скачать книгу бесплатно
– Я только немного повеселился.
– Может, тебе и было весело. – Принцесса показала на Рубена. – Он действительно думает, что вы хотите причинить мне вред. Для него это не игра.
– Правда? Если так, то он жалок. Честное слово, если он больше ни на что не способен, почему, во имя Марибора, Лоренс отправил с тобой этого придурка? Настоящий разбойник убил бы его первым ударом, а тебя привязал бы к лошади и потребовал выкуп.
Принцесса нахмурилась.
– Будь вы настоящими разбойниками, вы нас с Тамариском только и видели бы. Вы бы чихали и плевались пылью, глядя нам вслед.
– Это вряд ли, – сказал мальчишка на лошади.
– Да? – Принцесса наклонилась к уху Тамариска и что-то шепнула. Конь рванулся вперед, проворный, как олень, и помчался по Южной дороге обратно к городу.
– Ловите ее! – приказал мальчишка на лошади и сам пустился в погоню.
Мальчишка с взъерошенными волосами швырнул Рубену его меч. Потом они с братом вскочили на лошадей и понеслись вслед за принцессой, которая, как и обещала, бросила их в облаке клубящейся пыли.
В мгновение ока Рубен остался один. Единственным утешением было то, что принцессе ничего не грозило. Ариста определенно знала мальчишек, и это лишь усугубляло унижение. Мало того, что мальчишка младше него одолел и высмеял Рубена на глазах у принцессы, так она еще и встала на его защиту.
«Ты же видишь, он не умеет драться мечом! Он даже не умеет ездить верхом. Он слуга, всю жизнь колол дрова и носил воду».
Рубен стоял, глядя на меркнущие небеса и сгущающиеся тучи, которые напоминали занавес в конце спектакля. По его щекам катились слезы. Он никогда не плакал, хотя его часто били. Он привык к боли и оскорблениям, но это было другое. Рубен всегда подозревал, что бесполезен; теперь сомнений не осталось. Кем бы они ни были, пусть бы лучше убили его – по крайней мере, не пришлось бы жить с позором.
Он вытер лицо грязными руками и огляделся. С приближением ночи над водой сгустился туман, в окнах далеких ферм мерцали огоньки. Меланхолия сбежала. Либо последовала за остальными, либо просто знала, что пора возвращаться в стойло.
Рубен Хилфред сунул одолженный меч в ножны и зашагал домой.
* * *
Добираясь до замка, он сильно устал. Заглянул в конюшню и увидел Меланхолию и Тамариска в своих стойлах. У Рубена было разбито сердце, его здорово поколотили, он полдня трудился в конюшне, а потом прошагал много миль в сумерках; сил у него почти не осталось. Тем не менее он задержался на полпути через двор, чтобы посмотреть на замок – и на башню.
Чудесный осенний день сменился промозглой осенней ночью. Ветер поднялся вместе с полной луной, которую скрыли темные тучи. Черные ветки деревьев скрюченными пальцами скребли по мрачному небу, и срывавшиеся с них листья кружили по двору. Было холодно, факелы трепетали на ветру. Подобные ночи во время сбора урожая тревожили Рубена. Предчувствие смерти таилось в каждом углу. Вскоре снега укроют землю, словно саван мертвеца. С этими мыслями Рубен высматривал хоть какой-нибудь знак в окне башни. Однако света не было.
Его окатила знакомая смесь эмоций – в первую очередь облегчение, но и разочарование.
В казармах Рубена встретил храп дюжины мужчин. Вонь выставленных для просушки сапог мешалась с запахами пота и кислого пива. Рубен с отцом жили в собственной комнате, но до роскоши им было далеко. Бывший чулан с трудом вмещал две койки и стол. До прихода Рубена это было неплохое пристанище, награда, полученная его отцом на королевской службе.
В каморке горела лампа.
– Ужинал? – спросил отец.
Ни слова о том, где он был. Отец никогда не интересовался подобными вещами, и лишь недавно это стало казаться Рубену странным. Хилфред-старший лежал на своей койке, сняв ботинки, его портупея, кольчуга и туника занимали крючки и полку. Поясной ремень и три кожаных кошеля, которые отец всегда на нем носил, были аккуратно сложены рядом с кроватью – в пределах досягаемости. Рубен знал, что в одном кошеле хранились монеты, а в другом – точильный камень, но понятия не имел, что находится в третьем. Ричард Хилфред лежал, прикрыв рукой глаза. Так он спал каждую ночь. Отец не брился несколько дней, и его щеки и подбородок покрывала густая черная щетина, напоминавшая звериный мех. В угольно-черных волосах пробивалась седина. Волосы Рубена были пепельно-русыми, и он вспомнил слова Эллисона о его матери.
– Я не голоден.
Отец опустил руку и, прищурившись, посмотрел на сына.
– Что случилось?
«Вопрос? С каких это пор?»
– Ничего, – ответил Рубен и сел на свою койку, с горечью подумав, что отец один-единственный раз проявил к нему интерес, а он совсем не хочет с ним говорить.
– Где ты взял этот меч?
