Падальщики. Книга 2. Восстание

Мы его ни разу не слышали после возвращения из той злополучной миссии. Ей богу, он как домовой на Желяве. Спит где-то в своей коморке и изредка ложки ворует, чтобы мы не забывали о его существовании.

– Что я могу сказать, я призрак, я всего лишь голос в ваших наушниках, меня не существует, – размеренно произнес Маргинал с узнаваемым французским акцентом. – Дверь справа от вас. Код один-восемь-два, – сказал Маргинал.

И вовремя. Отряд наших скорых убийц выбежал из-за угла и снова пули засвистели мимо головы, огненные искры пару раз прошлись по шлему, пара пуль вонзились в плечо, но отскочили от бронепластин. Мы с Бриджит рванули вправо. Пока Бриджит вбивала код, я отстреливался от бойцов. В меня снова попали, и приглушенная боль пробрала грудину, но я даже не посмел отвлечься на нее, не то чтобы застонать, я продолжал сыпать свинец в преследователей и даже увлекся, когда почувствовал, как Бриджит схватила меня за шкирку и потащила внутрь.

В следующую секунду мы захлопнули дверь.

– Вон они! Вон там! – раздавалось снаружи.

А через секунду пули забарабанили в толстую металлическую дверь.

Мы огляделись. Это был небольшой склад униформы для персонала штаба: ровные ряды полок тянулись снизу вверх, на них лежали шеренги трикотажных футболок и брюк, а на вешалках в ряд тянулись новенькие кители трех цветов: черный, синий, зеленый. Но из этой подсобки некуда бежать.

– Лезьте в вентиляционную шахту справа под потолком, – скомандовал Маргинал.

Мы огляделись и обнаружили люк наверху в стене.

– Походу он так и перемещается по базе, – предположила Бриджит и рванула вперед.

Она использовала мое колено, чтобы дотянуться до решетки, поддела ее снизу дулом Фамаса и одним резким рывком выдернула ту из хлипких креплений.

В дверь продолжали колотить. Но коды от помещений известны лишь определенному кругу лиц. Так что им придется дождаться, когда к ним подбежит сам Полковник или майор. Другой вариант предполагает связаться с командным пунктом, который отключит кодовые замки через компьютер. Если Фунчоза с ребятами уже схвачены, то Триггер вовсю командует пультом. А значит, последний вариант будет быстрее.

Не успел я закончить мысль, как замок двери щелкнул, и она распахнулась. Пули полетели внутрь как раз в тот момент, когда Бриджит уже затаскивала меня в трубу.

– Они полезли наверх!

– Они в шахте!

Солдаты кричали в рации и стреляли одновременно.

Благо труба уходила куда-то прочь от штаба, я не мог понять куда, в Фелин не были загружены технические планы вентиляционных и канализационных шахт, нормальные люди в них не гуляют. Маргинал был загадкой, а оттого ненормальным. Да и вообще, в Падальщиках нормальных людей нет. Кто захочет воевать с кровожадными чудовищами? Ясное дело – психи.

Оставалось надеяться, что Генералитет тоже особо не следил за шахтами, это неплохо осложнило бы поиски солдатам, будут искать нас по всей базе.

Мы с Бриджит ползли в узком проеме друг за другом, натирая стены шахты своей широкоплечей броней. Бойцам Крайслера и искать нас не надо, просто заткнуться и слушать, куда ведет скрежет. Помимо габаритов наше обмундирование осложняло передвижение еще и своими двадцатью шестью килограммами веса. Но страх перед смертью творит с людьми потрясающие вещи! Например, расширяет объем легких, укрепляет сердечную мышцу, заряжает мускулы доселе невиданной мощью.

– Сейчас направо, – мяукнул француз.

– Откуда он знает, где мы? Мы же отключились от Фелин! – кряхтела Бриджит, удивляясь.

– Еще раз направо и до конца коридора, – продолжал Маргинал.

