скачать книгу бесплатно
Но….
Я – Наяда, слуга Лорда Ивьенто и его сыновей Дамира и Мардара. Я принадлежу Залесу и верна королю Сайвасу и его семье.
На входе в школу девушка посторонилась, пропуская вперёд целую вереницу из наследниц Дома Лавандовых. Ализ, старшая дочь, шла впереди, смотря перед собой, и вела за руку самую младшую Эгилину, которой едва стукнуло шесть лет. Обе волочили за собой длинные подолы дорогущих платьев, чуть приподнимая их свободной рукой. За ними следовали близняшки Хора и Морана, похожие, как две капли воды внешне, и разные, как лёд и пламя характером. Тихая, по-своему скромная Морана сильно блёкла на фоне взрывной Хоры, особенно на занятиях.
Процессию девушек замыкала Кессида – самая младшая из старших дочерей Лавандовых, пятнадцатилетняя девушка, бледная тень своих родителей.
Все дети из Дома Лавандовых уродились как на подбор: стройные, высокие, светловолосые. Наяда не сразу научилась их различать. Пропустив девушек, которые вообще не заметили её присутствия, Наяда прошмыгнула внутрь, радуясь прохладе в здании. За Лавандовыми она дошла до класса, устроилась на ставшее уже привычным место у стены и обмякла на стуле. Постепенно класс заполнился благородными особами из всех Знатных Домов.
Перед Наядой возвышались затылки Нита и Эвара из Дома Зелёных, их брат Феррант решил сегодня сидеть рядом с Мораной, всё-таки они больше года обручены. Наследник Дома Белых Хагдол и его сестра устроились рядом с чадами Алых Аргоилом и Рирмит, Муриетта села отдельно ото всех, не причисляя себя ни к кому. Только у Дома Лиловых пока ещё не завелось детей. Семнадцатилетняя леди Эванлин, вышедшая замуж за Хеуда двумя месяцами раннее, сама ещё не окончила обучение. Она села рядом с Кессидой, единственной подругой. Наяда отметила, что леди Эванлин выглядит слишком грустной для девушки только-только обретшей семейное счастье. Её взгляд говорил сам за себя, она не мечтала оказаться женой тридцати девятилетнего Хеуда.
Наяда не совсем понимала, как заключаются браки в Знатных Домах, но до того, как увидела подавленную и сломленную леди, полагала, что у господ есть выбор. По всей видимости, она ошиблась. И всё же, Хеуд, пусть и не молод, но он хотя бы не беззубый Томми. Наяда видела его однажды на празднике в честь осеннего равноденствия. Он показался сдержанным и холодным, но уж точно не противным дуралеем, как Томми. К тому же выглядел тогда Хеуд достаточно молодо для своих лет, седина на его волосах только-только начала проявляться.
– Сегодня я хочу рассказать вам историю Красных Теней, – подал голос господин Кортер, – эта история знаменует новый горизонт для Залеса. Кто-нибудь из вас знает, о чём я хочу поведать?
Наяда знала о Красных Тенях, но голоса не подала. Тех крох, что она урвала из разговоров пьяных горожан, вряд ли хватит на полноценный ответ, который удовлетворит учителя.
– Убийцы Его Величества короля Сайвоса, – впервые подала голос Муриетта.
Господин Кортер чуть склонился перед леди и продолжил.
– Совершенно верно замечено, леди Муриетта. Красные Тени с детства обучены убивать по приказу короля. Это не преступники, они появляются среди людей открыто, повязав на голову красный платок и закрывая им половину лица. Их подлинная личность доступна только Его Величеству. Но чем они особенны?
– Наравне с солдатами они сражаются за наше королевство на фронте! – гордо пробубнил Эвар со своего места так, будто он сам входил в состав Теней.
– Верно. Но сражаются они не открыто. Их посылают за линию фронта в Морват. Появление такого отряда перетянуло вес войны на сторону Залеса. Поэтому Теней в столице принимают очень тепло. Им не приходится платить в тавернах, например. Любой торговец с радостью бесплатно отдаст им любой товар.
