Дельцы и мечтатели

Он уехал первый, оставив на прощание черный сверток со словами:

– А это тебе. Только открой, пожалуйста, дома. Будет весело, обещаю.

Павел обратил внимание на сцену. Негр-солист просто неистовствовал, катаясь по сцене, кривляясь и срываясь на крик, на том же английском языке:

…Мы встретимся с тобой, когда я стану свободным

Ты увидишь, наконец, это синее небо.

В этой тюрьме меня сковали цепями,

Но никакие преграды не способны остановить меня,

Ведь сегодня я выпил американский виски

И полетел с платформы в огромный океан,

Чтобы стать черной нефтью, разлитой на воде.

Ты увидишь, детка, я вернусь к тебе разлитым на воде пятном…

Негр перешел к жуткому припеву.

– Что за черт?

Слушать такую галиматью было невыносимо, особенно если хорошо понимаешь английский. Павел посидел еще минут пять, потом попросил официанта вызвать ему такси. Он чуть не оставил подарок в ресторане. Официант догнал его, когда Павел Иванович уже садился в такси. Домой он приехал поздно. Жена спала. За долгие годы она привыкла не ждать. Павел Иванович тихо прошел в свою спальню и лег. Завтра он проснется совершенно другим человеком. Отныне он сам будет сроить свою жизнь и больше никогда не пойдет на джаз и уж точно в «Белый слон».

«Я уеду туда,

где стоит вдоль дороги,

Запорошена снегом рябина»

Так думал, засыпая, пьяный Павел Иванович.

«Черный сверток! Кажется, я занес его, надо бы посмотреть, что там», – было последней мыслью, перед тем как окончательно отключиться.

Полина Марковна, как женщина умная, оставит его и попытает счастье в штатах. Промаявшись там какое-то время, в бесплодных попытках, вернется обратно. Она устроится в каком-то банке штатным психологом, состарится одна в своем кабинете, куда никто и никогда не заходил. Дом и шикарную квартиру она содержать уже не могла, поэтому пришлось их продать. Вложив деньги в банк, она вскоре потеряет и их по причине скорейшего и внезапного закрытия последнего.

Глава 8

Сон Аркадия Симеоновича в машине

– Все просто. Все просто… Сюда легко попасть, друг мой, но можно и пропасть, – Аркадий Симеонович ехал домой на заднем сиденье своего автомобиля. Он спал. Как давно это было? Белая пена струилась под утренним солнечным ветром. С кормы кричал матрос:

– Капитан, я вижу стаю рыб, похоже, это марлины!

– Поднять марсовые, травить шкоты, задраить люки и пошевеливайтесь там! Свистать всех наверх! Начинается охота! – кричал капитан на матросов.

Корабль заметно прибавил скорость. Брызги долетали до мостика, он чувствовал вкус соли на губах. Капитан был в ударе. Иногда огромная боковая волна обрушивалась на корабль, полностью закрывая собой, и уже казалось, корабль никогда не выберется из этой пучины. Но капитан в своей неиссякаемой силе к жизни вытаскивал его и оттуда.

– Бегом, у меня нет времени ждать следующую стаю, этот куш мы возьмем сегодня. Три тысячи чертей!!! – кричал он все громче. Стаи не было видно, и только один капитан знал, что она впереди.

– Но капитан, судно может не выдержать, – забегая с палубы, кричал ему помощник. Шум моря глушил речь, и поэтому приходилось вовсю драть глотку.

– К черту судно! Готовить снасти, багры и крючья, – бесстрашно отдавал приказы капитан.

Тем временем шторм разбушевался не на шутку. Капитан неистовствовал, казалось, сам океан питал его своими силами:

– У вас все готово?! – орал он старпому.

– Да капитан! – крикнул тот.

Вдруг одна из огромных рыб выпрыгнула из воды, перекручиваясь в воздухе, превратилась в дельфина и всем весом рухнула на палубу. Раздался хруст ломающегося дерева, щепки полетели в разные стороны. Матросы с баграми и крючьями наперевес бросились к своей добыче.

– Назад! Назад, я сказал!! – бросая штурвал, капитан уже бежал к месту событий. Увидев, что произошло, капитан немного растерялся, но тут же взял себя в руки: – Разойдись! Куда прешь, дурья башка?! – ругался он на матросов. Матросы разом остановились в нерешительности, капитана слушались беспрекословно. Перед ним был великолепнейший экземпляр дельфина – самец в полном рассвете сил. Он смотрел на всех глазами полными страха. Шторм затихал.

