Дельцы и мечтатели

– Положить бы вас тут всех рядышком, – Ян не брал с собой экипаж, предпочитая слежку в одиночестве. В части даже не догадывались о его ночных походах, он сообщал другое место. Постояв еще немого, он решил ехать обратно, нельзя, чтобы его увидели, и надо было успеть вернуться до рассвета. На передовую ему, как командиру новейшего и дорогого танка, путь был заказан. Начальство боялось рисковать такой машиной и держало ее скорее для показухи. Ему разрешили ездить по тылам с единственной целью, чтобы как можно больше солдат увидело эту машину. У начальства были свои извращенные понятия о боевом духе. «Плотик» уже не раз перекрашивали и меняли номера. Но вот сменить искореженное крыло у них ума недоставало.

– Прям как Дюймовочка на параде, – солдаты догадывались, что это одна и та же машина и понимали, что у войскового начальства только что и есть, так этот один единственный танк, который на передовой ни разу не видели. Настроения это никому не прибавляло, а скорее наоборот. Каждодневное дефиле по тылам очень раздражало солдат. Ян не сразу понял, какая роль ему отведена в этом каламбуре, но со временем до него дошло, что из него уже давно сделали клоуна, и все сослуживцы тихо ненавидели его. Он так и не завел здесь друзей и даже более или менее знакомства, все сторонились его. Единственным его собеседником был другой клоун в погонах – полковник Семечкин, только тот его звал, когда уже был в невменяемом состоянии и что-то вязко бормотал, хватая Яна за коленку. Когда Ян прибыл на эту войну, у него были другие настроения. Он ехал сюда совершать подвиги, а превратился в посмешище для всего фронта, и что самое худшее, для самого себя. Черное дерево цвело в нем пышным цветом, распространяя свои ядовитые корни все глубже и глубже. Единственное место, куда оно не могло пустить свои ростки – был редисочный оазис старика. Ян люто ненавидел это место и поклялся себе, отомстить старику.

Костя с Инем тоже долго смотрели в темноту, силясь хоть что-то увидеть или услышать.

– Что-то плохое зреет там, – Инь показал рукой в сторону наблюдавшего за ними танка: – Зайдем. Больше нельзя тут оставаться. Завтра же сделаю документы.

Они зашли в операторную и больше не выходили. Только под утро Костя спустился в погреб, а Инь занялся своими повседневными делами, нужно было накачать воды и полить огород. Новый день начинался. Инь утром позвонил по спутниковому телефону и долго разговаривал по поводу документов Косте, наконец, сговорившись в цене, он подошел к люку и постучал в него особым сигналом. Он поднял крышку и попросил Костю ненадолго подняться, нужно было сфотографироваться и послать фото на паспорт.

Инь уже набрал воду в таз. Костя помылся, Инь достал свою голубую рубашку и протянул ее Косте. Костя одел ее. Теперь можно было фотографироваться. Как только дело было сделано, Инь опять позвонил и сообщил, что отправляет фото. После обеда на заправку подъехала машина и привезла паспорт, Инь отдал им деньги. Теперь Костя мог, не опасаясь, выходить наружу. Нога его совсем зажила, он почти не хромал. Отныне Костя был племянником Иня, приехавшим помогать своему дяде. Иню действительно нужен был помощник, но найти человека, который согласился бы работать в таком месте, представлялось довольно проблематичной и сомнительной затеей.

На следующий день Ян велел своему экипажу готовить машину для выезда. Выехав за ворота, он велел двигаться в сторону заправки на полном ходу. Поднимая клубы пыли, по дороге танк шел ровно и красиво. За полчаса такого хода они добрались до заправки.

– Командир, че мы сюда приехали у нас же полные баки? – поинтересовался мехвод. Командир, совершенно не обращая внимания на вопрос, отрыл люк и высунулся наполовину наружу, прихватив с собой бинокль. Ягодкин и Погодкин переглянулись между собой, мол, начальству виднее и стали ждать. Командир, понаблюдав немного за заправкой, приказал двигаться и подъезжать к колонке. Остановившись, Ян соскочил с машины. Костя в это время работал на полных правах племянника в огороде и как раз рвал редиску к столу.

«Еще одна сволочь редисочная», – подумал Ян, подходя к старику и искоса поглядывая на Костю.

– Привет, Инь. У тебя, что гости?

– Нет, какие гости. А-а, ты про Сережу? Так это мой племянник. Помочь мне приехал.

– Помочь, говоришь. Ты что ж своего племянника под пули готов подставить?

