скачать книгу бесплатно
Присел в гостевое кресло и стал ждать возвращения вислоусого.
– Вы, надеюсь, понимаете… простите, не знаю, как вас величать? – раздалось из?под стола.
– Даг Туровский, – представился я.
– Так вот, вы надеюсь, понимаете, что яхтинг – это спорт богатых людей? – поинтересовался менеджер, появляясь из?под стола. Он вывалил передо мной аляповато раскрашенные каталоги, которые, не уместившись, попадали на пол. Пришлось наклониться, чтобы их поднять.
– Безусловно, мне это известно, – приторно вежливо ответил я, хотя вислоусый стал меня раздражать.
– В таком случае, давайте полистаем каталоги. Я расскажу вам вкратце о яхтинге: что это, как говорится, за рыба и с чем ее едят!
Менеджер резко перегнулся через стол, обнажив в улыбке ровный ряд белых зубов.
«Какой?то он слащавый весь… Неестественный…» – подумал я и взглянул на табличку с именем, что стояла на столе.
«ИННОКЕНТИЙ ВОЛОКИТОВ» – значилось на ней.
ГЛАВА 3
Иннокентий Волокитов оказался предельно приторным типом! Настолько, что появилось ощущение, будто тебя – голого и мокрого – валяют в блюде с сахаром…
Он обстоятельно, углубляясь в детали и излишние подробности, поведал мне о яхтинге. Его рассказ походил на невидимую паутину, неожиданно попав в которую не выпутаться никогда! Любое движение лишь еще больше запутывает жертву, убивая последнюю надежду на спасение… Он – паук! Он – распространитель вируса, который, проникнув в кровь, тут же доказывает свою смертельность!
Покончив с каталогами и предварительными расценками, Волокитов увлек меня на улицу, чтобы показать выставленные на продажу яхты. Целый час мы прогуливались по пирсу вдоль стоявших на приколе красавиц. Я чувствовал себя пресыщенным жизнью господином, которому прожженный сутенер пытается всучить одну из своих девочек, дабы клиент не ушел к конкурентам. Но я настолько истомился от жары и жалящих лучей солнца, скрыться от которых было невозможно, что слушал Волокитова рассеянно. Я пропустил большую часть информации мимо ушей, ничего не удержав в памяти. Меня куда больше волновало, когда же закончится эта пытка!..
В офисе я испытал счастье новорожденного, который, наконец?то вырвавшись из клетки материнской утробы, опьянел от холодного свежего воздуха!.. Еще минут пять мы говорили на отвлеченные темы – исключительно ради приличия: Волокитову было неудобно показать мне на дверь. А я никак не мог решиться на новое путешествие по коридору. От одной мысли, что мне придется пробираться по этой пустыне Сахаре, из которой напрочь откачан весь воздух, меня бросало в дрожь!.. Все же я выскользнул за дверь кабинета, клятвенно пообещав Волокитову вернуться, и со скоростью марафонского спринтера метнулся по коридору, повторяя его повороты и изгибы.
Пробегая мимо одной из запертых дверей, я случайно услышал голоса, которые заставили меня остановиться. Чертово врожденное любопытство! Ну какая мне разница, о чем беседуют на досуге члены яхт?клуба?.. Однако совладать с собой я не смог. Прильнув к двери, обратился в гигантское ухо, позабыв напрочь о том, что меня могут застукать за этим постыдным занятием.
– Стоимость. Меня волнует только стоимость… И покупатель… – раздался мужской голос, насквозь пропитанный утонченным равнодушием. Этакий лондонский джентльмен, размышляющий за бокалом бренди о достоинствах арабских жеребцов!..
– Стоимость?! – голос второго человека был прямой противоположностью. Эмоциональный, кипящий, к тому же еще и женский. – Порядка миллиона рублей! Если перевести в английские фунты, примерно девять миллионов!
– Капитальная сумма. В России это продать невозможно. Слишком длинный и кровавый след… – заявил джентльмен.