– Может, он мутировавшая от радиации крыса? – предположил я.

– Сплинтер, это ты?

– Очень лестно, сержант, но все гораздо прозаичнее. В коридоре слева решетка в полу. Прыгайте, – произнес Маргинал.

Мы доползли до решетки в полу и выбили ее одним ударом. Я спрыгнул первым и огляделся. Мы очутились в оружейной. Сверху показались ноги Бриджит, я помог ей спуститься. Какая же она красивая и тяжелая, мать ее!

– Отлично! Арсенал! – воскликнула Бриджит и тут же бросилась к стендам запасаться огневой мощью, как белка орехами.

– У вас мало времени! Они быстро отследят вас по камерам видеонаблюдения, – говорил Маргинал.

Черт, а я уже и думать забыл про них! Мы вывели из строя видеокамеры внутри Зоны Браво, арсенал Падальщиков же находился в Альфе. Маргинал провел нас по шахте домой! Зона Альфа у Триггера, как на ладони, а арсенал и подавно. Я гневно смотрел точно в красный огонек в углу потолка, пока набивал пояс гранатами и магазинами. Смотри, смотри, что я для тебя приготовил, козел! Черта с два я так легко сдамся!

– Сержант, возьмите снайперскую винтовку. Там, куда вы направляетесь, она пригодится, – произнес Маргинал.

– А куда ты меня ведешь?

– Просто доверьтесь мне, сержант.

Я не стал расспрашивать Маргинала, у меня было мало времени. Даже хуже. Его вообще не было! Пусть ведет в любые свои потаенные места, главное, чтобы там не было ни Крайслера, ни Триггера. Мне позарез надо отсидеться и придумать план, как выйти из всего этого дерьма. Живым. Да, живым остаться после этой заварушки было бы неплохо.

– Вас засекли. Выходите и бегите в западный коридор, – командовал невидимый дух в ухе.

Мы с Бриджит подбежали к двери более уверенные, чем минуту назад, потому что подзарядились боеприпасами так, что еще на полчаса обороны хватит.

– Снаружи чисто. Бегите налево.

Мы выбежали из склада и едва сделали пару шагов, как знакомые снопы искр посыпались точно в спины.

Бриджит упала на колени – сразу три пули угодили ей в поясницу, она вскрикнула от внезапной резкой боли. Я тут же развернулся и зажал курок, стреляя, не прицеливаясь – просто поливал огнем из стороны в сторону, лишь бы угомонить напор уродов прикончить меня сегодня.

Бойцы Крайслера заведомо проигрывали бронированной экипировке Падальщика, а потому быстро выходили из строя, получая ранения. К тому же Бриджит ожила и присоединилась к обороне, а когда напор наших скорых убийц уменьшился, мы снова побежали вдоль коридора, преследуемые зоркими красными глазами штаба.

– Дверь в конце! Код тринадцать-сорок два! – антропоморфная крыса-мутант продолжала вести нас через лабиринты базы.

Я вбил код на панели. Но в тот же момент в дверь прямо перед моими глазами снова вонзились свинцовые убийцы, я резко увернулся вправо, рядом Бриджит сдерживала подступающих по горячим следам солдат.

Обстрел усиливался, коридор наполнялся оглушительными хлопками, которые не оставляли место в воздухе для других звуков.

– Давай! – крикнул я Бриджит.

Но тут из коридора справа тоже открыли огонь. Пули застучали о броню, рука тут же онемела от тупых ударов, я застонал. Нас окружали!

Но в следующую секунду все стало резко хуже! Мои надежды выбраться отсюда живым разбились о громкий вскрик Бриджит, которая упала на колени, прижав руку к лицу.

– Бридж! – заорал я.