– Брезент, тащите сюда брезент. Этого еще не хватало. Как же это тебя угораздило?

Матросы принесли брезент, чтобы завернуть дельфина.

– Вот это рыбка, – сказал кто-то из-за спин.

– Болван. Какая же это рыба? Глаза разуй, это дельфин, – тихо переговаривались между собой матросы.

– А что, дельфин это не рыба?

– Сам ты рыба.

– Быстрее. Чего вы возитесь? Заворачивайте его сюда. Да аккуратней же! Куда хапаешь? А ну, отойди отсюда, – и капитан, отшвырнув матроса, продолжил дело. Бережно завернув дельфина в брезент, его выпустили в родную стихию.

– Плыви друг, мы еще с тобой увидимся, – провожал капитан дельфина, стоя на корме судна.

– Аркадий Семенович, Аркадий Семенович, приехали, – чуть тряся за плечо, будил водитель. Аркадий Семенович окончательно проснулся.

– Саша, как прошло? – спросонья спросил он.

– Оппонент услышал, что и должен был услышать, – ответил Саша.

– Да уж, оппонент, – Аркадий Семенович вышел из машины и пошел в дом.

– Подарок! – вспомнил он на полдороги: – Он его забрал?

– Все в порядке, подарок на месте. Он занес его домой, мне только что доложили, – Саша, как всегда был на высоте, ведь он был не только личным водителем Аркадия Симеоновича.

Спящая красавица

Утро, на удивление Павла Ивановича, выдалось не туманным. Несмотря на выпитое накануне, чувствовал он себя просто великолепно. Он прекрасно выспался. Жена не имела привычку будить его. Умывшись, он прошел на кухню, где супруга готовила ему завтрак. Настроение было великолепное. Улыбнувшись супруге и пожелав ей доброго утра, он сел за стол. Сегодня ему захотелось прямо с утра крепкого кофе. Обычно Павел Иванович, если и пил кофе, то делал это после обеда на работе, но сегодня ему хотелось этого душистого кубинского напитка утром.

Он подошел к кофе машине и нажал «американо». Тихо жужжа и пощелкивая, машина начала молоть зерна. Пошел чудесный аромат – аромат отличного утра. Павел Иванович забыл, когда он в последний раз вот так пил кофе с супругой. Обычно в шесть часов его уже не было дома, а сегодня он решил подзадержаться.

Кофе тоненькой струйкой побежало в красивый кофейный стаканчик, он хорошо помнил эти стаканчики, жена сама их выбирала для новой квартиры. Как давно это было. Машина подала знак. Кофе готов. Павел Иванович взял кофейный стаканчик и сел напротив окна, чтобы спокойно выпить, наблюдая, что творится во вселенной.

Супруга тем временем закончила резать фрукты, подола на стол. В тарелке у Павла Ивановича был салат: кружочками порезанный киви, банан и яблоко, и все это посыпано зернами граната. Жена села рядом. Она так редко видела своего супруга дома. У Павла Ивановича была разумная жена, она понимала, что для мужа работа очень важна, только там он чувствует себя настоящим мужчиной, и поэтому не мешала, предоставив полную свободу. За долгие годы они первый раз очутились на кухне вдвоем и по-настоящему наслаждались обществом друг друга.

Спустя полчаса Павел Иванович вспомнил о вчерашнем свертке. Уж не потерял ли он его? Павел поспешил к себе в комнату, на ходу чмокнув супругу в лоб. Уже в комнате он не сразу вспомнил, что сверток под подушкой. Видимо вчера, он посчитал, что это будет самое надежное место. Сверток был увесистый и тянул примерно на килограмм, оторвав верхушку, он достал содержимое.

Внутри было три вещи, совершенно не понятные ему. Первое, что бросилось в глаза и вызвало наибольшее удивление – был то ли стеклянный, то ли пластиковый герметичный параллелепипед, с находящейся в ней черной крысой. На одной из сторон старинными буквами было выгравировано по-английски: «РИЧАРД». Скорее всего, крыса была не живая, она просто не могла быть живой, по причине герметичности контейнера.

Что бы это значило? В голове заметались мысли. К чему это ему прислали крысу, да еще в такой упаковке и совершенно не понятно, причем тут РИЧАРД.

