Пиши или умри

– Ваши работы будут оценены мной, – подтвердил голос. – Я абсолютно беспристрастен.

– Конечно, – протянул Дайго. – Потому что все беспристрастные критики известны своим мягким подходом.

Голос не ответил. Вместо этого стены комнаты вдруг наполнились гудением, будто кто-то запустил огромный старый сервер. Бумаги начали исчезать со стола одна за другой, растворяясь в воздухе, как будто их проглотил невидимый пылесос.

– Ладно, теперь я официально хочу назад свою бессмысленную жизнь, – пробормотал Дайго.

Он посмотрел на остальных. Женщина с золотыми часами крепко сжала руки, но лицо её оставалось каменным. Молодой парень напротив безуспешно пытался скрыть дрожь.

– Оценка началась, – объявил голос.

– Ну вот и всё, – сказал мужчина в мятом костюме, нервно потирая руки. – Как вы думаете, кто первый?

– Наверное, тот, кто быстрее всех написал, – сказал полный участник. – Это ведь как гонка, да? Чем быстрее, тем лучше.

Дайго усмехнулся.

– Если это так, я уже проиграл. Моё вдохновение включается на скорости черепахи, а текст идёт, как застрявший лифт.

Голос снова заговорил:

– Каждая история будет оценена по одному критерию: насколько она отражает ваш страх. Мы ищем честность. И глубину.

– Честность и глубина? – переспросил Дайго, повернувшись к потолку. – А как насчёт грамматики? Вы хотя бы её проверяете?

– Молчать, мистер Мацумура.

– Да-да, конечно, простите, – буркнул он.

Внезапно свет в комнате погас. Наступила кромешная тьма. Такая густая, что казалось, можно ощутить её пальцами.

– Эй! – закричал кто-то. – Что происходит?

– Успокойтесь, – ответил голос, на этот раз чуть мягче. – Сейчас вы увидите результат.

Посередине комнаты зажёгся луч света, освещая пустое место. Через мгновение в этом месте материализовалась белая страница, на которой постепенно начали проявляться буквы.

«История первая: Дайго Мацумура»

– Вот это неожиданно, – пробормотал он. – Я первым пошёл на казнь? Очень мило.

Голос начал читать его текст. «Весь мой страх заключается в тишине…» Слова звучали громко, словно отдавались эхом в голове. Пока текст читался, Дайго ощутил, как комната будто сжимается вокруг него. Стены приближаются, а воздух становится всё тяжелее. Он начал дышать чаще. Когда голос закончил, он сделал паузу.

– Неплохо. Честно. Но ты можешь лучше, мистер Мацумура.

– Ну, спасибо, – пробормотал Дайго. – Ничего, что я пишу под угрозой взрыва?

Свет погас. Следующей появилась другая страница:

«История вторая: Акира Накамото»

Это был молодой парень. Голос начал читать его историю о страхе перед отцом. Когда история дошла до кульминации, парень разрыдался.

– О, нет… – прошептал он.

– Слабовато, – холодно вынес вердикт голос.

Молодой человек вздрогнул, словно эти слова ударили его. Свет снова вспыхнул. Теперь посреди комнаты висела очередная страница.

«История третья: Сатико Ойоко»

Женщина с золотыми часами подняла голову. Её лицо оставалось неподвижным, но пальцы нервно теребили край рукава. Голос начал читать её текст:

«Я боюсь быть забытой. В моём мире нет места для слабости. Если ты не успел, не справился, не доказал – тебя стирают. Сначала из дел, потом из памяти, а потом из жизни.»

Каждое слово звучало отчётливо. Как строевой шаг: четко и резко. Дайго поймал себя на том, что перестал дышать, слушая её исповедь. Когда голос замолчал, наступила долгая пауза.

– Искренне, – наконец сказал голос. – Но… недостаточно глубоко.

– Как это недостаточно? – возмутилась она. – Я написала всё, что могла!

– Ты написала то, что удобно, – сухо ответил голос. – Но настоящего страха в этом нет. Только оболочка.

Сатико побледнела, но больше не сказала ни слова. Дайго почувствовал, как внутри него всё холодеет. Если её текст не подошёл, то какова будет судьба остальных? Свет погас вновь. На его месте появилась очередная страница.

«История четвёртая: Такеши Ивата»

Полный мужчина заёрзал на своём месте, словно хотел спрятаться под стол.