– Значит, за кордон? – отреагировала дама. – Куда?
– Сотби… Гаучи… Орлов… Аукционов много. Отследить практически невозможно.
– И это плюс! – радостно воскликнула дама.
– Безусловно… – флегматично согласился джентльмен.
Я ожидал продолжения, но, как назло, собеседники посчитали, что тема исчерпана, и заговорили о предстоящей парусной регате, сравнивая перспективы отдельных ее участников. Дальше выносить эту «душиловку» я не мог. Мало заботясь о том, что меня могут услышать, я устремился на улицу.
Оказаться на родной палубе, втащить трап, откинуться на мягкие подушки кресел в рубке капитана роскошного «Икара» – это ли не наслаждение? Сущий рай после депрессивно?душного «Флибустьера»!..
Оживив мотор, я отыскал в бортовом компьютере опцию «Избранные маршруты» и, перейдя в обозначенное меню, выбрал собственноручно вбитый в память путь к дому. После чего растекся по креслу, словно яичница на дне сковородки.
Обратная дорога показалась мне слишком короткой. Так бы и лежал, нежась в струях свежего речного ветерка, вальсирующего сквозь открытые окна!.. Но всему хорошему обязательно приходит конец. Мозг катера возвестил о достижении конечной точки.
На причале возле нашего особняка было необычайно людно. Пять человек в рабочих костюмах голубой раскраски с эмблемой, изображавшей три остроконечные ледовые глыбы, под которыми красовалась надпись «Арктика», спускались по ступенькам к воде, оживленно о чем?то беседуя. Лица их – унылые и с легким оттенком агрессии – больше напоминали посмертные маски египетских фараонов, обкурившихся накануне кончины какой?то дури. На воде покачивался легкий подержанный катер с голубыми облупившимися полосами и надписями «Арктика» по бортам.
Покинув «Икар», я спустился на причал и направился навстречу униформистам.
– Добрый день, – приветствовал я их.
– И вам того же… – пробурчали они нечленораздельно, минуя меня.
– Что, отказали в гостеприимстве?
– Хозяева – больные! Заказами установку, а когда мы приехали, закатили скандал. Больные люди, одним словом! – объяснил самый молодой и сердитый из рабочих.
«УПС!» – как говорит французский рыбак каждый раз, когда вместо рыбешки вытаскивает гнилой башмак, Заказать кондиционер – я заказал. Деньги для рабочих оставил на столе в гостевом кабинете, придавив их бюваром. А предупредить Гонзу Кубинца о визите забыл!.. Что ж, это вполне в моем стиле. Представляю физиономию Кубинца, когда он открыл входную дверь и узрел на пороге толпу решительно настроенных небесно?костюмных мужчин, которые с порога накинулись на него, задавая множество вопросов, среди которых самым повторяемым был «куда ставить?», а на втором месте шло слово «деньги». У Гонзы Кубинца острая аллергия на все, что связано с тратой денег. Представляю, как он взбесился! Вероятно, принял их за торговых агентов и выставил за дверь…
– Прошу прощения, господа, но в этой ситуации виноват ваш покорный слуга, – признался я, утверждая на лице маску радушного хозяина и готовясь к резкой оценке своих умственных способностей.
Рабочие сдержались, хотя это и стоило им усилий.
– Мой компаньон несколько горяч. Я забыл его предупредить о вашем визите… Прошу! Пройдемте!
Я направился к дому. Взбежал по ступенькам и открыл дверь своим ключом. Рабочие боязливо последовали за мной, стараясь укрыться за моей спиной, словно за живым щитом.
Гонза Кубинец поджидал нас на пороге. Завидев рабочих, он грозно сдвинул брови к переносице, изображая буйно помешанного льва, зависшего на краю пропасти, и взревел:
– Как?! Они еще здесь?
– Гонза! – Я примирительно раскинул перед ним руки. – Это я заказал господам установку кондиционированной системы в доме. Пора нам расправиться с жарой!