Паника душила глотку, сердце грозило остановиться от стремительного пульса, пули продолжали свистеть в воздухе вокруг меня, вонзаться в броню, обжигая искрами, а я обстреливал подступающих врагов со всех сторон, всего за секунду меняя магазин за магазином, краем глаза наблюдая за Бридж, выпавшей из обороны из-за до сих пор загадочного ранения.

Наконец она вернулась в наш малочисленный строй, выставив винтовку перед грудью, продолжая стоять на коленях. Я увидел разбитый дисплей ее шлема. Пуля чудом остановилась прямо перед ее глазом, застряв в прочном плексигласе, который разошелся трещинами во все стороны.

Паника чуть отступила, когда я осознал, что Бридж цела, но в ту же секунду вновь вобрала меня в свои цепкие когти, когда я осознал, что едва не потерял Бридж.

Мои прогнозы были чересчур оптимистичными: солдаты все пребывали уже с трех коридоров, и боеприпасов нам определенно не хватит даже на пять минут.

– Сержант! Бегите внутрь! – кричал Маргинал в ухе, я едва слышал его посреди пронзительного треска Калашей.

– Калеб, вали! – выкрикнула Бридж.

А потом, не дождавшись моего ответа, стянула с моего пояса две осколочные гранаты и запустила их в бойцов.

– Ложись! – крикнул хор солдат.

Мы им вторили и сами бросились на бетонный пол. Уже привычный грохот раздался возле самого уха, после которого последовали пронзительные крики раненных солдат. Плотной дымкой из частиц и крошек бетона заволокло все вокруг, но едва ли это остановило бойцов. Казалось, наш решительный отпор только еще больше разъярял их: я еще не успел подняться, а в мою сторону снова гремели выстрелы.

Бридж распахнула стальную дверь пинком, схватила меня за шкирку и затолкала внутрь. А сама встала на колено и продолжала поливать свинцом все вокруг, как если бы управляла пулеметом. Черт! Как же я люблю ее сейчас!

– Сержант! Бегите! Времени нет! – кричал Маргинал.

– Бридж! – я же звал свою любовь.

– Калеб, вали отсюда! – орала Бриджит, даже не шелохнувшись со своего места.

– Я не оставлю тебя!

– Тебе светит расстрел!

– Она должна Вас прикрыть, иначе не выберетесь!

И в следующую секунду наш бой был разрешен не в мою сторону. Прибыло подкрепление – боевой отряд во главе с самим Крайслером!

Его глаза горели яростью, я ее почувствовал физически, как если бы он умел останавливать сердце человека одним лишь своим взором. Впервые я увидел его в полном боевом обмундировании Голема: шлем ЕСН (Enhanced Combat Helmet), созданный для морской пехоты, выполненный из термопласта, а не из кевлара, как наши. Сверхмолекулярный полиэтилен высокой плотности на тридцать процентов более устойчив к пулям стрелкового оружия и осколочным повреждениям, в то время как кевлар более прочный относительно когтей и зубов зараженных. Грузный бронежилет Крайслера PASGT (Personnel Armor System for Ground Troops) – стандартный противоосколочный, обеспечивает защиту от типовых осколков мин, гранат и артиллерийских снарядов, его масса почти пять килограмм, он выдерживает атаку пуль, выпущенных со скоростью до семисот метров в секунду. Через плечо у него висел самозарядный гладкоствольный карабин Калашникова под калибр в девять и шесть с хромированным стволом и патронником. В общем вся экипировка Крайслера грозно заявляла о том, что главная его забота – противостояние вооруженным людям. Таким, как взбунтовавшиеся спецотряды, например.

Крайслер хлопнул своих бойцов по плечам, и те ринулись в атаку. Шквал пуль накинулся на Бриджит, как сбивающий с ног рой гигантских пчел, ее прижало к стене, она отвернулась, чтобы защитить лицо, я прямо чувствовал ее боль от вонзавшихся в броню острых пуль. Боль, которую она испытывала по моей вине! А потом она встретилась со мной взглядом солдата, смирившегося с поражением. Я уже видел его однажды! Точно так же Тесс смотрела на меня там в деревне, стоя на коленях, ожидая атаки скорого убийцы. Сердце вдруг резко сорвалось вниз, я перестал дышать от осознания того, что также, как и Тесс, я сейчас потеряю мою Бридж! Нет! Этому не бывать!

