скачать книгу бесплатно
Судьба других бойцов и командиров решилась позднее…
29 июля 1940 г. Спецсообщение Л. Берии на имя И.Сталина (сов.секретно):
"В Южском лагере оперативно-чекистской группой выявлено и арестовано 414 человек, изобличенных в активной предательской работе в плену и завербованных финской разведкой для вражеской работы в СССР. Из этого числа закончено следственных дел на 344 чел. Приговорены к расстрелу 232 чел. Приговор приведен в исполнение в отношении 158 чел. НКВД СССР считает необходимым в отношении остальных военнопленных, содержащихся в Южском лагере, провести следующие мероприятия:
1. Арестовать дополнительно и предать суду Военной коллегии Верховного суда СССР – 250 человек, изобличенных в предательской работе.
2. Бывших военнопленных в числе 4354 человек, на которых нет достаточного материала для предания суду, подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену, – решением особого совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет.
3. Бывших военнопленных в количестве 450 человек, попавших в плен, будучи ранеными, больными или обмороженными, в отношении которых не имеется компрометирующих материалов, – освободить и передать в распоряжение наркомата обороны.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.Берия
Глава 4. Начало вторжения
Части 4-ой Армии Вермахта были переброшены из Франции сначала под Варшаву, а в начале марта 1940 года на западную границу с СССР. 1010-й полк ранее входил в состав 14-й пехотной дивизии, но по прибытии на новое место дислокации его влили в состав 18-ой моторизованной бригады 18-й танковой дивизии.
Дивизией командовал генерал-майор Вальтер Неринг, участник боёв на Русском фронте в I-ю Мировую войну. Полк был опытным, вновь образованным и в боевых действиях ещё не участвовал, хотя в его составе хватало офицеров и солдат, принявших участие в компаниях 1939 и 1940 гг. и получивших в них достаточный боевой опыт.
Издавна в немецкой армии была принята практика, что солдат совершенно не должен иметь времени на раздумья, а должен постоянно быть занят тренировками, строевыми занятиями на плацу, марш-бросками по пересечённой местности на длинные расстояния, с полной выкладкой и боеприпасами, причём через рвы и канавы, попадающиеся на пути следования, форсированием водных преград. Подавляющее большинство офицеров полка считало такие занятия отличным средством от всякой ерунды, постоянно лезущей в головы солдат. Правда, здесь на границе, занятия с личным составом в полном объёме проводить было не реально…
Лето в этом году выдалось очень жарким. С начала июня 1941 года все подразделения полка скрытно разместились в летних лагерях, тщательно замаскировали свои палаточные городки и технику в лесистой местности и старались лишний раз себя не обнаруживать, потому что советская разведка не дремлет. Не так давно в километре от лагеря нашли себе "приют" пионерные части, проще сказать, подразделения инженерно-сапёрного полка. Неподалёку от лагеря, петляя, несла свои воды большая река Западный Буг. Делать было нечего – о какой муштре может идти речь в лесу, но командиры подразделений всё равно умудрялись проводить различные занятия и тренировки. Несколько раз солдат поднимали ночью по тревоге, и они совершали изнуряющие многокилометровые марш переходы, неся на себе оружие и боеприпасы. В другой раз всех подняли рано утром и, после выматывающей пробежки со всей амуницией, оружием и усиленным запасом патронов, заставили форсировать вплавь водную преграду в виде лесного озера. Командир полка с офицерами в очередной раз проверяли выносливость своих солдат к преодолению различных трудностей и взаимодействие с другими подразделениями полка. На том же озере солдаты учились быстро и правильно размещаться в большие и малые десантные резиновые лодки, как и сколько, помимо личного состава, на них можно перевезти единиц вооружения, боеприпасов и другого штатного имущества подразделения, заканчивая полевой кухней. Дошло даже до того, что некоторых солдат пришлось учить плавать и держаться на воде. Невозможность проводить строевые занятия офицеры компенсировали занятиями на стрельбище, где никогда не экономили на патронах и доскональным изучением всего штатного вооружения подразделения.
