Живи для меня

– Это все необычно и хорошо, но давай к сути, – не мог я уже держаться.

– Хорошо, Аталия… в десять лет, встретила своего истинного, вот почему я удивился, когда ты сказал, что она твоя.

Я похолодел, и замер, быть такого не может. Делить ее с истинным, это невозможно, как же так. Она никогда не сможет меня полюбить и принять. Вот же демон. Что делать, все кричал голос в моей голове.

– Продолжай! – сказал я.

– Это не все. И судя по твоему лицу, мысли твои пошли не в то русло.

– Так давай суть, надоело уже, –  крикнул я.

– Встретив свою пару, Аталия была счастлива. Их родители объявили их парой, совершив первый обряд. В пятнадцать лет, когда она стала девушкой, они приехали для второго обряда, и на глазах Аталии, ее истинного убил другой оборотень, – закончил Гирл.

А я аж забыл, как дышать. Потерять истинного – это лишиться души и смысла жизни, да и в таком юном возрасте.

– Не мне тебе объяснять, что было с девочкой, – продолжен он, а я сидел и не моргал, смотря в окно. – На его похоронах, она прыгнула в огонь, хотела сгореть вместе с ним, но отец спас ее. Дагарон ты мой друг, и я хочу, правда хочу счастья для тебя, но эта бедная дитя, она двадцать пять лет прожила с орками. Дигон помнишь его, он спас ее, выходил. Ведь она даже ходить, и ложку держать не могла. Слово любовь или ухаживание для нее, это хуже смерти, уж поверь. А сколько ребят в лазарете и с того света из-за нее достали, не счесть. Она очень сильная, очень. Я даже не приукрашиваю. Она лучшая на боевом факультете, и с ней только преподаватели в спарринг вступают. Она орку руку сломала, голыми руками, не знаю, как ее тренировал Дигон, но это так.

– Это все очень трагично и печально Гирл, но я искал ее и ждал слишком долго, чтобы позволить, такой трагедии отобрать ее у меня. Я научу ее снова любить, и она будет счастлива, обещаю, – сказал я.

Резко встав, не хочу больше его слушать, о том, что я должен забыть ее, нет, точно нет. Быстро зашел в портал. Я должен все обдумать. Все. И самое главное, как укротить ее.

IV.

Не знаю, что со мной произошло, что за странный парень. Когда он меня резко развернул, увидела здорового парня, но глаза его были, такие знакомые, как будто я его уже, где-то видела. Такие темные, но спокойные. О Тьма, о чем я думаю.

Я тащила сестру в ее общежитие. Она что-то говорила, но я не вслушивалась. Оставлю ее в общежитии, и пойду встречусь с ребятами, надо им сказать, что сестра моя поступила, пусть всем объявят, чтобы никто не смел ее трогать.

Довела ее до общежития, быстро поцеловала в лоб, сказала, что внутри ей все объяснят, и пошла назад, где меня ждали мои орки. Бэг и Тос, мои хорошие ребята, соскучилась по ним. Три месяца не видела их, они два сына Дигона, и им я очень сильно благодарна. Ведь они мне тоже очень помогли. Не знаю почему, пока бегу к ним, думаю об этом парне, что же такое. Так надо успокоиться. Через два дня полнолуние, наверное, опять на всех мужчин кидаться буду.

– Что случилось сладкая, ты такая задумчивая? – спросил меня Бэг, когда я подошла к ним.

Они два брата, но не родные, а сводные, от разных матерей. У Дигона две жены, но они уважают друг друга, как родные, и чем мне нравятся орки, они не рвутся за какой-то мнимой властью. Как сказал отец, так и будет. Сказал он, что вы братья, значит, умрут ради друг друга.

Они стояли около нашего общежития, и ждали меня. В академии, общежития разбиты и находиться в разных секторах, как и факультеты. Смежных с кем-то занятий нет, в принципе. Хотя, хотела бы я увидеть, как рядом с нами или вместе с нами, занимаются целители, в ужасе бы убежали.

