Агнец

Сев на полу и взглянув на большие старинные часы с гудевшим боем над столом, он стал белее полотна и безумно улыбнулся: пробила полночь. С тумбочки раздался телефонный звонок, но Агнец решил не брать трубки. Пусть думают, что он уснул, пусть забудут про него!..

И вот третьего августа 1044 года, в свой двадцать пятый день рождения, Агнец твёрдо решил завершить страницы своей только-только начавшейся истории и отправиться в Кричащий лес.

Глава II. Кричащий лес

Кричащий лес обрёл в народе скандальную известность благодаря обитавшим в нём диких кровожадных животных, готовых растерзать любого зашедшего без спроса в их травяное жилище. И Агнец хорошо знал эти слухи, ибо в литературном клубе их часто обсуждали, потому в час ночи он с воодушевлением собрал вещи, взял побольше мяса, чтобы его запахом скорее привлечь зверей, включил керосиновый фонарь, оделся в свой любимый белый костюм с острыми лацканами, золотистую галстук-бабочку с четырьмя крыльями и пешим ходом отправился сквозь всю столицу к лесу, что находился неподалёку от Алого Ингелоса (прим.: Ингелосом называют место, куда ходят отмаливать грехи Богу и просят помилования у Дьявола. Всего Ингелосов два: Изумрудный и Алый. В Изумрудном Ингелосе всё построено вокруг Бога, в Алом – на Дьяволе. Так же существует Хоспитум Создателя, который ранее назывался Золотым Ингелосом, но по решению священнослужителей поменял название) и Хатхорийского парка.

Душистый воздух глубоко проникал в лёгкие, красивые маленькие звёздочки благоухали, подобно цветам, и чувствовал Агнец, как в последний раз вдыхает этот излюбленный им ночной аромат. По пути в голове его проснулись воспоминания, как он сидел по ночам под настольной лампой и вместо сна писал или рисовал, вспоминал, как вдохновение сочилось из него и с каким энтузиазмом он творил, творил!..

Агнец внимательно осматривал улочки, где под картоном и драными куртками дремали бездомные, коим он отдал немного имеющихся денег, и пробегали здоровенные помойные крысы, бездомные скулящие собачки и мяукающие дряхлые кошки. Один раз рядом с ним прошёлся по закоулкам толстый серый кот с белыми пятнами на брюхе и спине, однако, завидев крысу, он бросился вслед за ней.

«Смешной кот», – подумалось Агнцу, и он продолжил свой путь.

Он, качая головой под такт придуманной им песенки, шёл витиеватыми путями и разглядывал дома, вглядываясь в каждый покрытый трещинкой или заросший мхом пыльный кирпичик, рассматривая крыши и тёмные глазницы окон, раздумывая над тем, кто бы мог обитать в той или иной квартире, тем самым ненадолго продлевая свою ненужную жизнь последней прогулкой по грязноватой, но родной и замечательной столице Яоки Даменстоку, которую он искренне любил и почитал, и в тёмной земле которой мечтал скорее оказаться.

Над головой то и дело пролетали большие угольные вороны и громогласно кричали, словно пели гимн самоубийцы и провожали нашего героя в последний путь. Агнец остановился посреди дороги, поднял голову, обращаясь к ночному небу, и захохотал, словно медленно сходил с ума. Хотя он и так был сошедшим с ума, раз решился на самый страшный и отважный шаг – бесстрашно предать своё тело земле, а душу послать в самые недра Ада.

– Наконец-то я умру! – воскликнул он и весело, вприпрыжку побежал вперёд, раскачивая фонарь в руке.

Мимо него прошёл напуганный его странным и вызывающим поведением молодой человек, к которому Агнец тут же подбежал и крепко обнял, как не обнимал родную мать.

– Здравствуй, дружище!

– Здравствуйте… – смущённо ответил незнакомец, которому Агнец уже пожимал и тряс руку.

– Я так рад тебя видеть! Но тебе лучше поспешить домой, а то ночью ходить одному по улочкам опасно! Знаешь, я краем уха слышал, что недавно тут начали происходить ночные убийства! Представляешь? Так что будь аккуратнее!

– Х-хорошо…

– Вот и славно! Кстати, как твои дела?

– В-всё хорошо…

– Отлично, от-лич-нень-ко! Спасибо тебе, друг мой, за наш первый и последний разговор! Я тебя люблю и крепко обнимаю, как самого-самого родного брата! Слышишь? Как брата!

Он вновь обнял незнакомца и, освещая себе путь, побежал дальше, оставив молодого человека в недоумении.