Ну, РИЧАРД понятно, это король. А что из этого следует? И причем тут крыса? Намек на того, кто первый бежит с корабля. А почему черная? А зачем этот прозрачный контейнер, что за параллели со спящей красавицей? Толи это намек, на то, что он спит или еще на что-то, было не понятно. Он поставил контейнер на письменный стол, желая заняться другими «подарками».

Вторым была книга Лао Цзы «Книга перемен», с этим было более менее понятно. Полистав ее немного, отложил в сторону.

Третьим подарком была флэшка. Павел Иванович поспешил вставить ее в компьютер, в надежде, что она прояснит ситуацию. На экране сразу появилась карта. На ней красной точкой обозначался его дом – это был маршрут. Павел Иванович попытался проследить конечную цель, но пунктир показывал только первый километр от его дома, дальше, видимо, предлагался выбор: ехать по нему или нет… Он решил ехать. Любопытство взяло верх, нужно было поставить точку в этом вопросе, а вопросов только прибавилось. Он попрощался с женой, та почему-то сегодня решила проводить мужа до двери и еще долго не закрывала, вслушиваясь в шум лифта и дверей. Он сел в машину, вставил флэшку в навигатор и тронулся в путь.

– Я ничего не теряю, – вслух думал он: – В принципе, и терять мне больше нечего. Может, что-то и получится из всего этого.

Между тем, навигатор вывел его за город. Пунктир показывал выстроенный маршрут на пять километров вперед.

– Ничего, прокачусь, буду считать это маленьким выходным для себя.

Если честно, вчера Павел Иванович не совсем поверил Аркадию Симеоновичу. Тот явно привирает и привирает почти во всем. Он не верил, что гель был изобретен, прошел тестирование и запущен в оборот. Слишком мало времени прошло с момента их первой встречи, невозможно за короткий срок создать масштабы такие, о каких ему вчера говорили.

– А если я не верю, то какого я еду неизвестно куда? Может, лучше с женой было остаться? В кои то веки… Но тогда, что это за крыса, упакованная в стеклянный гроб, что за шуточки со спящей красавицей? – было не понятно.

Любопытство взяло верх над разумом. Мысли в его голове шли одна за другой. Слишком много загадок возникло в последнее время, и чем больше он пытался их разгадать, тем в еще более густые заросли забирался. Он включил музыку. Надо было попытаться отвлечься. Тем временем, спидометр показывал, что он проехал уже двести шестьдесят шесть километров. Павел Иванович свернул с трассы, дорога уводила все глубже в лес, но при этом дорожное полотно стало еще более качественным. Проехав по лесу двадцать километров, он удивленно заметил, что ни одной машины не попалось ему на встречу. Вскоре он оказался перед военизированным постом. По форме было понятно, что это не просто военные. Сходу открылся шлагбаум, предлагая ему проехать. Один из них махнул Павлу Ивановичу, чтобы он немного притормозил и опустил стекло.

– Добрый день, Павел Иванович. Надеюсь, РИЧАРДА вы захватили? Аркадий Симеонович очень просил, – с улыбкой спросил тот.

– Добрый. Да-да, он у меня, – все больше не понимая, что происходит, ответил Павел Иванович.

– Прошу вас, вы знаете куда, – дал отмашку военный.

«Что это за место? РИЧАРД, прошу, вы, добрый день. Что-то не то. И почему это он у меня спрашивает, про какую то крысу? А я, ну болван, чего это я бросился с такой готовностью отвечать ему?»

Отступать, тем не менее, было уже поздно. Километра через два перед ним, наконец, выросло современное пятиэтажное здание из стекла и бетона. Перед входом его встречал Саша, Павел Иванович заметил его вчера, когда тот зашел в зал с Аркадием Симеоновичем. Тот махнул ему рукой, предлагая остановиться. Павел Иванович остановился возле него и вылез из машины.

– Можно ключи? Мы отгоним на парковку, – попросил Саша. Подошел еще один, видимо, чтобы отогнать машину. Павел Иванович не любил, когда кто-то садился в его Мазератти, но делать нечего, он на чужой территории, и Павел с неохотой отдал ключи. Саша уловил едва заметные нотки недовольства и поспешил заверить, что с машиной будет полный порядок. Тем временем, подошедший уже сел за руль автомобиля и направил его к боксам, дверь автоматически поехала вверх.