Гонза в ответ не сказал ни слова. Окинул гневным взглядом меня и рабочих, развернулся и величественно удалился, всем видом своим выражая презрение ко мне и моим сумасбродным поступкам.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовал я рабочим. – Господин Кубинец – весьма экстравагантная личность.
– Мы уже оценили, – ответил кто?то.
– В вашем распоряжении весь дом и уйма времени. Сделайте все, как надо!
Оставив рабочих в коридоре, я отправился за разбушевавшимся Кубинцем, который, укрывшись в гостевом кабинете, воссел за свой рабочий стол, отгородившись от всего мира картой Санкт?Петрополиса. Изучение карты – занятие весьма занимательное, но делать при этом лицо ученого, оказавшегося на пороге грандиозного открытия, достойного Нобелевской премии, – нет уж, увольте!
– Зачем людей выгнал? – поинтересовался я, направляясь к своему рабочему столу.
– Почему не обговорил вопрос со мной? – буркнул Кубинец из?за карты, которую держал, как вчерашнюю газету.
– По?моему, куда лучше заказать установку, чем сходить все лето с ума от жары! – миролюбиво сообщил я.
– Резонно, – смягчаясь, согласился Кубинец. – Только впредь все важные вопросы не забывай согласовывать!
Он отложил карту на стол, но не очень аккуратно – она спорхнула на пол. Гонза как будто и не заметил этого: впился в меня гипнотическим взглядом индийского факира, точно узрел змею!
– Скажи, Даг, ты намерен дальше работать? Или предпочитаешь довольствоваться достигнутыми успехами? – поинтересовался Кубинец.
– Что ты имеешь в виду? – состроил я детскую наивность.
– Пора браться за новое дело! Ты намерен что?нибудь предпринять в этом направлении?! – рявкнул Гонза.
– Что?то не вижу на нашем причале толп, жаждущих меня нанять!
– Толпы не толпы, но предложения есть… – попытался заинтересовать меня Гонза.
– Слушаю, – согласился я, поднимая бювар, под которым лежали деньги.
– Сегодня, пока ты мотался неизвестно где, к нам приходили двое в разное время и по разным вопросам. Первое предложенное дело – двойное убийство. Полиция отказалась от него, свела все на бытовуху, но отец одного из убитых не верит в подобный расклад, – сообщил Кубинец.
– Ты навел справки? – рассеянно спросил я, подняв со стола книгу, которую изучал предыдущие несколько дней. Она называлась «Пивоварение в древности», и написал ее неизвестный мне автор Иван Хмельнов – видно, не очень компетентный в освещаемом вопросе человек.
– Дело не стоит нашего внимания. Я связался с полицией. По всему видно, что их версия выдержит любую критику. Даже нашу. Я взял на себя ответственность и отказал отцу.
– Правильно, – согласился я, вяло листая книгу.
– Кстати, нового инспектора на место Крабова назначили…
Инспектор Крабов возглавлял отделение криминальной полиции Васильевского острова. Он не питал к нам нежных чувств, часто оказывался в дураках – долгое время не мог найти преступника, которого мы вычисляли в считанные дни. Нельзя сказать, что Крабов был нашим врагом, но и другом назвать его тоже язык не поворачивался. Наши отношения подходили под определение «вооруженный нейтралитет». Когда месяц назад инспектор Крабов погиб на задании, Гонза Кубинец даже всплакнул – так ему было жалко инспектора.
– И кого назначили? – заинтересовался я.
– Кого?то из москвичей. Сам перевелся. Григорий Самсоньевич Лесник. Личность туманная. Думаю, в скором времени мы с ним познакомимся, так сказать, поближе: он собрался нанести нам визит. Наслышан о нашей деятельности. Не знаю уж, что нам это даст.
– Занятно, – оценил я. – А что со вторым делом?
– Тоже не стоит и выеденного яйца. Пустышка. Старуха одна приходила. Вся в брильянтах. С личным шофером. Пахнет от нее – как от шубы, которую десять лет из шкафа не доставали…
– Чего хотела? – прервал я эмоциональную речь Кубинца.