– Ой, ну не надо… – пробормотал он, но голос уже начал читать:

«Я боюсь потерять контроль. Когда всё рушится, а я не могу ничего сделать, это хуже смерти. Я всегда считал, что могу держать ситуацию в руках. Но когда-то я ошибся…»

Голос резко оборвался.

– Слишком поверхностно, – вынес вердикт голос. – Ты даже не попытался копнуть глубже.

Такеши побагровел.

– Но я старался! Это… это правда!

– Правда? – голос прозвучал как насмешка. – Ты думаешь, что я не вижу, как ты изворачиваешься?

Такеши открыл рот, чтобы что-то ответить, но внезапно комната заполнилась резким звуком. Он был похож на гром, смешанный с вибрацией, проходящей через стены.

– Что это? – закричал парень с дрожащим голосом.

Внезапно вокруг шеи Такеши засиял ошейник. Красный свет, пульсировал, словно предупреждение.

– Нет, нет! – закричал он в панике, вскочив со стула. – Я не хочу! Я… я могу переписать! Дайте мне ещё шанс!

– Шанса нет, – холодно ответил голос.

И прежде чем кто-либо успел что-то сказать, раздался взрыв. Такеши исчез в ослепительном ярком свете, а на его месте осталась только груда пепла и дым, который медленно поднимался к потолку. Тишина, которая наступила после, казалась оглушающей. Дайго вцепился в край стола, чувствуя, как холодный пот стекает по вискам.

– Он… он взорвался, – прошептал молодой парень.

– Ты думаешь? – пробормотал Дайго, голос которого прозвучал сдавленно.

Сатико закрыла глаза, сложив руки перед собой, будто пытаясь молиться, но ничего не говорила.

– Итак, – голос прорезал тишину. – Первый раунд завершён. Тех, кто остался, поздравляю. Вы справились.

– Это вы называете "справились"? – выдавил Дайго. – Вы только что взорвали человека!

– Это не я. Он сам выбрал быть поверхностным, – спокойно ответил голос. – Помните, честность – ключ к выживанию.

Дайго ощутил, как в груди нарастает ярость.

– Да плевать вам на честность! Это всё просто… – Он осёкся. Сатико резко посмотрела на него, словно предупреждая, что лишние слова могут стоить жизни.

– Следующий раунд начнётся через час, – продолжил голос, игнорируя возмущение. – Используйте это время, чтобы подумать.

Свет мигнул, и комната вновь погрузилась в тусклое сияние лампы. Пустое место, где недавно сидел Такеши, стало невыносимо громким напоминанием о происходящем. Дайго медленно сел обратно.

– Ладно, – пробормотал он, глядя на свой блокнот. – Если это моя последняя история, то я должен хотя бы убедиться, что она будет хорошей.

Глава 3. Голос прошлого

В комнате стояла тишина, густая и липкая, как застоявшийся воздух в старом подвале. Тусклая лампа на потолке больше не мигала, но от этого её свет казался ещё более жёстким. За столом сидели четверо. Там, где недавно находился Такеши, осталась лишь пустота. Дайго пытался не смотреть в ту сторону, но взгляд всё равно тянуло к этой зловещей пустоте.

– Как будто она нас поглощает. Как будто сама комната ждёт, чтобы мы ошиблись, – подумал он и заметил, что его руки всё ещё дрожат.

Голос раздался внезапно, как удар молота.

– Второй раунд начинается.

Все резко подняли головы. Молодой парень напротив – Хироки, как он представился раньше, – нервно сглотнул. Сатико поправила часы на запястье, её лицо оставалось холодным и отстранённым.

– Ваше следующее задание: опишите свой худший провал. Не просто провал, но то, что изменило вас. То, что преследует вас до сих пор.

Дайго почувствовал, как его сердце сжалось.

– Всё, что преследует меня? У меня на это целая библиотека.

– Напоминаю, – продолжил голос, – честность – ключ к выживанию. Если вы солжёте, я это узнаю. Если вы уйдёте от темы – я это почувствую. У вас есть один час. Начинайте.

Листы и ручки снова материализовались перед каждым из них.

– Ах, ну конечно! Наш волшебный канцелярский магазин снова открыт, – пробормотал Дайго, но никто не обратил на это внимания.

Он взял ручку и посмотрел на чистую страницу.

– Худший провал? Господи, с чего начать? Может, с того раза, когда я попытался сделать предложение своей девушке на вечеринке, а она ушла с официантом? Или с той книги, которую я писал годами, и она провалилась так громко, что до сих пор слышен этот звук?

