Падальщики. Непогасшая надежда

Я вернула взгляд в черное небо. Совсем не хотелось пропускать ни секунды этого драгоценного времени.

– Протокол запрещает покидать базу ночью. Я уже и забыла, как выглядит ночное небо.

– Невозможно бесконечно?

Да, он совершенно прав. Именно так бы я и описала границы мира, границы желаний.

– Еще долго тебе будет сниться эта ночь, Тесса.

Он говорит тихо, и все же я отчетливо слышу его – так тихо вокруг. Наверное, наша беседа слышна в каждом доме.

– Мне снится многое из того, что мы потеряли, – ответила я.

– Зачем же пополнять такие сны?

– Иногда просто нет выбора.

– Выбор есть всегда.

Мне начинает надоедать эта теорема про выбор длиною в миллиард страниц и триллион доказательств.

– Я повторю еще раз, как повторяла Буддисту, и всем остальным: жизнь или смерть – это не выбор.

– Это – лишь твое мнение.

– И оно – командирское!

Я слегка развернулась своим уродливым обожженным боком, чтобы выглядеть настойчивее и угрожающе. Кажется, сработало. Тигран замолчал.

Но тут я поняла, что прозвучала как Триггер. Он всегда любит тыкать в субординацию и уважение военного чина. Но в то же время докторов наук и талантливых инженеров, которые тоже участвуют в нашем подземном празднике длиною в тридцать лет, он принижает до уровня плинтуса.

Один из основных моральных принципов гласит «нельзя обижать слабых», а аргументируя каждый раз свою позицию тем фактом, что я – командир, я тем и занимаюсь – узурпирую властью над слабыми. Мне претит эта чинность. Мне важно доказать свою значимость на деле, а не на красноречии или былых заслугах. Люди не дураки, они всегда пойдут за сильным, их не надо заставлять. Но если вдруг они в какой-то момент отворачиваются от него, это не повод угрожать им и пугать расправой. Это повод задать себе вопрос «что я сделала не так?».

Вот так во мне вечно борются два человека: бессердечная Стальная Стерва и святоша Тесса с кучей нравственных ориентиров. Последнюю ненавижу больше всех. Она столько проблем из ничего создает. Как например сейчас, заставляет чувствовать себя виноватой и сделать шаг навстречу очередному перемирию.

– Тигран. Я не хочу отбирать у вас ваш дом. Как и мои товарищи, я вам тоже завидую. Но не только потому что у вас есть вкусная пища, свежий воздух и небо над головой…

Я сглотнула, потому что всегда нелегко обнажать свои слабости.

– Я завидую вашему бесстрашию, – произнесла я уже тише.

Тигран долго молчал. Может, не поверил. Может, пытался учуять подвох.

– Вообще-то ты мне показалась до нахального смелой, – усмехнулся он.

Я тоже ухмыльнулась.

– Посмотрите на меня. Я настолько в стрессе из-за отсутствия бетонных стен, что не могу уснуть.

– К этому надо привыкнуть.

– Я бы очень хотела остаться здесь, потому что Вы абсолютно правы. Там на базе мы выживаем. Каждый чертов день я встаю с койки только потому, что надо выживать. Даже неважно, чем мы там занимаемся. Главное – жить. Пусть и пресно все это, беспросветно. Зато живем. Тянем время.

Не хотелось это признавать. Как и всем нормальным людям, которым знакомо чувство собственного достоинства, мне хотелось верить, что я что-то да значу для этого гребанного мира.

– Но в то же время я не устану повторять, что еще не настало время, когда мы можем выйти наружу. Как бы ни хотели, какие бы оправдания своим надеждам ни придумывали, какие бы амбициозные планы по созданию здесь укрепленной базы ни строили: еще слишком рано.

– Боюсь, подходящее время для этого никогда не настанет, – подметил Тигран.

– Может, не в наши жизни. Может, это наступит, когда наши дети или внуки примут эстафету.

От неприятного разговора у меня задергалось колено.

– Вот этим и рискуем, Тигран. Рискуем своим потомством, которому, возможно, только и суждено побороть вирус.

На самом деле, я искренне верила, что начать побеждать мы можем уже и сегодня, если только продолжим вести борьбу не на уровне пистолетов, а хотя бы позволить ученым из исследовательского блока копать глубже. Я специально часто употребляю слова «дети, потомство», потому что знаю, что это – слабое место Тиграна. Он, может, и готов пожертвовать собой ради принципов, но детей он очень любит, и в обиду их не даст.