– Да какие тут пули? У нас и пуль-то не бывает, а так. Бояться нечего.

– Это только пока, – резко ответил Ян, явно желая перевести разговор в более конфликтную сторону.

– А документы есть у твоего племянника? Я бы хотел на них посмотреть.

– А-е, а-е, – и старик ушел в будку за Костиным паспортом.

Костя старался не глядеть в их сторону, хотя отлично понимал, что речь идет о нем. Ему очень хотелось посмотреть этому человеку в глаза, чтобы понять, как же вообще такое возможно совершить, что сделал он. Старик был прав, ракеты у него больше не было. Ян повернулся к Косте и открыто в упор рассматривал его. Потом свистнул. Костя понял – это ему. Обернувшись, он, наконец, увидел того, за кем охотился, и кто был главной причиной его пребывания здесь, на заправке. Положив на грядку надерганные корнеплоды, он направился в сторону Яна. Костя старался улыбаться и вообще строить из себя дурака, но похоже, это у него не особенно выходило.

– Как зовут? – спросил его Ян, все также глядя в упор.

– Сережа, я дяде приехал помогать. Один не справляется, старенький уже, а мы за счет его помощи и живем там, – Костя сделал кивок в сторону, означающий, по-видимому, место проживания.

Подошел старик с паспортом. Ян взял в руки документ и принялся разглядывать. Наконец, у Кости появилось время более тщательно разглядеть своего врага. Яну было около тридцати, может чуть больше, печать темной тайны была на его лице. Эта же печать превращала его в старика. Ненависть к самому себе, и ко всему самому лучшему, что когда-то было у него внутри и что осталось там пока и сейчас. Ум его жаждал подавить, растоптать и подвергнуть забвению. С помощью водки это получалось лишь на короткие мгновения, затем накатывало снова и снова. Ян отдал паспорт, документы были в порядке. Костя вернулся к своей работе. Ян отлично понял: Сережа, как и старик, притворяется дураком, но не подал виду. У Кости не получилось правдоподобно сыграть свою роль. Эмоции все же выдали его, и с этим он ничего не мог поделать.

Так и пошло. Раз в неделю «плотик» подъезжал к заправке. Командир спрыгивал с танка и просил предъявить документы племянника. Инь сам шел за ними на заправку, приносил и отдавал, тот долго и пристально изучал, как будто в этот раз сможет найти что-то новое. Подзывал Костю, задавал ему несколько вопросов. Типа: Откуда он? С каких мест? Как зовут мать? Есть ли отец? И тому подобное. Затем отдавал паспорт, садился в свой танк и уезжал, так и не заправившись. Инь понимал, что тот делает свое дело, и не успокоится, пока не доведет его до конца. Слишком уж сильно жило в нем черное начало.

Костя со временем совсем освоился. Инь даже разрешил ему качать воду по утрам и поливать огород. За это время не раз проходили коньячные встречи полковников с противоположных сторон. Костя помогал Иню накрывать на стол и встречать гостей. Однажды во время такой из встреч полковник Карпухин со стороны КРа заметил:

– Что-то твой хлопчик на «плотике» шалит, как бы не натворил чего.

На что полковник Порченков ответил:

– Да, он хлопец смирный, правда с прибабахом. Трибунала боится до жути, он же балда не знает, что никакого трибунала у нас и в помине нет, впрочем как и у вас, – полковники чокнулись полными стаканами «Курвуазье».

– Петро, скажи, только по честному, тебе не кажется, что Курвуазье гораздо предпочтительнее и уместнее нежели «Хеннесси»?

– Не думаю, мне кажется, что «Хенесси ХО» неплох, а при наших широтах, пожалуй, получше непонятных военному человеку «Курвуазье». Лично по мне, так «Хенесси» уже стал частью наших традиций и нарушать ее все равно, что нарушать присягу.

Костя, который стал Сережей, подносил полковникам шашлык и дары с огорода.

– А что, Сережа, принеси ка ты мне, пожалуйста, огурчик с огорода, да попупырчатей. Понимаешь ли, пишут всякую дрянь на бутылках, к коньяку, мол, подходят пряные сыры да шоколад. И кто такую дрянь мог сочинить? По мне так нет ничего лучше свежего огурчика прямо с грядки.

– Ну, это ты загнул, с лимончиком коньяк неплох. Инь, может, растут у тебя лимоны? – Инь сидел рядом на своем плетеном кресле и потягивал коньяк.

– Редиска растет, огурец растет, помидор растет, лимон не растет.