Поэтому наш факультет расположен рядом с огромным спортивным полигоном. И общежитие для всех его курсов одно, большое шестиэтажное здание, и в нем всегда тихо. Первые курсы на первом этаже бывают, шумят, но это первые два дня. А после ты устаешь так, что нет сил, даже покушать сходить. Поэтому спасибо хранителям академии, только для нашего факультета есть такая услуга, как покушать в комнате. Есть нам нужно больше чем всем, а если ты настолько устал, что не можешь встать с кровати, завтра на занятии ты от голода потеряешь сознание. Поэтому было решено, особенно первый и второй курс, кормить в комнатах. Старшие курсы, тоже могут себе это позволить, если просто лень выходить, а в моем случае, когда от вида других, не знакомых мне людей, выворачивает и приводит в бешенство, лучше спокойно поесть в комнате.

– Нет, все нормально, – сказала я, оркам

Какие же они большие, чувствую себя мелкой, рядом с ними.

– Не похоже малыш, ты вся напряжена. Полнолуние? – спросил Тос.

Я взглянула на него, и кивнула. Они знают обо мне все, абсолютно, и знают, что происходит со мной за два дня до полнолуния, и во время него.

– Мне надо устать, – сказала я.

И обойдя их, я пошла на полигон. Нужно устать, а замучить меня, могут лишь они. Два орка, ухмыльнулись и пошли за мной, подкалывая друг друга, и споря, кто из них, быстрее сдастся, и упадет.

Зайдя на полигон, я стала бегать, и носиться. Энергии столько, что отбавляй. Жалко передать никому нельзя. Ведь с такой силой, я бы до дома добежала бы, за пару часов, а до него ведь три тысячи километров.

Я носилась, дралась сама с собой, прыгала, кричала. Просила Тоса и Бэга, позаниматься со мной. Но они хоть большие и сильные, совсем не выносливые. За два часа, они уже валялись на полигоне, и кричали друг на друга, кто из них был первый.

А я даже на миг не устала, хоть и была мокрая на сквозь, я продолжала бегать и бегать. И это злило еще больше, если я не замучаю себя за эти два дня, будет очень плохо. Не одни стены не удержат меня. Я допустила один раз ошибку, и чуть дорого не заплатила за нее.

Когда я приехала домой, пять лет подряд, я исполняла все, как и учил меня Дигон. Он знал, на что я способна, и как я сильна. Все время поражался, что не может волчица быть такой сильной.

Когда он только забрал меня, и привез в столицу, я даже не осознала, что нахожусь очень далеко от дома, и что здесь никого не знаю. Дигон не был строг со мной. Он привез меня в свой дом, но заселил меня в соседний с ним до. Но сначала, он просто посадил меня на холодную землю, в десяти шагах от Сагнах, и сказал: «Иди внутрь».

Но, я не могла пошевелиться, и поэтому просидела на земле. Почти два дня, так и не шелохнувшись. Дигон злился, он не знал, как заставить меня двигаться. И вот когда он в очередной раз оставил меня, и ушел домой, за одеждой, не далеко от меня, я услышала, как два не известных орка, смеются надо мной:

– Смотри, какая пташка, и такая беспомощная. Может, позабавимся, пока Дигон не видит. Она же, как нежить, все равно ничего не понимает!

– Ну, давай, только чуть-чуть, а то попадет нам от Дигона.

– Привет лапуля, – подошел ко мне орк.

Он был не высокий, но толстый, с огромным животом, рядом с ним был такой же,

– Какая ты хорошенькая, а пахнет от тебя как вкусно, – сказал второй.

Стали они меня обнюхивать, а я сидела и даже не моргала.

– Что такое, ты дохлая?

Один стал тыкать в меня своим пальцем, прямо по голове.

– Не разговариваешь, не шевелишься, наверное, дохлая.