– Ты действительно способна нас убить?

Я задержала дыхание.

– Если мы скажем утром нет?

Он задал вопрос очень тихо. Видимо, тоже прекрасно осознавал, что сегодня этой ночью здесь мало, кто сомкнет глаза, а значит нашу беседу смотрят, как раньше драматический сериал по телевизору: с интересом, возбуждением и злорадством.

– Нет. Я не смогу, – отвечаю я честно. – Но на базе всего порядка шести тысяч военных. И за вами обязательно придут.

Я не собираюсь обманывать его. Как ни разу не обманула и несколько часов назад, когда выносила вердикт их стране чудес.

– Это хорошо. Я верил в твою невинность.

От таких слов я аж обалдела и обернулась. Это точно Тигран говорит? На его месте я бы хотела меня убить. Причем медленно и упорно так, применяя средневековую пытку, типа дыбы. В этой деревянной деревне она бы очень даже атмосферно смотрелась.

– Мы приняли решение еще вечером. Мы поедем с вами на базу. Может, ваш отряд и вправду божий знак.

Я аж глаза закатила от облегчения! Он серьезно? Мне это не послышалось? Он и вправду так легко отпустил свою ярмарку жизни? Или здесь подвох? Или я чересчур подозрительна? Тигран стоял на балконе и грустно улыбался, и во всей его фигуре читался образ смирившегося с незавидной участью царя. Я же готова была прыгать от счастья, и может даже станцевать! А ведь я никогда не танцую!

– Это отличная новость, Тигран! – выдохнула я так громко и даже посмеялась.

Мне было наплевать, что весь мой напускной угрюмый грозный вид, как ветром сдуло. К черту! Приеду на базу и напьюсь вусмерть! Жужу с Горе-Федором меня научат, у них в этом большой опыт.

– Это не конец света. Раз вы здесь, это уже не изменить. Я стараюсь во всем найти положительные стороны и возможность для развития. Без позитивного настроя долго не продержишься на кочевках, ты ведь понимаешь.

Я вдруг взглянула на Тиграна другими глазами. А ведь и вправду. Он-то за свою жизнь повидал больше меня, пережил гораздо больше потерь, и наверняка мудростью своей уделает наших Полковников, которые последние тридцать лет вообще с базы не вылезают. Такой человек, как Тигран, на базе очень нужен.

– Я думаю, мы могли бы многому друг друга научить, – продолжал он. – Ну, понимаешь? Твоя военная база. Наши аграрные хитрости. Ребята сказали, у вас там оранжерея есть.

– Да, есть! В ужасном состоянии, да и выращивают там лишь сою. Говорят, это – единственная культура, способная расти посреди плесени и душного климата.

– Мы же тут все фермеры да строители. Мы много каких хитроумных решений находили для организации быта. По-другому не выжить. Либо ты умный, либо мертвый. Так что, может и ваш агроблок приведем в божеский вид. Понимаешь, Тесса, иногда полезно взглянуть на ситуацию с другой стороны: не ты нас нашла, а мы – тебя. И божья воля – это не столько вы для нас, сколько мы для вас.

Я и вправду задумалась над его словами. Опять-таки, человеку свойственно ставить себя в центр вселенной, мы сотни лет верили, что солнце вращается вокруг нас. Мы – солдаты – думаем, что несем спасение и надежду для обездоленных, но что если все наоборот? Что если как раз таки эти нищие несут нам спасение?

Так, не знаю, почему меня потянуло на такие чересчур философские глубокие темы, может, это чертово бесконечное небо так действует. Или воздух. Ляжка несколько раз жаловалась на этот свежий воздух, от которого голова кружится. Кажется, он и меня достал. Но с этими серьезными рассуждениями о монументальности мироздания пора кончать.

– В одном я согласен с тобой на все сто: дети – вот, что важно.

Ага! Говорила же, что найду для тебя верную мозоль! У всех нас есть слабые стороны, которые могут оказаться полезным инструментом в руках манипулятора.

– Дети – наше будущее, наша надежда на спасение. И их надо научить правильным вещам. У вас ведь там есть школа?

– Самая лучшая в стране! – я пытаюсь пошутить.

Тигран грустно улыбнулся. Я кивнула ему, мол, понимаю тебя. Ты снова ищешь в дерьме золото. Но ты ведь прав, если не пытаться найти хоть что-то хорошее в катастрофах, можно сойти с ума.