Карпухин настаивал на своем:

– А я говорю, нет лучше закуски, чем огурец, – назревал обычный традиционный конфликт.

– А я говорю, с лимоном!

Полковники, зная традиционные маневры, начали сражение. Карпухин прямым попаданием двинул противнику в нижний борт, то есть в нижнюю челюсть и на какое-то мгновение вывел воюющую сторону из боя. Однако Порченков, быстро придя в себя, нанес ответный боковой удар и попал противнику в ухо, тем самым повалив соперника на землю. Так как полковники были изрядно пьяны, то следовал поочередный обмен ударами без каких либо активных действий. Время было далеко за полночь, из темноты раздалось ржание коня.

Белый конь с тех пор каждую ночь приходил на заправку, побудет немного и опять исчезнет в темноте. Инь даже начал заказывать мешки с овсом и подкармливать. Костя зашел в операторную и вернулся оттуда с ведром овса. Наконец конь появился из темноты и подошел поближе, дружески фыркая и тряся головой. Костя опять скрылся в операторной и вышел оттуда с ведром наполненным водой и поставил рядом с овсом. Полковники так и остались стоять на месте с открытыми ртами и занесенными кулаками. Солдаты, которые их сопровождали, и которые сидели в сторонке, тоже подошли посмотреть на такое чудо. На войне вообще не было лошадей, а на этой и подавно. Это была война машин и людей. Полковники, разом перестав драться, сели на свои места, не сводя глаз с жеребца.

– Ты что это Инь, табун завел? – глядя на коня, спросил Карпухин.

– Табун не табун, а друг к нам приходит. Ночью приходит, днем не приходит.

– Красивый жеребец, и как он здесь оказался? – отозвался Порченков.

– Кто его знает, приходит и пусть себе приходит, – ответил ему Инь. Настала тишина. Все смотрели на великолепное животное, и на какое-то мгновение война совсем ушла из их сердец. Они все вместе оказались в другой вселенной, где существовала только любовь.

Ян больше не крутил башней, наблюдая за заправкой. Он со стороны видел все происходящее. Сердце его щемило от нестерпимой боли. Боль была от того, что он не мог вот так вот взять, как они, и хоть на миг переместиться туда же в эту параллельную вселенную. При выборе вагона он сел не в тот поезд, и теперь локомотив уносил его совершенно в другую сторону. Конечно, он прекрасно знал полковника Порченкова. Собственно все приказы шли от него, и теперь человек, который превратил его жизнь в клоунаду, сидел в зоне попадания прямой наводкой. Ян уже приготовился к выстрелу, вставил осколочно-фугасный снаряд в ствол, оставалось только нажать и все будет кончено.

– А что дальше? – подумал Ян: – Трибунал? Или что еще хуже, его разжалуют и отправят домой, что тогда он скажет своему отцу, кадровому военному? Нет, этого допустить он не мог, надо было найти другой способ разделаться со стариком.

Полковники привезли с собой пакет спелых яблок, вспомнив об этом, они начали кормить коня. Конь брал у них угощение с рук, шумно жуя. Полковники в это время напоминали детей, внутренний свет бил ключом, казалось, не требуется никакого освещения для заправки, так этот свет был силен.

Костя сидел рядом с Инем и наблюдал за сценой. Они отлично знали, танк был на месте и сейчас следит за ними. Завтра Ян приедет на заправку и опять попросит документы Кости, будет долго спрашивать, ища хоть небольшую лазейку. Инь чувствовал, что рано или поздно, но Ян придет за Костей и заодно за ним, и никто в этом не сможет ему помешать. Предупреждать и вести лишние разговоры с Костей на эту тему он не стал. Чему суждено было сбыться, пусть сбывается, на то всему свое время. У Иня как и у Кости в свое время был выбор уйти или остаться, и они решили остаться, до последнего делая свое дело.

Конь, побыв еще немного, скрылся в уже отступающей ночи. Полковники тоже грузились в свои машины, готовясь в путь домой. Инь с Костей пошли спать, на завтра должна быть колонна из КРа. Предстояла заправка до обеда, к вечеру должен подойти бензовоз и привезти топливо. Инь научил Костю, как ремонтировать колонки, сливать бойлер и всем премудростям огородного дела, ну или почти всем. Косте нравилась такая жизнь, в которой он чувствовал себя живым. Его со временем даже перестало смущать, что он заправляет врагам. Так же он привык к ритуальным танцам с бубном, которые еженедельно проделывал Ян, наведываясь на своем танке.