– Нееетт, дохлые так не пахнут.

– Ну что лапуля, составишь нам компанию, мы тебя не обидим, – сказал второй, – Мы слышали, ты прЫца своего потеря.

Заржал один из них, и до меня, стали как через вату доходить их слова, и фразы.

– Хорошо, что он сдох, лапуля, а ты нам достанешься, –  продолжал ржать второй.

– Ой, смотри, она моргнула. Что не нравиться, когда говорят, про твоего дохлого дружка? Давай пошли с нами, мы тебе его заменим, даже не вспомнишь, и рада будешь, что он сдох.

Захохотали они, и я почувствовала злость, впервые, она пробила мое пустое сознание, не оставляя ничего. И заполняя меня до основания, прожигая, и даря силу.

Когда орк, что стоял ближе ко мне, потянул свою руку ко мне, чтобы снова коснуться теперь уже моего лица. Я резко схватила его за руку, что он аж дернулся.

– Ого, отжилась,… – не смог закончить он.

Я подняла голову, и посмотрела прямо на него, зубы мои удлинились и стали очень острыми, я сдавила руку орку так, что он стал пыхтеть и глубоко дышать от боли.

– Отпусти меня тварь, отпусти…

И ударив его, второй рукой, я сломала ему рука, что услышала громкий треск, и его визг. Повернула голову на второго, размяв свою шею, она очень затекла. Быстро осматривая место, где я была. Все было мне незнаком, и я резко встала на ноги. Я была, в каких-то грязных штанах, и темной рубашке, и больших ботинках. Я скинула их, и голыми ногами коснулась холодной земли. Два орка не уходили, а злобно смотрели на меня, как я наслаждаюсь и вожу ногами по земле.

– Вы, там что-то, говорили, повторите! – зарычала дико я, не узнавая своего же голоса.

Ощущая, как я увеличиваюсь в размерах, и как мой волк, злобно выходит на волю. Он голоден, жаждет крови, и плоти. Его не выпускала слишком долго. Я разодрала на себе одежду и покрылась шерстью, и ощущая лишь жажду убивать, хочу убивать.

Два орка, они, похоже, были, либо молоды, либо просто, не доросли, в ужасе сжались, и стали звать на помощь. Тут выскочил передо мной Дигон. Он был выше меня, хоть я и стала больше. Во мне было метра два, а в нем все три.

Он закрывал собой двух непутевых орков, но на его лице, была довольная улыбка. Я смогла обратиться, и это уже означает не конец. Если волк смог подчинить тело, после потери своей пары, то теперь умирать, точно не будет. Я рычала и скалила пасть, я хотела убивать, и чувствовала, как глаза наливаются кровью.

– Кровь, – прорычала я дико,

Дигон ухмыльнулся и покачал головой, не получишь. И я кинулась на него. Мы бились очень долго, и разнесли в щепки Сагнах. Он бил меня не слабо, а так, что хотел меня вырубить. Но я становилась еще сильнее, и быстрее. Я атаковала, и швыряла его, пытаясь разодрать ему горло. И когда у меня это почти получилось, двое его сыновей Бэг и Тос, своими дубинками, ударили меня по голове одновременно, что я отпрыгнула от Дигона, взглянув на них, зарычала и отключилась.

Оказалось, это был, день, перед полнолунием. Все оборотни обретают нереальную силу в эти дни. Во время полнолуния, если мы без альфы, нас просто запирают в клетки. Нет, мы не жаждем крови, но мы жаждем сражаться, друг с другом или против всех.

И придя после такой отключки в себя, голова жестко болела. Они испугались, что я вообще не приду в себя, но за-то полнолуние проспала. Я проснулась в теплой большой постели, и сначала испугалась. Совсем не понимала, где я нахожусь. Дернулась, и зарычала, чувствовала снова своего волка, который хотел выйти. И в комнату зашел Дигон.