С радостью, как же!
Наяда хмыкнула, не успев вовремя опомниться.
– Я сказал что-то смешное, Наяда?
– Нет, господин Кортер. Простите.
– Тогда будь так любезна, сиди тихо, другого прока от тебя я не ожидаю.
С центра класса послышались тихие смешки. Отлично, она снова попала в неловкое положение, но отчего-то ей не было до этого дела. Если Знатные Дома искренне верят в благородность Теней, то это их проблемы. Наяда слышала от солдат, что Тени Его Величества настолько безжалостны, что перед их возвращением в Вонт таверны закрываются, торговцы стараются успеть сбыть свой товар быстрее обычного и убраться подальше.
Тем временем учитель продолжил упоенно вещать. Какое-то время Наяда честно старалась слушать и запоминать, но, в конце концов, усталость взяла своё, она задремала и очнулась, только когда кто-то с силой затряс её за плечо. Открыв глаза, девушка увидела над собой Эвара.
– Вставай, отличница, занятия закончились.
Она быстро пришла в себя, подобравшись. Пару раз встряхнула головой, чтобы отогнать сон и поднялась. К тому времени класс опустел, остались только Эвар и Нит, разговаривающие о чём-то с господином Кортером. Наяда помассировала затёкший затылок и пошла прочь, ни с кем не прощаясь.
Ещё один день прошёл.
По пути домой, она свернула в лес, чтобы поискать диких яблок на ужин. Живот ещё до школы начал подавать сигналы о своём бедственном положении, а теперь и вовсе рычал, как медведь. На ощупь, стараясь не напороться глазом на ветку, Наяда пробиралась в глубь леса по памяти. Так близко к городу живности особой не водилось, иногда вдалеке проскакивала напуганная лисица с маленькой добычей в зубах и сразу же скрывалась в листве. Наяда знала место в гуще хортовского леса с россыпью невысоких деревьев, плодоносящих кислыми некрупными яблоками. Если повезёт, то не все ещё сгнили, удастся собрать пару штук на ужин. Пробившись сквозь темноту и опасные ветки к знакомому месту, она принялась рыскать по земле рядом с яблонями, перебирая гнилые и битые плоды. Пригодные для пищи девушка складывала в подогнутый на манер сумки низ кофты, придерживая ткань руками, чтобы яблоки не рассыпались обратно на землю.
Со стороны глухих непроходимых зарослей послышались шорохи: кто-то бежал, ломая под собой сухие прутья. Помня рассказы охотников, что дичь так близко к городу не подбирается, Наяда притаилась за яблоней, вглядываясь в темноту. Из зарослей выскочила леди Эванлин, пару секунд она переводила дыхание и двинулась дальше. Наяда успела разглядеть распахнутые в ужасе глаза и изодранное в клочья богатое платье, в котором девушка была ещё в школе. Теперь оно походило на лохмотья, к которым привыкли бедняки. Правильные черты лица леди исказил первобытный, почти животный страх, рот открыт в беззвучном крике, на который, видимо, не хватает сил, на скуле длинный кровоточащий порез. Первым порывом Наяды было выйти из укрытия и кинуться на помощь. Но что-то удерживало её на месте, заставляя внимательнее вглядываться в ночь.
Какого чёрта леди из Знатного Дома забыла ночью в лесу, да ещё и одна? И от кого она спасается бегством? Инстинкт не подвёл девушку, вскоре она увидела Хеуда, осторожно следующего по следам жены. Наяда прикрыла рот рукой, чтобы не пискнуть от удивления. Её мозг отчаянно пытался найти объяснение происходящему. Хеуд медленно поднял руку перед собой, нашёптывая что-то. Его ладонь озарилась бледно-голубыми искрами, густой комок из искр быстро перерос в шар и взметнулся с руки господина вперёд.
