Дельцы и мечтатели

– Кремль, я смотрю, в идеальном состоянии. Это хорошо, – как бы сам себе сказал Павел.

– Сердце, – с многозначительной улыбкой поддержал его Игорь.

– Летим домой. Я немного устал. Сюрприз твой выдался на славу, – откидываясь на спинку кресла и склонив на бок голову, сказал Павел.

– Понял «босс», – ответил Игорь. У Павла уже не хватило сил выдавить из себя улыбку.

Через несколько минут они были возле своего офиса. Игорь посадил теслик на площадке и открыл дверь. Их уже ждали. Это была девушка, как две капли воды похожая на Свету из «Дальнего», с той лишь разницей, что Света предпочитала строгие костюмы, а эта обтягивающие брюки и такую же обтягивающую футболку. Девушка держалась пока в стороне. Павел немного с удивлением посмотрел на Игоря, давая понять, что в его время на работу так не одевались.

– Москва, тут уж ничего не поделаешь, – ответил тот на его удивленный взгляд.

Тем временем они подошли к ней и Игорь представил.

– Знакомься, Павел, это твой секретарь Оля. Оля, это наш новый руководитель Павел. Оля – сестра Светы. Только вкусы у них разные, – на последней фразе Игорь хитро улыбнулся и подмигнул Павлу.

– Рада приветствовать вас. Ваши кабинеты готовы. Я провожу.

– Павел, ты извини, но я не пойду с вами, у меня еще дела, надо в кремль заскочить, раз уж я здесь. Встретимся завтра. Оля, если пожелаешь, даже экскурсию проведет. Правда, Оленька?

– Пойдем, Павел, – сказала Оля, приглашая его в здание. Зашли через черный вход.

– У главного входа туристов слишком много, – пояснила она: – Вы, наверное, устали с дороги. Игорь, скорее всего, не смог удержаться, чтобы не показать парк, это его детище он постоянно только об этом и говорит. Он меня приглашал как-то посмотреть. Ужасное зрелище, скажу я вам. Поначалу, я так устала от этого места, а потом ничего, даже простенький двух недельный уровень прошла – продавщицей в ларьке, – они уже поднялись на лифте, и подошли к кабинету. Дверь открылась перед ними. Сработали датчики идентификации, перепрограммированные на Павла. Оля не стала заходить, она как опытный секретарь знала, если надо босс сам позовет. Павел зашел. Внутри кабинет оказался почти точной копией кабинета на «дальнем», с той лишь разницей, что в нем гораздо меньше было книг. Исторической литературы не было вовсе. На полках в основном стояли технические справочники. В углу, возле окна, отдельно находилась полка со сказками. Стола со стульями для совещаний не было, но возле дальней стены стоял массивный деревянный стол, на котором располагались все такие же массивные телефоны. Телевизора и компьютера нигде не было видно, зато на столе лежали все те же две книги: «Книга перемен» и «Дон Кихот». «Дон Кихот» был открыт, он подошел, взял ее в руки и прочитал на открытой странице первое, что попалось ему на глаза:

«Эти места, о небо, я избираю и предназначаю для того, чтобы выплакать посланное мне тобою несчастье».

Он, отложил книгу и сел в сверхдизайнерское кресло, видимо оставшееся здесь от прежнего владельца, работавшего в Трансгазподе.

– Видимо, где-то ждет и меня мое такое место, как и каждого из нас. Мне только остается выбрать где, а может, кто-то выбирает за нас? – тут он вспомнил про сегодняшнее «поле чудес». За этими неторопливыми раздумьями он плавно погружался в сон.

Проснулся Павел ближе к вечеру. Оля принесла фруктов.

– Я оставлю их здесь, на столе. Вам что-нибудь еще нужно?

– Спасибо, Оленька. Пока ничего.

Она ушла, оставив его одного. В кабинете за дверью была спальня, за другой ванна с туалетом. Спальня была просторной с большой кроватью посредине. Окно в комнате было во всю стену. Он подошел и постучал по нему. «Хм, монолит, должно быть», – подумал Павел. Прежние хозяева любили все солидное и капитальное.

В руках он держал книгу Сервантеса, которую взял со стола. Павла не покидало ощущение неполноценности, и ключ к избавлению лежал в этой книге. Какая-то сила толкала его к этой книге, не давая опомнится, во все ускоряющемся времени. Прочитав до четырех утра, он, наконец, лег спать.