– Успокойся. Тебе здесь никто не опасен, – сказал он, поднимая свои руки вверх. – Ты должна подчинить своего волка Аталия, – сказал он ласково.

А от своего имени я аж дернулась.

– Аталия? – хрипло спросила я,

Дигон улыбнулся, и стал очень аккуратно подходить ко мне, держа руки на виду.

– Да малышка, ты Аталия, а Я Дигон – положил он свою руку на грудь, продолжал улыбаться. – Я хороший друг твоего отца, и я предложил ему, чтобы ты приехала сюда, пожила, познакомилась с миром орком, – подошел он ближе.

От орка пахло древесиной, и металлом, не грубо, а приятно. Я смотрела на него, и пыталась прислушаться к окружению. Где я находилась.

– Обещаю тебя никто не обидит тут, все будет хорошо..

Я перестала рычать, и чувствовала, что и волк успокоился, снова хотелось спать. Да, за неделю до полнолуния, ты чувствуешь нереальную силу, а после полнолуния, два дня спишь, как убитый. Так начался мой мир в столице Оргинор. Мои обучения, первые поражения, и свершения. Я начинала снова жить, но и хотелось безумно умереть. Но как говорил Дигон:

– Умереть ты можешь всегда, но достойно прожить, эту жизнь, сможет не каждый.

Уроки Дигона, я исполняла беспрекословно. Когда кровь текла по рукам, до стертых в мозоли ноги, ни разу не прося поблажку или слабину, ни разу не заплакала, и он каждый раз ухмылялся:

– Хоть бы раз, попросила, или заплакала, я бы остановился, и не мучил тебя, такими тренировками.

На что я лишь, тихо улыбалась, и продолжала тренировку, еще усерднее.

Я чувствовала полнолуния всегда, и острее чем остальные. И пять лет, после приезда, я изводила себя, до изнеможения. В шоке все в клане, смотрели на меня, и пыхтели, зачем я это делаю. Ведь они просто тихо и спокойно это переносили, говоря, что они часто перевоплощаться, и полнолуния даже не замечают.

Отец тоже самое говорил, он был альфой, и все слушались его во время полнолуния. Он не мог прятаться в подвале, когда, кто угодно, мог прийти и напасть на нас. Нет, он был самым сильным альфой, и полнолуние придавало ему сил, но не запирало в клетке.

И я тоже решила однажды попробовать. Ждала полнолуние вместе со всеми, когда все спокойно сидели, в центральном зале. Самые сильные волки, всегда собирались в главном зале. Отец, же был с нами в этом зале, и они просто общались и разговаривали. Они давно перестали загонять себя в клетки, отец решил доказать мне, что рядом с ним, все будет хорошо, что не надо мне биться в клетке, он сможет остановить моего волка.

Когда, луна была на пике, каждый, волк это почувствовал, от альфы до беты. Наши глаза меняют цвет, и они просто сдерживают своего волка. Были, и те, кто, не мог его сдержать, ну, побегаешь и вернёшься.

Но я, сидя в центральном зале, с отцом, в пик силы, почувствовала ее всю, и она мне понравилась. В доли секунды я разорвала на себе одежды, и обратилась огромным черным волком. Впервые, отец видел моего волка, и я рвалась к разрушению, и к смерти.

Отец кричал, и приказывал, мне успокоиться, и остановиться, но я его не слышала, ибо во мне, тоже была кровь альфы, и мой волк, отказался подчиняться моему отцу, и напал на него. Мы дрались и очень жестоко. Весь наш дом, был эвакуирован. Потому что разнять, двух альф, это точная смерть любому. Мама в ужасе боялась за нас двоих, кто, кого, убьет, отец дочь, или дочь отца.

Мы разрушили весь второй этаж. И во всем этом разрушении, я услышала, за долю секунды, когда уже повалила отца, и готова была вцепиться и разодрать зубами его горло. Мне послышался голос Калиба «Аталия, остановись». И я как будто ударила сама себя, и безумие мое исчезло.