– Так что перестань переживать и спи спокойно, – закончил он беседу и направился к двери в комнату.

– Боюсь, я не прощу себе, если просплю единственную в своей жизни ночь под открытым небом.

Тигран последний раз взглянул на звезды.

– Да. Я тоже буду по ним скучать.

21 декабря 2071 года. 08:00

Бриджит

Я даже описать не могу свой восторг этим утром!

Еще вчера я хотела застрелиться. А сегодня, когда новость о добровольной сдачи поселка разлетелась по отрядам, я готова была даже Фунчозу на руках носить. До первого оврага. Куда скинула бы и присыпала снежком.

Невероятное облегчение и искреннее ликование читалось на лицах всех солдат. Радость от столь легкой победы можно было даже в воздухе ощутить: он, словно был заряжен током с веселящим газом, потому что настроение бойцов резко устремилось вверх по шкале термометра, который вот-вот взорвется от эйфории.

Конечно, наша радость ярко контрастировала с угрюмыми выражениями лиц местных жителей, которые смотрели на нас, как на вторженцев, завоевавших их дом. Мы словно уводили их всех в рабство. На самом деле, практически так оно и было. Теперь они все будут трудиться во имя нашей военной базы. Но, в конце концов, какая разница на кого работать, когда вокруг бушует смертельная зараза? Мы здесь все в одной лодке, которая пытается оставаться на плоту в шторм. Если мы и на этой хлюпкой лодке начнем одеяло делить, так все и вывалимся за борт или отвлечемся от курса и на рифы налетим!

Я пытаюсь держаться за эту мысль, как за спасательный канат. Потому что мне не хочется думать, что я – конкистадор или захватчик. Я не дом у вас отнимаю. Я дарю вам спасение.

Даже если вы его не хотите.

Командиры собирают основную часть отрядов посреди центральной площади, пока караульные продолжают свой пост на границах поселка. Я окидываю взглядом ребят и меня несет на невидимых волнах ко всеобщему веселью. Тесса уже заявила, что сегодняшним же вечером я должна повести ее к Горе-Федору лечиться. Ух, я ее так налечу, что она в беспамятство впадет! Она это заслужила! После этой миссии мы, действительно, явимся в штаб героями: мы пережили целую ночь, окруженные врагом, спасли тысяча триста человек от заражения, а еще нашли замысловатые научные технологии, которые можно доработать совместно с нашими учеными и инженерами, и, может быть, приоткрыть завесу подвальных коридоров надеждой на то, что жизнь на поверхности, пусть и далеко неполноценная, возможна.

– Короче! Мы все очень счастливы, что жители изъявили желание пойти с нами в добровольно-принудительном порядке! – начал Фунчоза.

По темным кругам под глазами я понимаю, что и он плохо спал этой ночью. Честно сказать, сегодня мало, кто спал. Включая жителей.

– И хотя мы получили не совсем то, чего хотели от этой деревни, по крайней мере, мы не превратимся в убийц людей. Что меня очень радует! Потому что я – убийца зомбаков!

Среди солдат прошло легкое возбуждение из-за рокового решения штаба, от которого мы были всего в паре шагов в действительности.

– Давайте все дружно скажем «Славься Стальная стерва» за то, что она уговорила головной офис этого распрекрасного дворца добровольно спустить флаги, и что по приезду на базу мы все пойдем под трибунал из-за ее же доноса! Давайте же! Славься Стерва! Славься Стерва!

– Фунчоза, заткнись уже! Ты достал своим нытьем! – Тесса вышла вперед и встала рядом с Фунчозой перед солдатами.

– Славься Стерва! – снова крикнул Фунчоза.

– Иди к черту! Ты сам себя подставил перед штабом!

– Славься Стерва!

– Я выдерну из твоей брови кольцо зубами, если не перестанешь кривляться!

Фунчоза сжал челюсти, опустил глаза и засеменил к своему отряду. Шепотом повторяя:

– Славься Стерва, славься Стерва…

Я поражаюсь силе выдержки Тессы. Я бы уже давно хорошенько почесала кулаки о скулы Фунчозы. Но чем больше мы работаем бок о бок, чем больше взрослеем, тем больше я воспринимаю этих двоих, как двух соперничающих близнецов. Есть среди них умный здравый и с холодным рассудком, а есть тупой, полоумный дебил, которого слишком сильно прижало мозгами к позвоночнику матери, и он уже изначально родился с отклонениями.