Неожиданная находка

Павел спал всего полчаса, когда его разбудил немного дребезжащий сигнал. С уверенным надрывом звонил телефон в рабочем кабинете. Павел не сразу сориентировался спросонья, что могло потревожить его сон. Наконец, он поднялся и пока шел, понял, почему Аркадий все кабинеты сделал идентичными. На том конце провода настойчиво не клали трубку в твердой решимости довести дело до конца.

– Да, я слушаю, – как будто боясь кого-то разбудить, тихо проговорил в трубку Павел.

На столе стояла стеклянная бутылка с минеральной водой, надо было срочно выпить хоть несколько глотков, чтобы быстрее прийти в себя. Раз уж звонили в такое время, дело должно было быть чрезвычайной важности. Он перевернул бутылку в стакан, на ней сработал открывающий клапан, который при обратном переворачивании закрылся.

– Павел, извини, что так поздно. Ты должен срочно приехать. Это очень важно.

Павел узнал звонившего – это был Марат со «Снежка», нового объекта в Антарктиде. Павел отпил, пузырьки ударили в нос. Вода была газированной как он и любил. Спрашивать, что случилось, было бы просто глупо, а спрашивать в такой час глупостью вдвойне. Видимо дело действительно было серьезное. Марат даже не объяснил причину.

– Жду.

– Конечно, Марат, буду, – Павел налил еще воды.

Вода помогла быстрей проснуться. Он по быстрому оделся в одежду московского стиля, которой был полон шкаф: легкие кроссовки и такое же легкое трико и футболку с надписью «Трансгазпод» на груди, и вышел из своего уютного кабинета. Игорь уже ждал его возле сигарообразного теслика, он был одет в такую же футболку.

– Двое из ларца, одинаковых с лица, – пошутил он.

– А здесь всем такие футболки раздают? Откуда их так много?

– После старых хозяев остались. Они юбилей собирались справлять, футболок напечатали два вагона, а тут мы со стариком Теслой. Здрасьте, не ждали? Аркадию очень понравилась надпись на футболке. Сейчас мы, говорит, за транс господам отвечаем.

Сигарообразный теслик был раза в два больше круглого. Дверь открылась, они зашли внутрь и расположились на передних креслах. Павел осмотрелся, в этот аппарат запросто могло поместиться до десяти человек.

– Полетим на этом, у него скорость больше, – пояснил Игорь свой выбор.

Они не успели еще, как следует расположиться, а аппарат уже начал набор высоты и скорости. На улице было уже светло. Из-за горизонта показались первые лучи солнца.

– Полетим на десяти тысячах, до места полтора часа, так что можешь вздремнуть немного, – Игорь тоже был в легком трико и футболке, видимо его тоже выдернули из постели.

– А мне нравятся такие экстренные вызовы. Летишь на полной скорости. Непередаваемые ощущения.

– Мне это знакомо по моей прошлой жизни, только скорости были другие, – Павел немного опустил кресло, переводя его в полу-лежачее положение.

Через десять минут аппарат набрал предельную скорость. Казалось, что это не они, а земля движется под ними, а аппарат стоит на месте. Ни звука, ни вибрации. Хоть скорость и была приличной, Павел не чувствовал перегрузок, можно было спокойно прогуливаться по кораблю. Земля под ними мелькала с огромной скоростью, сливаясь и образуя однообразное дорожное полотно. Павел сначала силился рассмотреть, что происходит на земле, но видя всю тщетность этих попыток, откинулся на кресло и задремал. Корабль шел на автопилоте и не требовал дополнительного внимания. Игоря тоже клонило в сон, он ежеминутно клевал носом.

– Павел, прилетели. Пошли, – услышал он сквозь сон.

Собственно, ему так и не удалось заснуть. Уютно расположившись с самого начала в кресле, он погрузился в сумеречное состояние. Волны мыслей то накатывали одна на другую, то вовсе отступали, оставляя его в совершенной пустоте. Ему нравилось и то, и это состояние ума, единственное, надо было управлять потоком, не давая срываться и уходить в сторону. Ангар перед ними распахнул свою дверь, пропуская их внутрь. Дверью это сооружение, похожее на затвор фотоаппарата, назвать было трудно, скорее круг с расходящимися из центра треугольными лопастями. Марат уже ждал внутри. Они вышли. Мужчина поприветствовал их, но улыбки на его лице не было.

