скачать книгу бесплатно
Я помолчал, опустив глаза. Раньше я совершенно не думал о чувствах родителей. Не думал о том, как воспримут мою попытку. Я поднял взгляд.
– Спасибо, мама.
Всю дорогу до мастерской я был задумчив. Феола приставала ко мне, пытаясь выведать, о чем я говорил с мамой. Наконец поняла, что разговаривать на эту тему я не намерен, надулась и до самой пещеры молчала.
У входа я обернулся к ней.
– Знаешь, – тихо проговорил я. – А мама, оказывается, все знала. О моем проекте.
Феола озадаченно уставилась на меня:
– Как это?
– А вот так. Знала, и все. Догадалась. Об этом мы с ней и говорили. – Больше не говоря ни слова, я вошел в лабораторию. Феола, задумавшись, плелась следом.
– Все-таки наша мама потрясающая, – наконец проговорила она.
Ты даже не представляешь какая, с грустью подумалось мне. И не надо тебе пока знать, о чем мы говорили. Я впервые ощутил, что значит быть старшим братом. Пусть даже старшим на пять минут. Порой пять минут и определяют меру ответственности.
– Ладно, давай займемся делами. Сначала кристалл проверим, потом я тебе расскажу о своем проекте.
Я открыл дверь в комнату с кристаллом, пропустил сестру и вошел следом. Феола немедленно расположилась рядом с ванной, положила на нее руки, закрыла глаза и погрузилась в работу. Я проверил уровень и состав раствора, добавил немного энергии в него.
– Где у тебя кристаллы для записи?
Я ткнул пальцем в шкафчик. Феола достала один кристалл и сбросила в него мыслеобраз.
– Вот. Тут отчет о проделанном, а также наброски дальнейшей работы. Тебе сейчас этого хватит, а я пока подготовлю полную спецификацию сегодняшнего и вчерашнего дня.
Я кивнул. Быстро считал информацию. Ого, а сестренка нехило поработала. Ну что ж, теперь моя очередь. Я занял место у ванны и закрыл глаза, мысленно погружаясь в кристалл. Так, сверимся с тем, что тут сделала Феола. Ага, этот канал трогать нельзя – это один из будущих каналов нервных волокон. А тут планируется полость для нервных узлов. Значит, мне для работы вот эта область и эта. Проверяем, что тут произошло за ночь. Эти связи выстроились идеально, а вот здесь слегка поправим, пока все не стабилизировалось. И вот тут поправим. Создадим новый узор и построим каркас решетки. А дальше уже, используя этот каркас, кристалл сам достроит остальное. Чисто косметическая доработка. С каждым таким вот мазком все ближе к совершенству.
Я открыл глаза. Сестра сидела за столом и работала на пси-проекторе, выстраивая какие-то модели. Потом скидывала образы в кристалл и снова возвращалась к расчетам. Я подошел к ней и заглянул через плечо в визор. Описание задействованных клеток, какие-то значки. Считал данные с одного кристалла и чуть не утонул в специфических терминах и понятиях, а также эмоциях, которые испытывала Феола при создании.
– Все понял? – поинтересовалась Феола, не отрываясь от записей.
– Угу, – глубокомысленно заявил я.
– Тогда не лезь. Я же ведь не лезу в твои спецификации кристаллов.
– Ладно-ладно. – Я принес из центральной пещеры второй стул и пристроился на другом конце стола. В отличие от сестры, мне не надо начинать сначала. Только внести правки в уже существующие документы и дать описание. Так что свою документацию я закончил за десять минут, когда Феола все еще продолжала работать. Изредка она подходила к ванне и снова погружалась в изучение кристалла, очевидно, чтобы освежить впечатления.
Я от нечего делать наблюдал за ней. Правильно говорят, работы на час, а писанины на несколько дней хватит. Таков уж удел всех мастеров. Кристалл создать легко, а ты попробуй на него правильно документацию составь. Я покосился на сестру. Да и не только мастеров. Вообще всех псиоников. Какой смысл создать самый совершенный кристалл, если потом его невозможно повторить? Уникальная единичная работа и? Для музея разве что сгодится. Или на выставку. Кристалл, или цветок, или вновь созданный минерал остается всего лишь игрушкой, если нельзя потом повторить весь процесс. Вот для этого и создаются спецификации – слепок работы мастера. А потом уже специально обученные люди считывают эти данные и полностью, шаг за шагом, с абсолютной точностью воспроизводят весь процесс. Сначала это трудно, но, ухватив суть, они уже делают работу быстро и точно. Производство выходит на поток, и новый вид кристаллов появляется в свободной продаже. И от того, как точно будет создана спецификация, зависит очень и очень многое. Так что халтурить здесь нельзя. А то так и останется этот кристалл уникальным и единственным.