– Штаб уже проинформирован. На базе нас всех ждут и готовятся к приему, – говорила Тесса. – В настоящий момент старейшины подготавливают списки групп на сегодняшнюю эвакуацию. Сначала будем вывозить детей с матерями. Наша первоочередная задача – быть максимально незаметными. Аяксы должны передвигаться как можно менее шумно! Это будет непросто, потому что людьми будем набивать под завязку!

– Надо первой партией перевезти самых авторитетных и активных из жителей, чтобы быстрее адаптировались к базе и помогали новоприбывшим, – предложил Калеб.

– Согласна.

– А старейшины? – спросил Муха.

– А с ними что?

– Надо хотя бы одного перевезти, чтобы люди видели, так сказать, свет во тьме, – предложил Буддист.

– Хорошая идея, – согласились все и закивали.

– Я поговорю с Тиграном, – вызвалась Тесса.

– Антенна, сколько влезет людей в один Аякс? – спросил Легавый.

– С десятью солдатами немного, – ответил командир Теслы.

– Мы оставим здесь несколько солдат, чтобы контролировать обстановку и поддерживать связь с базой, – предложила Ляжка.

– База одобрит?

– Я поговорю с Полковником, – снова вызвалась Тесса.

Она всегда играет роль посредника. У нее язык подвешен, а голова имеет думающий мозг – поразительное чудо для многих солдат.

– Сколько потребуется солдат минимум для разметки территории, Калеб? – спросила Ляжка.

– Я бы сказал около двадцати, чтобы обеспечить круглосуточный караул хотя бы вдоль границ.

– Значит, столько и оставим.

– Да, только не все смогут вторую ночь продержаться в столь напряженных условиях, – предположил Хумус.

– Они поменяются с отрядами, которые вернуться с базы после транспортировки первой партии людей, – предложил Перун.

– Да, но кто останется сейчас?

– Да, сосунки! У кого есть силы отдежурить еще сутки в этом умирающем раю?

– Я останусь, – я вызвалась первой.

– Я тоже, – отозвалась Тесса.

– Нет, тебя ждут в штабе, – напомнил Калеб.

– Да… доносы катать… – тихо произнес Фунчоза.

Но его песни про обиду уже мало, кто слушал. Все были вовлечены в предстоящую серьезную миссию – путешествие на Аяксах с толпой детей и женщин, которая продлится следующие шесть месяцев.

– Я останусь с Антенной, а остальные командиры пусть едут в штаб. Надо разработать продуманный план по эвакуации. Там это сделать проще, – предложила Ляжка.

– Я не против, – кивнул Антенна.

– Тогда начинаем паковаться!

– Короче! Слушай сюда, тряпки бесхребетные! Расклад на сегодня таков! План А: распределяем людей по пяти точкам, где стоят Аяксы, пакуем в них людей, как Горе-Федор свои отвратные батончики, и сваливаем нахрен отсюда! Я хочу поскорее уткнуться в свою любимую подушку и пореветь над нашим раем, который мы потеряли благодаря славной Стерве!

Тесса закатила глаза.

– А план Б? – спросил Рафаэлка.

– Нет плана Б, есть только план А!

– Тогда зачем давать буквы? – не понимал тупоголовый Рафаэлка.

– Ой, да завали уже! Всем вперед, вперед, вперед!

Призыв Фунчозы, как всегда заражал своим безумием, и солдаты мигом разбежались по деревне, среди домов которой прятались боевые машины.

– Калеб! Бриджит! – подозвала Тесса. – Алания должна была подготовить списки первых на эвакуацию людей. Контролируйте процесс. Пусть Антенна и ребята из Теслы равномерно распределяют вес в машинах и загружают их максимально возможным количеством людей.

– Будет сделано.

– Понял тебя.

– Я пойду к Тиграну. Хочу уговорить его поехать первым из старейшин.

Мы кивнули друг другу и поспешили выполнять свой долг.

4.Крах мечты

21 декабря 2071 года. 08:30

Тесса

Я нашла Тиграна в его спальне. Мало, что изменилось здесь с вечера, хотя его жизнь перевернулась с ног на голову.