На фасаде здания не было ни огромных объемных световых букв вывески, ни даже маленькой таблички. Ничего, что могло рассказать, чем, собственно, здесь занимаются. Они зашли в вестибюль, перед ними простирался громадный зал, посреди которого располагалась трехметровая статуя, отлитая из металла.

– Конфуций?

– Не совсем, – Саша и жестом предложил подойти поближе. Внизу была надпись.

Это зовется «быть единым в свойствах жизни».

Они все заодно и не имеют корысти.

Имя этому – Небесная свобода.

Чжуан-цзы.

Гласила она.

В потолке над статуей был купол из стекла диаметром метров восемь, причем стекло шло цельным куском, видимо, чтобы никакие перегородки не препятствовали солнечному свету. В зале находилось много людей, которые сновали туда-сюда. Все напоминало гигантский муравейник.

– Нам сюда, – показывая на лифт, сказал Саша. Они сели в лифт, однако поехали не вверх, а вниз.

– Все прямо как у нас, – было первой мыслью Павла Ивановича. Табло показывало цифру тридцать, лифт остановился. Они вышли. Сразу возле лифта их встречал сияющий Аркадий Симеонович.

– Павел Иванович, ну здравствуйте, а мы вас уже заждались! Как самочувствие? Голова не болит? Милости прошу, будьте как у себя дома. Собственно и так уже, – сразу взял в оборот Аркадий Симеонович.

– Что простите? Я немного недопонял.

– Да так, пустяки, не обращайте внимания, я кажется, немного вчера перебрал. Добро пожаловать в «Небесную Свободу» – проект, полностью отвечающий на все запросы данной цивилизации «гомо сапиенс» и открывающий невиданные до этого момента возможности.

– Так уж и не виданые?

– Представьте себе, да. Ну, что я буду вам объяснять, вы и сами скоро все увидите, – и Аркадий Симеонович повел его к огромному монитору, на котором была 3Д модель всего комплекса.

– Правительство предложило нам занять эти три шахты, как вы уже поняли, раньше здесь были ракеты дальнего действия. Наш проект – это закрытый город, где мы с вами и находимся, а это лаборатория, где мы вводим гель. Все как у вас, дорогой вы мой Павел Иванович, вы даже не представляете насколько я рад, что вы сами приехали к нам. Кстати, Ричард был усыплен именно здесь. Сейчас нам его принесут, но несколько ожившим, а то, я вижу, вы мне не до конца верите, дорогуша. А пока, пройдемте в главный зал – одну из шахт и сами убедитесь.

Они сели в электромашину и поехали по тоннелю. Саша неотступно следовал за Аркадием Симеоновичем. Машина остановилась около огромной и круглой двери, такие он видел в кино, в очень крутых банках. Аркадий Симеонович сошел с электромобиля, подошел к двери и сказал:

– Сезам откройся, – дверь пришла в движение, открывая свои тайны: – В принципе, я могу говорить все что угодно, система настроена так, что сканирует мой голос, – пояснил он фокус с сезамом. Они проехали внутрь. То, что увидел Павел Иванович, сразило его наповал. Такого масштаба он просто не ожидал, он до последнего верил, что все это развод для публики. Их нагнал другой электромобиль – привезли Ричарда. Крыса была живая и активная.

– Здравствуй мой дорогой, ну что заставил я тебя понервничать? – Аркадий Семенович взял крысу на руки и принялся ее гладить. Экскурсия продолжилась.

Шахта бала необъятна. Вдоль стен во всю высоту шли прозрачные саркофаги и все были заполнены людьми. Шахта в высоту имела метров сто и диаметр семьдесят, и все это пространство было заполнено. Света было много и все можно было разглядеть в деталях. Здесь их было десятки тысяч.

– Еще двадцать, в двух других по соседству и в Сибири на пятьдесят тысяч мест. Здесь все заполнено. В филиале есть места. Мы еще подыскиваем одно, но уже не хотим брать готовую шахту, а хотим построить с нуля. Со старой шахтой слишком много возни и мало места. Друг мой, здесь пол Америки лежит, в том числе и парочка директоров из вашего офиса, они оформили договор на двадцать лет. Все до последнего надеялись, что я им патент продам. Спрос жутко растет, ведь мы единственные в своем роде, со всего мира едут только к нам.