Я бросился назад. Но Бриджит не позволила мне спасти ее и пинком захлопнула металлическую дверь прямо перед моим лицом. Пули яростно впивались в металлическое полотно, не желая отпускать беглеца. Я услышал странные глухие удары, представляя, как Бриджит из последних сил замахивается автоматом, как дубинкой, и бьет прикладом по кодовому пульту.

– В коридор до конца и направо! – кричал Маргинал в ухе.

За дверью прогремел взрыв. Это была Бридж? Или Крайслер?

– Сержант! Сейчас же! В этой части Зоны тоже есть бойцы внутренней безопасности!

Маргинал пытался привести меня в боевой дух, который я растерял при виде Бриджит, приносящей себя в жертву ради меня.

Я бежал, что есть мочи. Моя тяжеленая экипировка все сильнее пригибала к земле, я пожалел, что не облачился в облегченный вариант. Но теперь все же понимал, что выбора у нас не было. Перед глазами так и стояла картина того, как сразу сотни пуль пригвоздили Бриджит к стене, она даже не могла пошевелиться из-за атакующей инерционной силы маленьких убийц. Если бы не толстые слои брони, Бриджит бы умерла за долю секунды.

– Скорее! Отряды в Альфе уже бегут за тобой! – картавил Маргинал в ухе.

Я завернул направо и увидел странную металлическую дверь, непохожую на двери внутри базовых отсеков.

– Она открывается кодом и поворотом рычага! – пояснил Маргинал, словно умел читать мысли.

Вспомнились слова Триггера о том, что самые безопасные отсеки на базе – те, что закрываются на механический замок. Электронные замки были подвязаны к магнитной системе, которую можно отключить одной кнопкой с клавиатуры из центра слежения.

И в то же время я не переставал задаваться вопросом, откуда Маргинал все это знает. Насколько тщательно он изучил Желяву, что осведомлен о таких норах? Я ни разу в этих коридорах не был! Даже не задумался о каких-то скрытых от наших глаз ходах и пустующих отсеках! Хотя на Желяве всегда ходили слухи о разветвленной системе туннелей, которая за ненадобностью была забыта и стала потайной. Иногда на коридоры набредали самые любопытные из жителей, но о проходах все равно быстро забывали, потому что они не эксплуатировались, а значит нет тут ни освещения, ни обогрева, но вполне могут жить вот такие радиоактивные крысы, как Маргинал.

Я бежал в полной темноте, фонарь горел в шлеме, освещая мне путь посреди холодного мрака заброшенных туннелей. Мои легкие разрывались от одышки, ноги онемели от бесконечного бега, в течение которого я тащил на себе двадцать шесть килограмм, а мозги продолжали анализировать какую-то чепуху, вроде того, что здесь могут обитать люди-мутанты.

Мне необходимо спрятаться! Мне необходимо найти место, чтобы переждать, пока тут все не утихнет. И место это должно быть чертовски надежным, где-нибудь поближе к земному ядру, потому что Крайслер не успокоится, пока не поймает меня. Он уже нашел тело Генерала, Триггер ему красок добавил в воображение, и теперь у этого амбала ярко горит лишь одна цель – убивать меня долго, болезненно и изощренно.

– Коридор слева, – снова вел Маргинал.

