скачать книгу бесплатно
– С удовольствием, Сережа, искупаюсь. Жарко сегодня, – улыбаясь ему в ответ, весело согласилась Ольга.
Она тотчас скинула с себя легкий сарафанчик и осталась в купальнике. И пока Сергей занимался машиной, вышла из лесополосы и подошла к воде. На Сиваше стоял полный штиль. Слабый, едва ощутимый ветерок постоянно менял направление. То приносил из степи дурманящий запах лаванды с полынью, то от сивашской воды – своеобразный запах целебной грязи и водорослей.
– Тебе здесь природа нравится? – послышался голос любимого из-за кустов.
– Да. Я здесь впервые. Мы обычно бывали в другой стороне. А тут так хорошо и тихо. И от города совсем недалеко.
Побултыхав ногами в теплой соленой воде, она вернулась к машине. Сергей расстилал на траве брезент. Ольга, подойдя сзади, прильнула к нему:
– Мне с тобой везде хорошо, Сереженька.
Он в ответ ласково провел руками по ее упругим бедрам.
Из большой сумки на брезент высыпалась разнообразная снедь, и он украсился ядовито-яркими консервными банками, бутылками с импортными размалеванными наклейками, спелыми фруктами. Обернувшись к растерянно наблюдавшей за ним Ольге, Сергей пригласил:
– А ты чего стоишь? Присаживайся и выбирай, что по душе…
– Сережа, зачем же столько?
– Надо, дорогая! Останется – не пропадет. Моя жизнь часто на колесах. А в дороге запас иметь никогда не мешает. Самому в случае чего закусить, или опять же угостить кого… Да ты не стой, присаживайся. Давай отметим мой вчерашний коммерческий успех.
Ольга присела, и Сергей, открыв бутылку шампанского, разлил вино по бокалам. Выпив, он протянул ей большую желто-красную грушу, а сам закурил.
– Разденься. Ты весь в поту, – сказала Ольга и нежно провела рукой по его мокрой спине.
– И то дело. Чего это я…
Сергей скинул рубашку, джинсы и сложил все под куст. Она встала и прошлась по траве. Ее упругое тело тридцатилетней женщины красиво отливало бронзой. Он засмотрелся на Ольгу: взгляд его скользнул по высокой груди и ее стройным ногам. Она уже три года принадлежала ему и душой и телом, несмотря на то что у нее был муж. Взгляд Сергея с каждой минутой становился все откровеннее…
Она поняла его, и ответное чувство устремилось к возлюбленному. Они в одну и ту же секунду бросились друг к другу и, обнявшись, опустились на колени. Наконец она, оторвавшись от горячих губ любовника, легла на траву, увлекая его за собой. И потом они предавались любви долго, с неугасимой страстью…
Пресытившись, влюбленные в изнеможении откинулись на спину. Через некоторое время Ольга, сдерживая дыхание, с волнением заговорила:
– Я очень люблю тебя, Сереженька! Я живу только тобой и тоскую, когда тебя нет рядом. Каждое наше свидание – для меня это драма души. Радостная встреча. Несколько часов безумного счастья… И опять горечь очередного расставания. Если когда-нибудь ты вздумаешь не приходить совсем – мне этого будет не пережить.
– Что ты, любимая. Я навеки с тобой, – приподнявшись на локте и поцеловав ее в губы, заверил Сергей. – Я люблю тебя больше жизни. Выбрось нехорошие мысли из головы и пойдем, родная, купаться.
Она счастливо рассмеялась. Вскочив и взявшись за руки, они побежали по раскаленному добела песку, перепрыгивая через невесть откуда появляющиеся на их пути камни. В воду зашли далеко, чтобы она была попрохладнее, и долго купались. Какое-то шальное веселье нашло на обоих. Дурачились, смеялись без конца. Просто так, без всякой причины.
Солнце стояло уже в зените. На небе – ни облачка, но вода хорошо спасала от зноя. Они почувствовали сильный голод и поспешили к закуске. Сергей налил себе водки, а ее бокал наполнил сухим вином.