– Чтобы ты нашел ее кошку, которая сбежала несколько дней назад из дома.
– Больная? – скептически скосил я бровь.
– Кошка объявлена ее единственной наследницей. Вот и волнуется бабуся за любимицу, Я вежливо отказался, после чего получил столько ругательств в свой адрес, что на ближайшее время мои запасники полны. Много чего нового узнал.
– Значит, ни одного подходящего дела нет, – резюмировал я.
– Нет. Но тенденция правильная. Я вернул книгу на стол и собрался было углубиться в чтение, но Гонза сообщил последнюю новость:
– Я обратился в агентство по подбору персонала. У них кое?что есть для нас. Завтра первых три кандидата на должность нашего повара нужно отсмотреть. Надеюсь, на ком?то из них мы и остановимся.
– Неистовый! – оценил я, не поднимая глаз от книги.
ГЛАВА 4
Целый день трудились рабочие, но систему установили. Кубинец фланировал мимо них со зловещей ухмылкой инквизитора, учуявшего поблизости молоденькую ведьму, и внимательно следил за их действиями – то ли опасаясь, что рабочие упрут что?либо из дома, то ли не доверяя их профессионализму.
Я заперся с книгой в гостевом кабинете и с упоением отдался чтению, не замечая грохота и гвалта, производимого рабочими. Удивился я лишь тому, что шум внезапно закончился. Взглянул на часы и обнаружил, что наступило время ужина, которого, впрочем, у нас не было. Решив, что сегодня можно сделать себе послабление и откушать пива с пиццей, разогретой в микроволновой печи, я подниматься не стал и продолжал читать. Мое уединение нарушил Гонза Кубинец.
– Ушли, – сообщил он. – Все сделали. Счет нужно оплатить в ближайшем отделении Госбанка.
Он положил передо мной на стол квитанцию. Я взглянул на цифру – внушительно! Накрыл бумажку ладонью и утащил ее в ящик стола.
– Если мы будем так тратить, то нам и на жизнь не хватит! – заметил Гонза.
Я оставил его ворчание без внимания.
– Слушай, вычитал одну прелюбопытнейшую легенду! – сообщил я Кубинцу, закрывая книгу. – В израильских барах любят рассказывать истинную и самую наидостоверную историю происхождения пива. Когда случился Всемирный потоп, Ной построил ковчег и в один из трюмов погрузил мешки с ячменем. Челн швыряло и болтало по волнам, вода просочилась в трюм и подпортила груз. Ячмень намок и пророс… Высадившись на вершину Арарата и немного обустроившись, Ной обнаружил мешки с испорченным зерном. Выкинуть пожалел и велел жене одного из своих сыновей попробовать что?нибудь приготовить из этого. Женщина была в отчаянии, не зная, что делать, но ослушаться батьку не посмела. Как раз наступила ночь, и она отправилась спать, решив с утра что?нибудь сварганить. Во сне ей явился ангел и рассказал, как из проросшего ячменя сварить волшебный напиток. Наутро, в точности следуя инструкциям ангела, она сварила первое в истории человечество пиво! Ной недоверчиво отнесся к напитку, но испробовал. Пиво пришлось ему по вкусу, и он потребовал от семьи вознести молитву Господу за новое откровение, полезное в быту!
Кубинец со скепсисом смотрел на меня. Когда я закончил, он нахмурился и ехидно заявил:
– Что?то я не помню, чтобы в Книге Бытия об этом упоминалось.
– В святом писании, действительно, нет про пиво ни строчки. Легенда передается из уст в уста на протяжении всего существования иудейского народа! – важно заявил я.
Кубинец хмыкнул. Я поднялся из кресла и с гордым видом ученого?энциклопедиста покинул кабинет, не удостоив Гонзу вниманием.