Ночную тишину прорезал звонкий крик леди Эванлин. Наяда тоже закричала, не до конца понимая, от страха или от прилива адреналина в крови, и выскочила из своего укрытия, накидываясь на Хеуда. Она не могла понять, что происходит, но отчаянный, полный боли и страдания крик леди заставил её действовать. Она попыталась опрокинуть Хеуда на землю, толкнув его обеими руками в грудь. Но тот оказался проворнее, он успел перехватить девушку за горло, отодвигая от себя, чтобы она не могла дотянуться до него, и приподнял её над землей. Ощущая, как ноги отрываются от земли, Наяда не могла ощутить страх, хоть и очень пыталась. Господин из Знатного Дома мог запросто её убить, и ничего ему за это не будет. Но единственное, что заботило девушку – руки господина, утратившие свои искры.
Она барахталась в его хватке и рычала, пока не услышала холодный голос Хеуда.
– Забудь о том, что видела, девчонка. Забудь, как страшный сон, если хочешь жить. С этими словами господин разжал руку, и Наяда повалилась на землю, глухо кашляя.
Хеуд давно ушёл, Наяда слышала его затихающие шаги и всё ещё продолжала жаться к земле, пытаясь переварить увиденное. Она не сможет последовать совету господина, не сможет забыть увиденное этой ночью, даже если это грозит ей смертью. Искры, слетающие с руки Хеуда – это не просто факт насилия над супругой – это нечто большее, что-то, чего девушка пока не могла объяснить.
Постепенно придя в себя, она собрала растерянные яблоки и поплелась домой, всё ещё не веря до конца увиденному.
Карнавал лжи и улыбок
Наяда сладко потянулась, высовывая нос из-под одеяла и закряхтела. Она не любила холода, но обожала спокойное зимнее время. Её каторга в полях на время закончена, до весны руки успеют зажить, но главное – теперь она могла позволить себе поспать подольше и не стонать всякий раз, разгибая спину.
Совсем без работы провести всю зиму она не сможет, придётся искать себе место служанки. В прошлом году её согласились нанять охотники следить за их трёхэтажным каменным домом. Всю зиму она провела, не выходя из их дома. Готовила на всех членов гильдии, стирала, мыла, убирала. К концу зимы она, правда, устала ещё больше, чем в полях. Зато неплохо отогрелась и отъелась, не мясом, но вполне свежими овощами и рыбой.
Сегодня в городе намечен очередной праздник. Наяда устала запоминать, по какому поводу лорд сгоняет людей на площадь, но, если порассуждать логически, в первый день зимы может быть либо День Ветров, либо свержение величайшего из великих с трона (что невозможно, как считают многие). Да правит король Сайвос вечно!
Девушка бодро встала с кровати, полноценно ощутив жгучий холод в хижине, и юркнула обратно под одеяло, дрожа всем телом. Она повторила попытку, кутаясь в одеяло, дошлёпала босыми ногами до очага, разворошила угли, подкинула пару свежих поленьев и подставила к очагу руки. Нужда в работе в каком-нибудь тёплом доме стала значительно острее.
Прошло три месяца с тех пор, как ей не посчастливилось наблюдать в лесу нечто странное между Хеудом и Эванлин. С той ночи кое-что изменилось. Леди Эванлин перестала посещать школу и появляться на улицах города, но она точно была жива, Наяда пару раз видела её в окне особняка. Сама же девушка упорно молчала о случившимся не только из опасений, но и потому что уже столько же не видела ни Дамира, ни Мардара. Она могла бы рассказать всё начальнику стражи Вилмету, но не была уверена, что мужчина ей поверит. Поэтому Наяда продолжила свою привычную жизнь, гадая об увиденном каждую свободную минуту. Отчасти её заботила судьба леди, с другой стороны, ей стало интересно присмотреться к господину Хеуду. Даже несмотря на прямую угрозу ей всё равно интересно. Неизвестная сила влекла её, и девушка летела к ней, как мотылёк на свет. Дважды ей удавалось подкараулить Хеуда и последить за ним какое-то время. Но в оба раза господин вёл себя до отвращения обычно.