Он медленно выдохнул и начал писать.

«Мой худший провал – это я сам. Моё постоянное стремление к тому, чтобы быть лучше, не оставило мне ничего, кроме страха. Каждое слово, которое я пишу, я слышу этот голос в голове: "Ты не достоин. Ты не способен."»

Он остановился, размышляя.

– Этого достаточно? Или я должен идти глубже?

Рядом Сатико уже писала. Её почерк был идеальным, ровным, как будто она писала отчёт, а не исповедь.

– Вы уверены, что нам это нужно? – вдруг произнесла она, не поднимая головы.

Дайго посмотрел на неё.

– Что именно? Писать? Учитывая, что альтернатива – взорваться, я бы сказал, да.

Она слегка повернула голову к нему, и в её глазах на мгновение мелькнуло что-то человеческое, прежде чем её лицо снова приняло маску холодного безразличия.

– Я имею в виду… это действительно изменит что-то? Напишем мы честно или нет?

– Хотите проверить? – вмешался Хироки, пытаясь скрыть нервозность за насмешливым тоном.

– Я не собираюсь проверять, – спокойно ответила она, снова возвращаясь к своим листам.

Дайго отвёл взгляд и снова уставился на бумагу. Он чувствовал, как напряжение заполняет комнату, как будто стены становились всё ближе с каждой минутой.

– Худший провал. Ты всю жизнь боялся его. Ну давай, опиши его. Может, это твой последний шанс. Или первый раз, когда ты что-то закончишь.

Он продолжил писать.

«Я убегал от своих провалов. Я думал, что могу спрятаться за своими историями, за своими мечтами. Но каждый провал становился частью меня. Я больше не знаю, где заканчиваюсь я и начинаются они.»

Слова приходили медленно, как будто он вытаскивал их из глубокой пропасти.

– Осталось тридцать минут, – предупредил голос.

– Прекрасно. Полчаса, чтобы расписаться в собственной несостоятельности.

Он оглянулся на соседей. Сатико продолжала писать с прежней сосредоточенностью. Хироки кусал губу, уставившись на свой лист. Но его ручка так и не двигалась. Дайго вернулся к своему тексту и решил, что ему нужно идти глубже. «Мой худший провал – это не одна история. Это множество крошечных шагов в неверном направлении. Это каждый раз, когда я боялся написать правду. Когда я боялся, что она сделает меня уязвимым.» Он остановился.

– Может, этого достаточно? Или я снова пытаюсь быть слишком осторожным?

Но прежде чем он успел продолжить, голос раздался снова:

– Осталось десять минут.

Дайго сделал последний штрих на своём листе и откинулся на спинку стула. Его сердце стучало так громко, что казалось, его слышат все. Он пытался не думать о том, что случится, если его история окажется «недостаточно глубокой».

– Всё. Это всё, что я могу дать. Если это не сработает, ну… тогда мне больше ничего не нужно пытаться, – подумал он, рассматривая свои дрожащие руки.

Голос из динамика раздался почти мгновенно, будто он ждал, чтобы Дайго закончил:

– Время вышло. Отложите ручки.

– Ну что ж, господа, – буркнул Дайго, – наш издатель требует рукопись. Кто-то чувствует себя готовым к публикации?

Хироки поднял на него полный паники взгляд:

– Я… Я не успел закончить.

– Дружище, это не университетский экзамен, где тебе простят пару абзацев, – сказал Дайго, пожимая плечами. – Здесь редактор, похоже, применяет взрывной подход.

Сатико молча сложила свои листы в аккуратную стопку, словно готовилась к презентации. Её лицо оставалось невозмутимым, но пальцы всё ещё теребили край рукава. Свет в комнате мигнул, и на столе появился светящийся экран. На нём высветились имена участников и статус их текстов.

4. Хироки Ямамото – "Неоконченное письмо"1. Аяко Харада – "Брошенные мечты" 2. Дайго Мацумура – "Тень провала" 3. Сатико Ойоко – "Лицо забвения"

– Мы начнём с вас, мисс Харада, – объявил голос.

Аяко, молодая девушка, сидящая рядом с Дайго, подняла голову. Она выглядела хрупкой, с длинными волосами, заплетёнными в небрежную косу, и глазами, которые будто знали больше, чем она готова была сказать.

– Интересно, чем она провинилась перед судьбой? – подумал Дайго.