Я ничего перед собой не видел, кроме круглого светового пятна от фонаря. Я полностью доверился Маргиналу, который стал моими глазами во тьме. И как он только знает, где я? Ведь Бриджит была права: мы отключились от Фелин в тот же момент, как смылись из генеральского штаба! Уже четыре года прошло, а я по-прежнему очарован загадкой Маргинала, который всегда был призраком Маяка и всех Падальщиков, мы столько ставок сделали на его таинственную личность, что он обогатился бы! Одно время мы даже пытались выманить его новым бельем, носками, бритвой, деликатесами из погребов. Но Маргинал всегда был стоек. Иногда мне начинало казаться, что он и впрямь киборг – секретная разработка наших инженеров, которая сбежала из лаборатории.

– Стой! Дверь справа, – произнес Маргинал.

Я сам уже киборгом с ним стал, подчиняясь любой его команде; скажет: прыгай с обрыва, прыгну ведь!

Я крутанул большой круглый рычаг против часовой стрелки, тот легко поддался, хотя на вид дверь казалась заржавевшей. Петли заскрипели во тьме, пока я толкал тяжеленую дверь. И вдруг где-то вдалеке раздались крики.

– Он где-то в северном туннеле!

– Вперед!

– Включить тепловизоры!

– Очки ночного видения!

– Активируйте «Призрака»!

Может, то была паранойя, но в каждом приказе я слышал голос Крайслера, который обещал крушить мои кости по одной в день. Крушить в щебень. В пыль. А нервные окончания мелко шинковать тесаком.

– Что еще за «Призрак»? – спросил я набегу.

– Радиочастотный радар из нашей экипировки. Позволяет видеть сквозь стены.

– Триггер – ублюдок! Все наши технологии сейчас отдаст Крайслеру!

– Даже не сомневайтесь, сержант. Для Триггера Падальщики больше не существуют.

Я вдруг осознал, что Генерал был единственной преградой, благодаря которой Падальщики здравствовали. Он единственный видел смысл в нас! И чтобы уберечь собственное детище от посягательств таких вот сволочей типа Крайслера и Триггера, Генерал пользовался самым эффективным правилом руководителя: разделяй и властвуй! Он лучше остальных понимал, что вся мощь, собранная в единственных руках, приведет к тоталитаризму и узурпаторству. Каким же я был идиотом, думая, что Генерал все это время был тираном! Вот сейчас на его место придет Триггер, и мы все познаем смысл тирании в полном масштабе!

Лишь через минуту бега в плотном незримом мраке, настолько черном, что его можно ложкой хлебать, я понял, что нахожусь в пустом заброшенном ангаре для самолетов. Я никогда тут не был! Мы им никогда не пользовались. Я знаю, что на Желяве изначально было построено четыре ангара, но один мы потеряли еще когда меня тут не было, а второй – в шестьдесят третьем, когда завалили вход, чтобы пресечь доступ зараженных во время прорыва на базу. Походу я как раз в нем и был: огромные булыганы, размером с Аяксы валялись точно по центру ангара, нагромождённые друг на друга непоколебимой каменной кучей, свалившейся с горы, под которой стоит Желява.

Здесь было темно и чертовски холодно. Я обежал огромную груду валунов, тянущуюся вдоль заваленных ворот, а это порядка полсотни метров в диаметре, и тут мое внеплановое изучение ангара прервалось вездесущими криками преследователей.

– Он должен быть здесь!

– Обыскать каждый угол!

– Первая группа, обыскать западную часть!

– Так точно!

– Вторая группа, исследовать каждый миллиметр завала!

Твою мать! Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Я смогу вообще спрятаться от вас хоть где-нибудь? А сознание подкидывало дров в топку отчаяния, когда я представлял, что все радары и датчики, которыми ученые снабжали Падальщиков последние тридцать лет, окажутся в руках Крайслера. Я лучше него знаю, насколько упрощается поиск целей в экипировке спецотряда.

– Сержант, крепитесь. Осталось совсем немного. Дверь в дальнем углу справа от вас, – продолжал Маргинал экскурсию.