Глава 8. Огонь

В танковую часть по графику прибыли техники для техосмотра «плотика», так называемые маляры, для того, чтобы перекрасить танк. Ягодкин доложил, что они раскладываются и сейчас начнут. Ян пошел посмотреть на горе маляров, прогнать он их не мог, ему оставалось только наблюдать, пока все не закончиться. К нему подошел Игорек – старший из техников и отдал документы на подпись. Ян не глядя расписался в заранее обозначенных местах.

– Игорек, вы бы хоть крыло заменили, да и динамическая защита в двух местах отлетела, что ж там думают, покрасили и все? Это же халтура, все прекрасно узнают мой бескрылый танк, как его не перекрашивай. Ведь грязь от траков летит прямо на броню, приборы залепляет.

– Ян, ты же прекрасно знаешь, ну нету у нас запчастей к этому танку, их вообще нет. Не выпускают еще. Танк есть, а запчастей нет. Траки мы тебе подтянем. Масло сменим. Как давление кстати?

– Нормально давление, что ему будет, – плюнув на все, Ян пошел к себе. Настроение, и без того плохое, было безвозвратно испорчено приливами ярости на начальство и осознанием своего полного бессилия что-либо сделать. Два солдата выгружали какие-то ящики из привезшей техников машины. Ян подошел посмотреть, что за ящики, покрашенные в голубую краску. Сверху была приклеена бумага, на которой размашисто было написано: «ВНИМАНИЕ! ТАЛИСМАН ДЛЯ ИЗБРАННЫХ! Если в вашей дате рождения есть любые 3 цифры из этих пяти: 8-1-6-9-7, вы можете получить мощный талисман «БЕСКОНЕЧНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ». Талисман «бесконечное благополучие» – магнит для богатства, любви и удачи! + цепочка в подарок».

Ян велел открыть один из ящиков. Солдат сходил за ломиком и поддел крышку. Ящик был набит доверху сверкающей и дешевой бижутерией. Ян сгреб в кучу штук двадцать, не рассовывая по карманам, он пошел со своим богатством к себе в казарму. Высыпав барахло на тумбочку, он повалился на кровать. Почему же так болит голова? Вчера он не пил, а голова болела, как с тяжкого похмелья.

– Командование, похоже, совсем рехнулось, раз присылает такое. Боже куда я попал? – и сам же ответил себе: – Церемониальный дурдом.

Более точного слова он не нашел и остановился на этом определении. Провалявшись так до вечера, он, наконец, решил посмотреть, во что они превратили его машину. Зайдя в гараж, офицер не поверил своим глазам. Танк был выкрашен в белый цвет. Они покрасили в зимний камуфляж. У него не было слов. Он знал, что это не случайно, и покрасили так, чтобы он стал еще заметней, но только для своих. Танк должен быть виден издалека, чтобы каждый солдат, как думало командование, мог оценить мощь оружия армии КрУ. От увиденного у него еще больше заломило в висках. Ян пошел к себе с желанием не выходить из своего барака до утра. После двух часов отдыха боль начала отступать, и можно было попытаться заснуть. Сон не шел. Наступила ночь, в окне появилась луна.

«Сегодня не поеду, слишком светло», – подумал он.

С завтрашнего дня офицер твердо решил начать, наконец, трезвую жизнь. Вдруг его как удар молнии осенила внезапная мысль:

«Черт, ведь у него же паспорт новый. Это же он и есть», – тут Ян понял, кем являлся племянник на заправке Иня, и что он выжидает именно подходящего случая, чтобы разделаться с ним. Мигом соскочив со своего места и одевшись, он помчался в гараж. Ян крикнул часовому, что выезжает и тот открыл ворота. Забравшись в машину, он первым делом проверил боекомплект. В танке было два осколочно фугасных. Сейчас, в это время, неоткуда было взять боезапас, а до утра Ян не желал ждать, слишком велика была его тяга поскорее кончить Сережу или как там его на самом деле и этого старика.

Разогрев двигатель, он дал газ. Зацепив траком ворота, танк рванул наружу. Часовые на воротах остановили его, но подойдя к танку и увидев, кто за рулем, открыли ворота, пропуская танк наружу. Снежок вырвался на свободу. Собственно сейчас он и был снежным ураганом, готовым ворваться и обрушиться, уничтожая все на своем пути. Ян давил на полную. Мощные фары и два дополнительных прожектора освещали дорогу как днем.

