скачать книгу бесплатно
– Скорую мы не вызовем, они сюда не доедут. Что с ними случилось, мы не знаем, так что можем только положить их ровненько, чтобы умирали себе спокойно.
Ненавидя свое бессилие, мы стояли в тусклом освещении телефона, который Алексий привязал под потолком, и старались вспомнить, что надо делать при отравлениях.
– Надо промыть им желудки.
Мы оба поежились от мысли, какие манипуляции нам предстоит проделать, чтобы вызвать к жизни эти два щуплых тела. Деваться было некуда, и мы начали…
Алексий старался не смотреть на свои ноги, чтобы не видеть, во что превратились его прекрасные замшевые туфли. Когда процесс начал давать результат и наши подопечные зашевелились, я выскочила из хижины и бросилась по тропинке обратно к постоялому двору. Там царило некоторое оживление. Алексий, который едва поспевал за мной, больше не делал попыток вернуть меня в гостиницу и с решительным видом шел рядом. Во дворе стояла корова, привязанная к чахлому дереву. Трудно было сказать, кто из них был более древний – дерево или корова, но выбирать было не из чего. Я толкнула в бок Алексия:
– Спроси, сколько стоит эта корова!
Алексий, вытаращив глаза, уставился на меня:
– На кой нам этот суповой набор? У нее кости едва шкурой прикрыты!
Я сверкнула глазами и повторила:
– Спроси, сколько стоит…
Алексий с опаской подошел к корове, и тут же из небольшой группы паломников выделился хозяин несчастного животного и, видя интерес странного существа к его корове, начал что-то живо объяснять Алексию. Алексий не проявил должного внимания, и жуликоватый мужчина уж было расстроился, но я решительно вмешалась в разговор:
– Скажи, что мы покупаем это животное, если он доведет его до хижины и там привяжет.
Алексий начал соображать, куда я клоню. Он неторопливо торговался с мужиком, который никак не хотел ни уступать, ни вести куда-то ночью свою корову. Наконец они сговорились. Алексий отсчитал триста долларов – неслыханная сумма за такое животное, а мужик весело повел животинку к хижине. Алексий, глядя на тощий коровий зад, за которым мы медленно шли по тропинке, неожиданно спросил:
– Вы умеете доить корову?
Только сейчас я поняла, что ни он, ни я не имеем ни малейшего понятия, что нам делать с этим животным. Мужик открыл воротца, завел корову во двор и быстро привязал к забору. Животное, привыкшее к путешествиям, совсем не сопротивлялось. Алексий пошарил в нехитром хозяйстве и добыл небольшой котелок, довольно чистый. Он протянул котелок мужику. Тот поначалу наотрез отказался, но, увидев десятидолларовую купюру, сразу согласился нам помочь.
Алексий стоял рядом, не спуская глаз с мужика, который ловко орудовал руками под тощей коровенкой. Ему с трудом удалось надоить с литр густого вонючего молока, но нам этого было на первый раз вполне достаточно…
Алексий, уверовавший в исцеление наших подопечных, запричитал:
– Я уже четыре раза ходил к ручью! Сколько еще воды нам нужно?
– Не ворчи. Осталось только напоить скотинку. Чтобы она хоть что-то дала нам утром.
– Не думал, что вы знаете про коров!
– Про коров я до этого дня знала только, что они дают молоко. Но чтобы получить жидкость от коровы, ее надо жидкостью напоить. Это логика.
– А как насчет накормить?
– Об этом мы подумаем завтра. Может, ее просто надо отпустить, пусть себе пасется.
– Здесь нельзя. Святые места, да и монахи могут украсть и съесть,
– Как они ее съедят, если это буддийские монахи, которым нельзя убивать животных?
– Они их и не убивают. Просто подгоняют к обрыву и сталкивают. Так животное само умирает, а они его по-тихому съедают.
– Ладно, спрячем ее здесь, во дворе.
Когда все вопросы с домашним животным были решены, мы опустились на деревянную скамью и только сейчас почувствовали, что смертельно устали. Странная парочка – старуха и мальчик – лежали в доме на циновке, прямо на полу, и мы с моим гламурным спутником всю ночь поили их и обтирали ветошью.
Утром, совсем обессилившие, мы заснули, Еще ни разу в жизни я так сильно не хотела, чтобы эти чужие, но слабые, открытые всем напастям существа выжили. Может, я не хотела проснуться утром рядом с трупами, а может… Что-то подсказывало мне, что я отдаю долги. Далекие, из прошлой жизни…
Нас разбудил телефонный звонок. Усталый Алкин голос, старательно выговаривая слова, звучал как из-под земли:
– Они похоронили его.
Я с трудом открыла глаза. Солнце еще не поднялось, но было уже довольно светло.
– Ты где?
– Еду домой, в гостиницу. А вы, разве вы не дома?
– Нет, мы еще возле Дрепунга.
– Тогда я к вам. Не хочу быть одна.
Трубка всхлипнула и отбилась…
15
Миниатюрная фигурка подруги смотрелась нелепо в кочевых условиях тибетской хижины. Как будто в крестьянский дом принесли господскую дорогую куклу. Кукла имела вид отрешенный, но так было даже лучше. Пока Алексий спал в причудливой позе на скамье, мы с Алкой старались говорить тихо.
– Они похоронили его?
Алка кивнула. Говорить она могла с трудом. Не жалея подругу, я утоляла свое любопытство:
– Как тебе Хаддар?