– За тебя, Олечка, – сказал он, поднимая стопку.
– Нет, Сереженька, за тебя.
– Выпьем за нас! Чтобы всегда мы были вместе, – предложил Сергей, и это ее устроило.
– Оленька, как Толик твой поживает? – поинтересовался он, пережевывая копченую колбасу.
Ольга ответила не сразу. Лицо несколько омрачилось.
– Все так же, по-старому, – грустно посетовала она. – Зарабатывает гроши, грезит рыбалкой, с соседом иногда выпивает: тот тоже рыбак. Дочь по-прежнему любит, дочерью занимается. Этого у него не отнимешь. Только благодаря дочери мы с ним и общаемся. Когда остаемся вдвоем, нам совершенно не о чем говорить.
Сергей привлек Ольгу к себе:
– Потерпи еще немного. Скоро все по-другому будет. Я жить без тебя тоже не могу, но не время пока… Машка моя почуяла что-то: скандалы закатывает, стала недавно деньги учитывать. Все равно нам с тобой, Оленька, придется уезжать отсюда. Не даст она жизни…
Ольгины глаза снова радостно заблестели. Растроганная, она не смогла сдержать счастливые слезы и еще крепче прижалась к его груди.
– Ты мне веришь? – тихо спросил он.
Она кивнула. Какое-то время влюбленные посидели молча. Потом он предложил искупаться… И все снова повторялось: они загорали, зарывались в горячий песок, немного выпивали, закусывали. Страстно, как и в начале встречи, любили друг друга и снова купались. К вечеру немного устали. И пора бы уже было собираться домой, но расставаться им не хотелось…
* * *
Сергей лениво смотрел на плохо различимую полоску противоположного берега. И у него неожиданно появилась идея:
– Пойдем-ка, Оленька, на тот берег сходим, – оживившись, предложил он. – Любопытно, что там? Есть ли живая душа?
Ольга недоверчиво посмотрела ему в глаза:
– Ты это серьезно? Вот так возьмем и пойдем?
– А почему бы и нет?!
– Я же, Сереженька, и плавать-то как надо не умею. Может, проплыву кое-как немного – и на дно топориком…
Она хотела что-то еще добавить, но Сергей, горячась, перебил ее:
– А тебе и не придется плыть. Я здесь места знаю, в детстве вдоль и поперек исходил Сиваш. Ты не смотри, что широко. Тут мелко. Выше пояса нигде не будет…
Увлеченный сумасбродной идеей, он резко вскочил с песка и, для убедительности, прошел несколько десятков метров по воде, удаляясь от берега. Ольга окончательно рассталась с полудремой и внимательно наблюдала за ним. Вернувшись на песок, Сергей встал на колени и с мольбой заглянул ей в глаза. Ольга отвернулась, и взгляд ее устремился вдаль, на неподвижную воду.
– Да ты чего, Оль? Если уж что-нибудь сверхъестественное произойдет, я-то рядом с тобой. У меня первый разряд по плаванию. Для меня-то лужа. И я клянусь своей жизнью, что доставлю тебя обратно на берег целой и невредимой…
Ольгины сомнения мгновенно рассеялись. Они быстро собрали на поляне вещи, продукты и отнесли ближе к машине, рассчитывая вернуться поздно.
Сергей и Ольга, взявшись за руки, шли к другому берегу, по щиколотку утопая в илистом, грязном дне. Вода и в самом деле оказалась Ольге по пояс. А в редких, самых глубоких местах поднималась чуть выше ее груди. Они дошли почти до середины, и ничего вроде бы не предвещало беды, как тут…
Налетевший словно гром среди ясного неба ураган стал для них полной неожиданностью. Шквальный ветер погнал сначала крупную рябь, которая на глазах у испуганной Ольги стала превращаться в высокие волны. Черные тучи заполонили все небо. Страх погнал любовников дальше вперед, потом они пошли назад и наконец, пасуя перед стихией, встали. Через считанные минуты идти было просто некуда. Берега, скрываемые волнами, еще какое-то время виднелись, а потом совсем растворились в черноте южного позднего вечера и разбушевавшейся стихии. Тонны воды волокли за собой со дна грязь и смрад. Вода теперь дыбилась над их головами, кидая их будто щепки в разные стороны…
– Сережа! Что делать, Сережа?! – захлебываясь чернотой грязи и водорослей, соленой водой, истерично закричала Ольга.