Отработка навыков обращения с оружием давала свои положительные результаты – любой солдат мог с закрытыми глазами разобрать и собрать свою винтовку или пистолет-пулемёт. Как ни странно, но такое не простое упражнение переняли у русских, когда в сентябре 1939 года в Бресте танки обоих государств стояли друг напротив друга, а индейский топор войны был глубоко зарыт в землю. Был совместный парад, праздничный обед, концерт с плясками и песнями под гармошку и аккордеон, дружеские соревнования по борьбе и армейскому многоборью, а так же показательные выступления стрелков.
Здесь в полевых лагерях начальство сквозь пальцы смотрело на свободных от службы солдат, некоторые из которых могли себе позволить свободно разгуливать по расположению лагеря, с расстёгнутыми пуговицами и подвёрнутыми до локтей рукавами кителя. Отдельные нахалы, наплевав на дисциплину, позволяли себе шляться только в одних трусах, в обуви и пилотке лихо сидевшей на макушке головы. Некоторые индивидуумы предпочли побрить свои волосы наголо, мотивируя своё решение тем, чтобы голова не потела от жары. Но, не смотря на такую внешнюю вольницу, дисциплина в полку строго соблюдалась и ничего лишнего в глаза не бросалось.
Вечерами перед отбоем, когда всем выдавали желудёвый кофейный напиток, солдаты каждого отделения, свободные от нарядов и караулов, собирались у своих палаток и сидя на траве, курили, приводили в порядок униформу, делились последними новостями из дома, писали письма на родину, обсуждали, что делается в полку. Молодые солдаты старались подсесть поближе к старослужащим ветеранам, уже достаточно потянувшим солдатскую лямку и понюхавшим пороха в нескольких компаниях Вермахта, чтобы послушать различные истории и байки из жизни полка…
Помню, как на соревнованиях стрелков русские солдаты продемонстрировали нашей делегации, что стрелковая подготовка в их армии находится на самом должном уровне. Вот и "папаша Франц" не даст мне соврать и подтвердит, что я говорю правду. Тогда, мы все видели как русский стрелок из своего смешного пулемёта, с нелепой круглой крышкой патронного диска над стволом, одной очередью, на ростовой мишени, пулями смог нарисовать сердечко. Франц, подтверди мои слова, что так всё и было, рассказывал своим сослуживцам один из солдат, пуская в вечерний воздух дым от сигареты.
Командиром отделения был Франц Келлер, высокий, широкоплечий силач, своей статью напоминающий циркового борца, всегда с курительной трубочкой во рту, неторопливый в движениях и хладнокровный унтер-фельдфебель, за воинское мастерство, умение и расчётливость, уважаемый сослуживцами. "Папаша Франц" уже давно служил в Вермахте и считался старослужащим. Таких солдат называют "zwolfender"– отслуживший в армии более 12 лет, среди общей массы солдат такого бойца можно отличить по голубым ленточкам медалей, с миниатюрными имперскими орлами сверху, за выслугу лет, нашитыми над левым карманом кителя. Келлер, попыхивая табачным дымом из своей трубки, кивком головы подтвердил слова рассказчика и дополнил рассказ:
Ты забыл рассказать, что кто-то из наших парней предложил "ивану" проделать подобное из "MG-34". Светловолосый русский парень в ладно пригнанной по фигуре униформе, на воротнике петлицы зелёного цвета со странными математическими фигурками тёмно-красного цвета и эмблемой рода войск снял свою фуражку с зелёным верхом, передал её кому то из своих товарищей, ничуть не смущаясь, взял в руки нашу "молотилку". Русский быстро разобрался с прицельной планкой, передёрнул затворный механизм и принял стойку для стрельбы. Да! Он не стал ложиться на землю, а приготовился вести огонь из положения стоя – одна рука держит MG за упорную сошку, а другая держит рукоятку, указательный палец на спусковом крючке. Все наши скептически начали улыбаться, ведь любому новобранцу известно, что в нашем Вермахте, во время стрельбы, ручной пулемёт на весу держать запрещено, т.к. это прямое нарушением пунктов наставления по его использованию. "Иван" начал бить короткими очередями и его пули выбили на мишени правильный круг, который стрелок затем перечеркнул ровным крестом. Мы видели как пробоины от пуль ровными линиями легли сначала по вертикали, потом по горизонтали. Но стрелку этого было мало – он перенёс огонь на соседнюю мишень, на которой быстро выбил пулями перевёрнутую на бок восьмёрку или, как кто-то из наших умников восхищённо сказал, "бесконечность"! Это действительно было фантастично! Я ведь не вру? А парни?