Занятия в школе закончились месяц назад, господин Кортер с большим удовольствием объявил Наяде, что она завершила своё обучение, и захлопнул перед её носом дверь. Створка к образованию плотно закрылась навсегда. Весной ей предстоит найти постоянную работу, обосноваться на одном месте и посвятить свою жизнь служению.
Наяда быстро оделась, прервав ритуал с зеркалом, тщательно причесала волосы и заплела их в длинную косу, чтобы выглядеть опрятнее. Вместо видавшей лучшие времена рабочей одежды, она надела тёмно-синее платье, подвязав талию чёрной лентой. Поверх платья закуталась в тёплую шерстяную накидку. Сегодня она должна получить работу. Иначе… О другом исходе девушка думать не хотела, она обязательно найдёт себе место. Всё будет хорошо. Главное, не оплошать перед господами. Перед выходом из дома она заставила своё лицо искриться хорошо заученной улыбкой.
В городе, тщательно подавляя желание сбежать, девушка активно сновала между горожанами, учтиво здороваясь и желая доброго праздника.
Первыми на её пути встали Талри с сынком. Наяда изо всех сил сжала кулаки и обнажила зубы, выдавливая из себя: «О, как прекрасно Вы выглядите, добрая Талри. Ваши глаза так и сияют». Ложь давалась непросто. Она подходила к каждому, кого замечала в толпе. Базафа – торговец овощей – с упоением рассказал девушке о своих нынешних заботах. Ей пришлось выслушать его отповедь. Ивирас и Веомеса – владельцы «Лавки мелочей» с детьми сдержанно поприветствовали Наяду и поспешили отойти от неё, будто она была заразной. От Омура и Утаги – держателей таверны – девушка сама старалась держаться подальше, отделавшись коротким приветствием. Господин Кортер едва взглянул в сторону бывшей ученицы, только брезгливо цокнул языком, не ответив на её приветствие, впрочем, как и всегда. Фермер как обычно пытался сетовать на отсутствие хозяйки в доме. Решив потешить старика, Наяда быстро обняла Томми и поцеловала его в щёку, пожелав им с братом доброго праздника. Скрываясь в толпе от вездесущего Лоуита, она делала вид, что не слышит его просьбы провести День Ветров в их семейном кругу. Заметив в толпе скучающих охотников, Наяда подобралась и направилась к ним.
– Доброго дня, Блэйя!
Охотница сдержанно кивнула, улыбаясь одними уголками губ. Но Наяда не собиралась сдаваться без боя.
– Прекрасный день, верно? Не особо холодно, но так свежо. Чудесно!
– Да, верно.
– Помните, прошлой зимой погода выдалась куда свирепее? Я тогда работала у Вас.
Блэйя пальцем почесала кончик носа, разглядывая девушку, будто пыталась её вспомнить.
– Меня зовут Наяда. В прошлом году Вы наняли меня на зиму. Работать у Вас было удовольствием.
– Мне жаль, девочка, но в этом году нам служанка не по карману. Сложные времена сейчас.
Наяда сглотнула ком в горле, всё ещё пытаясь широко улыбаться. Её надежды на тёплую зиму медленно таяли, растворяясь в миндальных глазах охотницы.
– Но Вы бы могли заплатить потом или…
– Или не нанимать служанку и подписать на домашнюю работу новичков, – заключила Блэйя, стремительно теряя интерес к девушке.
Прикусив губу, Наяда отошла, чтобы больше не надоедать охотникам. В конце концов, они одни из немногих, у кого есть вполне легальное оружие.
Заметив у сколоченной из старых досок сцены кузнеца с семьёй, Наяда рысцой затрусила к ним, приподняв подол платья.
– Трагмал! – Наяда приветственно замахала рукой, – Трагмал, здравствуй!
– Доброго дня, милая. Какая ты нынче нарядная. Праздничное настроение имеется?
Добрая улыбка кузнеца немного отрезвила девушку, она с удовольствием вложила свою маленькую ладошку в широкую ручищу мужчины, красуясь стареньким платьем.
– День Ветра – мой любимый праздник! – снова соврала девушка, здороваясь с женой кузнеца Анилой, миловидной крепкой женщиной. Наяда отметила, что шрам над бровью её ничуть не портит, наоборот, добавляет некого шарма в образ женщины.