Не зная, что предпринять, тот, вцепившись в запястье ее руки, подавленно молчал.
– Сереженька, я не умею плавать. Спаси-и-и! У меня дочь, ребенок еще. Спаси-и-и!
Внезапно он отбросил ее руку и что есть силы, сквозь свист ветра и грохот грозы, закричал со злобой:
– Дура ты! Обыкновенная блядь! У меня тоже ребенок есть! Спасайся, дура, сама!..
С этими словами он погреб от нее в сторону. На мгновение в толще воды мелькнули его поразительно белые подошвы и пропали…
Ужас сковал все ее тело. В этот момент она всецело покорилась воле стихии, смирившись с неизбежным концом. Ее швыряло в стороны, поднимало на гребень волны и опускало на самое дно. Но внезапно мелькнувшее во мгле видение в образе дочери оживило ее обмякшее тело. И цепляясь за жизнь, мозг усиленно заработал. Уповая на Всевышнего, она удачно нырнула под очередной шквал воды и, выплевывая грязь, бешено закричала:
– Нет! Нет! Не дай мне погибнуть, Господи! Помоги мне! Господь мой, помоги выстоять! Ради ребенка помоги мне! Прости грехи мои тяжкие, Господи! Клянусь! Исправлю я грешную жизнь свою. До конца жизни молиться буду во славу твою, Господи…
Больше она ничего сказать не смогла, захлебнулась, закашлялась. Ее, опять обессилевшую, подхватила волна, легко подняла на свой гребень и с силой бросила на узкую полоску суши, видневшуюся из воды. Вода теперь перекатывалась через Ольгу, уже не причиняя ей вреда…
Не веря в свое спасение, Ольга в полуобморочном состоянии еще долго лежала, уткнувшись лицом в песок, а вокруг по-прежнему бушевало соленое озеро и оглушительно грохотало страшное черное небо. Потом она приподняла голову и увидела впереди мерцающий свет…
* * *
Сиваш был спокоен. Утлая лодчонка, мерно поскрипывая уключинами, везла двух рыбаков. Старик и пацан лет шести возвращались с уловом. Старик налегал на весла.
– Деда, деда! Смотри-ка, что-то черное плавает, закричал мальчик, показывая вправо.
Старик направил лодку в ту сторону и, сделав несколько сильных гребков, приблизился к черному, разбухшему трупу.
– Будь она неладна, такая находка, – в сердцах проговорил дед, глядя на испугавшегося внука. – Ты не дрейфь, Николка. Он безвредный. Ишь как рыбы обожрали бедолагу. С месяц, наверное, прошло, как плавает. Аккурат в то время буря прошла…
– Что делать-то будем, деда? – чуть не плача с испуга, спросил пацан.
– А ничего, Николка. Зачалим сейчас и к берегу подтащим.
Через некоторое время они продолжили свой путь. Сзади, взятый в веревочную петлю, волокся труп, источая зловоние.
– Мабудь, Сиваш не знал. В непогоду он страшен, с самого дна волну поднимает, – ворчал между гребками старик…
* * *
Женщина в темном платье на площади перед церковью кормит воркующих голубей, старательно разминая пальцами краюху черного хлеба. Рядом с ней, с восторгом глядя на воробьев, нахально отбирающих крошки хлеба у сизых птиц, стоит девочка…
Неожиданно раздался колокольный звон, и женщина, оставив свое занятие, истово начала креститься, устремив благодарный взгляд на возвышающийся над куполом православный крест. Дочь, согнав с лица улыбку, последовала ее примеру.
– Прости его душу грешную… – тихо шептала мать.