Вмиг захлопнув пасть, увидела, что отец, лежит, и я нависаю над ним, готовая его убить. В ужасе и ненависти на саму себя. Ведь я могла его убить. Своего отца.

Я отступала от него, а он, обратился вмиг в человека, испугано смотрел на меня. Нет, он не испугался за свою жизнь, он испугался, что я снова замкнусь, что я снова буду страдать. Он поднимал руки вверх, показывая, что все в порядке, но я чувствовала, что ничего, не в порядке.

Быстро разогналась я понеслась вперед, разбивая собой окно. Я бежала в лес. Напугав людей, что были вокруг, услышала испуганный крик мамы, и сразу за ним громкий крик отца: «Найдите ее».

Не помню, сколько я бежала, наверное, очень долго. Выбившись из сил, я упала, и больше не хотела вставать, я устала, я так сильно устала. В тот момент, мой разум и разум волка, стал одним целым, нам было ужасно одиноко, и страшно. И мы с ним лежа на сырой земле, долго протяжно выли на огромную яркую луну. Он выл, а я кричала, и потом положили голову на землю, мы заплакали.

Спустя пять часов меня нашел отец. Я так и лежала волком. Когда он появился на поляне, я надеялась, что он просто уйдет, и даст нам умереть, или даст навсегда остаться мне волком. Мы забудем про Аталию, и будет лишь волк. Но отец шел, он твердо и целенаправленно шел ко мне.

Я слегка приподняла голову, взглянув на него, и сразу положила голову назад, не могла смотреть на него, чувствовала ужасную вину. Ведь я могла его убить, и потерять его навсегда. И еще одна слеза скатилась с глаз. Когда отец это увидел, он был в шоке, волк и плачет.

– Волчонок, – позвал он ласково.

А я продолжала плакать, я почти тридцать лет не плакала, ни разу, и сейчас в образе волка, плакала. Только тогда плакала я, а сейчас мы были вдвоем, больно и одиноко было нам вместе.

– Малышка! – сказал он снова. – Лучше бы я умер, лишь бы больше никогда не видеть твоих слез!

Я подняла на него голову, и зарычала, как он может, говорить о смерти.

– Я не уйду малышка, не уйду без тебя, – сказал отец, подняв руки вверх. – Я был не прав. Ты намного сильнее меня, и я снова виноват, что тебе так больно малышка.

Я опустила голову, как же мне одиноко.

– Пойдем домой, малышка. Пойдем. Твоя мама, очень волнуется за тебя, и сестренка. Ведь если ты останешься тут, я тоже останусь. Как я вернусь домой, без тебя. – подошел и сел он рядом со мной. – Я уверен, Калиб, не хотел бы, чтобы ты умирала, – сказал грустно отец.

И еще одна слезинка скатилась уже по щеке. Я превратилась в себя и отец, укрыл меня одеялом, взял на руки, и понес домой. Это был единственный мой проступок, за который я наказывала себя сама. Не смогу пережить, если причиню кому-то боль, не смогу.

V.

Я не мог быть вдали от нее. Накинул снова тень на себя, каким и предстал впервые перед ней. Рано ей еще видеть мое лицо, и крылья. Оборотни и демоны не враги, но и друзьями, мы не были никогда. Нейтралитет. Но не видеть ее было выше моих сил.

Я застал ее на спортивном полигоне, она носилась, и прыгала, и дралась, замотала двух орков, что они просто упали, не в силах подняться. Да, Гирл, был прав, она правда не обычная. Придётся, ох как придётся, с ней попотеть.

Эти два орка, были ее друзьями, они шутили и смеялись, пытались ее отвлечь от тренировки, но она продолжала. То отжималась, то опять бежала, да сколько же в ней силы. А какое, у нее тело, Мечта. Накаченное, и точенное как гранит, попа, талия, и грудь хоть и маленькая, но мне безумно нравиться. Лава прошла по венам представив ее обнаженной в моей постели, ох не надо, нужно успокоится.