– Я ищу работу на зиму. Могу делать всё-всё.
Трагмал вежливо засмеялся, похлопывая девушку по плечу. За него ответила Анила.
– Сейчас мы едва ли сможем позволить себе помощницу, милая. Но если будет совсем туго, на зиму можешь перебраться к нам. Будешь помогать мне по дому.
Работа за еду. Лучше, чем ничего. Но Наяда рассчитывала на денежное вознаграждение.
– Спасибо, ты очень добра, – с грустью пробубнила девушка, понурив голову.
– Не расстраивайся, – Анила погладила её по щеке, – год выдался сложным для всех, но я уверена, ты сможешь найти хорошее место.
Наяда такой уверенности больше не испытывала. Последствия непонятной ей войны начал ощущать весь город. Товары у торговцев значительно подорожали, их прилавки поредели, а плата за труд стала совсем мизерной. Кажется, даже господа потеряли уверенность в своём положении.
В углу сцены уютно примостились музыканты, наигрывая весёлые песни. Фолвик решил исполнить своё новое произведение, впечатляя собравшихся зрителей. Несмотря на весёлую музыку, едва ли кто-то в самом деле веселился: над Хортом нависла тень, угрожающая перерасти в бурю.
На почётных местах около сцены стали появляться семьи Знатных Домов, располагаясь в удобных, заранее выставленных креслах. Между ними мельтешили слуги, похожие на дворовых псов, клянчащих кость. Толпу горожан солдаты оттеснили дальше, чтобы не мешались своим видом. Праздник вот-вот начнётся, а Наяда едва сдерживала слёзы, выискивая в толпе кого-нибудь, у кого ещё могла повыпрашивать работу. Гомон толпы раздражал её, привычно голодный желудок готов был съесть сам себя, от досады на всё и сразу девушка пнула камень, тихо рыча. Чтобы выжить, ей приходилось ластиться к тем, кто живёт чуть лучше неё. Вместо этого она предпочла бы оказаться на линии фронта. Солдат хотя бы кормят неплохо.
Чуть пританцовывая на месте, чтобы не замёрзнуть, она пыталась разглядеть сцену, на которую вот-вот должен выйти лорд и рассказать, как всё распрекрасно в Хорте, как радостны его жители и добра знать.
«Мы процветаем и будем процветать!» – любил на всех собраниях говорить Лорд Ивьенто. Наяда плюнула себе под ноги. Теперь она злилась, желая выцарапать лорду глаза. Интересно, как быстро её убьют, если она всё же кинется на него.
Девушка сжала зубы, подавляя гнев, и вытянулась, чтобы увидеть хоть что-то. Лорд явно не спешил появляться. Оно и понятно: в его поместье наверняка тепло, ему незачем морозить задницу на холоде, как его подданным.
– Ещё не окочурилась в своём домишке, гарпия?
Наяда вздрогнула и резко обернулась. Пришлось для начала подавить рвотный позыв перед тем, как ответить Кхеврену.
– Твоими молитвами, слабак.
Заводить ссору, а тем более драку посреди праздника девушка не хотела, поэтому предпочла отойти в сторону, оставив Кхеврена сочиться ядом наедине с самим собой. Она ощутила знакомый прилив адреналина, согревающий и призывающий к действию. При других обстоятельствах Наяда с удовольствием врезала бы маменькину сынку от всей души, вкладывая в удар всю накопившуюся за четыре года обиду и злость. Но детство прошло, она не могла безнаказанно кинуться на юношу, избить его, поправить юбку и пойти дальше. Пять ударов плетей у позорного столба ожидало за драку. Обернувшись, чтобы посмотреть, ушёл ли Кхеврен, Наяда подумала о том, что пять плетей – не так уж много за возможность сломать уродцу пару костей. По детской привычке юноша корчил ей рожи и явно не думал прекращать это занятие.