– Сумасшедший! – бросил он Агнцу вослед.

Луна сквозь кисею серых облаков следовала за нашим героем по пятам и с укором смотрела на него, не поощряя решение покинуть этот мир. Когда он поднял глаза к небу, над его головой одиноко пролетела яркая золотистая звезда. «Смотри, как красив этот мир!» – будто кричала ему луна, показывая красоту небес и звёзд, но Агнец в ответ лишь криво улыбнулся, тихо хохотнул и продолжил свой долгий путь.

– Звёздочки, звёздочки! – всё хихикал он.

Два часа он разгуливал и бегал по пустующей столице, обнимался со встречными, испуганными его поведением людьми, желал всем приятных снов, предостерегал от опасностей, махал рукой каждому проезжающему мимо водителю, что кричали на него благим матом, и сверкал своим белым костюмом в ночи даже ярче, чем луна. Никогда он не был так счастлив и свободен, как сейчас! Ему хотелось расцеловать каждый гектар земли, обнять каждого в мире человека и каждому пожелать всего хорошего, каждому подарить крупицу счастья, хотелось молиться каждому Богу и в каждого слепо уверовать, хотелось спасти всех нуждающихся в помощи людей, хотелось кричать, рыдать, прыгать, бегать и смеяться одновременно! Да, он действительно сошёл с ума.

Внезапно наш отчаянный герой заметил, как к нему навстречу шёл державший руки за спиной извозчик с шрамом вдоль левой стороны лица; одет он был в подпоясанную чёрную поддёвку и восьмиклинку. Длинный русый хвост его лежал на правом плече.

Остановившись напротив Агнца, он добродушно улыбнулся:

– Добрый вечер, сударь! Вас подвезти? Время позднее, да и вы, судя по вашему рюкзаку, с далёких краёв возвращаетесь домой. Не переживайте, дорого я не беру и буду рад скрасить вам вечер хорошим разговором.

Агнец хотел было отказаться, но призадумался и решил согласиться на поездку, даже если она будет стоить дорого. Надо же напоследок спустя долгое время попробовать прокатиться с извозчиком!

– Да, пожалуйста! Я тоже буду очень рад провести с вами время!

Извозчик кивнул в сторону чёрного автомобиля и сел за руль, когда Агнец расположился рядом.

– Куда держим путь?

– К Алому Ингелосу.

– А зачем вам Алый Ингелос? Он ведь закрыт.

– Мне… надо.

Агнец хихикнул. Извозчик пожал плечами, по-лошадиному встряхнул головой, открыл у себя окошко и рванул вперёд.

– Мне всё ещё интересно, зачем вам Алый Ингелос? Неужто вы настолько верующий, что готовы молиться даже ночью?

– Нет, я просто прогуливаюсь.

– А-а, хотите погулять в Хатхорийском парке?

– Можно сказать и так.

Они помолчали.

– Ах-ах, жизнь так коротка… Вы так не думаете? – неожиданно вопросил извозчик у своего пассажира.

– Думаю.

– И я думаю! Недавно видел, как девушку на машине сбили! Такая трагедия! Ей на вид было около двадцати… Такая молодая, а уже покоится в матушке-земле! Бедные-бедные её родители! Самое страшное – это хоронить собственного ребёнка! Знаете, смерть подступает к нам так неожиданно и резко, что становится очень страшно… Вам страшно?

– Нисколько.

– Да вы бесстрашный агнец!

– Агнец? Почему вы меня так назвали?

– Потому что внешне вы очень сильно походите на агнца! Вы весь белый, чистый и невинный, что невольно на ум приходит слово «агнец». Кстати, как вас зовут?

– Агнец.

– Ого! Значит, я угадал?

– Да, угадали.

– Что ж, будем знакомы! Меня зовут Равиль. Хотя к чему вам эта информация, сударь? Мы ведь, скорее всего, видимся в первый и последний раз в жизни, но я в любом случае рад с вами познакомиться и провести с вами толику времени.

Равиль ещё некоторое время беспечно болтал о том, о сём, пока Агнец улыбался бледными губами и смотрел в окошко, за которым кинолентой мелькали дома, и так странно ощущалась эта его финальная поездка. Казалось, он едет к вокзалу, чтобы отправиться в далёкое путешествие, о котором никто не знает. И ведь действительно он отправляется путешествовать, но не с целью насладиться поездкой, а с целью навсегда покинуть этот надоевший ему мир. И даже этот извозчик Равиль, с которым он больше никогда не увидится, не знает о его кошмарном замысле. Никто не знал о его плане, никто даже не подозревал, что у столь юного добряка могут быть такие ужасающие помыслы.