Голос начал читать её текст, который неожиданно звучал мягко, почти ласково:

«Я хотела стать писателем. Всю свою жизнь. Но каждый раз, когда я брала ручку, мне казалось, что мир смеётся надо мной. Никто не верил в мои истории, даже я сама. Мой самый страшный провал – это тот момент, когда я перестала пытаться. Я бросила всё. Словно закрыла дверь и выбросила ключ.»

Дайго почувствовал, как горло перехватило. История была простой, но в ней чувствовалась боль, которая становилась почти осязаемой. Когда голос закончил, в комнате воцарилось напряжённое молчание.

– Искренне, – сказал голос. – И трогательно. Мисс Харада, вы продолжаете.

Аяко выдохнула так громко, что это прозвучало как облегчение.

– Спасибо, – прошептала она, почти не веря, что это произошло.

– Следующий, мистер Мацумура, – объявил голос.

– Ну вот, пора моему внутреннему критику услышать суровый приговор, – подумал Дайго, подавляя желание вскочить и сбежать из комнаты.

Голос начал читать его текст: «Мой худший провал – это я сам. Моё постоянное стремление быть лучше не оставило мне ничего, кроме страха. Каждое слово, которое я пишу, я слышу этот голос в голове: "Ты не достоин. Ты не способен".» Пока голос читал, Дайго ощутил, как его собственные слова пронзают его. Они звучали громче, чем он себе представлял, будто напоминали ему каждую его неудачу, каждое несбывшееся обещание.

– Неплохо, – наконец произнёс голос. – Но поверхностно. Ты избегаешь самой сути, мистер Мацумура.

– Серьёзно? – вырвалось у Дайго. – Да я тут душу вывернул, а вы называете это поверхностным?

– Ты рассказал о страхе. Но ты не показал его.

– Простите, что я не привёл его с собой, чтобы он лично пожурил вас! – огрызнулся Дайго, но голос его проигнорировал.

– Следующая, мисс Ойоко.

Сатико слегка выдохнула и поправила часы, прежде чем голос начал читать её текст. «Я боюсь быть забытой. Моё лицо – это маска, под которой ничего нет. Я хотела быть кем-то, но каждый раз, когда я проваливалась, я чувствовала, как моя настоящая сущность исчезает. Меня нет. И никогда не было.» Её текст звучал как холодный приговор самой себе. Когда голос закончил, он снова сделал паузу.

– Искренне. Но… недостаточно.

Сатико сжала кулаки.

– Как это недостаточно?

– Ты думаешь, что знаешь свой страх. Но ты просто написала то, что хотела услышать.

Она отвернулась, но её лицо впервые исказила эмоция – смесь злости и отчаяния.

– Последний, мистер Ямамото.

Хироки резко поднял голову, словно его только что ударили.

– Я… я не закончил, – пробормотал он.

– Знаю.

Голос молчал несколько секунд, пока все остальные не замерли, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то страшное.

– Ты подвёл себя, мистер Ямамото. И я не могу это простить.

Красный свет зажёгся вокруг его шеи.

– Нет! – закричал Хироки, хватаясь за ошейник. – Подождите! Я могу исправить! Я… Я только начал!

Но голос больше не ответил. Раздался оглушительный взрыв, и комната снова наполнилась дымом. Когда всё закончилось, осталась только тишина. Дайго уставился на пустое место, где только что сидел Хироки. Его сердце колотилось так, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

– Вы все ещё здесь, – сказал голос. – Значит, у вас есть шанс. В следующий раз будьте лучше.

Свет снова мигнул, и комната погрузилась в ожидание. Дайго посмотрел на Аяко. Она выглядела так, будто сейчас разрыдается.

– Ну что, – хрипло произнёс он, – кажется, это не тот книжный клуб, который я хотел бы посещать.

Комната застыла в напряжённой тишине, нарушаемой только тяжёлыми вдохами. Дайго опустил голову на стол, закрыв лицо ладонями. Его мысли кружились хаотично: ужас, облегчение, гнев. Всё смешалось в коктейль, который невозможно было переварить.

– Мы все умрём, да? – хриплым голосом спросила Аяко.

Её слова прозвучали так тихо, что сначала Дайго решил, что ему это послышалось. Он поднял голову и увидел, как она нервно скручивает край своего свитера.

– Если будем продолжать в таком духе, то да, – мрачно ответил он, выпрямляясь. – Хотя лично я пока не горю желанием взорваться.

– Взрываться никто не хочет, – подала голос Сатико. Её тон оставался холодным, но в глазах мелькнула тень тревоги. – Но здесь важен не только страх. Здесь важно, что от нас хотят.