Укутавшись в накидку плотнее, девушка нашла себе место около фонтана, чуть вдалеке от гудящей толпы. Солдаты пока не спешили прогнать её обратно, и она позволила себе помечтать, пока не появился лорд. Наяда обвела толпу горожан взглядом, особо не задерживая внимание на ком-то конкретном, на секунду представляя себя среди них своей, не одинокой и не отверженной. Её тоже поздравляют и охотно пускают в свою компанию.
Девушка даже заулыбалась, впервые за долгое время искренне. Как хорошо было бы жить среди людей, которые считают тебя такой же. Наяда давно поняла, что для горожан она что-то вроде чужестранки, причём обязательно с территории злейшего врага. На мгновение, лишь на одно, она позволила мечтам унести её подальше. Позволила увидеть себе картину из совершенно другого мира: она идёт под руку с Дамиром, с её и только её Дамиром, он смотрит на неё с небывалой нежностью, наслаждаясь каждым мгновением.
– Брысь отсюда! – солдат грубо подхватил девушку за шиворот и толкнул в сторону площади.
Наяда недовольно фыркнула, ей редко удавалось помечтать, да ещё и так жестоко прерывать сладкий миг, просто бесчеловечное зло со стороны хранителя спокойствия. Всё же солдаты – отвратительные существа. Если для общества Наяда чужая, то для солдат она даже не человек.
Погрустнев, девушка направилась обратно, стараясь пробраться поближе к сцене. Её, небольшую и юркую, едва замечали в толпе. На сцену к тому времени свой неспешный подъём начал управитель города. Цоканье его каблуков в наступившей тишине отдавалось эхом. Тёплый плащ волочится по земле, пачкаясь в растаявшим снегу, смешанным с грязью, под плащом тугой кафтан из выкрашенной шерсти с красивой вышивкой, доходящей лорду до выпуклого пуза.
– Я рад видеть всех вас! – начал Лорд Ивьенто, прижимая одну руку к сердцу. – Поистине прекрасен и священен для нас этот день. И мой взор радуется, видя ваши счастливые лица.
Наяда с трудом сдержалась от презрительной усмешки. Она неотрывно смотрела на лорда, замерев, словно хищник перед охотой.
– За сезон все мы много работали без отдыха, настало время безмятежного затишья. Этот день знаменует собой не только приход зимы, но и появление на свет принца Айдера – нашего будущего короля и действующего главнокомандующего нашей доблестной армии.
Главнокомандующий, по слухам, ни разу не бывавший в сражении. Наяда крепче сжала челюсть. Покорность и смирение. Покорность и смирение.
– Так возмолимся же вместе благосклонным Богам за жизнь и долгое счастливое правление нашего принца!
И горожане, и Знатные Дома, и солдаты – каждый на площади приложил правую руку, сжатую в кулак, к сердцу, чуть склонив голову в молчаливом поклоне. Наяда сделала тоже самое, в тайне ото всех ненавидя короля и его наследника, да и всё его чёртово семейство.
Я Наяда, слуга Лорда Ивьенто и его сыновей: Дамира и Мардара. Я принадлежу Залесу и верна королю Сайвасу и его семье.
Глубокий вдох. Выдох. Девушка опустила голову, зажмурила глаза. С каждым днём ей становилось всё сложнее верить в эту клятву. Четыре года назад, привезя её к хижине, Дамир обмолвился о том, что через пару дней ей предстоит дать клятву правящей династии. Так она станет своей. Ложь. Своей она так и не стала.
Но то многолюдное собрание запомнила навсегда. Её вывели на площадь, сопровождаемую двумя солдатами в парадной форме, заставили подняться по помосту на сколоченную под торжество сцену, встать на колени перед Лордом Ивьенто и его сыновьями и произнести заранее заученные слова. Согнанные по случаю горожане смотрели на неё во все глаза, кто с откровенной злобой, кто с недоверием. Но не было ни одного доброжелательного взгляда. Она клялась в верности государству, о котором почти ничего не знала, и людям, которых никогда не видела. Всё это сопровождалось гробовым молчанием и недовольным сопением лорда. По его мнению, она была слишком медлительна, а могла бы и побыстрее избавить его от необходимости находиться среди грязной челяди.