Да Франц, всё было именно так, как ты говоришь, подтвердил сказанное солдат отделения по имени Вилли и дополнил рассказ товарища:
Тогда даже наш командир роты, всегда строгий и вечно чем-то не довольный гауптман Гофман, и тот восхищённо улыбнулся, затем произнёс слова: "Интересно, откуда этот стрелок в совершенстве знает наше оружье и умеет так виртуозно из него стрелять?"
Докурив свою трубочку и не убирая её в карман кителя, унтер-фельдфебель неожиданно прервал рассказчика:
А помнишь, Вилли, как другой их командир с кубиками на петлицах показал всем присутствующим, как надо вести точный огонь сразу из двух револьверов одновременно. Этот советский поразил все мишени сначала из обычной стойки, а затем во время движения. Я прослужил уже немало лет, но хочу сказать, что в нашем вымуштрованном Вермахте мало кто из офицеров умеет так владеть своим личным оружием. По крайней мере, мне таких умельцев пока видеть не пришлось.
Несколько минут солдаты молчали, всецело отдавшись своим делам, пока Герман не убрал в наружный карман кителя, написанное письмо домой и не нарушил общее молчание, вспомнив случай, который произошёл не так давно на занятиях по рукопашному бою, которые проводил молоденький лейтенант Отто Рейн.
Тогда на занятия взвода неожиданно пришёл посмотреть командир батальона, сам майор Георг Реймер, которого за глаза все называли "наш Старик". Батальонный командир воевал на русском фронте ещё в Первую Великую войну, несколько раз был ранен, награждён знаком за ранения и Железными Крестами I-го и II-го класса, пару лет назад был снова призван на военную службу из запаса. Майор тихо подошёл к месту занятий, встал за дерево, показал молодому солдату кулак в чёрной кожаной перчатке, собравшемуся открыть было рот о приходе начальника, затем поднёс к своим губам указательный палец, показывая, чтобы тот молчал как рыба. Не вмешиваясь в процесс обучения, он стал наблюдать как солдаты своими карабинами 98k, с примкнутыми штыками в ножнах, наносят друг другу штыковые удары. Достаточно понаблюдав за учёбой взвода, "Старик" проявил себя негромким покашливанием, затем вышел из-за дерева. Лейтенант тут же бегом подбежал к старшему офицеру и начал рапортовать, что его взвод проводит… и замолчал на полуслове, увидев, как майор небрежно махнул рукой, тем самым дав понять подчинённому, что доклад не нужен. Оглядев с ног до головы, взмокших от пота солдат, майор отдал распоряжение снять со штыков ножны и впредь проводить занятия только так, поясняя командиру взвода, что надо приучать солдат не бояться вида острого лезвия штыка перед своим лицом. Далее майор распорядился включить в обучение упражнения с использованием малой сапёрной лопатки, как оружие ближнего боя, с тщательной отработкой ударов. Он так и сказал:
Лейтенант, отдайте распоряжение продолжать занятия, а мы с вами отойдём в сторону и немного поговорим.
Взвод! Ножны со штыков снять и продолжать занятия! скомандовал лейтенант, потом офицеры отошли на несколько метров от площадки с тренирующимися солдатами и стали разговаривать.
Вам известно, что при соответствующем навыке острозаточенное лезвие лопатки является смертельно убийственным оружьем ближнего боя? Поэтому на занятиях нам надо отрабатывать колюще-рубящие удары снизу, сверху, сбоку и по кругу, а так же защиту от таких ударов. А если ваши подчинённые научатся метать лопатку, так чтобы лезвие попадало хотя бы в ствол дерева, как это делают русские мужички, то считайте, что в реальном рукопашном бою половина из них, может быть, останется жить! начал дружеский разговор командир батальона.
Отто, Вы верите мне? спросил майор Реймер смущённого Рейна.
Так точно, господин майор! Я вам верю! быстро отрапортовал лейтенант.