– На улице минус сорок, так что все посадки только в ангарах, – видимо, Марату надо было начать с чего-то нейтрального, прежде чем перейти к основной теме разговора.

– Пройдем, – сделав пригласительный жест, сказал он и двинулся вперед, показывая, куда нужно идти. Немного пройдя по коридорам, они подошли к грузовому лифту. Шахта вела вниз. Лифт стоял с открытыми дверями, как только они вошли внутрь, двери закрылись, и они стали опускаться все ниже и ниже. Опустившись на триста метров, они вышли, сели на электромобиль и поехали на нем по длинному коридору. Когда за плечами осталось довольно приличное расстояние, Марат остановил машину.

– Прошу сюда. Мы все оставили на месте и ничего не трогали. Когда они нашли этот блок, рабочие сразу же позвали меня. Конечно, мы немного затопили его, но сейчас воды уже нет. Плавильную машину мы убрали. В этот блок никто не заходил, кроме меня и вас. Я сделал предварительный осмотр и мне кажется, в самом блоке ничего ценного нет. А вот то, что я нашел, может представлять, Павел, для тебя интерес, потому что это адресовано именно тебе.

Они прошли в комнату через отверстие, которое выплавила машина, и очутились в лаборатории. Видно было, что это место было запечатано долгое время. Металлические столы, старые компьютеры и микроскопы – все говорило о том, что здесь не было ни души, по крайней мере, несколько десятилетий. Павел обратил внимание на стены лаборатории. На первый взгляд, они были изо льда, он потрогал стену рукой, но не почувствовал холода.

– Пластик. Такой монтировали лет сто назад. Здесь тогда была одна из многочисленных станций лабораторий, и только начинали тестирование новых материалов. Видимо, на одну из таких станций вы и напоролись. Странно, что ее нет в сопроводительной карте, – размышлял вслух Игорь.

– Это очень странно, все расположения станций мы знали, а этой не было и самое странное это то, что я обнаружил в сейфе. Он не был закрыт и я невольно заглянул туда. По моему, Павел, это тебе. Я оставил все внутри и сразу позвонил.

Марат подвел его к сейфу. Павел открыл дверку. На полочке лежала стопка тетрадей, на самой верхней крупными буквами было написано «Передать. Срочно!». Павел взял в руки самую верхнюю тетрадь и открыл на середине. Написано было печатными буквами, но ручкой.

«Миша начал в чем-то меня подозревать. От длительного пребывания здесь у него может начаться паранойя. Я посоветовал ему взять небольшой отпуск. Мне кажется, он не едет из-за меня, боясь упустить ситуацию, в сущности, не понимая простой вещи, что я ни с кем не хочу пока делиться, пока у меня не будет полной уверенности. Только несколько месяцев прошло с тех пор, как я впервые обнаружил этот организм. Предстоит огромная работа над его изучением…..»

Павел открыл тетрадку на первой странице. На обложке изнутри, печатными буквами было написано следующее: «Эти рукописи представляют огромную ценность для науки и будущих поколений. При обнаружении срочно связаться с «Дальним». Радиончик Аркадий Семенович».

Павел забрал все тетради. В лаборатории больше делать было нечего. Они вышли тем же путем и сели в электромобиль.

– Вы останетесь? – спросил их Марат.

– Да, Марат. Боюсь, еще к одному перелету я не совсем готов. Да и на объект посмотреть хотелось бы, – ответил ему Павел за обоих.

– Ваши кабинеты готовы, Игорь знает, а тебе я сам покажу.

Пока они ехали, Павел смотрел по сторонам. Стройка шла полным ходом. Видно было, как в ответвлениях от главного туннеля машины для плавки льда прокладывали все новые ходы. Всюду были расставлены теслодвигатели, и что поражало, так это полное отсутствие кабелей и проводов.

– Марат, что-то я не вижу ни одного кабеля. Их прокладывают позже?

– Нет, Павел, – ответил Марат, немного улыбнувшись: Сейчас, энергия передается на расстоянии в любую точку земли, с любого устройства. Забиваешь координаты и готово. Из эфира ток. Собственно, движение электронов – это и есть эфир. Это было известно и в ваше время. Через три дня намечен монтаж капсул в этом блоке. Кстати, на месте лаборатории, мы планировали размещение двух тысяч мест. Пока не знаю, что и предпринять, в связи с новыми обстоятельствами. Понятно, что в старой лаборатории разместить не выход, а остальные пролеты все заняты.