Наяда не заметила, как речь лорда сменил всеобщий нарастающий гул. Люди начали расходиться в стороны, чтобы дать простор для большого общего костра, который солдаты собирали прямо перед людьми. Всем хотелось согреться. Всем без исключения. Дочери Омура, Кэтта и Брида, уже начали разносить оплаченное лордом вино по толпе. Люди опрокидывали кружки залпом, предвкушая разливающееся по телу тепло опьянения. Наяда отважилась поднять голову и посмотреть на сцену. Она надеялась хоть бы мельком увидеть Дамира. Вместо этого увидела музыкантов, готовящихся снова заиграть знакомые всему городу мелодии. Прямо перед её носом резко полыхнул огонь, угрожая опалить лицо. Чья-то сильная рука оттянула её назад. Девушка широко распахнула глаза, тихо пискнув от неожиданности.
– Не припомню, чтобы в сегодняшних планах было кого-то сжигать, – Мардар изо всех сил пытался чётко выговаривать слова, затуманенный вином мозг явно мешал.
Наяде показалось, что мозг господина в принципе часто ему мешает. Он пьян и довольно сильно, мутные глаза выдавали его с лихвой. Пока Наяда думала, что ответить, господин успел раствориться в толпе. Она пожала плечами, но от костра решила держаться на приличном расстоянии. Пара тройка пьяных горожан не преминут в шутку окрестить её ведьмой и подкинуть в костёр вместо дров.
Остаток дня до наступления темноты она шаталась по площади из угла в угол, наблюдая за беснующимися людьми. Изрядно подвыпив и обогревшись, горожане раскрепощались, многие пустились в пляс, кто-то подпевал музыкантам. Теперь все её попытки найти работу обречены на провал. Даже если кто-то на пьяную голову согласится её нанять, к утру подобный договор потеряет силу. Талри давно оставила мужа в стороне и дёргала телесами вокруг костра в общем танце. Скорее всего, через пару дней Фолвик сложит об этом обидную песенку. Торговцы обосновались около сцены, распивая пиво и медовуху за разговорами. Дуса упорно старался не замечать сотрясания жены, называемые танцем. Базафа и Кабун вообще ничего не замечали, увлеченные музыкой и выпивкой.
Охотники, будто по сговору, решили остаться в стороне от празднества. Только Анкерива, мужчина похожий на медведя, предводитель гильдии охотников, накидывался медовухой и лапал дочерей Омура и Утаги. Сами держатели таверны ничего не имели против, если потом в их кармашке звякнет пара монет.
Наяда заметила Холгара, лесника, горланящего что-то нечленораздельное, и чуть поодаль в компании других женщин его жену Лиоверу с дочерью Региттой. Остальных отпрысков лесника Наяда не видела и, в принципе, была этому рада.
Около фонтана кто-то склонился над телом мертвецки пьяного Кхеврена. Гадёныш даже не смог нормально помереть, перебрав медовухи, просто свалился и заснул. Завтра его ждёт порка от тучной мамаши и тихое порицание отца.
Сыновья кузнеца, Фего и Эрарт, обычно сдержанные в своих действиях и улыбчивые, старались держаться друг друга и ухлестывали за красавицей Эбетой – дочерью торговцев фруктами.
Даже старая торговка трав Тада тенью шаталась по площади, улыбаясь беззубым ртом. В её седую косу сегодня вплетена красная лента.
Знатные Дома разошлись сразу после речи лорда, считая себя слишком благородными, чтобы праздновать с чернью. Лорд Ивьенто исчез сразу после речи, как и Дамир. Пару раз где-то в тени Наяда замечала Мардара и Элишку, семенящую за ним хвостом.
Наяда наблюдала за горожанами и хмурилась, пока не поняла, что солдаты больше не станут силком удерживать её на празднике, значит, можно отправиться домой. Она выскользнула с площади, пятясь. Ей хотелось убраться как можно быстрее, добраться до кровати и провалиться в блаженный сон.