«Похоже, не врет» – последние сомнения покинули Павла Ивановича, а с ними и надежда на спасение его бизнеса. Аркадий Симеонович продолжил:

– Правительство предлагало нам занять половину шахт на территории России. На сегодняшний день мы являемся самым охраняемым объектом в мире. В нашей безопасности заинтересованы все, начиная от так называемых террористов и заканчивая крупными семейными кланами и корпорациями по всему миру. Все эти Рокфеллеры, Ротшильды, поп дивы и кинозвезды, вся эта разношерстная публика находиться здесь, в соседнем боксе. Вы думаете, что это они в Россию зачастили, на кремль посмотреть что ли? Американское правительство проявляет нежнейшую заботу о нас и не раз предлагало свои услуги по обеспечению безопасности, бесплатно, разумеется. Я уж молчу о Китае и Европе. Кстати, их здесь немало, всяких сенаторов, конгрессменов, представителей палаты лордов и бывших европейских президентов, еще кого-то, я уж и не помню. Вот она самая настоящая «Организация объединенных наций», только в отличие от той, тут все заодно, так уж получилось. Мы являемся наиболее эффективной гарантией безопасности нашего государства, а непосредственная приближенность наших объектов к городам, обеспечивает полную неприкосновенность данных городов. Могу сказать точно, намного эффективней ядерного щита. Причем заметьте, мое предприятие приносит еще и доход. Каждая, я говорю совершено честно, абсолютно каждая страна заинтересована в нашей безопасности. Здесь отдыхающие со всего мира и как вы сами понимаете, далеко не последние люди. Президенты и певички-пигалицы, коммунисты и капиталисты, а саркофаги у меня для всех одинаковые, ну да это никого не останавливает, для них важно то, что они получают взамен, – при этом Аркадий Симеонович мечтательно зажмурился, вспоминая, что-то приятное про себя.

Аркадий Симеонович не переставал поглаживать Ричарда.

– Сейчас прошу вас в другое место – мое детище, – они снова сели в электромобиль и покатили по другому тоннелю. Следующая дверь была точной копией предыдущей. Аркадий Симеонович не слезая с электромобиля произнес:

– Сим сала бим, откройся.

Дверь плавно открылась. Это была не ракетная шахта, это был огромный ангар, в котором находились космические аппараты. В них Павел Иванович увидел все те же саркофаги, но только более солидные что ли, они были какие-то мощные на вид, для космоса прочность имела немаловажное значение. В некоторых спали люди в скафандрах, Павел Иванович предположил, что это астронавты, проходящие тестирование или просто испытатели. На рукавах у многих были нашивки флагов разных стран. Аркадий Семенович шел впереди, попутно рассказывая, что здесь происходит. Хотя и так было понятно без слов.

– Сейчас астронавты проходят заключительный этап тестирования перед отправкой на марс. Это все настоящие астронавты, можете не сомневаться. Вот в этой капсуле три японских, здесь американские астронавты проходят окончательные проверки на прочность и герметичность капсул во время внештатных ситуаций.

Только сейчас Павел Иванович вдруг задумался:

«А зачем он мне все это рассказывает? Не за красивые глазки ведь?» – но что он мог сделать, он полностью находился в чужой власти и от этого испытывал легкий дискомфорт.

– Аркадий, можно вопрос? А как же разрыв дипломатических отношений, санкции. Даже я начал понемногу во все это верить. Хотя мой бизнес и говорит мне: не верь, а перепроверь.

– Павел Иванович, ты ведь взрослый человек и сам должен понимать, для кого все это показывают по ТВ и интернету. На эти пустые темы совершенно не хочется тратить свое время, которого у нас с вами не так уж и много.

Павла Ивановича опять насторожили эти последние слова.

– Пройдемте лучше дальше, я кое-что еще припас для вас, напоследок.

– На какой последок? – опять насторожился Павел Иванович.

– Дорогой ты мой Павел Иванович, расслабься наконец и получи удовольствие. Ты же сам хотел ответы на свои вопросы, ну так и получай свои ответы. Не об этом ли ты в тайне мечтал? – попытался приободрить его Аркадий.

Они подошли к электромобилю и поехали по тоннелю дольше. Как показалось Павлу Ивановичу, ехали очень долго. Дорогой молчали. Наконец, приехали. Перед ними была та же огромная круглая дверь.

– Конечная, – подал голос Аркадий, дверь начала открываться и они въехали внутрь.