«Интересно, будет ли меня кто-то вспоминать? Будут ли искать? Будут ли скучать по мне или забудут, как страшный сон?» – кружились в темпе танго мысли, пока они проезжали реку Бездну.

Равиль между тем постукивал по рулю и тихо напевал песенку:

Я оказался на той стороне, но там без друзей одиноко и грустно.При жизни своей я был окружён, теперь же отныне вокруг меня пусто.Правильный выбор ли я совершил? Иль навеки мне крест одинокий нести?Но сколько б ни думал я, нет уже обратно пути…

Наконец вдали показалась величественная кроваво-алая пирамида за чугунной оградой, и извозчик остановился. Агнец расплатился и вышел из машины.

– Хорошего вам вечера, сударь! Поскорее возвращайтесь домой и не гуляйте допоздна, а то знаем мы вас, дорогая молодёжь! – хихикнул Равиль, помахал рукой нашему герою и скрылся за поворотом.

Агнец проводил его взглядом и продолжил своё приключение. Пройдя мимо спящего Алого Ингелоса и минув чудесный Хатхорийский парк, он заметил вдалеке высокую красную ограду с предупреждающими табличками, что кричали: «Вход запрещён!», «Опасно!», «Не входить!» Но Агнца это, к сожалению, не остановило.

Он отыскал укромное место, где не было колючей проволоки, ловко перелез через ограду, спрыгнул на землю и с криком радости вприпрыжку побежал в самую чащу Кричащего леса, совершенно не думая, что его кто-то заметит и остановит. Он подбегал к каждому дереву и крепко обнимал холодные стволы, прижимался щеками к бархатному мху и целовал траву, здороваясь с муравьями и различными жучками, словно они могли его понять и в ответ крикнуть своими тонюсенькими голосками: «Привет, друг!» Щёки его горели алым пламенем, и эта алость постепенно заволокла всё его белое лицо.

– Здравствуй, лес! – закричал он и громко радостно рассмеялся, как дитя. Бедный фонарь в его руке крутился во все стороны, скрипел и освещал ему дорогу.

Остановившись у могучего дуба с хитросплетением тонких ветвей, он воскликнул: «Ау!» и с нетерпением, с прикушенной губой вслушивался в эхо своего голоса. Поняв, что слышно его прекрасно, он продолжил путь, громко распевая песенку:

Я гуляю по лесу, шагаю по траве,Ожидаю встретить кого-то в темноте!Будь то волк или лиса, или страшного лосяВстречу я, обязательно встречу я!

Вдали сверкнула тень, – прошелестела трава под тяжёлыми когтистыми лапами. Агнец остановился и улыбнулся во все зубы, блеснув ими во тьме. «Наконец-то!» – счастливо кричали его мысли, и он снова громко воскликнул: «Ау-ау! Есть тут кто!?» в ожидании, что к нему прибежит голодный дикий зверь.

Прошла минута, две… Никого больше не было слышно. Тогда он снова воскликнул: «Ау!», но громче. Вновь заметив шуршание в кустах, он замер и в нетерпении тяжело задышал.

Вскоре между тонюсеньких стволов осин сверкнули голодные волчьи глаза и мощная острозубая пасть, с которой обильно стекала блестящая вязкая слюна. Обернувшись на ещё один скрип, наш отчаянный герой увидел позади себя крупную и невероятно высокую медведицу, что с лёгкостью сгибала и ломала ветви деревьев, дабы протиснуться меж ними. Агнец был окружён.

Не веря своему счастью, он распростёр руки для объятий, уронив фонарь на землю, что разбился на мириады осколков, блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Наконец-то он падёт в сладострастные объятия смерти и покинет этот осточертевший мир! Но не тут-то было.

Медведица и волк, завидев блеск радости в его лице, испугано взвыли, покачнулись и вместе, спотыкаясь, помчались от него прочь, как от огня. Агнец удивлённо распахнул глаза и посмотрел им вслед.

– Эй! Куда же вы!? – с отчаянием вскричал он и побежал за зверьми, моля их вернуться, изодрать его на куски и обглодать его кости. Однако звери не слушали его и только ускорялись. Тогда Агнец решил замолкнуть и преследовать их, дабы понять, куда медведь с волком решили отправиться вместе. Он ступал мягко и тихо, пролетая над травой, словно пушинка, и не привлекая внимания испуганных зверей.