– Что? – Рубен совсем забыл про меч. – О… Иэн заставил меня взять его.
– Взять куда?
«Четыре вопроса подряд. Это любопытство, забота – или все дело в том, что скоро мой день рождения?»
В это время года отец всегда отличался вспыльчивостью. Когда Рубен жил с теткой, он навещал отца только в свой день рождения – один раз в год, каждый год. Отец ни разу не обнял его и обычно орал, распространяя запах спиртного. Когда тетка умерла и отец забрал Рубена в замок, тот плакал. Ему было одиннадцать, почти двенадцать, и Ричард Хилфред решил, что он слишком взрослый для слез. Отец побил его. Рубен больше не плакал – до этого вечера, когда увидел, как принцесса скачет прочь, унося с собой его надежды.
– Принцесса хотела прокатиться, – объяснил Рубен. – А Иэн велел мне сопровождать ее.
Отец сел, и кушетка под ним заскрипела. Он долго молчал, пристально глядя на сына, пока тот не почувствовал себя неуютно.
– Держись от нее подальше, слышишь?
– У меня не было выбора. Она…
– Мне не нужны твои оправдания. Просто держись подальше, понял?
Рубен кивнул. Он давным-давно научился не спорить с отцом. Сержант Ричард Хилфред умел обращаться с непокорными мужчинами. Он отдавал приказ – и ему подчинялись, иначе кто-то лишался зубов. Так поддерживалась дисциплина в страже, в казармах и в их каморке.
– Знать опасна, – продолжил отец. – Они как дикие звери, в любой момент могут наброситься на тебя. Им нельзя доверять. Мы для них – что жуки. Они могут играть с нами, но как только им станет скучно, тут же нас раздавят.
– Тогда почему ты один из телохранителей короля? Ты проводишь с ними дни напролет.
Хилфред-старший бросил на него странный взгляд, и Рубен было подумал, что сейчас последует взбучка, но отцовское лицо исказила задумчивость, не гнев.
– Надо полагать, потому, что когда-то я был таким же, как ты. Я верил в них, доверял им. И это лучшая работа в замке, кроме разве что личного телохранителя члена королевской семьи. Те получают все, что захотят, и их уважают. Но мне такое счастье не светит, и потому я стал заклинателем змей. Я знаю, как с ними обращаться, как схватить голубую кровь за шею, чтобы не могла укусить.
– И как ты это делаешь?
– Не даю им повода заметить меня. Я – тень, невидимая и безмолвная, как стул или дверь. Моя работа – охранять их, но когда все спокойно, от меня требуется не существовать. А тебя заметили, причем сама принцесса. Тебе понравилось кататься с ней? Все в городе видели, как ты прыгаешь в седле с мужским оружием на бедре в компании красивой девчонки. Тебе казалось, что ты один из них?
Рубин молча уставился в пол.
– Я вижу, как ты смотришь на нее. Принцесса милашка и станет еще милее, но я бы на твоем месте сразу выцарапал себе глаза. Через год-другой ее выдадут замуж. Амрат не станет тянуть. Ему нужны союзники, и он продаст дочь, пока она молода и за нее можно взять наибольшую цену. Ее отправят в Альбурн или Маранон. Может, потому он и купил ей лошадь, чтобы принцессе понравился ее новый дом. Не важно. Она – не человек, она – товар, как золото или серебро, и король обменяет ее на силу или защиту границ. Вспомни это, когда в следующий раз будешь смотреть на принцессу. Желать быть с ней – все равно что красть из королевской сокровищницы. За это людей казнят, даже благородных.
Рубену не нравился этот разговор, и он решил сменить тему.
– Сегодня в башне нет света.
Мгновение отец смотрел на него, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов.
– И что с того? – наконец спросил он, снова ложась на койку, медленно, словно у него что-то болело. Он все чаще так двигался. Отец старел, и возраст давал о себе знать.
– Ничего. Я просто подумал, что это хорошо, правда?
– Это всего лишь комната в башне, Ру. Иногда люди ставят там свечи.
– Но раньше там всегда было темно, кроме тех двух ночей – когда сгорела леди Клэр и когда умер канцлер. Я сам видел.
– И?
– Говорят, смерть приходит трижды.
– Кто говорит?
– Люди. – Рубен отстегнул меч и повесил рядом с отцовским. Но не ощутил гордости. – Просто интересно, ну, знаешь, что произошло там в те ночи, когда я видел свет.
Он наклонился, чтобы снять сапоги, а когда поднял голову, отец снова пристально смотрел на него.
– Не подходи к этой башне, понял?
– Да, сэр.
– Я серьезно, Ру. Если услышу, что ты болтался поблизости, изобью тебя сильнее, чем те оруженосцы.
Рубен уставился на свои ноги.
– Ты об этом знаешь?
– У тебя все лицо в синяках, а на тунике сзади – разрез и кровавое пятно. Кто еще? Не волнуйся. – Отец задул лампу. – В следующий раз ты будешь замковым стражником.
– И чем мне это поможет?
– Вместо тряпки тебе дадут кольчугу.