– Странный. Сидит один в темной комнате. В руках зеркало.
– Зеркало? Странно.
– Думаешь, мужчина не может держать в руках зеркало?
Я сказала то, чему удивилась сама:
– Есть только одно зеркало, которое он хотел бы держать в руках. Но оно утоплено на дне озера и засыпано землей.
Алка присвистнула.
– Это ты про него говорила в Джогханге, что знаешь, что непальская принцесса спрятала на дне озера?
– Да, она спрятала его от Хаддара. Не мог он сидеть с Зеркалом в руках.
Подруга помолчала немного, потом, тщательно оглядевшись, достала из сумочки сигареты и затянулась.
– Пусть меня простят духи этого места, но я больше не могу без сигареты. Мне показалось, что господин Хаддар ждал вовсе не меня. Он выглядел разочарованным, когда увидел, что я одна.
– И что?
– Был вежлив. За то, что я нанесла ему визит вежливости, он составил мне протекцию перед монахами. Меня пустили на небесные похороны. Правда, показали мне место у стены, откуда почти ничего не видно.
Я внутренне передернулась.
– И как тебе?
Алка с безразличием пожала плечами.
– Как в разделочной, и запах ужасный. Если бы монахи не жгли свои благовония, я бы сознание потеряла или, что еще хуже, – меня бы вывернуло.
– Это хорошо, что ты сильно сердилась на своего бывшего. Иначе с ума сойти можно, глядя, как разделывают того, кто еще недавно делил с тобой постель. Только не понимаю…
Алка внимательно посмотрела на меня.
– Чего?
– Как они решились избавиться от трупа иностранца? Да еще таким ритуальным способом. У них же дебет с кредитом на границе не сойдется.
Подруга лишь махнула рукой.
– Подумаешь, невидаль. У них тут партиями пропадают. Глупые иностранцы начитаются всякой ерунды и лезут на священную гору Кайлас. Там таких неподготовленных к встрече со святым местом и с жесточайшей гипоксией за каждым камнем знаешь сколько валяется? Редко кто выживает. Просто пропадают и все. Формально их, конечно, ищут, но реально просто ждут, когда какие-нибудь смельчаки придут в полицию с заявлением, что видели труп в горах, а еще лучше им этот труп притащат. А как опознать его? Звери расправляются с телом за одну-две ночи.
Меня передернуло от таких рассказов и от обыденного тона, с которым Алка рассказывала про европаломников.
– Наверное, твой Ян кому-то помог в прошлой жизни, раз его не бросили в горах, а принесли в монастырь и скормили грифам, как полагается.
Алка призадумалась.
– Я немного разбираюсь в трупах. Знаю, как должен выглядеть человек после кислородного голода, прежде чем окоченеть. Так вот… Ян лежал на камне, как будто спал.
Холодок пробежал у меня по позвоночнику.
– А может, он… просто спал?
Алка подскочила.
– Не говори ерунды. Хотя… Что-то мне не хочется думать об этом…
На скамейке зашевелилось еще одно мужское тело. Алексий приподнялся на лавке и потянулся:
– Я так со студенчества не спал. Как пациенты?
– Дышат, но бледные. Надо их напоить молоком.
Наша троица вышла во двор, где стояла наша волосатая ди, привязанная за рога к забору. Алексий нашел котелок, в который в прошлый раз мужик надоил почти литр и протянул его мне:
– Вот. Теперь можете попробовать сами.
Я уставилась на котелок и пожала плечами.
– Попробовать, конечно, могу, но результат не гарантирую.
Я с опаской приблизилась к корове, но та стояла довольно смирно, не обращая на меня никакого внимания. Вымя у нее было на редкость волосатое, и я поискала рукой соски. Корова вздрогнула и попыталась меня лягнуть. Я отскочила в сторону, но не слишком быстро. Грязное копыто оставило след на рукаве и синяк на руке. Выругавшись прямо в святом месте, я решительно двинулась к корове.
– Зря ты меня рассердила. Теперь держись.
Я осторожно, но крепко сжала сосок, и желтоватая теплая жидкость потекла в котелок. Промучившись не меньше часа, я надоила половину посудины. Алексий недовольно покачал головой:
– На двоих едва хватит. А надо им еще запас оставить.
– Оставлять их здесь одних нельзя. Так что следующая дойка все равно твоя, вот и посмотрим, кто у нас лучшая доярка.
Алка, услышав мои неслыханные речи, запротестовала:
– Я доить не буду.
Алексий презрительно фыркнул:
– Не барское это дело?
Алка согласилась.
– Не барское. Я лучше приведу того, кто умеет.
– Тогда иди в монастырь и поищи среди монахов. Им деньги всегда нужны.
Алка вздохнула, вышла за ворота и нетвердой походкой поплелась в монастырь. Вернулась она через час, не раньше. Мы к тому времени уже напоили наших больных, которые начали подавать признаки активной жизни, и снова уселись на скамье, вытянув ноги на солнышке. Едва взглянув на нас, подруга зашипела:
– Этих идиотов ни на минуту нельзя оставить. Жаль, что вы не в купальниках. Эффект был бы полным.
Мы переглянулись:
– Это ты про что?
– Это я про суперпорцию ультрафиолета, которую вы, как я понимаю, уже получили. Теперь будем ждать покрасневшей кожи и жутких экземных высыпаний.
Она покрутила пальцем у виска и скомандовала:
– Быстро в тень!
Алексий нехотя поднялся:
– Получилось договориться с монахами?