Около двадцати минут он бежал за ними, пока не заметил вдали дивный танец ярко-оранжевого бушующего костра. Агнец притаился за пышным ветвистым кустом малины, затаил дыхание и сквозь листву наблюдал невообразимую картину: звери, попав на свет, превратились в людей.

Медведица Урса стала невероятно высокой плотной женщиной с медвежьими ушами вместо человечьих, большими чёрными глазками, блестящими как бусинки, мясистым носом, пышными малиновыми губами и пушистыми короткими каштановыми волосами. Одета она была в подпоясанное кожаной сумочкой длинное бурое платье с коричневым мехом и брошью на груди в виде медвежьей лапы. Выглядела она весьма добродушно и мило, хоть и была до ужаса напугана.

Волк Вольф стал мужчиной с серыми колючими бакенбардами, охотничьими янтарными глазами, волчьими ушами, короткой стрижкой серых волос, где виднелся проблеск белоснежных прядей седины, и волчьим хвостом, торчащим из-под рубашки. Одет он был в серый костюм с мехом, чёрным галстуком, белой рубашкой и замызганные грязью чёрные лакированные туфли.

Агнец перевёл взор на остальных зверей, осматривая их диковинную наружность, но особенно его привлекала маленькая девушка, сидевшая во главе на высоком пне. Это была овечка с белоснежными пушистыми волосами, похожими общей формой на листву, маленьким округлым носиком, белым веером густых ресниц, пухленькими губками, округлыми бровками и овечьими ушками. Одета она была в меховую кофточку с рукавами-фонарями, коричневый корсет, удивительно белые перчатки, меховые шорты и цвета слоновой кости колготы с красными сапожками.

– Овис, мать и глава наша! – с поклоном обратились к ней запыхавшиеся медведица и волк.

– Да, дети и друзья мои? – ласковым голосочком вопросила их овечка.

– Мы встретили человека, хотели на него напасть и истерзать, чтобы, наконец, принести нашей семье драгоценную добычу, – сказал Вольф.

– Но он оказался очень, очень страшным человеком! – продолжила Урса.

– Что же в нём страшного? – удивилась Овис.

– Это был самый настоящий самоубийца! – в ужасе вскричали звери.

Все громогласно ахнули, словно услышали новость о чьей-то жестокой смерти. Однако Овис осталась хладнокровно-спокойной, нахмурила свои бровки и тем самым лицо её стало суровее.

– У нас нет мяса, то есть нет еды, дети и друзья мои, – строго начала она, – нам нужно хоть что-нибудь, чтобы поесть, иначе мы совсем исхудаем и помрём от голода! Принесите этого человека, даже если он самоубийца! И большой ли он по разм…

Она не договорила, так как словно по зову криво ухмыляющийся Агнец с распростёртыми руками вышел в свет, явив себя ещё более напугавшимся зверям.

– Вот он я, звериные люди! – засмеялся он, прокрутился вокруг оси и обратился ко всем пристальным взором пустых, будто мёртвых остекленевших глаз.

Все закричали: мелкие зверьки попрятались за большими, а те, кто находился рядом с Агнцом, скорее отбежали, словно обжигались об него. Всем стало жутко страшно от отчаяния, что зловещей аурой витало вокруг безумного самоубийцы, и никто не решался даже взглянуть на него. Даже Овис смертельно побледнела, и глаза её округлились от шока.

– Самоубийца! – взвыл Вольф. Но коварное любопытство взяло над ним верх, и он осторожно подошёл к человеку, коснувшись когтистой лапой его щеки. Агнец не двинулся и ещё сладостнее улыбнулся, словно говоря: «Давай, растерзай меня!»

– Почему вы боитесь, почему не нападаете на меня? – с печалью в голосе спросил Агнец спустя пару минут, однако ответа не последовало. Тогда он вытащил из сумки пакеты с большими кусками сочного мяса и поставил их на поваленное дерево с дощечкой, играющее роль стола. – Я принёс вам мяса. Насколько я понял, вам его не хватает.

– Зачем ты даруешь нам мясо, человек?.. – спросила огорошенная Овис.

– Я принёс его, чтобы вы по запаху меня обнаружили и, ну там, растерзали, убили, сожрали, в конце-то концов, но убивать вы меня, почему-то, не собираетесь!

– Потомуху что самоуху-бийц мы не уху-биваем! – вскричал филин Ноктуа.