Поверьте "старику". В прошлую войну "иваны" очень активно использовали этот шанцевый инструмент для своей защиты и в ближнем бою. Когда их солдаты шли в наступление, то свои лопатки они крепили за ремень, так чтобы плоское лезвие смогло прикрыть от пули, часть живота. Думаю, что русские солдаты и теперь не забыли, как надо умело обращаться с сапёрной лопаткой в ближнем бою, командир батальона собрался уже закончить свой рассказ, но решил ещё поучить молодого лейтенанта и продолжил говорить. А ещё, дорогой мой друг, было бы не лишним научить наших оболтусов, чтобы они умели защитить свои задницы от рубящих ударов казацкой сабли. Вы ведь окончили училище и прибыли в полк уже после Польской Компании? Так?
Так точно, господин майор! С поляками мне воевать не пришлось, зато я обходил линию Мажино и был в Париже! четким голосом произнёс лейтенант Рейн и, соблюдая субординацию, вытянулся по стойке смирно.
В одном из тех сентябрьских боёв бравые польские уланы, все из себя такие красавцы, решили без разведки атаковать наши позиции развёрнутой конной лавой – это русское название атаки, и тут же попали под перекрёстный огонь наших "молотилок". Безумцы! Они почти все были скошены нашими пулемётчиками и остались лежать перед нашими траншеями. Кони, люди – все! Но нескольким смельчакам повезло добраться до наших позиций и устроить там крова… майор внезапно прервал свой рассказ, замолчал, взгляд его стал каким-то ледяным и суровым.
Разрешите сказать, господин майор? лейтенант опять вытянулся и щёлкнул каблуками щегольских сапог.
Разрешаю! И давай те на время оставим весь этот кордебалет с постоянным щёлканьем каблуками, ответил Рейну майор.
Нас учили в военном училище, что кавалерия – это уже вчерашний день! В современной войне лошади давно морально устарели и им отведена только роль тягловой силы в тыловых обозах. Танки, самолёты, подводные лодки, артиллерия и автоматическое оружие в ближнем бою – вот двигатель современной войны! Весь упор делается на самое передовое техническое оснащение Вермахта и Кригсмарине буквально на одном дыхании выпалил лейтенант.
"Старик" выслушал подчинённого, внимательно посмотрел Рейну в глаза, затем с ног до головы окинул молодого офицера оценивающим взглядом и произнёс:
Вы правы, мой юный друг! Я тоже сторонник всего нового и передового в нашей армии. Но знаете, я вам скажу, что русские не так давно вернули в штат казачьи кавалерийские части. В умелых руках это очень грозная сила! Совместно с танками такие части способны совершать длительные рейды по тылам противника. Конные разъезды мобильны и им не нужен бензин! Такие части без особых проблем преодолевают реки, поля, лесные массивы и другие препятствия. На городских улицах лошади тоже чувствуют себя прекрасно. Танки без своевременного подвоза горючего становятся мёртвым куском железа, для преодоления водных преград им нужны брод или понтонная переправа, а городская теснота улиц смертельна. Я уже не говорю о том, какие смертельные раны наносит умелый удар драгунской саблей или казачьей шашкой. Так что от лошадок, нам с вами пока ещё отказываться рановато.
Разрешите ещё вопрос, господин майор? строго по уставу обратился к командиру батальона, лейтенант.
Спрашивайте! был дан ответ.
Причём здесь русские? Разве мы в ближайшее время собираемся воевать с СССР? Между странами заключено соглашение о ненападении и сотрудничестве, сроком на пять лет, с недоумением в голосе спросил лейтенант Гофман.
Майор посмотрел на молодого офицера и не стал ему отвечать что-либо, а просто уклонился от ответа и произнёс:
Оставить вопросы! Продолжайте занятия со своим взводом! майор первым отдал младшему по званию офицеру честь, развернулся и отправился по своим делам…
Поговорив о делах полка, солдаты не заметили, как разговор плавно переключился на события последних месяцев в Рейхе или даже в мире…
Нет, Фюрер не будет воевать с Советами. У нас юридический Договор – Пакт, говоря языком дипломатов, который выгоден обоим нашим государствам! говорил солдатам бывший студент из Кёльна, а теперь стрелок Иоганн Майер.
