смысл. Особенно, если Андромеду послали за ними в ту же минуту, когда он объявил о своем намерении поехать в Абию.

– Тогда ладно. Сколько спецназа встанет на мою сторону, если ты будешь позади меня?

– Шесть парней. Только четверть спецназа, но все проверенные люди. Некоторые из лучших.

– Понятно, – сказал Кельвин. Он был благодарен за новообретенную помощь, если бы они действительно были на его стороне. – Мы должны вернуть контроль над стратегическими точками. Сначала мы конфискуем весь слезоточивый газ, если он останется. Потом мы возьмем борт, мы сможем его заблокировать и оставить там только скелетную силу. Таким образом, мы сможем удержать большинство наших людей в инженерном деле, которое труднее защитить.

Очевидно, что все ваши люди должны быть размещены там. Кроме того, я думаю, что будет лучше, если мы возьмем борт и инженерный отдел одновременно.

– Хорошая новость в том, что слезоточивый газ больше не беспокоит нас, его не хватает для стратегического использования. Но плохая новость заключается в том, что я не думаю, что одновременное вторжение на мост и в инженерные работы будет возможно, не без большего количества людей, – сказал Пеллеу. – Нам нужно освободить ваших людей или набрать больше сочувствующих из экипажа.

Кельвин кивнул.

– Очень хорошо, мы что-нибудь придумаем. А пока, вам тоже лучше достать лишнее оружие. Таким образом, если мы получим больше помощи, мы сможем вооружить людей.

– У меня уже есть парень для этого.

– Хорошо. И, если мы сможем, я хотел бы избежать смертельных случаев. Нам понадобится не смертельное оружие. Надеюсь, это тоже будет стратегией майора.

– Так и будет. Майор – командир по учебнику, и в книге об этом очень четко написано. Поскольку вражеские комбатанты, это мы, граждане Империи, мы должны быть взяты в плен как можно более ненасильственным способом. Если мы не переключимся на боевые патроны, они тоже не переключатся. Они не могут.

Дверь снова открылась и вошел охранник Кельвина.

– Что ты здесь делаешь, Симмс? – Пеллеу удивился. – Ты должен был остаться снаружи. Возвращайся на свой пост, солдат!

– Я не могу, сэр.

– Почему? – спросил Пеллеу.

Симмс молчал.

Кельвин мог придумать только одно объяснение: кто-то выше по цепочке, чем Пеллеу, отдал Симмсу противоположные приказы, которым он должен был подчиниться. Вероятно, он сообщил, что Пеллеу тайно посещал Кельвина, и майор послал Симмса посмотреть, о чем идет речь. Что бы ни случилось, с Симмсом нужно было разобраться. Кельвин вступил в зрительный контакт с Пеллеу, который, похоже, понял.