Факел

«Михаил», – шепнул он, его голос дрогнул. Старик был архангелом Михаилом, посланником света, который выбрал его для новой миссии. Хатим сел, его грудь словно наполнилась огнём: эти стихи – не просто мудрость, а зов, который изменит мир.

Хатим сидел за столом, его сердце колотилось, как колокол, после осознания, что старик, вручивший ему тетрадь, был архангелом Михаилом. Дождь за окном всё стучал, но в комнате царила тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц. Его пальцы, всё ещё дрожащие, перевернули следующую страницу тетради, и он увидел новый стих, начертанный с торжественностью, будто слова сами молились:

Одиннадцатый стих:

«Лишь тот, в ком сияет правда чистая, узрит Бога в Его славе и примет новое Писание, что озарит мир светом вечным».

Хатим замер, его дыхание стало глубоким. Эти слова звучали как молитва, как зов, который он слышал в своих снах. «Правда… новое Писание…», – шепнул он, теребя бороду. Он вспомнил свою жизнь – его доброту, чистоту, его веру в единство Торы, Библии, Корана. Неужели это о нём? Он почувствовал тепло в груди, будто кто-то невидимый коснулся его души. Внезапно слово вспыхнуло в его сознании, словно дар небес, нежное, но мощное, как мелодия, звучащая в сердце. «Китара», – произнёс он вслух, его голос дрогнул от благоговения. Это слово, словно струна, отозвалось в нём, и он понял: его выбрали. Он – тот, кто должен нести новое Писание, соединяющее свет всех вер.

Китара… Название пришло к нему не случайно. В его памяти всплыли вечера детства в Маре, когда мать, Лейла, пела арабские колыбельные, а отец, Давид, напевал псалмы, и их голоса сливались, как струны древнего инструмента, создавая гармонию. Китара, инструмент, чьё имя означало «струна» на латыни, была для Хатима символом единства – как струны, звучащие вместе, Тора, Библия и Коран могли соединиться в одном мелодичном аккорде, ведущем к Богу. Это название, словно луч света, отражало его мечту: собрать все Писания в единый гимн любви и истины, звучащий для всех сердец.

Хатим встал, его карие глаза блестели, как свечи. Он взял чистый лист бумаги, перо, и, не теряя ни минуты, начал писать, его рука двигалась уверенно, будто кто-то вёл её. Он записывал слова, что рождались в сердце, слова, которые станут новой книгой, новым светом для мира. Последнее слово он вывел с особой силой, выделяя его, как печать своего предназначения:

Китара.

Глава 4. Рождение

Подглава 1: Перья и свет