Я поднял голову вверх, и посмотрел на небо, понятно, что с ней, полнолуние. Оборотни, очень сильные становиться, во время полнолуния. Но судя по моей девочке, она прирожденная альфа. Нужно придумать, как к ней подойти.

И как только я задумался, я услышал шум с полигона. Аталию стало трясти, она очень сильно ударила одного орка, и тот отлетел от нее, и похоже, отключился, К нему хотел подбежать второй, но Аталия , опередила его, и словно бешенная, смотрела на него.

Я увидел, как удлинились ее зубы и когти, еще миг и она готова на пасть на этого орка. Сейчас она была настоящим хищником, и вслушивалась в каждое движение орка.

За долю секунды, я подлетел к ней, когда она замахнулась на орка, своими когтями. И резко схватил ее руку, останавливая. Красные как кровь глаза горели у нее, и острые длинные зубы, показывали, она не владеет собой.

Я держал ее руку, и чувствовал, как её трясет. Она явно борется сама с собой. Ее рука в моей руке стала ближе накланяться ко мне. Она очень сильная, но я, тоже не слабак, отвел ее руку выше, и старался спокойно смотреть ей в глаза, не показывая эмоций.

– Успокойся! – тихо сказал я.

Она лишь фыркнула. Крылья ее носа раздувались, она очень тяжело дышала, и обнюхивала меня. Я чуть ослабил хватку, если бы хотела напасть, давно бы напала, но она яростно стояла, как статуя, подчиняя себе свое тело.

Аталия боялась пошевелиться, это было видно. Все ее тело как струна было натянуто. Три громких вздоха, и она стала успокаиваться, и я ослабил хватку ее руки, и ощутил, какая у нее нежная кожа. Мой демон ликовал, он нашел ее, он ее нашел. Как чесались мои губы, поцеловать ее, прижать к себе, пусть раздерёт мне горло, но как я этого хочу.

Я поднял вторую руку. И медленно, стараясь ее, не напрячь сильнее, что бы струна ее внутри не порвалась, коснулся ее лица, она была словно шелк. Аталия уставилась на меня, и я заметил, как клыки ее стали уменьшаться. Сердце, которое как бешеный барабан билось у нее внутри, стала замедляться, глаза стали снова разными, и она как будто проснулась. Моргнула и резко отпрыгнула от меня, мне показалось или ее щечки зарумянились.

Ее стало еще сильнее трясти, но, не обращая внимания на себя, и не заботясь о своем состоянии, она посмотрела мне за спину, и увидела лежачего орка. Вся, шатаясь, она понеслась к нему:

– Бэг! – голос ее дрожал.

Да в порядке он, я же слышу, как сердце его спокойно бьётся, но у нее начиналась истерика.

– БЭГ!

К ней подошел второй орк. Было видно он не много боится ее, но был верным другом, не обвинил и не ругал, стал успокаивать.

– Сладкая, успокойся, с ним все хорошо.

Руки ее дрожали, и тут этот Бэг закряхтел, стал приходить в себя. Она глубоко вздохнула. Когда он привстал, вцепилась ему в шею, дрожа всем телом.

– Малышка! – закряхтел он. – Ты чего? Ну подумаешь, ударила. Пустяки, успокойся! – гладил он ее, своей огромной рукой по спине.

Мне тоже этого захотелось, но больше убить этого орка, что не я прикасаюсь к  ней, а он.

– Я так испугалась, что убила тебя, – продолжала она дрожать.

– Бэг, отнеси ее в комнату, ей надо отдохнуть, – сказал Тог.

Бэг продолжая одной рукой держать Аталию. Как маленькая, она вцепилась ему в шею, и не шевелилась, похоже отключилась. Когда они вдвоем ушли, Тог остался рядом со мной.