Феола вдруг замерла. Она задумчиво почесала световым стилом себя за ухом. Потом обернулась ко мне:
– А как ты решил назвать кристалл?
– Назвать? – изумился я.
– Не называть же его просто кристалл? Это далеко не обычный кристаллик. Произведение искусства, если хочешь. Он должен иметь имя.
– Пусть будет Великий Кристалл.
– Не годится. – Феола замотала головой. – А знаешь… я его назову… назову я его Кристалл Альвандера. Точно!
– Скромненько и со вкусом…
– Скромность тут ни при чем. – Феола серьезно посмотрела на меня. – Кажется, ты еще сам не понял, что создал. Дерри, я ведь изучила твой кристалл вдоль и поперек.
– И что?
– В нем частица твоей души, Альвандер. Ты в него вложил столько себя, что он теперь навеки будет нести отпечаток твоей личности. И новый разум, рожденный кристаллом, тоже получит частицу твоей души.
Я невольно оглянулся на ванну с кристаллом:
– Ты серьезно?
– А не похоже? – ощетинилась сестрица. – Ты думаешь, я этим стану шутить? И знаешь, что самое интересное? Это не случайный эффект. Я прикидывала и так и этак. Специально еще раз просмотрела твою спецификацию. Каждый созданный по ней кристалл станет неповторимым. Это не копирование. Это – творение. Создание уникального экземпляра, ибо каждый такой кристалл будет нести отпечаток личности мастера. А если тот, кто попытается делать его, не сможет подарить кристаллу часть души, то толку с этого кристалла… Получится просто гигантская красивая игрушка.
– А… но почему???
– Да потому, что разум не может без души. Чтобы создать его – человек должен поделиться своей. Что вложишь – то и получишь. Но кристалл не живой. И я при всем своем желании не смогу дать ему часть своей души. Она закладывается при создании. Именно ее и заберет себе зарождающийся разум. Теперь понял? Какой бы разум ни зародился в кристалле, но он будет обладать твоей душой, Альвандер. А если кристалл получится пустым, созданный ремесленником, то разуму окажется нечего взять. Без души же не может быть настоящего разума. Вот и получим мы дорогущую игрушку.
Я потряс головой, пытаясь собрать мысли. Сестра молча смотрела на меня.
– Похоже, ты создал нечто гораздо большее, чем ожидал.
– Когда я начинал работу, то всегда знал, что будет что-то очень сложное. Но такое…
– Это тяжкий груз, но это и большая твоя заслуга. И сейчас я, пожалуй, могу утверждать, что разум в кристалле разовьется. Ладно. Решено. Записываю твое создание как Кристалл Альвандера.
Я только слабо кивнул. Новость, которую вывалила на меня Феола, оказалась малость неожиданной. Это следовало обдумать. Если все так и есть, то… с созданием новых кристаллов могут возникнуть проблемы. Ремесленник потому и ремесленник, что не может вложить в творение душу. Поэтому за копирование кристалла должны браться мастера. Копирование… Да какое тут копирование? Каждый кристалл будет уникальным.
Ладно. Проблемы стоит решать по мере их поступления. А если кристалл поможет преодолеть барьер, то эта проблема станет уже проблемой Совета и Координатора.
Подперев голову рукой, я с тоской размышлял над очередной, бог уже знает какой по счету, проблемой. Феола продолжала свою работу, тишину нарушал лишь шелест бумаги. Наконец сестра откинулась на спинку стула.
– Все. Дальше уже будем править в процессе работы. А сейчас давай займемся твоей схемой.
– Пойдем. Это не здесь.
Я вышел из лаборатории, тщательно закрыл за Феолой дверь и направился к другой стене, где располагался главный вход в центральный комплекс пещер. Когда кажущаяся неприступной скала просто растворилась перед нами, Феола слегка поморщилась.