Он, как всегда разодетый в несколько рубашек и курток, перевязанный дырявыми шалями в такой же измученной многолетними зимами вязаной шапке, собирал в холщевый мешок потрепанные книги. Хотелось мне ему сказать, что все эти книги наверняка имеются в электронной версии в Хрониках, но что-то мне подсказывало, что не для знаний он их бережет. За все то время, что он кочевал с ними, он должен был запомнить каждую букву на пожелтевших измятых страницах. И все же он не может с ними расстаться.

– Тигран, мы начали погрузку людей, – сообщила я ему, едва войдя внутрь.

– Отличная новость. Алания не спала всю ночь, раздумывала над тем, кого отправить на базу первыми, – ответил он, не оборачиваясь.

– Буду иметь в виду.

– Скольких сможете увезти сегодня?

– Порядка пятидесяти людей, это будет под завязку. Но следующие партии будут больше, мы выгрузим солдат и оставим только водителя и двух стрелков. Пусть это не пугает тебя. Бронированные Аяксы непобедимы. В них, как за каменной стеной.

– Хорошо. Главное, чтобы люди добрались в целостности.

– Я это обещаю.

Наконец, Тигран обернулся. Он улыбнулся мне. Может, посчитал меня чересчур самоуверенной, может, поверил в мою искренность. Я очень хотела, чтобы они нашли свое место на базе. Им там не понравится, это – факт. Но главное – найти себе занятие, установить цель, определить стимул и просто тупо идти вперед.

– Я бы хотела, чтобы ты поехал сегодня, – произнесла я.

Он удивленно вскинул брови.

– Но места в машинах итак мало! Я не хочу отбирать кресло у моих подопечных!

– Тигран. Там на базе нелегко, – я еще ночью определила для себя, что хочу быть максимально честной с ним. – Вас встретят, накормят, больных вылечат. А дальше, каждый сам за себя. Твоим людям нужен будет пастырь. Еще долго вы будете чувствовать себя там чужими.

Тигран сначала долго смотрел на меня, а потом снова улыбнулся. Меня начинает напрягать, что в его взгляде все чаще проступают те же отцовские нотки, как во взгляде Полковника. Я вам, кто, в самом деле? Девочка? Или командир боевого отряда? Может, вы еще и сопли хотите мне утереть? Позовите, когда найдете их.

– Пока в руководстве есть такие люди, как ты, я могу быть спокоен, – ответил он.

Я вскинула брови.

– О! Вы переоцениваете мое звание на базе! – усмехнулась я.

– Дело не в звании. Дело в том, какие твои качества заставляют людей идти за тобой.

– Ох, поверьте, я далеко непопулярная личность! – я снова издала нервный смешок. Видел бы ты те картинки из комиксов.

– И, тем не менее, целая деревня идет за тобой.

И тут я замерла, как вкопанная. Даже дышать перестала, отчего вскоре в ушах забил пульс, напоминая о важности кислородного обмена для организма. Тигран снова смотрел на меня с этой раздражительно заботливой улыбкой.

– Да, Тесса. Я принял решение вести свою паству и идти именно за тобой. Не из-за ваших угроз, которые, признаюсь честно, огорошили меня так, что я вспомнил про свою аритмию. Не из-за вашего грозного генерала или полковников. Я не признаю права за физической силой. Мне важна сила духовная. И вот за ней я последую.

Я продолжала молчать и судорожно соображать, чего бы такого же красивого ему ответить. Жужу говорит, что я умею красноречиво выражаться перед толпой людей. Но, похоже, это получается само собой, естественным образом. А когда я нарочно пытаюсь выдумать какую-нибудь красивую философскую идею, от которой у людей брызнут слезы из глаз, получается только вот такое тугоумное выражение лица человека, который пытается выдавить из себя гладкий непрерывный идеальный кал.

– Я всего лишь пытаюсь спасти как можно больше людей, – наконец выдавила я из себя.

Тигран присел на край деревянного стола, прижав последние истрепавшиеся книги к груди. Он пристально смотрел на меня, словно изучал под микроскопом чужеродное существо.

– Ты ведь понятия не имеешь, что говорят о тебе солдаты, – сказал он то ли утверждением, то ли вопросом.

Я же продолжала удивленно молчать.

– Я не наивный дурак, полностью погрузившийся в веру в бога и уповающий на него во всех ситуациях. Я пообщался с солдатами. Многие из них мне очень понравились. Ими действительно движет бескорыстное желание помочь. Но в то же время я навел справки и о жизни на базе.