– Не ждете, с-суки? – в бешенном возбуждении, накручивал он сам себя, оставляя за собой клубы пыли. Нервная дрожь все чаще пробегала по его лицу по мере приближения к месту. Он еще не решил, как заберет паспорт, как вещественное доказательство, но паспорт было необходимо забрать. Без него он не смог бы никому и ничего доказать. Приближаясь к месту своего наблюдения, он сбавил скорость, чтобы двигатель не было слышно.

Ночь была темная, луна спряталась за тучами, тьма благоволила, предлагая Яну заняться воровским делом. Встав за деревом, он включил прибор ночного видения, надо было убедиться на месте ли старик и его племянник. На территории заправки никого не было, однако в самом помещении горел свет. Ян понимал, что это еще ничего не значит, и старик мог быть в любом месте, специально оставив свет. Тут Ян увидел нечто странное. Непонятный светящийся объект подлетел к зданию заправки и завис над ним, освещая все ярким ослепительным светом.

– Это еще что за штуки? – удивился Ян, приподнимаясь и ударяясь головой о железо. Инь и Костя тоже заметили это свечение и вышли посмотреть, что же происходит на улице. Ян нажал на механизм, и снаряд пошел в канал ствола. Он приготовился стрелять. Светящийся объект так же быстро исчез, как и появился.

– Какой уже раз прилетают, а в гости не заходят, – сказал Инь про визитеров, как про невежливых гостей.

– Инь, я кажется знаю, кто к тебе прилетает. Поверь, они не зайдут. Не затем они здесь.

– Да, а ты знаешь зачем?

– Кажется, знаю, – Костя, что-то почувствовал и повернул голову в сторону Яна. Он долго смотрел в его сторону.

– Он здесь, – сказал тихо Костя. Инь понял, о ком речь.

– Сегодня все и случиться. Прости старик, что так вышло, но кажется, твоя заправка до завтра не доживет.

– Это ничего Костик, ничего.

– Ты разве знал, как меня зовут? – спросил его мечтатель.

– Конечно знал, с того самого дня, как ты появился здесь. Я готов.

– Хорошо, Инь, будет все как назначила небесная свобода. В другой вагон нам сейчас не перейти, но кое-что мы все-таки можем.

– Как скажешь, Костя, как скажешь.

– Включи, Инь, освещение и начинай поливать огород. Будем делать то, что мы можем и любим делать, хоть может и в последний раз.

Инь скрылся в операторной включить освещение. Генератор он не стал трогать, запаса тока в аккумуляторах было предостаточно. Инь щелкнул тумблером, в это время зажглись четыре прожектора по периметру. Выйдя на улицу, он повернул один из них на свой огород. Освещения было предостаточно. Мечтатель с Инем подходили к бочке с водой, зачерпывали в лейки воду и несли ее на участок. Больше они не говорили, целиком отдаваясь делу. Ян понял, что они догадались, что он здесь и тоже решил играть в открытую. Скрываться больше не имело никакого смысла, все участники были на месте. Танк взревел и резко рванул с места. У Яна не было четкого плана, как он будет действовать. Ему нужен был только паспорт, без него все это не имеет смысла и он будет просто вынужден повернуть назад. Но назад ему тоже не было дороги, вряд ли он снесет неудачу и точно пустит пулю себе в лоб.

Уверенно и ровно, танк приближался к месту. Подъехав, он встал к колонке, как будто заправляется, не глуша машину. Инь пошел встречать ночного гостя, оставляя Костю в огороде. Выпрыгнув из танка, молодой офицер подошел к колонке и деловито вставил пистолет в бак. Сказав Иню, чтобы включил пятьсот литров, он остался возле перекачивающей колонки. Инь подошел к нему за расчетом. Ян отдал деньги и уже по традиции попросил принести паспорт его племянника.

– Ночью? – переспросил старый заправщик.

– Сейчас и побыстрее, – резким тоном скомандовал Ян.

Костя с Инем легко могли вдвоем разделаться с обнаглевшим офицером, у Иня имелась пара тройка автоматов и Костя хорошо знал, где они лежат. Инь сам показывал их ему на непредвиденный случай. Единственным условием этой партии было то, что офицер должен сходить первым. Первый ход делают черные. Мечтатель не просто знал, он чувствовал это всей кожей. Инь посмотрел в сторону огорода, не зная, что делать. Старик тоже понял, паспорт понадобился ему в это время неспроста, и согласись он на эти условия им обоим конец.