– Уж лучше бы просто отодвигалась. Зачем ты себе такое сделал?
– Мне нравится, – буркнул я. – Лучше шагай.
– А я что делаю? Блин, как тут у тебя холодно. Скажи, а в коридорах обязательно держать такую низкую температуру?
– Мне не мешает.
– Ну конечно. Когда ты за работой, тебе хоть что-нибудь помешать может?
Я промолчал. Очередная стена растворилась в воздухе, открывая проход в большую комнату, Здесь из пола словно росли плоские каменные столбики, уставленные кристаллами. В стенах вырублены ниши, заваленные разными полезными вещами. Большой круглый стол, правда пустой, стоял в центре. В дальнем углу журчал маленький ручеек, сбегая в расселину. Феола, боясь задеть хоть что-нибудь, аккуратно прошла к центральному столу и уселась прямо на него.
– Вообще-то это стол, а не стул, – счел своим долгом просветить ее я.
– Я заметила. Но пол очень холодный. И мне надоело уже ходить по камню. Он мертвый.
Я пожал плечами:
– Ладно. Давай о моей схеме.
– Давно пора.
Феола подобрала ноги, обняла их и положила подбородок на колени. Я взгромоздился на один из свободных от кристаллов столбиков. Устроился поудобнее.
– Короче, – начал я, – как я уже говорил, моя схема проста до ужаса. Почему до нее никто не додумался, сказать сложно, хотя предположения есть – раньше не возникало необходимости. Кристаллы такой сложности еще никто не делал. Функционирующие кристаллы, – поправился я.
– А не функционирующий?
– Ну… было такое. Только… Помнишь, мы в позапрошлом году в Москве в Кремле были?
– Помню, конечно.
– Видела там Царь-пушку и Царь-колокол?
– А-а-а, понимаю. Не годящиеся для своего прямого назначения вещи превратились в произведения искусства.
– Точно. Кристалл можно сделать каким угодно сложным, но потом ему только в музей дорога. Появится в мире еще Царь-кристалл. Да и применения ему не найдется. Все, что людям до того требовалось, можно воплотить и в обычном кристалле. Но когда я стал делать свой… Во-первых, я просто не знал, а что, собственно, мне от него может понадобиться. Конечно, его основной функции – работы с пространством. Но даже здесь куча вопросов возникла. Есть корпускулярно-волновая физика, ядерная, гравитационная. И все это работа с пространством. А я ведь во всем этом ни бум-бум. И как закладывать то, в чем я не разбираюсь?
– Мне казалось, что это вы, мастера, и делаете?
– Не совсем. Что такое кристалл?
– Искусственно выращенный минерал, который может напрямую подключаться к разуму человека по ключ-коду.
– Ключ-код – это функция, заложенная искусственно. Чтобы подключение происходило тогда, когда нужно, а не спонтанно, из-за того, что кто-то мимо прошел.
– Ладно-ладно. Ты ведь понял. Кристалл подключается и использует пси-силы человека, выполняя заложенную в нем программу.
– По сути верно. В кристалл жестко зашиваются некоторые алгоритмы, которые он должен выполнить. Когда ты посылаешь в кристалл ключ-код, он сливается с твоим разумом и черпает из тебя силы, направляя ее согласно алгоритму.
– Ну я то же самое и сказала.
– Не совсем. Ты сказала «программу». А это неверно. Здесь в терминах надо быть точным. Программа – это набор алгоритмов. Так что простейший кристалл – это один алгоритм. Вот смотри.
Я вскочил со своего насеста и, покопавшись в одном из ящиков, достал пять кристаллов. Разложил их в ряд на столе. Перед каждым поставил по предмету: подсвечник со свечой, обрезок проволоки, чашку с водой, детский кубик и мячик. Феола, чтобы лучше все рассмотреть, слезла со стола и теперь стояла рядом со мной. Сами кристаллы, правда, размером с ноготь мизинца, смотрелись очень невзрачно.
– Вот тебе пример простого кристалла, в котором зашит один алгоритм. Тебе даже представлять ничего не надо. Просто дай кристаллу свои силы.
– Послушай, это мы еще в школе в пять лет проходили…
– Феол, прошу тебя. Я ведь не просто так повторяю. Иначе тебе трудно будет понять смысл. Я хочу точно определиться в терминах.