Ага, Пакт! Тогда ты, как самый грамотный из нас во взводе, ответь – для чего нас всех собрали в этих заболоченных лесах и с конца мая месяца мы тут торчим? Куда ни кинь глазом, везде стоят то танкисты, то пионеры, артиллерию не так давно развернули. Я когда лежал с фурункулом в лазарете, сам видел, как везли мощные орудия дальнего боя. Спрашивается зачем, здесь на границе собрали столько армейских частей? спрашивал бывшего студента крестьянский сын Эрих Манн, до службы живший в небольшом селе под Гамбургом.
Деревенщина! Не кричи так громко! Я сейчас всем вам отвечу. Несколько дней назад меня посылали отнести в штаб кое-какие бумаги и принести в роту другие бумаги. В ожидании мне удалось перекинуться парой слов и даже выкурить несколько сигарет со штабными бездельниками… Живут же люди! Майер замолчал, поправил на лице очки и мечтательно закатил свои глаза вверх.
А ты, очкарик, не очень-то здесь задавайся и не виляй своим хвостом! Раз начал, то говори! Тут все свои сидят… А про твои штабные шашни, нам знать ни к чему! не отставал от товарища Эрих.
Вот я вам и поясняю, что разговаривал с денщиком господина полковника и он мне по секрету сказал, что Сталин согласился пропустить наши войска в Россию и предоставить Вермахту коридор, чтобы Фюрер смог внезапно ударить по Британским колониям в Индии и в Персии. Придумано просто гениально! А русские, на основании Пакта, нам помогут. Мы ведь союзники! бывший студент своей осведомлённостью буквально ошарашил всех присутствующих солдат.
А зачем нам идти в Персию или воевать в Индии? Это так далеко от границ Рейха. По-моему, ты говоришь полную ерунду! произнёс кто-то из старослужащих, с удовольствием посасывая свою трубочку и разгоняя рукой сизый табачный дымок.
Да нет, не ерунда! А отвлекающий маневр! Нам надо отвлечь британцев, чтобы внезапно высадить на остров большой десант и начать вторжение. Я же говорю, что Фюрер всё гениально придумал! не сдавался Майер.
Парни, похоже, что этот очкастый умник не врёт! Слишком многое сходится, вступил в разговор разбитной обер-ефрейтор Дитрих, призванный в Вермахт из портового Киля. Дитрих недавно вернулся из очередного, положенного ему отпуска и уже успел всем порядком надоесть своими похабными рассказами о том, как он мило проводил время с портовыми красотками и за выпивкой. И это несмотря на то, что тема N1 всегда актуальна в любой армии мира! Другие старослужащие не стали затыкать ему рот и решили выслушать товарища, исключительно из уважения к его званию и годам выслуги, втайне завидуя похождениям этого гуляки и буяна.
Как вы знаете, я заслужил отпуск и отбыл к себе на родину, в милый моему сердцу город Киль. Побыл немного дома, повидал своих стариков и даже что-то помог сделать по хозяйству. А дальше решил, что отпускнику пора немного погулять на воле. Разве за короткие три недели отпуска солдат много успеет? начал рассказывать недавний отпускник…
Дитрих, мы уже по горло сыты твоими историями про шнапс и про баб! Ты говори по делу или заткнись! перебил рассказчика "папаша Франц", не выпуская изо рта свою дымящуюся трубочку.
Давай Герман, не тяни кота за яйца или тебе кроме как о своих похождениях нечего нам сказать? встрял в разговор ещё один из старослужащих Вальтер Ланге.