Марат проводил Павла до его кабинета. Обстановка внутри была привычной. Она была идентична предыдущим. На столе он увидел все те же две книги – «Книга перемен» и «Дон Кихот», но уже вторая часть. Когда он был в «Трансгазподе», как раз закончил чтение первой и начал вторую. Также на столе была большая дыня торпеда, тарелка и нож, две литровых бутылки минеральной воды с газом. Павел положил тетради и налил себе воды.

– Хорошо!

Сон как рукой сняло. Дыню он не стал резать, оставив ее на потом. Сейчас его в первую очередь интересовали тетради, и он не стронется со «Снежка» пока не прочтет их. Павел взял в руки первую тетрадь, открыл ее на первой странице. Надо было основательно ознакомиться, ничего не пропуская.

«Многовато сюрпризов за последние три дня», – подумал Павел, открывая тетрадь. С первой страницы было ясно, что это дневник Аркадия, который тот вел, работая на арктической станции.

Дневник

На первых страницах шло описание лаборатории, и чем она занимается.

Лаборатория располагалась недалеко от места сверхглубокой скважины. К ним доставляли образцы льда из этой скважины, основной их задачей был поиск живых микроорганизмов, пролежавших во льду много лет. Работа была довольно скучной, день за днем просматривали они образцы, ничего не находя. Дни складывались в недели, недели в месяцы, рутина работы поглощала их своей однообразностью. В лаборатории почти никто ни с кем не разговаривал, если это только не касалось работы. Нечастые и отрывистые реплики научных терминов – вот слова, звучавшие в их обиталище. Горы, казалось, не нужных бумаг-отчетов грозили своим количеством поглотить всю лабораторию.

«Месяц назад дошли до озера подо льдами. Думаю, будет интересно. Появились первые живые образцы, но пока ничего такого, все виды давно знакомы науке. Отсюда можно сделать первичный вывод: льды Антарктики были образованы не так давно, как считалось ранее. Флора подземного озера идентична озерам наверху, но этим открытием никого не удивишь, многие уже давно подозревают, что с этими льдами, что то не то».

Дальше шло описание работ, проводимых лабораторией по классификации найденных организмов. Павел решил пропустить скучный текст, перелистав вперед.

«Опустились на дно озера. Лед. Бурение продолжилось. Снова пошли образцы льда. Скорей бы отпуск. Если так продлится еще месяц, я сойду с ума. Я не догадывался, на что подписывался, думал, окажусь сильнее. Кажется, меня ждет провал… Я справлюсь, молодец, выдержать год в этом холодильнике».

Павел не спал всю ночь, усталость давала о себе знать. Глаза слипались. Наконец, он не выдержал и лег в кровать. Завтра с новыми силами он вновь примется за работу. За эти дни он сильно устал. Поток все новой информации обрушивался на него просто шквалом. Он не стал ставить будильник, предоставляя организму самому решить эту задачу. Он снова встал, подошел к окну и чуть отдернул занавеску. Сумерки.

Когда Павел проснулся, он первым делом посмотрел на часы. Приближалось десять часов утра. Произведя утренние процедуры, он все же решил прогуляться по станции. Ему это было просто необходимо. Он вышел наружу, кругом, куда ни падал глаз, были стены изо льда, но холодно не было. Вместо пластика, как раньше, сейчас применялся прозрачный утеплитель, про это ему вчера успел рассказать Игорь, когда они были в лаборатории.

Спустившись в общий зал, он попал в столовую. Павел решил, что перекусить, сейчас не помешает. Меню состояло из овощей и фруктов. Взяв салат из апельсинов, он сел за стол. В зале был и Марат, который сидел на другом конце зала и о чем-то оживленно говорил со своим собеседником. Завидев Павла, он не стал к нему подходить, а лишь махнув ему рукой в знак приветствия, и продолжил разговор. Павел был не против, он понимал, что кидаться к начальнику и трясти ему руку с заискивающим взглядом, сейчас дурной тон и так уже давно никто не делает. Позавтракав, Павел вернулся к себе и продолжил чтение.