Это была большая комната десять на десять, хорошо освещенная, с высокими потолками, декорированная итальянским мрамором, с едва заметными зелеными прожилками. Посреди комнаты стояла установка, напоминающая саркофаг, почти как у самого Павла Ивановича в лаборатории, с кучей приборов и мониторов возле стены. Рядом с мониторами было три сотрудника, которые нажимали на какие-то кнопки.

– Ну-с, ты наверное узнал, что это? Это сердце всего нашего санатория. Милости просим в святая святых. Ты же именно сюда хотел попасть, не так ли? «Коли будут мертвы мудрецы, исчезнут и разбойники. Повсюду восторжествует мир и не будет никаких беспорядков». Поздравляю тебя, ты именно в том месте, где собраны мудрецы со всего мира. Кстати, ты не хотел бы посмотреть, как происходит возвращение отдыхающих? Тебя же именно этот вопрос интересует? – так и не дождавшись ответа, Аркадий дал команду начинать.

Специальным лифтом прямо в лабораторию был доставлен саркофаг. Когда его подвезли к месту, Павел Иванович увидел, что он не был пуст. В нем лежала женщина на вид лет пятидесяти.

– Павел Иванович, американской эстрадой интересуетесь? Вас просто положение обязывает. Не узнаете? – Аркадий предложил подойти поближе к саркофагу, чтобы получше рассмотреть.

– Да ведь это же…

Не дав договорить, Аркадий перебил:

– Она самая. Узнали? Погоди пол часика, и сам сможешь с нею поболтать. Так как у нас они только и делают, что отдыхают, она проснется в наилучшем настроении. Поверь на слово, еще и сама захочет, – веселился Аркадий.

Сотрудники уже начали производить манипуляции, Павел Иванович кое-что понимал, что они делают, но не до конца. Тем временем началась процедура переливания крови. Капсулу подключили к системе.

– Нет спасибо, у меня пропала охота к знакомствам, – Павел Иванович сильно потел.

Поп дива открыла глаза и улыбнулась Павлу Ивановичу. «I don't want to come back here» – прочитал он по губам.

– Несколько дней она побудет у нас, адаптация, знаете ли. Проведет ее в очень уютном и комфортном номере, а потом гуляй на все четыре, – пояснил Аркадий дальнейшую судьбу клиентки.

– Я сам пробовал. Павел Иванович, там происходят удивительные вещи, – как и в прошлый раз, Аркадий зажмурился в сладостной улыбке.

– Не хочешь сам попробовать? – Аркадий внимательно и серьезно посмотрел на него. Павел Иванович узнал этот взгляд. Так смотрит хищник на свою жертву. Аркадий замолчал. Он выжидал.

– Попался, – понял, наконец, Павел Иванович излишнюю открытость собеседника.

– Ложись, дорогуша, – уже резким приказным тоном скомандовал Аркадий Симеонович.

«Неужели вот так все просто и банально закончится?» – было последней мыслью Павла Ивановича.

Он рванулся, в безнадежной попытке спастись, но Саша был наготове. Он быстро и уверено сделал укол в шею. Павел Иванович сразу обмяк. Сотрудники аккуратно положили его в саркофаг. Перед тем, как закрыть крышку, Аркадий Симеонович положил внутрь «Книгу перемен». Саркофаг закрылся. Павла Ивановича подключили к системе и доставили на должное место.

Машина Павла Ивановича – его дорогой и любимый Мазератти была уже давно разрезана на куски, чтобы через полчаса пойти в переплавку.

Нежными переливами звенели колокольчики. Павел Иванович не помнил слов. Он не был Павлом Ивановичем. Воздушный шарик – вот кто он. Лететь в никуда, не двигаясь, не думать и не знать, но все чувствовать, быть тем, кто прежде и позабыть о нем. Он стал самим собой. Кто-то коснулся и пролетел сквозь него. Потом еще раз и еще. Это было прикосновение любви. На земле мы тоже можем испытывать эти чувства, но здесь только они. Все пространство пронизывали лучи света, они проходили сквозь него, не задерживаясь. Время остановилось. Каждый миг был похож на предыдущий. Каждый день был похож на миг. Время растягивалось и сжималось, каждый был волен делать с ним что хочет. Блаженство. Это была нирвана.

Восемьдесят лет спустя

Он открыл глаза. Белый мраморный потолок сквозь прозрачное стекло. Движение. Комната. Сон.

– Вас ждут, – сообщил ему человек в белом халате. Павел Иванович оделся в свою одежду и вышел. За дверью его ждал человек.