скачать книгу бесплатно
Тепло тенистых аллей.
К этим местам всем сердцем привязан,
Здесь рос и учился, мужал и взрослел,
Городу милому многим обязан,
Всем, что я сделать успел.
О, мой город, как я люблю
Простор твоих площадей
Над тихой Десной закат и зарю,
Тепло тенистых аллей.
Город родной, он для каждого свой,
Самый любимый и самый дорогой.
Стой же в веках, как стоял испокон,
И пусть будет мирным твой сон.
О, мой город, как я люблю
Простор твоих площадей
Над тихой Десной закат и зарю,
Тепло тенистых аллей.
О, мой город, как я люблю
Простор твоих площадей
Над тихой Десной закат и зарю,
Тепло тенистых аллей.
Город родной Брянск.
Ансамбль «Просто так» часто выступает на концертных площадках города, иногда выезжает на гастроли в соседнюю Беларусь – в город Гомель, где музыкантов даже показывают на местном телевидении.
На выступления Григорий не забывает приглашать сестру и ее подруг, и для них некоторые песни, не услышанные на репетициях, становятся открытием. На конкурсе бардовской песни Марина впервые узнает, кто такие барды и слышит поразительные песни на стихи Леонида Филатова и музыку Владимира Качана:
Горько плачет полицай —
Кулачище – в пол-лица:
Не таи обиды, Верка,
На папаню-подлеца.
Смотрят из-под кулака
Два гвоздочка, два зрачка…
Ох, и жутко в одиночку
Слушать вечером сверчка!..
Верещит в углу сверчок,
Верещит – и вдруг молчок!..
Ты себя, папаня, продал
За немецкий пятачок…
Помнишь, дождик моросил,
Ты кому-то всё грозил,
Ты чего это такое
В жёлтом кабуре носил?..
С крыши капает вода, Забывается беда…
Помнишь Ольгиного Лёшку —
Ты за что его тогда?..
Помнишь, осенью в Литве
Ты зарыл его в листве,
А потом с охальным делом
Приходил к его вдове?..
Водка зябнет на столе,
Ты опять навеселе…
Как ты слышишь, как ты дышишь,
Как ты ходишь по земле?..
Вот приходит месяц май,
О былом не поминай…
Помирай скорей, папаня,
Поскорее помирай…
И тут же «Оранжевый кот»:
У окна стою я, как у холста,
Ах, какая за окном красота!
Будто кто-то перепутал цвета,
И Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
По мосту идет оранжевый кот,
И лоточник у метро продает
Апельсины цвета беж.
Вот троллейбуса мерцает окно,
Пассажиры – как цветное кино.
Мне, товарищи, ужасно смешно
Наблюдать в окошко мир.
Этот негр из далекой страны
Так стесняется своей белизны,
И рубают рядом с ним пацаны
Фиолетовый пломбир.
И качает головой постовой,
Он сегодня огорошен Москвой,
Ни черта он не поймет, сам не свой,
Словно рыба на мели.
Я по улице бегу, хохочу,
Мне любые чудеса по плечу,
Фонари свисают – ешь не хочу,
Как бананы в Сомали.
У окна стою я, как у холста,
Ах, какая за окном красота!
Будто кто-то перепутал цвета,
И Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
По мосту идет оранжевый кот,
И лоточник у метро продает
Апельсины цвета беж.
В Брянске в то время царит особая музыкальная атмосфера. Вместе с ансамблем «Просто так» на сцене часто появляется ансамбль «Курьеры» – тоже очень неплохой ансамбль, имеющий хорошую аппаратуру. Но особым конкурентом для «Simply so» становится известный в то время ансамбль Брянского музыкального училища «Браконьеры», музыканты которого по мастерству значительно превосходят ребят из ансамбля «Просто так». Одними из музыкантов ансамбля «Браконьеры» были Виталий Ванчугов и Борис Мирмов. Впоследствии вся духовая секция «Браконьеров» вместе со своим звукорежиссером Александром Кальяновым перейдет к Алле Пугачевой.
Вокально-инструментальный ансамбль «Просто так».Съемка на телевидении. г. Брянск. 1973 г.
В последние годы обучения в институте Григорий Гладков организовывает ансамбль акустической музыки «Баллада». В арсенале ансамбля: флейта, губная гармошка, гитара… Музыканты играют песни Пита Сигера, Боба Дилана, группы «Битлз». Пройдут годы, и во время гастрольного тура по Америке с американским фолк – певцом и одной из самых ключевых фигур в возрождении народной музыки в США в середине XX века Питом Сигером Григорий выступит на одной сцене.
Вокально-инструментальный ансамбль «Баллада». г. Брянск. 1974 г.
Он встретится и с американским автором-исполнителем, одним из самых влиятельных личностей в поп-музыке на протяжении последних пятидесяти лет – Бобом Диланом, и со многими другими кумирами своей молодости. Но это будет потом. Пока ребята готовятся стать инженерами, при этом очень много времени уделяют музыке. Техническое образование музыкантам ничуть не мешает, а даже наоборот – помогает, как минимум, правильно обращаться с усилителями и колонками, с любой техникой. «Но, даже не это самое главное, – как позже поймет и сформулирует Гладков, с большой благодарностью вспоминая студенческие годы, проведенные в стенах БИТМа, – главное, что технический ВУЗ учит системности, учит разложить любую ситуацию на атомы. В техническом ВУЗе есть очень сложные предметы, которые мне приходилось сдавать: сопротивление материалов, теоретическая механика, высшая математика – и я преодолел это! Теория музыки – это тоже очень сложный предмет, но кто сдал сопромат – тот преодолел самую большую высоту! То, что я сдавал такие сложнейшие дисциплины, конечно, меня закалило и расширило мой кругозор. С детства у меня была книга, ее купил отец, она называлась «Искусство через математику, архитектуру…». Это была книга венгерского писателя, исследование о том, что все можно разложить на математические формулы. Кстати, композитор Бах очень математичен. Бах – любимый композитор математиков. В общем, технический ВУЗ – это очень престижно и очень здорово! Всегда интересно, когда сложно!»