«Сегодня, проверяя образцы льда, я обнаружил странный организм. Наблюдая за ним в микроскоп, я сделал вывод, что он, все-таки, живой. Мы и раньше встречали живые организмы во льду, но такого я раньше не видел…».

«Забил изображение в компьютер. Такого в каталоге не оказалось. Похоже, новый вид. В лаборатории никому не сказал ни слова, всю информацию записываю от руки в дневник. Я не доверяю компьютеру, мне кажется, поступающая на него информация сразу же копируется, откуда-то извне. Надо тщательно проверить и не торопится с выводами».

Дальше Аркадий подробно описывает всю работу с этим микроорганизмом и приходит к выводу, что это, действительно, новый вид. От руки было сделано несколько рисунков, под которыми шло описание. На это ушло две тетради. Павел решил и это пропустить, ему нужна была суть. Примерно с середины третьей тетради начинается описание эксперимента. Аркадий берет ДНК-анализ, а так же межклеточную жидкость. Далее он выяснил, что заполняющая полость тела жидкость данного существа обеспечивает ему мощную защиту и включает механизмы консервации, при сверхглубоких заморозках и других негативных воздействиях, не причиняя последнему абсолютно никакого вреда. Сенсации это из себя конечно не представляло. Он знал про опыты, проводимые с тихоходками, о том, что в состоянии ангидробиоза, высушивания они принимали форму бочки, покрытую воском, но с обнаруженным организмом было все по-другому. Ему не надо было скручиваться, сворачиваться или как-то готовится, при воздействии на него. Организм впадал в состояние спячки и оживал в том же положении. Дальнейшие опыты показали, что все дело в жидкости, заполняющей тело. ДНК-анализ показал, что цепочка сложнее по своей структуре тихоходок.

Текст иногда из научной плоскости переходил в приступы подозрительности:

«За мной, кажется, установили слежку. Вчера заметил, как один из образцов исчез с моего рабочего стола. Соблюдаю меры предосторожности. По окончании работ меняю образцы. Приступаю к синтезу внутриполостной жидкости. Мне нужен всего лишь год работы, что бы мне никто не мешал, кажется, я нашел что-то важное».

«Произошли странные события. Всех сотрудников старшего и среднего звена отправили на большую землю, остался я и еще один лаборант помощник. Объяснили только, что проект сворачивается, остаются только дежурные по станции. Для меня это невероятная удача и единственный шанс».

Затем три тетради занимает описание синтеза и получение нового вещества. Для Павла это была полнейшая абракадабра. Он выхватил тетрадку наугад из еще не прочитанных.

«Перед отправкой сюда, со мной произошел забавный случай. Эта случайная встреча, конверт, этот электрик, как он сам про себя говорил – наивысшей квалификации…».

Далее Павел в подробностях узнал, как нашел его в итоге Аркадий, и кто ему помог, и какие обстоятельства способствовали данному предприятию, и как следствие их первая встреча у него в Институте.

«Я знал, что Павлуша попытается меня убрать с дороги, причем убрать в прямом смысле этого слова. Я видел, как он подал сигнал своим молодчикам, нажав, как он думал, незаметно на кнопку и моя жизнь в тот миг висела на волоске. Спасибо Василию, предупредил. Это были самые мощные ощущения в моей жизни. Ни один наркотик не сравнится с ними по силе своего воздействия. Хоть я и рисковал жизнью, но это стоило того. Получив один раз такую прививку, я более не нуждался в дополнительных дозах адреналина. Он не совсем такой уж пропащий человечишка, на его столе я заметил книгу со сказками…»

Павел отложил чтение, мысли путались у него в голове. Так вот значит, как оно на самом деле было. Маленькая фигура в большой игре, обманчиво думающая, что ходит сама. Вот кем он был. Он был благодарен Аркадию за предоставленную возможность, двигаться вперед, хотя и в чужих руках. Но так ли уж это важно? Павел не знал ответа.

«Когда мы заводим часы, и они идут, они идут от того, что мы их завели или от того, что им так хочется? Мы ответим: от того, что мы их завели, без нас они так и остались бы, недвижимы. Да это так, но так ли это важно, ведь основная их задача – правильно показывать время. И нет у часов функции, скажем, мерять давление, ведь всякое применение их не по назначению грозило бы бедой». Так размышлял Павел, сидя в своем уютном кресле. Кресло он пододвинул поближе к окну, чтобы любоваться этим белым сумеречным пейзажем.