– О, вы намекаете, что у нашего загадочного диктора есть скрытые мотивы? – Дайго усмехнулся. – Кто бы мог подумать.

– А ты думал, это просто игра? – парировала она. – Ты не понял, что всё это – нечто большее?

– Простите, мисс Ойоко, – язвительно бросил он, – но, может, вы объясните остальным простым смертным, что это такое?

– Это испытание, – сказала она, сложив руки перед собой. – Нас проверяют.

– Проверяют? – Аяко подняла на неё испуганный взгляд. – Зачем?

– Кто-то хочет узнать, на что мы способны, – тихо ответила Сатико.

Дайго хмыкнул.

– На что мы способны? Ну, если судить по последним событиям, мы способны писать средненькие эссе и пугаться до смерти. Великолепная реклама человеческого потенциала.

Сатико смерила его взглядом, полным раздражения, но промолчала. Аяко опустила голову.

– Я думала… что, если буду честной, этого будет достаточно, – прошептала она.

Дайго посмотрел на неё.

– Ты была честной, – сказал он мягче, чем обычно. – И это спасло тебя.

– Но это не спасло их, – она кивнула в сторону пустых мест за столом.

– Слушай, если ты будешь винить себя за каждый взрыв, мы никогда отсюда не выберемся, – сказал он. – Мы все тут в одинаковой лодке. С дырками.

Она слабо улыбнулась, но её глаза оставались затуманенными. Голос из динамика раздался вновь, заставив всех вздрогнуть:

– Поздравляю оставшихся. Первый раунд завершён. Но это только начало.

– Как вдохновляюще, – пробормотал Дайго.

– У вас есть время отдохнуть. Второй раунд начнётся через час.

Свет в комнате стал мягче, будто приглашая расслабиться. Но никто даже не пошевелился.

– И что теперь? – спросила Аяко, глядя на остальных.

– Теперь мы ждём, пока нас снова заставят выкладывать свои внутренности на бумагу, – ответил Дайго. – Причём в буквальном смысле.

Сатико поднялась и направилась к столу в углу комнаты, на котором стояла графин с водой.

– Кто-нибудь хочет? – спросила она, держа пустой стакан.

– Мне тоже, – кивнула Аяко.

Сатико наполнила два стакана водой и протянула один Аяко.

– Спасибо, – тихо сказала девушка, принимая стакан обеими руками.

Дайго поднялся и подошёл к окну. Вернее, к тому месту, где окно должно было быть, если бы это была нормальная комната. Вместо него – гладкая бетонная стена.

– Отличный вид, – пробормотал он. – Кто-то явно знает толк в архитектуре.

– Хватит шутить, – раздражённо бросила Сатико. – Это не помогает.

– А что помогает, мисс Ойоко? Молчание? Или может быть, бесконечное сочинение мемуаров, чтобы не взорваться?

Она повернулась к нему. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах вспыхнуло раздражение.

– Слушай, ты можешь продолжать играть роль циника, если хочешь. Но если ты не начнёшь думать, что делать дальше, то в следующий раз твоё имя будет последним в списке.

Дайго задумался.

– Ладно, – сказал он. – Если у тебя есть идеи, я слушаю.

Сатико посмотрела на него, затем перевела взгляд на Аяко.

– Нам нужно понять, чего от нас хотят. Настоящую цель игры.

– Я думал, она очевидна, – сказал Дайго, скрестив руки. – Заставить нас выжить, раскопав свои самые тёмные страхи.

– А что, если это не просто выживание? – она прищурилась. – Что, если это способ кого-то сломать?

Дайго кивнул.

– Ну что ж, прекрасная перспектива. Осталось только выяснить, кого именно они хотят сломать.

Аяко уронила взгляд на свои руки.

– А если это я?

– Слушай, – сказал Дайго, садясь обратно напротив неё, – если они хотели сломать тебя, ты бы уже сломалась. Ты прошла первый раунд. Ты жива. Значит, ты сильнее, чем думаешь.

Она робко улыбнулась.

– Может, мы и в ловушке, но это не значит, что мы сдаёмся, – сказал он, уже более решительно. – Если они хотят видеть наши страхи, давайте покажем им наши мечты.

Сатико подняла бровь.

– Это звучит красиво, но здесь не место для мечтаний.

– Может быть, – сказал Дайго, глядя на свои листы. – Но, по крайней мере, это будет нашим выбором.