Да вы все сами не даёте мне раскрыть рта. Нервные все стали, какие то! Ну да ладно, продолжаю свой рассказ, причём без всяких амурных подробностей и лишних врак недавний отпускник выждал, пока все затихнут, и продолжил свой рассказ Тогда же, но на несколько дней раньше меня, в отпуск приехал мой давний друг – Роберт Вебер. По-уличному просто Роб, с которым мы вместе выросли вместе и посещали одну школу. Парень попал служить в Кригсмарине, сейчас имеет чин боцман-маата. Роб ходил в дальний поход на вспомогательном рейдере и о нём долго никто ничего не знал. А тут, бац, и он неожиданно заявляется домой! На радостях мы с ним прошерстили почти все портовые кабачки и пивные, но это уже другая история…
Дитрих, последний раз предупреждаю – говори по делу или сейчас мы тебе точно накостыляем, "папаша Франц" грозно посмотрел на рассказчика. Ничуть не боясь угрозы, Дитрих оглядел своих товарищей по отделению, глубоко затянулся, набрав полные лёгкие дыма от сигареты, выпустил его и продолжил свой рассказ. – Однажды, за кружкой пива, Роб по большому секрету мне рассказал, где его так долго носило. Оказывается, около года назад парень побывал в России, вернее на самом русском севере, причём большевики сами провели их корабль своим Северным морским путём, далее их посудина отправилась на Тихий океан. Самое поразительное, что "иваны" под это дело выделили несколько ледоколов и даже предоставили своих опытных лоцманов. Всё сделано было в рамках договора, или как сказал умник и зазнайка Майер, на основании Пакта о дружбе. Во всех газетах писали, что их рейдер тогда наделал англосаксам много бед и в Тихом и Индийском океанах. Я думаю, что их королеве очень сильно икалось, когда старушка узнала, какой урон короне нанёс экипаж нашего славного рейдера. А моему другу Робу немного не повезло и повезло одновременно! Во время шторма его здорово приложило волной, так, что от удара сломалось несколько рёбер и у парня случилось сотрясение мозга. Вместе с призовыми судами, тоннами трофейных грузов и пленными, Роба отправили домой. Позднее, в госпитале, их самый главный адмирал, кажется Редер, лично вручил моему другу красивый знак "Члену экипажа вспомогательного крейсера", а уже после полного излечения Роб приехал в отпуск. Так что парни, похоже, нашему Ханесу штабные сказали правду, после своего рассказа Дитрих посмотрел на бывшего студента добрым взглядом и замолчал, углубившись в какие то свои мысли.
А мне без разницы, куда меня пошлют – прикажет Фюрер, поеду через всю Россию воевать хоть в Индию или в Персию, хоть к дьяволу в пасть, мне без разницы! – начал хорохориться Майер.
Куда прикажут, туда и пойдём воевать! Действительно становится понятно, почему русские ведут себя так спокойно, а ведь должны были догадаться, что здесь на границе собрано столько техники и войск. Такое скопление очень трудно скрыть от посторонних глаз и ушей. Есть же у них своя разведка, да и местные поляки нас не очень любят и бывает, что уходят на ту сторону реки. Помните, как мы только в этом месяце уже два раза поднимались по тревоге и помогали полиции отлавливать таких беглецов, не переставая пить свой кофейный напиток, закончил разговор невысокий крепыш по фамилии Хаусман.
После слов Хаусмана солдаты на какое-то время замолчали и углубились в свои дела – пили кофе, в очередной раз перечитывали письма из дома, дымили табаком, чинили униформу.
К чёрту эту политику! нарушил молчание "папаша Франц". Солдаты, почему я вижу грусть на ваших лицах? Парни, давайте ка лучше споём. Эй, Кляйнмиллер, быстро доставай свою гармошку и что-нибудь наиграй, а мы подпоём! Садись ближе и порадуй нас всех своей игрой.
А что вам наиграть? Могу подобрать "Эрику" или наиграть любимую всеми "Лили…", спросил стрелок, спешно доставая из нагрудного кармана кителя губную гармошку.
Нет Вилли, сопли про баб сейчас слышать не очень хочется. Наиграй что-нибудь весёлое, такое чтобы все знали и могли подпеть, попросил товарища "папаша Франц".
Весёлое, что? Говорите, господин унтер-фельдфебель, уточнил молодой солдат.
Сынок, давай жарь "про товарищей гуляк и пьяниц", заказал название песни командир отделения.