На улице начиналась пурга, ветер все сильнее подхватывал снежную пыль, заставляя ее кружиться водоворотами, затем обрушиваться на поверхность и улетать прочь. Летающим в больших количествах тесликам, пурга, по-видимому, ни сколько не мешала. Сильные порывы ветра нисколько не тревожили их плавного полета. Надо было продолжать чтение. Павел нашел место, где заканчивались формулы с научными терминами и опять пошел более-менее понятный для него текст.

«По истечении двух лет, мне, наконец, удалось синтезировать субстанцию, заполняющую полость тела организма. Надо начинать испытания. Контрабандой мне доставили партию крыс. Странно, но они все черного цвета. Я поинтересовался по поводу их расцветки. Человек, доставивший их, мне сказал, что других не было и нечего тут выбирать, не на выставку. По моему, он недолюбливает таких как я, по его мнению, ученых психопатов. Лишние вопросы были не нужны. Черные, так черные…»

Далее шла таблица доз. Аркадий повышал дозу, тщательно записывая состояние животных. Впервые в записях встречается слово «гель».

«Я построил животным вольер из подручных средств, по-моему, получилось неплохо. Животных пришлось разделить, вчера потерял одного подопечного. У них определился альфа-самец, он и прикончил соперника. Назову его Ричардом, мне так нравится…».

«Гель отлично растворяется в крови и плазме, при переливании животное не испытывает никакого дискомфорта. При соотношении один к одному, поведение не отличается от обычного…».

«Продолжаю свои эксперименты. Решил понаблюдать в течение месяца с ежедневным забором анализов. Через месяц, происходит полное превращение геля в кровь. Болезненных симптомов не наблюдается. Завтра планирую начать увеличивать дозу. Ричарда пока решил приберечь. Оставил на потом, может глупая сентиментальность, не знаю, но почему-то мне так хочется. Возможно, мне удастся закончить начатое…».

Далее шло описание экспериментов, повышение дозы геля и что при этом происходило. Павел взял последнюю тетрадь. Время было далеко за полночь. На улице вовсю бушевал ураган – обычное явление для этих мест. Только сейчас он понял, что это один из любимых пейзажей за окном. За сказочным действом можно было наблюдать вечность. Звука ветра он не слышал, конструкция блока была звуконепроницаема, зато зрелище, являло собой всю природу, сконцентрированную в одном порыве. Из тетради на пол упал конверт. Павел заглянул внутрь и достал содержимое. На превосходной бумаге черными, большими и тиснеными буквами было написано «БИЛЕТ». Павел встал, подошел к телефону и вызвал Игоря. Тот явился через десять минут.

– Игорь, извини, что так поздно. Не мог бы ты мне объяснить, что это за штука? – Павел протянул ему билет. Игорь взял его, повертел в руках, подошел и положил его на стол, провел пальцем по последней букве «Т». Над столом появилась голограмма: инструкции по применению и место назначения с подробной картой. Это было бессрочное приглашение на игру высшего уровня. По этому билету можно было вступить в нее в любое время.

– Я такой вижу впервые – приглашение на неограниченный срок высшего доступа. Мне рассказывал мой отец, что такой же билет был у Аркадия и он, насколько мне известно, использовал его.

Тут только до Павла дошло.

– Погоди, как билет попал сюда? Записи были сделаны лет восемьдесят назад, но ведь тогда не было никакой «Небесной свободы». Значит, кто-то возвращался сюда, доложить билет или вообще это все было сделано недавно.

– Все может быть. Я не могу сейчас тебе ответить. Мне кажется, это и не так уж важно, как билет попал сюда. Главное, сейчас он в твоих руках. Некоторые бы много отдали, чтобы заполучить его. Такие, как этот даже не продаются, и как я понимаю, их было только два. Один у Аркадия, другой у тебя и тебе решать, что ты с ним будешь делать. Ты дочитал? Что там?

– Аркадий описывает свою работу на этой станции и как он впервые синтезировал гель.

– Ах вот оно что! Я знал, что гель это разработка Аркадия, но то, что он его синтезировал здесь, мне было не известно. Павел открыл последнюю страницу последней тетради. Перед ним были строки предназначенные ему.