– Но ведь для вас это – бесплатный источник мяса! – не унимался Агнец. Он всё больше разочаровывался в своей удаче на смерть. – Если я дам вам мясо, вы, наконец, убьёте меня? Я могу принести вам ещё мяса, только умоляю, убейте меня!

– Почему ты так отчаянно желаешь умереть? – спросила Овис. Ей было страшно смотреть на обезображенное лицо отчаявшегося самоубийцы, но в то же время в её белых глазах вспыхнул огонёк любопытства, ибо впервые в жизни она видела такое равнодушие к жизни у человека.

– Потому что я так решил.

– Что ты решил?

– Я понял, что жизнь моя – скучна и ничтожна. Я чувствую, мои дни сочтены и прошу вас убить меня, ибо умереть сам я никак не могу, сколько бы ни пытался. И не из-за страха перед смертью я не умер, а из-за череды неудач. Смерть, кажется, никак не хочет меня приютить к себе…

– Значит, – начала медведица Урса, – твоя судьба не умирать, а жить!

– Моя судьба – умереть, потому что я больше не выношу жизни! Мне даже просыпаться и открывать глаза в тягость, понимаете? Что уж говорить о еде и движении!

– Но ведь у вас, людей, есть богатства, деньги, власть! Почему бы не жить ради денег? – спросила его лисица Вульпес.

– Деньги для меня – ничто, даже несмотря на то, что благодаря ним я жил сытно и в какой-то мере счастливо. Зарабатывал я не шибко много, но мне хватало на еду и кров. Удивительно, однако деньги меня совсем не соблазняют.

– А семья? – вопросил лось Эльк.

– Я – обуза для семьи. Надеюсь, мама так же считает, потому что я действительно бесполезный и ни на что не годный человек, который ничего не может, кроме как портить листы. Кусок мяса с ртом и желудком – вот, кто я на самом деле.

– А как мама считает?

– Я не знаю.

– Но разве ты не разобьёшь ей сердце своей смертью?

– Нет, я в этом уверен. Погорюет и отпустит воспоминания обо мне, делов-то.

– А как же пг’иг’ода и… и вода?! – воскликнул шокированный его словами картавый бобр Касторий. Казалось, что его челюсть отломится и упадёт на землю.

– Природа – это, конечно, красиво и могущественно, но это не тянет на смысл жизни. Да, творцы, как я, часто берут вдохновение на фоне природы, пишут ей оды и восхваления, но даже это вдохновение покинуло меня, оставило на растерзание бессмысленной жизни. Ни вода, ни природа меня более не интересуют.

– А спорт?! – единогласно вопросили сестрёнки зайчиха Лепус и ежиха Эричиус.

– Я не спортивный, хоть и пытался спортом вернуть себя к жизни, однако ничего не вышло. Кажется, спорт совсем не для меня, да и как он поможет справиться мне с недугом, что кирпичом свалился мне на голову? Верно: никак.

– Но что насчёт тайны жизни? Почему мы живём? Ты разве не хочешь познать эту великую тайну? – поинтересовалась паучиха Аранея.

– Я не учёный, чтобы это познавать, и я не философ.

– А веселье? Шутки? Смех? Разве тебе не хочется жить счастливо в смехе и радости, травить анекдоты и радовать людей шутками? – спросил толстый кот Каттус.

– У меня больше нет сил даже улыбаться, понимаете? Я совсем отчаялся!

– Но ведь…

– А как же хобби? Неуху-жели у тебя нет никакого любимого занятия? – перебив кота, вопросил филин Ноктуа.

– Есть, но я уже не могу заниматься ими спокойно. Я окончательно выгорел, да и к чему это всё? К чему мне писательство, к чему рисование? Нет смысла в этом всём; я не сыскал великой славы, более не сыскал вдохновения. Мне незачем жить, понимаете?..

– Но в первуху-ю очередь ты это всё делаешь для себя, а не для кого-то! Творчество на то и творчество, чтобы высказывать через них свои мысли и чувства, чтобы гореть им ради себя, а не ради кого-то!

Агнец больше не нашёл в себе силы спорить и промолчал.

Звери переглянулись и один за другим уверенно кивнули друг другу, вперив испытующий взор на главаря, чей голос был решающим. Овис сложила руки в замочек и прижала их к своему маленькому округленькому подбородку.

– Сами небеса послали тебя к нам, чтобы мы спасли твою бедную измученную душу. Мы не убьём тебя, хоть ты и жаждешь смерти, а приглашаем тебя стать нам родным братом. Ты будешь жить с нами: мы постараемся вернуть тебя к жизни, а в ответ ты будешь рассказывать нам истории из людской повседневности и приносить мясо, дабы мы более не мучили людей своей кровожадностью и голодом. Нам всем ты ужасно интересен и важен, человек; ты интересен и… любопытен.