Я собрал последние силы в кулак, открывшие второе дыхание, о котором я только в книжках читал, и даже не представлял, как оно выглядит. В легких словно открылся дополнительный кармашек для доступа воздуха, я почувствовал некоторую уверенность в том, что еще десять километров точно пробегу.

А потом мой звон экипировки был услышан.

– Вон он!

– Вижу его!

– Дальняя стена!

– Открыть огонь!

Снова пули засвистели в воздухе, я рефлекторно пригнулся.

– Вижу! Вижу!

Выстрелы отражались эхом в огромном пустынном ангаре, холодные камни передавали отзвуки стрельбы дальше: в потайные туннели, в коридоры, в жилые отсеки и наверняка в уши самого Триггера, который скалился от одной только мысли о том, как Крайслер будет меня полосовать.

И тут пуля меня достала, впившись точно в бронебойную пластину на пояснице. Я заорал от острой боли, которая заставила меня упасть на колено. Воздух вышибло из легких, страх стал настигать мой мозг, когда я осознал, что в меня стреляют из Фамаса. Из моего же Фамаса! Триггер отдал Крайслеру Фамас! Его пули пробивают острее, чем Калашникова, но более того, в Фамас можно вставить бронебойные!

Эта мысль подстегнула меня, как кнутом. Я вытащил последние четыре гранаты из-за пояса, сдернул чеки и, стоя на коленях, запустил их сразу во все стороны, целясь в огоньки на касках, которые заполонили ангар, как разбегающиеся муравьи.

– Гранаты!

– Всем лечь!

Огоньки кинулись на пол вразброс, солдаты продолжали кричать, передавая приказ друг другу.

Оглушительные взрывы отдались эхом по стенам уже как восемь лет мертвого ангара. Я воспользовался кратковременной паузой в погоне, поднялся на ноги с трудом – боль в пояснице по-прежнему колотила нервные окончания молотом.

Прихрамывая, я подбежал к еще одной невероятно толстой металлической двери, уже не задавая вопросов Маргиналу о том, почему она такая мощная, хотя надо было! Я повернул круглый рычаг, потом рычаг с боку, не обращая внимания на множество запирающих механизмов. Я был охвачен единственной целью, которая сделала меня слепым – выжить! Выжить любой ценой!

Дверь открылась, я выбрался из ангара.

И тут меня ослепило, я зажмурился, упал на что-то мягкое и чертовски холодное.

Где я?

Пули снова засвистели где-то совсем рядом. А я продолжал жмуриться от рези в глазах из-за яркого света. Я наощупь откатился в сторону, извернулся и захлопнул дверь ногами. Пули звонко забили в толстую сталь. С этой стороны двери их удары едва были слышны, стали гулкими и тупыми.

– Поднимайся, сержант! У тебя мало времени, – прозвенел голос Маргинала в ухе.

Сердце бешено колотилось, ледяной воздух разрывал капилляры в носу до самого мозга, а из-за резкой смены температуры я почувствовал, насколько сильно вспотел в своем костюме.

Какого черта? Где я?

Я пытался проморгать слезы, вызванные раздражением от яркого света, и когда щекотка стала проходить, а глаза привыкли к свету, я огляделся.

Снег.

Поверхность.

Я оказался на поверхности! Снаружи базы! Твою мать!

– Так вот, как ты попадаешь на базу! – сказал я в микрофон, запыхавшись.

– Уверяю тебя, сержант, это не единственный вход.

Я вскочил на ноги, ожидая, что преследователи выскочат за мной наружу. Но что-то мне подсказывало, что они на это не решатся. Для них мир на поверхности заражен смертью. Даже понюхать нельзя. Это Падальщики привыкли тут гулять да одуванчики собирать на лужайках. У остальных кишка тонка сунуть сюда хотя бы нос!

Я отошел на несколько метров от входа и огляделся: металлическая дверь с потертой и едва читающейся надписью «Аварийный выход» спрятана за плотными кустами, растущими вдоль бетонной стены, прячущейся в основании горы. На всякий случай я подпер дверь рядом лежащим бревном.