Во время учебы в БИТМе студенты не раз выезжают на практику в разные города, Григорию особенно запомнились Рига, Горький.
В Риге практику проходят в одном из конструкторских бюро под руководством местного латыша, как и многие достаточно настороженно относившегося к русским, но к Григорию, с юности умевшему объединять людей, после одного примечательного случая он начинает относиться крайне дружелюбно.
Любопытства Гладкову всегда было не занимать, причем применительно ко всему, что его окружало. И раз уж судьба привела его в Ригу, почему бы не заняться изучением латышского языка. Он понимал, что за короткое время выучить язык вряд ли сможет, но попытаться запомнить некоторые слова вполне возможно. И он начал выписывать на листок наиболее употребляемые в разговорной речи слова и выражения: «здравствуйте», «до свидания», «хорошо», «знаю», «не знаю»…
Пришли они в бюро. Сели за кульманы. Напротив руководитель практики. Руководитель задает вопрос. Григорий, не медля, отвечает… На латышском. Тот опять вопрос. И снова ответ Гладкова на латышском. Руководитель, недоумевая, делает паузу. Новый вопрос. И очередной ответ на том же языке. Походил он, походил кругами, подошел к Григорию, посмотрел на полиглота, на его кульман, а на нем исписанный латышскими фразами листок. Хорошо подготовился. Они рассмеялись и с этого дня подружились. Руководитель так расположился к нему, что подарил ему пластинку с народной латышской музыкой.
Впервые оказавшись в Риге, Григорий полюбил этот город, успел изучить его многие достопримечательности, побывать во всех театрах. Потом в его жизни будет еще много городов страны и мира, и однажды он поймет, что любой город интересен не только достопримечательностями, но и друзьями, людьми, которые там живут.
На пятом курсе БИТМа, будучи на другой практике в городе Горьком, Григорий купит гитару, с которой в ближайшие годы не расстанется. Этот инструмент вскоре сыграет свою главную партию. Именно на этой гитаре в 1981 году он сочинит ту самую «Пластилиновую ворону», после появления которой на экранах телевизоров в одночасье он станет знаменитым.
«Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки…»
Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки,
У стриженых лип на виду,
Глотая туманный и стойкий
Бензинный угар на ходу,
Меж Марсовым полем и садом
Михайловским, мимо былых
Конюшен, широким обхватом
Державших лошадок лихих.
Пойдем же! Чем больше названий,
Тем стих достоверней звучит,
На нем от решеток и зданий
Тень так безупречно лежит.
С тыняновской точной подсказкой
Пойдем же вдоль стен и колонн,
С лексической яркой окраской
От собственных этих имен.
Пойдем по дуге, по изгибу,
Где плоская, в пятнах, волна
То тучу качает, как рыбу,
То с вазами дом Фомина,
Пойдем мимо пушкинских окон,
Музейных подобранных штор,
Минуем Капеллы широкой
Овальный, с афишами, двор…
А. Кушнер
Окончив БИТМ, по распределению Григорий уезжает в Ленинград, где работает мастером в трамвайном парке имени Леонова.
В северную столицу, как правило, направляли выпускников неженатых, по всей видимости, для улучшения демографической ситуации. Но в то же время Ленинград требовал специалистов для трамвайных парков, так как являлся самым трамвайным городом мира – все трамваи страны делались в этом городе. Григорий до сих пор помнит их названия: ЛМ-69 («Аквариум»), ЛМ-57 («Слон»), скопированный с американского трамвая, ЛМ – 49 («Американец»)…
Трамвайному парку были нужны молодые еще не имеющие достаточного опыта мастера, так как такие специалисты в случае серьезных происшествий с человеческими жертвами могли избежать уголовной ответственности.
Ленинград – город большой, интересный. При желании Гладков мог бы остаться и в Брянске, но в родном городе ему тесно.
Его отъезд для семьи – трагедия. Без него в квартире пусто – ни репетиций, ни друзей, ни веселых вечеров.
Первое время в Ленинграде непросто и Григорию. То и дело наваливается тоска. Иногда в вечернее время он приходит на вокзал и смотрит на уходящие в Брянск поезда. Очень хочется домой. Дома сестра, мама. На обед – первое, второе, третье. А тут в большом городе предоставлен сам себе: успел поесть – поел, не успел – не поел.
Мастером в трамвайном парке Григорий отработает полтора года, и его переведут в трамвайно-троллейбусное управление (здание бывшего шведского посольства), находившееся на улице Зодчего Росси – его любимой и одной из самых красивых улиц в Петербурге. В управлении – еще два года (всего по специальности требовалось отработать три года).
Напротив трамвайно-троллейбусного управления – Вагановское хореографическое училище. Летом там открыты окна и оттуда льется музыка. Для Григория это рай. Зимой, правда, все окна – и управления, и вагановские – закрыты, горит свет, штор нет, а за окном видны балерины – образ искусства, к которому Григорий очень стремится.
На улице Росси
Ненастная осень
И дождь проливной.
Но в дни испытаний,
Так сладко свиданье
Нам с улицей той.
Я вижу, как носит
По улице Росси
Случайный листок.
Как мы – одиночка,
Нелепая точка,
Слепой мотылек.
Я был частым гостем
На улице Росси
Когда-то давно,
Но помню прекрасно,
Отчетливо, ясно
Напротив окно.
Там две балеринки,
Как будто с картинки,
Боролись с тоской.
И музыка пела,
И эхо звенело