– Спасибо! Ты спас мне жизнь, и ей тоже, – сказал он грустно.

Я повернулся к нему, и смерил хмурым взглядом.

– Не думаю, что она напала бы на тебя, – сказал я.

А он опустил голову, просто промолчал на это, похоже мало в это верил.

– Как ты успокоил ее? Никому за столько лет, не удалось ее успокоить. Она даже на родного отца напала, а ты успокоил ее, в процессе трансформации, – удивлённо на меня смотрел орк, а я лишь пожал плечами.

Хотя сам ликовал, всё-таки она знает, что я ее, а она моя, поэтому никогда не сможет на меня напасть. Мы постояли с Тогом, он еще раз поблагодарил меня, и пошел к общежитию. Может тоже себе комнату выделить, все же приятнее, быть поближе к ней. Просканировал общежитие, нашел ее комнату на пятом этаже, с окнами, расположенными к лесу. Использовал магию, убедился, что орк, уложил ее в постель и тихо ушел, а она мирно спит. Не смог себя остановить, и перенеся в ее комнату.

Я осмотрел ее комнату, она была мрачной. Чтобы она не дай Тьма не проснулась, накинул на нее магический сон. Стал осматриваться. Комната была простой, но дверь была не обычной, она запиралась и внутри, и снаружи, может для всех оборотней так, а я не замечал. Стены были очень крепкие, а окно похоже, много раз меняли, значит, любит моя девочка, из окон прыгать.

Простая деревянная двуспальная кровать, маленький шкаф, стол, и стул, и все, но и маленькая кладовка, заглянул туда, и там был настенный душ, и туалет. И в таком ужасе живет моя истинная, сам себя возненавидел.

Я сильнейший демон, так долго ждавший свою пару, представлял ее всякую, и глупую, и пугливую, и капризную, жаждущей только новые драгоценности. Но моя малышка, была боевиком. Ни одной женской вещи, расческа и то деревянная, как гребень. Ни косметики, ни платьев, хоть бы одно, но нет, только форма.

Я подошел к постели, где тихо, и мирно как ангел, спала она, мой жасмин. Как же от нее пахнет, забыл сразу обо всем. Ей, ничего и не надо, она и так самая прекрасная. Этот шрам, разрезавший ей бровь и задел щеку, ни капли ее не портил. Во сне она поморщилась, и я заметил пять острых круглыш шрама на лбу, как от когтей, похоже ее держал какой-то зверь за голову, когтями.

Ах, моя маленькая, как я долго тебя ждал, и нашел, такую израненную. Прости меня, жизнь моя, что так поздно тебя нашел.

Не смог себя сдержать, и тихонько почти невесомо, склонился над ней, и поцеловал, вмиг испаряясь, оставляя ее в сновидениях.

VI.

Мне снился сон. Я шла и впереди стал виднеться шикарный вид, маленький водопад, деревья, и слышались чириканье птиц. От такой красоты хотелось только улыбаться, как мне тут хорошо.

И тут на самом берегу, в пяти шагах от меня, я заметила мужской силуэт. Он был очень крупный. Накаченная спина, черные волосы доходили до плеч, одет в темную рубашку и штаны. Мужчина сидел в расслабленной позе, и похоже наслаждался видом.

Кто он, что он тут делает? Я его знаю или нет? Стала я задумываться, и спрашивать, саму себя, и волка внутри меня.

И тут я заметила, что рядом с ним, положив голову ему на колени, сидел огромный черный волк. Я вообще не понимала, что происходит, что это за парочка. Мужчина нежно гладил волка по голове, а он довольно урчал.

Резко волк, встрепенулся, и повернулся ко мне, дико зарычал, и оскалил свою пасть. Я в шоке уставилась на него. Его глаза, были разные как у меня, черный и белый. Мужчина, услышав волка, положил свою руку ему на голову погладил его, и тихо, но так ласково сказал:

– Не бойся его, я не дам ему причинить тебе боль!