– Хорошо. – Феола недовольно пожала плечами, а потом быстро, один за другим коснулась мыслью каждого кристалла. Тотчас загорелась свеча, согнулась проволока, вскипела в чашке вода, кубик поднялся в воздух, а мячик стал вращаться на месте.
Я затушил свечу и набрал из ручейка свежую воду.
– В каждый кристалл зашит один алгоритм. А вот в этот кристалл уже зашита программа – несколько алгоритмов. – Я достал еще один кристалл, не больше прежних, и положил на стол. – В нем заложены те же пять задач. На этот раз тебе не только надо активировать его, но и выбрать нужную задачу. Ты можешь вызвать их одну за другой в любом порядке или даже все сразу, если, конечно, хватит сил. Видишь разницу между кристаллом с алгоритмом и кристаллом с программой?
– Альвандер-зазнайка, может, хватит лекций?
– Потерпи еще немного. Сейчас все поймешь. Можешь сказать о преимуществах и недостатках каждого такого кристалла?
– Конечно, могу. Преимуществом кристалла с алгоритмом является то, что его достаточно активировать и не задумываться над тем действием, которое хочешь совершить. Во втором случае еще надо знать, что может делать кристалл.
– Ну… в целом верно. Универсальные кристаллы – программные. Степень универсальности зависит от содержащихся в них алгоритмов. Но это все простейшие кристаллы. Такие я мастерил в шесть лет. А есть кристаллы смешанного типа.
– Это которые состоят из множества алгоритмов, которые вызываются из других алгоритмов, – с явной угрозой в голосе проговорила Феола. – То есть ты связываешься с ним и даешь силу, вызывая единственный алгоритм, а уж он вызывает другие зашитые в этот кристалл. Таким образом, человеку не надо заботиться о последовательности их выполнения.
– Гм… – я с опаской покосился на сестру. – Верно. Вот этот кристалл. Он построен как раз по такой схеме. На тех же пяти действиях. Когда ты коснешься его мыслью, он зажжет свечу, поднимет кубик, обмотает его проволокой, подожжет от свечи и опустит в чашу с кипящей водой, после чего вся эта конструкция будет водружена на вращающийся мячик.
– А смысл?
– Обычная демонстрация. Это все я делал для эксперимента. Надо же на чем-то экспериментировать? Выбрал первое, что в голову пришло.
– Так в чем же твоя схема заключается?
– О-о-о! Схема, как все гениальное, проста.
– О да! Еще бы!
– Ладно-ладно. Короче, когда я стал делать свой кристалл, то просто растерялся. Я не знал, что хочу получить. Обычно я как делаю? Задаю конечный результат. Думаю над некоей последовательностью действий, которая должна привести к нему. А потом для каждого действия строю алгоритмы в кристалле и связываю их в программу в нужной последовательности. При этом, сама понимаешь, алгоритмов могут быть миллионы и выполняться они могут одновременно.
– Если энергии у человека хватит выполнять эти миллионы алгоритмов разом.
– Э-э-э… ну да. Это и есть узкое место кристаллов. Поэтому и приходится следить, чтобы единовременно не выполнялось больше сотни. Конечно, тут еще зависит от сложности, но… В общем, не думаю, что тебе интересны такие тонкости.
– Неинтересны, – подтвердила Феола.
– Так вот. Я набросал предварительную схему. Потом понял, что это не все. Нам нужно не только получить доступ к пространству. Надо еще совершать определенные действия. Вариантов же этих действий я насчитал порядка пяти тысяч, а потом бросил. Раз преодолевать барьер, то это полет в корабле. Значит, надо закладывать функцию локации и навигации. В зависимости от результатов, действия опять могут меняться. То есть оказалось, что мне требовался кристалл, способный менять свою программу в зависимости от условий. Ну тут, думал я, просто. Есть человек. Есть простейшие алгоритмы. Есть набор программ на основные случаи. А если возникнет нужда, человек сам построит нужную программу, используя существующие простые алгоритмы.
– Для этого надо быть таким гением, как ты, олух царя небесного.
– На самом деле проблема даже не в этом, – поморщился я. – Когда число алгоритмов в моем кристалле перевалило первую тысячу, я еще надеялся, что в Солнечной найдется кто-то, кто запомнит их все. Когда же их стало порядка пяти тысяч…
– Биокомпьютер.