Агнец промолчал и с простодушием взглянул на всех:

– Жаль, что вы не хотите убить меня. Зачем вы обременяете себя моим жалким существованием?

– Потому что мы не хотим так просто отпускать тебя! – воскликнули все хором.

Агнец вздохнул.

– Кстати, как тебя звать, воин? – внезапно пробасил баран Ариен – правая рука Овис.

– Меня зовут Агнец.

– Агнец… У тебя даже имя звериное, значит, отныне ты наш брат.

Ариен поклонился ему. За ним последовали остальные, и Агнец с удивлением взирал на поклонявшихся ему, подобно Богу, существ, которых он даже людьми назвать не мог. Кто они были: люди или звери? Что с ними стало? В душе Агнца зародилось крохотное семя любопытства.

– Значит, теперь я ваш брат?

– Да!

– Тогда могу я вас спросить кое о чём, так сказать, потешить своё любопытство?

– Спрашивай, – кивнула Овис.

– Кто вы такие? Вы не животные и не люди… Кто вы?

– Нет, мы как раз-таки люди, но заколдованные злобной ведьмой Сивоей около ста лет назад. Она наслала на нашу милую деревню проклятье, из-за которого все стали кровожадными животными, но мы сдерживали свою кровожадность и не поддавались её чарам как могли. Поняв, что никто не хочет убивать друг друга, она приказала огню сравнять нас с землёй. Все присутствующие тут – выжившие после пожара, которые пытаются выжить, ведь вне деревни мы становимся дикими животными и тогда уже не можем контролировать себя полностью.

Агнец по очереди прошёлся по лицам присутствующих и каждый из них кивнул, подтверждая слова главаря.

– То есть каждому из вас здесь больше сотни лет?

– Да.

– А снять это колдовство вы можете или не хотите?

– Почему не хотим? Хотим, мы все хотим вернуться в людской мир и жить обычной, не кровожадной жизнью! – воскликнул кот Каттус.

– Но, увы, мы пока не узнали, как, – добавила лисица Вульпес.

– Понятно… – Агнец вздохнул. – Что ж, видимо, выбора у меня нет. Я останусь с вами и буду рад, если кто-то из вас решит вдруг убить меня и окончить мои мучения.

– Мы вернём тебя к жизни! – с воодушевлением сказали сёстры зайчиха Лепус и ежиха Эричиус.

– Да, вернём! – улыбнулась медведица Урса, подошла и крепко обняла Агнца, словно он был ей родным сыном.

– Поздравляю! Теперь ты в семействе Барбарорум! – посмеялся волк Вольф.

Так и началась новая, лесная жизнь нашего отчаявшегося героя.

Глава III. Библиотека и пирожки

Даменсток, 5 августа, 1044 год

Время 22:43

Кричащий лес: у костра

Вороньим крылом сгущалась сумрачная ночь, и стая, долгое время сидевшая у костра за забавными историями Агнца, разошлась в разные стороны: все отправились по домам после бурной беседы, сопровождаемой смехом и громкими возгласами. Всем нравилось слушать мелодичный баритон и литературное повествование Агнца, потому они просили его рассказывать ещё и ещё, пока у него не пересохнет в горле или пока ночь не посетит их.

Медведица Урса, подобно заботливой матери, взяла Агнца за руку и по протоптанной дороге повела в своё скромное, но уютное жилище, что находилось между домами волка Вольфа и супругов оленухи Червус и лося Элька, и представляло из себя небольшой деревянный домик, чьи стены скрывали развешанные ковры, служащие для утепления дома; над дверью висели колокольчики, что громко звенели при её открытии; на потолке пошатывалась небольшая люстра с пёстрыми висюльками различных форм и размеров; в коридоре висело одинокое бурое пальтишко.

– Вот, держи тёплые носочки, чтобы ножки не мёрзли. Ночи у нас холодные.

Протянув пару старых, но невероятно тёплых серых носков, Урса сразу отправилась на кухоньку, что была соединена со спальней, где стояла большая кровать, тумбочка со сломанным будильником и иконкой Создателя, шкаф с небольшим количеством старой потрёпанной одежды и столик с кувшином увядших одуванчиков. Над кроватью висел живописный пейзаж изумрудного леса с мило играющимися медвежатами.