Молодой солдат, называемый в солдатской среде не иначе как "gruensiluabel" – зелёный клюв, совсем недавно прибывший во взвод с учебного пункта, начал наигрывать на губной гармошке известную всему Вермахту мелодию любимой песни. Остальные солдаты, в такт музыке, начали негромко напевать слова, и над лагерем зазвучала солдатская песенка:
…Будем смеяться, и петь всю ночь,
Потому, что мы давно не виделись,
Будем петь, и смеяться, пока день не пробудится,
Потому что мы расположены друг к другу,
Радость и горе – всё будет разделено вместе,
Для того мы вместе,
Потому что мы друзья, старые добрые друзья,
Друзья, ясно одно:
Настоящая дружба встречается не часто на этом свете,
Настоящая дружба – это единственное, что ценится,
Настоящая дружба – верная дружба,
Намного ценнее, чем имение и деньги,
Товарищи поднимем бокалы на рассвете,
Мы живём короткое время и умираем надолго,
Друзья, будем петь и смеяться,
Раскачаем наши старые сердца
Потому что кто весел, тот остаётся молодым…
Такие вечерние посиделки в личное время перед отбоем солдат немного успокаивали, и всем хотелось верить, что Германия и СССР союзники и ничего худого из этого союза держав не получится. Командование дивизии и офицеры полка знали о таких разговорах солдат и старались их не опровергать. Даже когда кто-то из молодых офицеров батальона задавал "Старику" вопрос о начале войны, который уже некоторое время мучил солдат и офицеров, майор отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Реймер, глядя с отеческим снисхождением на такого молодого повесу, недавно выпорхнувшего из училища, отвечал:
Вам что, господин лейтенант, не терпится ринуться в драку? Всему своё время! при этих словах на губах майора можно было разглядеть едва заметную снисходительную улыбку. А пока, смею ВАС заверить, что решение о начале военных действий против России высшим руководством Рейха, ещё не принято! Поэтому Вам, дорогой мой дружок, надлежит ещё больше своего времени уделять занятиям с солдатами по отработке действий взвода в наступлении! Вам всё понятно?
Так точно, господин майор! Мне понятно! отвечал командиру батальона юный взводный.
И ещё! Я больше не желаю слышать от вас таких дурацких вопросов! Это понятно? Не слышу ответа, гер. лейтенант! с металлом в голосе майор закончил воспитывать молодого офицера.
Так точно! звучит ответ.
Вы свободны! Я больше вас не задерживаю – идите! отрезал майор Реймер…
К середине июня штабом полка была поставлена задача – всем командирам подготовить свои подразделения к началу боевых действий к последней неделе месяца. Объяснили просто – природа внесла в штабные планы свои поправки и из-за того, что весна с её паводками и сыростью слишком затянулась. Нет смысла начинать войну, когда почва и дороги не просохли, а в низинах стоит талая вода и на пути войск полноводные реки. Солдаты видели, что в ночь с 20 на 21 июня на границу прибыла тяжёлая артиллерия, позиции для орудий были заранее подготовлены и тщательно замаскированы.
Работы велись исключительно в ночное время суток, с соблюдением всех мыслимых и немыслимых предосторожностей. Командир полка пригласил всех офицеров прибыть в большую штабную палатку. К назначенному времени, когда все командиры были на месте, оберст-лейтенант развернул на столе большую карту местности и стал уточнять обстановку, затем буднично произнёс, что полку предстоит выполнить серьёзную задачу и одному из первых вступить на вражескую территорию. Далее разговор зашёл о том, где и в каком наиболее удобном месте батальонам и ротам надлежит переправиться через реку Западный Буг, захватить плацдармы и обеспечить развёртывание пионерных подразделений для наведения переправ, чтобы максимально быстро переправить наступающие части и подразделения Вермахта, идущие в первом эшелоне. Командир полка ещё раз уточнил, три дня назад проводилась очередная рекогносцировка местности и позиций советских войск у посёлка, на том берегу реки и наблюдатели в очередной раз отметили, что "соседи" продолжают активно строить оборонительные сооружения силами не более одного строительного батальона. Так же он распорядился внести изменения в оперативные карты командиров артиллерийских батарей полка, пояснив, какие цели должны быть подавлены огнём орудий в первую очередь.