Глава вторая
Альберт Уинслоу
Женщина с метлой кинулась к ним, словно настоящая ведьма. По крайней мере, так показалось Адриану. Из-под свалявшихся прядей черных волос виднелся только один глаз и кончик носа. Крестьянская юбка, не дававшая женщине выбраться из зарослей, щеголяла таким количеством пятен и дыр, что Адриан не сомневался: владелица неоднократно на нее наступала.
– Стойте! Мне нужна помощь! – с отчаянием крикнула женщина, будто они с Ройсом галопом неслись по дороге. На самом деле они ехали чуть быстрее пешехода. Адриан натянул поводья и остановился. Ройс проехал еще немного, прежде чем с недоумением оглянуться. За прошедший год Адриан часто видел это выражение и по опыту знал, что озадаченность сменится недовольством, как только его спутник поймет, что он хочет выслушать старуху. Потом Ройс нахмурится – Адриан не был уверен, что это символизирует, возможно, досаду? Потом закатит глаза с неприкрытым осуждением, а затем скрестит на груди руки, демонстрируя разочарование. В конце концов в нем поднимется волна гнева, а вместе с ней и капюшон плаща. Ройс, поднимающий капюшон, являл собой скверный знак, как волк с встопорщенной шерстью на загривке. Предупреждение – обычно первое и последнее.
– Вы должны мне помочь! – крикнула старуха, пробираясь сквозь кусты и вылезая из придорожной канавы. – В моем хлеву незнакомец, и я боюсь за свою жизнь!
– Вашем хлеву? – переспросил Адриан, глядя старухе за спину, но не видя никакого хлева.
Ройс и Адриан направлялись на север по дороге Наместника и сейчас находились недалеко от города Колнора. Все утро они ехали мимо многочисленных ферм и сельских домов, но уже некоторое время не встречали жилья.
– У нас с мужем ферма за поворотом. – Старуха показала вперед.
– Раз у вас есть муж, почему бы ему не разобраться с тем человеком?
– Старика Дэнни нет. Поехал в Вернес продавать овечью шерсть. Вернется не раньше, чем через месяц. В моем хлеву пьяный безумец. Он голый, бушует и отчаянно ругается. Может, его укусила больная собака и у него бешенство. Я боюсь подходить к хлеву, но мне нужно накормить скот. Я не знаю, что мне делать. Он убьет меня, если я зайду внутрь.
– Вы никогда раньше его не видели?
Старуха покачала головой.
– Если вы мне поможете, если прогоните его с моей земли, я до отвала накормлю вас и ваших лошадей. И даже дам вам с собой добавку. Я отличная повариха, что есть, то есть.
Адриан спешился и посмотрел на друга.
– Что ты делаешь? – спросил Ройс.
– Это займет не больше минуты, – ответил Адриан.
Ройс вздохнул. В этом вздохе было что-то новое.
– Ты не знаешь эту женщину. Это не твоя проблема.
– Я понимаю.
– Тогда почему ты ей помогаешь?
– Потому что люди помогают друг другу. Ты ведь остановишься, если увидишь на дороге человека, раненного стрелой?
– Разумеется, – согласился Ройс. – Как не остановиться? Раненый – легкая добыча, если только ты не заметишь с седла, что кто-то уже забрал его кошелек.
– Что? Нет! Никто не станет грабить раненого и бросать умирать.
Ройс кивнул.
– Пожалуй, ты прав. Если при нем кошелек и ты его заберешь, лучше сразу перерезать ему глотку. Слишком многие выживают после ранения из лука. Ты сам меня этому научил. Вдруг он потом станет за тобой гоняться?
Старуха в ужасе смотрела на Ройса.
Теперь пришла очередь Адриана вздыхать.
– Не обращайте на него внимания. Его вырастили волки.
Ройс сложил руки на груди и сердито уставился на Адриана.
– Не следовало тебе об этом рассказывать.
– Послушай, сегодня прекрасный день, и мы никуда не спешим. Кроме того, ты вечно жалуешься на мою готовку. Не сомневаюсь, ее стряпня понравится тебе намного больше. Я только быстро побеседую с этим парнем. – И шепотом добавил: – Возможно, это нищий, который отчаянно нуждается в укрытии. Уверен, если я заставлю их поговорить, мы решим эту проблему. Быть может, я смогу убедить ее нанять этого парня в помощники, пока ее муж в отъезде. Она получит работника, он – еду и крышу над головой, а мы – горячий обед. Все останутся в выигрыше.
– А когда это доброе дело кончится катастрофой, ты послушаешь меня и в следующий раз позволишь людям самим решать свои проблемы?
– Конечно, но все получится. Это всего один человек. Даже если он совершенно невменяем, думаю, мы справимся с пьяным захватчиком.
Осень выдалась влажная, и дорогу развезло. Палая листва засыпала лужи, деревья все больше становились похожи на черные скелеты, птицы почти смолкли. Адриан всегда скучал по ним, когда облетали листья, и весной дивился их возвращению, уже позабыв свистящую птичью музыку.