– А дальше что? Я не могу находиться снаружи! Тут зараженные кругом! – сказал я, чуть отдышавшись.

– Это – меньшая из твоих бед, сержант.

– Почему? – не понимал я.

– Потому что сейчас тебя начнут расстреливать из турелей.

Сердце упало в пятки, когда над аварийной дверью я увидел проснувшийся ствол РАБа. Роботизированная автоматическая боевая система РАБС – мелкокалиберная, высокоскорострельная станковая пушка, которая производит порядка тысячи выстрелов в минуту из ствола с глушителем. Она обладает искусственным интеллектом, который, как и костюм Падальщика, постоянно совершенствуется нашими исследователями. Вот только если экипировку Падальщиков стремятся сделать как можно более невидимой и ударопрочной, то у РАБов улучшают технику самонаведения и распознавания врага сквозь препятствия, а также его эффективного устранения. И сейчас двадцатисантиметровый ствол РАБа с выстроенными вдоль окружности дулами смотрел точно на меня.

Теперь я понял, почему солдаты перестали преследовать меня. Они передали мою судьбу в руки Полковника Трухиной, и сейчас эта старая карга от меня мокрого места не оставит.

– Ложись! – крикнул Маргинал.

Я прыгнул в сторону за кусты ровно в то мгновение, когда турель начала раскручивать свой ствол в завораживающем танце рождающихся в ее недрах огненных искр.

Глухие выстрелы зарокотали в такт пуль, врезающихся в землю возле моих ног. Я полз по рыхлому снегу к ближайшей куче бетонных блоков, сваленных возле входа. Но едва ли я нашел там убежище! Завернув за угол, я увидел, как активировалась вторая турель, в чью зону покрытия я попал.

Твою мать!

Пули решетили каждый наномиллиметр воздуха вокруг меня, я пытался зарыться глубже в снег, почувствовал, как мелкие убийцы вонзились в икры, бедра, даже в шлем пару раз! Пули пробивали толщу снега и взрывали землю под ним фонтанами, волны от мини-взрывов я ощущал собственным телом, пока мой мозг судорожно соображал: три с половиной километра вокруг базы испещрены этими башнями-убийцами, которые меня везде вычислят! Даже за бетонной стеной, не то что за кустом! Мне никогда не выйти отсюда живым!

– Маргинал! – орал я, превозмогая боль от впивающихся в тело свинцовых палачей.

–Секунду! Я делаю для тебя коридор, – говорил Маргинал спокойным голосом, как будто моя жизнь не стояла на кону.

Наконец он произнес:

– Направление одиннадцать часов. Настрой на компасе прямую и держись ее. Все турели в этой зоне будут отключены до тех пор, пока Трухина не найдет мой вирусный код в программе управления.

– И сколько времени это дает? – я пытался перекричать гулкие удары РАБов.

– Порядка пяти минут.

– Пять минут на три километра в двадцати шестикилограммовой экипировке?!

– Удачи, сержант! Я верю в тебя.

– Да пошел ты!

– Готов?

– Готов!

Турели внезапно замолкли, я тут же поднялся на ноги и втопил ровно туда, куда меня послал призрак в наушнике.

Черт бы тебя побрал! Я бежал так быстро, как только мог, увязая в снежных сугробах. Уже через полминуты мои легкие горели адским пламенем, мышцы в ногах онемели так, что мне казалось, будто у меня вместо ног бревна! Ледяной воздух заморозил нос, пробивая болью глаза, лоб, мозжечок и затылок. Сопли текли нескончаемыми ручьями, к ним присоединились вязкие слюни, которые я то и дело сплевывал на снег. И все это время смерть наступала мне на пятки каждый раз, когда я пробегал мимо башенной турели, ожидая, что она вот-вот очнется и изрешетит меня в сито.