Час тянулся невыносимо долго. Комната, казалось, пропиталась страхом и напряжением. Даже свет тусклой лампы над столом выглядел ещё более серым и безжизненным, как будто сам дом устал наблюдать за их борьбой. Дайго сидел, подпирая голову руками. Его взгляд то и дело блуждал по комнате: к пустому месту за столом, к Сатико, которая с мрачным видом стояла у стены, к Аяко, напряжённо сжимавшей в руках стакан с водой.

– Это место убивает не только людей. Оно убивает надежду, – подумал он.

Аяко нарушила тишину:

– Вы… Вы правда думаете, что мы справимся?

– Конечно, – ответил Дайго, стараясь звучать бодрее, чем чувствовал. – Не зря же нас тут оставили. Очевидно, мы те, кто заслуживает второй шанс.

– Или нас оставили, чтобы мы мучились дольше, – сказала Сатико.

– Спасибо за поддержку, мисс Ойоко, – сказал Дайго, скривившись. – Если вы хотите вдохновить нас, то у вас странные методы.

Сатико пожала плечами, её взгляд оставался холодным.

– Просто пытаюсь быть реалисткой.

Аяко вдруг подняла голову, и в её глазах сквозило отчаяние.

– Но ведь я… я почти уже сдалась. Если бы не эта игра, я бы никогда больше не написала ни одной строки.

Дайго посмотрел на неё, чуть удивлённо приподняв бровь.

– Значит, эта чёртова игра тебе помогла? Вау. Я начинаю думать, что это терапия, а не смертельное шоу.

– Это не смешно, – тихо сказала она. – Когда я слушала, как читают мою историю… я вспомнила всё. Каждое чувство. Каждый день, когда я отказывалась от своей мечты.

– И как это тебе помогло? – спросила Сатико, слегка прищурившись.

Аяко замялась, но затем твёрже произнесла:

– Я поняла, что отказалась не потому, что была слабой. Я боялась. Боялась, что не получится. Боялась услышать, что я недостаточно хороша.

Дайго нахмурился, вспоминая свои собственные страхи.

– Звучит знакомо, – пробормотал он.

– А теперь? – спросила Сатико.

– Теперь… я хочу попробовать снова, – ответила Аяко. Её голос был дрожащим, но в нём звучала решимость.

Дайго улыбнулся.

– Ну вот, есть же в этом что-то хорошее. Значит, ты уже выиграла.

Аяко удивлённо посмотрела на него.

– Но я не уверена, что этого хватит.

– Слушай, – сказал Дайго, подаваясь вперёд, – они хотят видеть наши страхи, верно? Но, может быть, это ловушка. Может, им нужны не страхи, а то, как мы справляемся с ними.

Сатико скрестила руки.

– Интересная теория. Но у нас нет доказательств.

– Конечно, нет, – пожал плечами Дайго. – Но у нас точно есть один час, чтобы это выяснить в следующий раз.

– И ты думаешь, что всё зависит только от слов? – спросила Сатико.

– А от чего ещё? – он усмехнулся. – Слова – всё, что у нас есть.

Аяко кивнула, её взгляд стал чуть увереннее.

– Думаю, я начну писать… ради себя. Даже если это последний раз.

Сатико вздохнула.

– Делайте что хотите. Я просто хочу дожить до конца этого абсурда.

Внезапно голос снова раздался:

– Время отдыха окончено. Второй раунд начинается через пять минут.

Дайго глубоко вдохнул, стараясь подавить дрожь.

– Ну что ж, дамы, пора показать наш лучший текст.

Глава 4. Письма из прошлого

Аяко улыбнулась ему робко, но уверенно. Сатико, молча кивнув, вернулась к столу. Когда голос объявил начало следующего раунда, всё в комнате изменилось. Свет стал ярче, но он не освещал – наоборот, казалось, что лампа высвечивает каждую трещину на стенах.

– Ну что ж, второй раунд. Впереди ещё больше потрясающих открытий о том, почему я такой ужасный человек, – пробормотал Дайго, опускаясь на стул.

Перед каждым из участников снова появились листы бумаги и ручки. Но на этот раз что-то было не так. Листы казались слишком белыми, почти светящимися, а ручка в руке – чуть тяжелее, чем должна быть.

– Это у меня нервы или кто-то поменял наши канцелярские принадлежности на магические артефакты?

– В этот раз ваша задача – описать событие, которое вы больше всего хотели бы забыть, – объявил голос.