«Может притвориться дурачком? Нет, не выйдет, не то время и не тот человек, чтобы играть в игры, – промелькнуло в голове у заправщика: – Скажу просто, что нет. Пожалуй, это будет лучше всего. По крайней мере, у нас появиться шанс», – все это время он поглядывал в сторону мечтателя. Костя покачал головой, давая понять старику, что лучше делать то, что приказывает танкист.

– Я жду старик. Быстрее, – Инь, не говоря ни слова, ушел в операторную и принес офицеру паспорт. Тот открыл его, удостоверился, что это тот самый документ, вскочил на броню и скрылся в люке, не дожидаясь пока закончиться заправка.

– Еще не время, старик, еще не время. Он только поднял фигуру, – проговорил Костя. Инь был далеко и не мог услышать Костю.

Почти оглушающе в ночной тишине взревел танк. Ян был свободен делать, что хочет. Руки у него были развязаны. Инь так и остался стоять на месте, не понимая, что происходит. Отъехав метров тридцать, Ян не выдержал нервного возбуждения, направил ствол на операторную. У него было два снаряда, если одним он выстрелит по племяннику, то за это время старый заправщик может где-нибудь спрятаться, ищи потом его. Надо было уничтожить всех и желательно за один выстрел. Костя, несмотря на то, что танк угрожающе повернул башню, бросился на выручку Иню, он не знал, чем он может помочь другу, просто в этот момент ему захотелось быть рядом. Дуло скользило, выбирая цель. Танкист, не выдержав, решил нанести максимальный урон, а там будь что будет. Пулемет был полностью заряжен, и он мог воспользоваться им для уничтожения врага.

Кулак нанес первый удар. От взрыва старое здание разорвало на куски. Ян вставил второй снаряд. Взрывной волной Иня отбросило на несколько метров, он потерял сознание. Костю тоже изрядно оглушило, но он продолжал идти к заправщику. Ян увидел, что племянник не стал скрываться или убегать, а движется прямо ему в пасть, пренебрегая всякой безопасностью.

– Ну что ж, раз ты так хочешь. Пусть будет по-твоему, – сказал он, нажимая на выстрел. В последний миг Костя нырнул в погреб вскрытый взрывом и оказавшийся у него на пути. На этот раз его контузило взрывной волной, и уже в погреб он сполз под собственным весом, потеряв сознание.

Горящие осколки попали на колонку, и она загорелась. Бензин ярким пламенем вырвался из ее недр. Не убедившись в смерти врагов, Ян не мог поехать в часть. Огонь перекинулся на вторую колонку, пожирая и завоевывая все новые пространства. Пламя не могло причинить танку никакого вреда, и Ян решил подъехать чуть поближе, чтобы обработать еще и из крупнокалиберного пулемета. Дав немного вперед, он заметил какое-то движение, по крайней мере, ему так показалось. Пересев на место пулеметчика, он начал поливать все вокруг свинцовым дождем, пока наконец не понял, что его танк горит.

В нервном и истерическом импульсе, он напрочь забыл закрыть крышкой бак и теперь, когда он подъехал поближе, чтобы добить, огонь мог добить его. Опасности еще можно было бы избежать, но он как назло заправил за это время чуть ли не полный бак, и теперь танк мог рвануть в любую секунду. Дело осложнялось еще и тем, что он был на месте стрелка. Попытавшись пересесть на место водителя, Ян в спешке неправильно повернулся и подвернул ногу, пока он разбирался с этим, пламя усилилось, грозя полностью его уничтожить. В башне висел огнетушитель, но попытавшись его снять, он понял, что это безнадежное дело. Тот был намертво прикручен болтами, скорее всего, чтобы не украли. Он знал, что невдалеке была большая лужа и если попытаться дотянуть до нее, то можно сбить пламя. От мощного хлопка он снова ударился головой об переборку, бак рванул всей мощью…

Ночное небо озарила ярчайшая вспышка взрывающегося танка и взрывающихся цистерн заправки. Кулак со всех сторон был объят пламенем. Взрыв бака не мог пробить перегородку, но танк был лишен движения, а пламя снаружи нагревало его с каждой секундой. От температуры начала взрываться динамическая защита. Топливо быстро выгорело, изрядно нагнав температуру внутри машины. Ян приходил в себя. Перебравшись на место водителя, он все же попытался завести машину, хотя прекрасно знал, что это невозможно. Он посмотрел в бронестекло. Того, что он увидел было достаточно, чтобы понять: он попал в огненное кольцо и должен сгореть заживо, не имея ни малейшей возможности выбраться наружу. Снаружи бушевал огненный вихрь и не собирался утихать.