Ужинали молча. Я поставил на стол маленький двухлитровый бочонок со свежим пивом. Совместными усилиями мы его оприходовали и, пожелав друг другу приятных сновидений, разбрелись по спальням. Утро встретило меня прохладой, приятной телу и духу. Я выбрался из постели, потянулся и отправился в ванную. Освежившись в душе, почувствовал себя обновленным человеком, готовым к великим свершениям. По расписанию после завтрака у меня было запланировано посещение Хмельного подвала, что радовало необычайно.
Спустившись в кухню, я забрался в холодильник и выставил на стол масленку, палку колбасы и кругляш сыра. Зарядив кофеварку по полной программе, прогулялся до входной двери и извлек из почтового ящика свежий выпуск «Санкт?Петропольских ведомостей». В ожидании кружки ядреного кофе расположился за обеденным столом с газетой в руках.
Пролистнув страницы, посвященные политике и экономике, я без особого интереса просмотрел колонки из раздела культуры (последнее время театральная жизнь интересовала меня мало, как и киноиндустрия) и углубился в чтение криминальной хроники. Тоже сплошная кислота! Стоячая болотная вода!
Ничего заслуживающего внимания… Хотя стоп! Я впился глазами в маленький абзац и всосал информацию до последней капли.
«13 июля в 12.00 в одном из номеров люкс отеля „Бородинский Крест“ найдено тело молодой женщины. Тревогу подняла горничная, которая в течение полутора часов пыталась попасть в помещение, чтобы прибраться. Портье опознал убитую, которая накануне вечером сняла номер. Ею оказалась Иоланда Городишек – фотомодель, известная по рекламным роликам косметических компаний „Невская лазурь“, „Северная Пальмира“ и др. Смерть девушки наступила в результате удушения. Нашему корреспонденту стало известно, что в номер она поднялась с неизвестным молодым человеком, личность которого не установлена. Дело передано в ведение криминальной полиции Васильевского острова. Следствие ведет инспектор криминальной полиции Григорий Лесник. Прокомментировать убийство он отказался, сославшись на недостаточность фактов. Мы будем следить за развитием событий. Редакция».
Скудно… Чахлое болотце – даже лягушек половить негде… Впрочем, имя Иоланды Городишек мне было знакомо – только не по телевизионным рекламам, которые я не смотрю, а по светской хронике: оно часто соседствовало с фамилиями известных политиков, актеров и прочей богемы.
Пропустив спортивную страничку, я пролистнул раздел кроссвордов, прогноз погоды и анекдоты, затем вновь по диагонали просмотрел газету, но ничего интересного не обнаружил. Отложив чтиво на край стола, я налил себе кофе, сварганил несколько бутербродов, которые тут же и проглотил. Опустошив кофейную чашку, сложил грязную посуду в посудомоечную машину и направился к лестнице, что вела в подвал.
Сегодня дел было мало: проверить, не проросло ли зерно, и, если оно готово, поставить на прожарку.
Тусклое освещение моего заводика делало пространство уютным, располагало к философствованию и творчеству. Запах сырости и прохлады… Что может быть лучше посреди душного июля?..
Миновав два зала, я очутился в третьем. На больших столах, ограниченных бордюрами, чуть затопленное водой лежало на проращивании зерно. Взяв одно зернышко, я убедился в том, что оно готово к жарке. Росток, проклюнувшийся из ядра, на миллиметр превышал два сантиметра – это означало полную готовность. В течение получаса я загрузил зерно в печь, выставил температуру обжарки солода и время работы.
От хлопот меня оторвал Кубинец, спустившийся лично. Мог бы, и позвонить – так нет же!.. Я недовольно оторвался от тетради с техническими заметками и поинтересовался:
– Что надо?
– Как «что»? Ты уже забыл? Повара пришли. Мы их сегодня дегустируем! – обрадовал Кубинец. – Один я этим заниматься не буду – ты потом заявишь, что повар вообще готовить не умеет!
– А так ответственность мы разделим пополам… – закончил я мысль Кубинца.