Далее взял слово начальник оперативного отдела полка, который сообщил, что условия данной местности позволяют противнику скрытно вести подготовку позиций и скрытно разместить на них свои подразделения. Так же офицер пояснил, что штурмовые группы выручает то, что с их стороны, многократный численный перевес в людях и вооружении, так же детально разработан план взаимодействия с артиллерийскими батареями крупного калибра и эскадрильями Люфтваффе. По плану, каждый батальон должен будет наступать по фронту длиной 2000 метров, плотно взаимодействуя с другими. Исходя из всех уточнений и дополнений, сложилась полная картина характеризующая местность на противоположном берегу Буга – ровные низкие берега, на расстоянии длиной 1500-2000 метров от берега расположены волнистые холмы и возвышенности. У обреза воды берег зарос густым кустарником и другой растительностью, которую нашим штурмовикам придётся вырубать и прокладывать просеки. Сама река представляет собой водоём шириной от 80 до 100 метров, с не очень быстрым течением, но, тем не менее, гребцам штурмовых лодок и плотов придётся учитывать снос на расстояние до 100 метров лодок и до 300 метров плотов. На стороне русских имеет место быть сильно развитая система полевых фортификационных сооружений, наблюдателям удалось засечь наличие броневых колпаков, дотов и бункеров. Инженерные работы на сегодняшний день русские не завершили и уже вряд ли смогут завершить.
В завершении совещания командир полка обратил внимание всех присутствующих на то, чтобы те ещё раз тщательно проинструктировали солдат, как следует себя вести на вражеской территории, он так и сказал:
Господа офицеры! Вдолбите в головы своим подчинённым – внимание и осторожность на каждом шагу! Осторожность, всегда и везде! И это не пустые слова! Поверьте мне на слово – от "иванов" можно ожидать всего, что угодно! Надо объяснить людям, что Германия начала эту кампанию против советской власти, большевицкой армии и их партийных чиновников, но не против мирных жителей. Верховное командование планирует, что наши части с ходу собьют вражеские заслоны и продвинутся далеко вглубь советской территории. Будем надеяться, что у нас всё получится! Но, господа офицеры, прошу вас не расслабляться, потому что нам предстоят длительные и упорные бои! Сейчас начальник секретного отдела, под подпись, выдаст всем конверты с приказами, после получения которых, можете покинуть штабную палатку и разойтись по подразделениям полка, закончил инструктаж командир полка.
Глава 5. Ночь с 21 на 22 июня 1941 года
Майор Реймер, вернувшись от командира полка в расположение батальона, немедленно собрал у себя в штабном блиндаже всех офицеров.
"Старик" изложил прибывшим, зачем его вызывал обест-лейтенант, но кое-что добавил и от себя:
Господа офицеры! Я собрал вас для того чтобы объявить всем, что нашей скучной полевой, а главное мирной, жизни пришёл конец! Мы на пороге больших испытаний, которые через считанные часы лягут на наши плечи тяжёлым грузом! Верховное Командование предоставляет нам почётное право первыми вступить на территорию СССР! Мы должны на деле показать, чему научились наши солдаты за время, сидения в этих лесах! В военном деле, давно известно, что первые победы задают всей армии определённый настрой и оказывают благотворное влияние на ведение боевых действий в дальнейшем. От них берёт начало настрой и моральный дух всего Вермахта в целом!
Все присутствующие сразу же воспряли духом – ещё сутки назад ничего подобного им никто не говорил. Далее майор отдал распоряжение к 21-00 построить весь полк на импровизированном плацу, чтобы капеллан отслужил мессу и благословил воинов. После отслуженной мессы, майор Реймер не стал распускать личный состав, а демонстративно при всех, достал из полевой сумки конверт, вскрыл его и перед строем начал читать содержимое:
Батальон! Равняйсь! Смирно! Сейчас я всем зачитаю приказ самого Фюрера, в котором наш вождь обращается к нам! Солдаты восточного фронта! Мои солдаты! Отягощённый грузом величайшей заботы, вынужденный многие месяцы хранить в тайне наши планы, наконец-то Я могу сказать, вам открыто, всю правду…
Величайшие в истории мира армии готовы к бою не только потому, что их вынуждает к этому суровая действительность и необходимость, требующие окончательного решения или тому или иному государству требуется защита, а потому, что в спасении нуждается вся европейская цивилизация и культура. Немецкие солдаты! Скоро, совсем скоро вы вступите в бой – в суровый и решительный бой! Судьба Европы, будущее германского III-го Рейха, само существование народа Германии находится теперь в ваших руках!