– И что же вы отметили для себя? – наконец спросила я.

Тигран немного задумался, хотя знал, что сказать, просто подбирал верные выражения.

– Скажу так: я бы очень хотел познакомиться с Полковником Триггером. Я так понимаю, у тебя с ним непростые взаимоотношения.

Ну конечно! Солдаты только и любят болтать о том, кто чья подстилка! Всех оштрафую на неделю без симуляторов!

– О нет! Я не о тех глупых домыслах!

Я снова удивилась. Оказывается, Тигран хорошо читает лица, если верно определил причины моего замешательства.

– Мне бы хотелось посмотреть на ваше с ним общение, чтобы узнать, как сильно он боится тебя.

Так. Вот сейчас самое время моей аритмии дать о себе знать. Этот старик, вообще, понимает, о чем говорит? Триггер боится меня?

– Полковник Триггер может произнести одно лишь слово, и меня приговорят к расстрелу, – отчеканила я.

– Именно! Но он этого до сих пор не сделал, хотя ты постоянно бунтуешь. Разве нет?

Я бунтую? Всего капельку! Я вообще дивная милая фея сижу на розовых кустах и леденцы посасываю!

– И мне интересно знать, он боится избавиться от тебя, потому что боится гнева людей, которые стоят за твоей спиной?

Такие есть? С какими солдатами он разговаривал? Почему я о них не знаю?

– Или же он боится избавиться от тебя, потому что боится потерять драгоценный шанс победить в войне с вирусом?

Я замотала головой, которая начала пухнуть от всей это философской белиберды. Я, если что, пришла сюда, чтобы сказать, что его машина подана. Я просто дворецкий в данную секунду, черт возьми!

– Каким образом я могу победить вирус?!

– Это – фигуральное выражение. Его, может, вообще никогда не одолеть. Но я говорю не о победе над ним, как об избавлении от болезни, а скорее, как о преодолении препятствия перед сосуществованием.

Он на минуту замолк. Видимо, по моему глупому выражению лица он понял, что мне необходимо время, чтобы понять смысл его речей.

Но я так и не догнала. Мне казалось, он говорит о своей деревне: они живут посреди зараженных, рискуя оказаться обнаруженными каждую минуту! С вирусом сосуществовать в такой форме – неоправданный риск.

– Я не представляю, как можно сосуществовать с вирусом, Тигран. И людей выводить из базы в такие условия я тоже не собираюсь. Мне кажется, я еще вчера объяснила свою позицию.

– О да! Она была ясна и однозначна. И хочешь открою тебе секрет?

Тигран даже наклонился слегка, чтобы открыть мне тайну.

– Своей непоколебимой верой ты заработала себе очки одобрения у солдат.

– О чем Вы?

– О том, что ты стала еще более ярким светочем. Люди видят в тебе искателя с холодным рассудком, которого не соблазнит единорог на радуге. Ты ищешь нечто твердое и прочное, не кидаешься с головой в рискованный авантюризм, и за этим твоим качеством люди последуют. Помни об этом, когда твой круг скрытых почитателей выйдет из тени. Предлагай им только то, ради чего сама бы жизнь отдала. И клади свою веру на тот алтарь, на который готова пролить кровь самого дорогого тебе человека.

Я очень хотела понять смысл его слов, но мой короткий мозг был не в силах уловить всю красоту его философии. Может, Тигран хотел видеть во мне частицу самого себя – борца, который не сдается до последнего? И даже сейчас, пусть он собирает сумки, потому что мы так приказали, он все равно не перестанет быть борцом и будет воодушевлять других людей на продолжение борьбы. Его время подходит к концу, но семена, которые он посадил в головы своей паствы, дадут плоды. Может, к тому он и клонил? Сообщить, что есть люди, которые пойдут за мной, за моим образом мышлений, для которых однажды я стану пастырем и мы наконец найдем путь наружу?

Уф. Слишком много мыслей. Опять же, я не для философских рассуждений сюда пришла. Время поджимает. Нам надо вернуться на базу, как можно быстрее. Работы там будет немеренно!

– Тигран, ты должен поехать среди первых, – я поставила точку нашим глубоким темам.

– Алания поедет. Я останусь здесь и покину деревню среди последних.

Как капитан тонущего корабля.

– Алания справится?

Мой вопрос резонен – вчера она была далека от роли лидера, рыдая здесь в объятиях Квентина.