Кровавая Мери
Мария Сергеевна распахнула створки окна. Полной грудью вдохнула свежесть южного утра, потянулась и, не сдержав распирающих душу эмоций, весело рассмеялась. Большая яхта, виденная ею однажды в детстве, приснилась ей прошедшей ночью так отчетливо, как будто она видела ее только вчера. Еще тогда, в далеком прошлом, Мария загадала, что если когда-нибудь увидит наяву или во сне эту яхту во второй раз, то ей непременно повезет. Она станет счастливой и богатой…
Ее приятные воспоминания наверняка продолжались бы, но сзади, скользя по гладкому полу плюшевыми шлепанцами, крадучись подошел муж и прикоснулся к бедру, отчего Мария вздрогнула и нервно повела плечом:
– Когда ты научишься обращаться с женщинами, Эдик? Ведешь себя как призрак. Так и до смерти испугать можно! – рассердилась она.
– Не спится, Машенька, – виновато пожаловался Эдуард. – Ты уж извини меня.
Мария, не оборачиваясь к мужу, жестом выразила недовольство:
– Не хандри, Эдик. Иди в свою комнату и постарайся заснуть. У тебя еще есть три часа времени. Успеешь до работы выспаться.
Эдик, с сожалением вздохнув, покорно удалился. Мария присела к зеркалу, сделала на лице несколько штрихов разной косметикой, и остатки сна улетучились. Ее снова потревожил муж. Но сейчас он не осмелился войти к ней в спальню, а, просунув в открытую дверь голову, тихо спросил оттуда:
– Машенька, можно у тебя поинтересоваться?
– Давай, – великодушно разрешила Мария. – Только говори короче. Мне некогда.
– А что с вашей Александрой Васильевной?
Мария подозрительно прищурила зеленые кошачьи глаза:
– То есть?!
– Ну, бывшая главная администраторша гостиницы куда теперь пойдет?
Мария азартно сложила из холеных пальцев клетку и, победоносно глядя на испуганную гримасу Эдика, пояснила:
– Сдала я ее ментам. И теперь вместо нее я! Делиться надо было с подчиненными, а она все себе… Жадность ее, Эдик, сгубила.
Муж, прикрыв за собой дверь, ушел. Маша оделась и через полчаса в элегантном летнем костюме спустилась в залитый горячим солнцем двор пятиэтажки…
В жаркий последний день июля Мария Сергеевна привычно гнала свою новую иномарку по извилистой горной дороге в город. Одержимая страстью – стать скорее супербогатой – она, заступив в прошлое лето на должность главного администратора, сразу начала строить невероятные и жестокие планы. В последнее время состоятельные клиенты все чаще попадали под ее пристальное внимание. Деньги, принадлежащие им, порождали коварные замыслы, которые неизбежно должны были воплотиться в жизнь…
– Все, – решительно сказала она самой себе, – больше откладывать не буду. Сегодня непременно поговорю с Эдиком…
Маша погасила скорость. Иномарка свернула с трассы и, проехав по узкой бетонной дороге, остановилась возле обнесенного глухой стеной двухэтажного особняка.
Эдуард встретил жену за воротами, как будто ждал ее прихода. Тем не менее он сильно удивился:
– Что-то сегодня ты рано, милочка?
Мария с улыбкой повисла на его крепкой шее и нежно поцеловала в губы.
– Эдик, ты меня любишь?
– Ну конечно, милая, и ты это прекрасно знаешь. Я тебя безумно люблю!
Поведение жены было необычным, и он был обескуражен.
Мария захохотала. Эдуард в порыве крепко обнял жену и страстно поцеловал несколько раз смеющееся лицо.
– Эдик! Отпусти! Ты меня задушишь! Иди, дорогой, накрывай стол. У меня сегодня есть желание выпить…
Эдик, расслабленный и умиротворенный редкой лаской супруги, полудремал в глубоком кожаном кресле и слушал неразборчивую попсу. Жена сидела напротив него на мягком диване.
– Эдуард, – ласково позвала она.
– Что, дорогая?
