скачать книгу бесплатно
Прохожу в квартиру хмурый дальше некуда. Тут какой был бардак, такой и остался.
Прекрасно понимаю, с каким лицом жена меня встретит. Зареванная и с надутыми губами.
Здец, как же мне дороги эти дешевые манипуляции… Губы надуть, посмотреть, как на последнего подонка. Ненавижу такое! На хрена женщины так делают? Собственную значимость так подчеркивают, что ли? Тут святой взбесится.
Уже и цветы ей дарить не хочется. А все же держу розы наготове, пока обхожу квартиру.
Однако Алинки нет ни в гостиной, ни в спальне, ни на кухне, ни даже в ванной.
Стою посреди квартиры, осматриваюсь. Чешу лоб и чувствую себя при этом последним придурком.
Она через замочную скважину просочилась, что ли?
– Алина! – ору громко.
Эта игра в прятки меня совсем не забавляет.
Вправду спряталась? Другого варианта нет, ведь я не дебил, дубликат ключей тоже забрал, а другого в квартире не было.
Через балкон улизнуть она также не могла. Ведь не ведьма, чтобы улететь на метле.
Однако я снова зачем-то выхожу на балкон, как идиот осматриваю небольшое помещение, даже заглядываю в шкаф, что стоит сбоку. Вот только Алинка с ее телесами сюда точно не поместилась бы.
В этот момент чую запах сигаретного дыма, подмечаю, что штора на окне между нашим и соседским балконом почему-то отодвинута.
Оттуда мне машет наш сосед, участковый.
– Алинку свою ищешь? – усмехается он. – Упорхнула птичка, можешь не искать…
На этой славной ноте у меня начинает дергаться левое веко.
Птичка, мать вашу, куриного племени.
Ох, я кому-то перья повыщипываю!
Глава 8. Разные, как день и ночь
Алина
Все девушки как девушки, а я упорная…
Не стала я вызывать такси к дому Светки, тем более что мне не хватало пятнадцати рублей на карте, чтобы его оплатить. У меня там триста пятьдесят, а приложение такси показало, что поездка стоила бы триста шестьдесят пять, скотина такая! Да и страшно оставаться совсем без денег. Ведь спасительных звонков мужу я больше делать не собираюсь.
Благо дом Светланы оказался не слишком далеко, я добралась сюда своим ходом через сорок минут. Но с тяжелой сумкой это оказалось то еще путешествие. Шла на чистом энтузиазме, в эйфории, что мне не придется ночевать на лавочке.
Мокрая как мышь, уставшая и голодная я прохожу мимо охраны, шагаю к здоровенной многоэтажке, сверкающей огнями. С трудом отыскиваю нужный подъезд, звоню в домофон.
– Алинка, ты? Проходи! – чирикает в домофон Светлана.
Прохожу.
Мягко говоря, впечатляюсь тем, как выглядит подъезд. Тут все такое новое, типа мраморное, мягко намекающее на крайнюю элитность жилья.
Интересно, сколько стоит съем квартиры в таком доме?
Быстренько лезу в интернет, узнаю цены и присвистываю.
Даже если бы я устроилась на ту суперработу, с которой меня сегодня погнали поганой метлой, получала бы аккурат на пять тысяч меньше, чем здесь стоит съем самой маленькой квартиры в месяц. А если покупать, то это вообще жесть – за всю жизнь не расплатишься. Это сколько же надо получать, чтобы без проблем позволить себе такое жилье? Светкиному Масику проще было перевезти ее к себе, чем так тратиться.
Я поднимаюсь на девятнадцатый этаж, осматриваюсь, нахожу нужную квартиру и звоню в дверь.
На пороге меня встречает Артюшина Светлана во всем своем великолепии.
Я не шучу – шикарно выглядит, зараза такая!
Она и в универе была красотка, но теперь… Длинные светлые локоны обрамляют лицо, каскадом спускаются по плечам.
У меня, кстати, волосы тоже вьются, но никогда так красиво. И таких сногсшибательных черных платьев, в каком она сейчас красуется, у меня нет.
– Малышева! – визжит она и кидается обниматься.
Малышева – моя девичья фамилия.
Не поправляю ее, ведь в скором времени собираюсь избавиться от Димкиной фамилии.
– Я тоже рада тебя видеть, – отвечаю на приветствие. – Честно говоря, ты меня своим предложением тут пожить буквально спасла.
– Да что там, ерунда, заходи. – Она хватает меня под локоть и тянет в прихожую.
Я ставлю сумку на пол, разуваюсь, неловко стягиваю пуховик.
И дожидаюсь фразы:
– Смотрю, ты нисколько не изменилась…
Света тянет это с каким-то хмурым видом.
Вот странно, когда люди говорят такое тем, кого давно не видели, они обычно имеют в виду что-то хорошее – например, что отлично сохранилась или нисколько не постарела. Но Светка при этом так характерно морщит нос, что мне становится дико неловко за свой внешний вид. Оно и неудивительно, конечно, что восторга не вызываю: лицо заплаканное, нос красный, джинсы мои видали лучшие виды, как и серая водолазка.
– Ты про что? – решаю сразу уточнить, а то, может, к ней в гости можно только в брендовых шмотках, к которым она очевидно привыкла.
Но Светка мигом меняет выражение лица на приторно-вежливое и отмахивается:
– Ни про что, все отлично, пойдем ужинать.
Вроде бы предложение – супер, учитывая урчание моего желудка. Но…
Но я-то чую осуждающий взгляд, каким она проходится по моей не самой стройной фигуре. Сама-то тощая как жердь, ну или идеально стройная, тут как посмотреть.
– Пойдем, угощу тебя вкусненьким, – объявляет она. – Я заварила чай, пока тебя ждала.
Вскоре я оказываюсь на ее кухне.
Обалденная кухня, к слову. Тут все такое белое, чистое и красивое, что здесь, наверное, страшно готовить.
На столе стоит прозрачный чайник, а внутри натурально плавает распустившийся розовый цветок.
– Зеленый чай любишь? – спрашивает Света и усаживает меня за стол.
Очень скоро передо мной появляется нарезка из авокадо, сыра. А еще маленькие бутерброды с каким-то паштетом.
Авокадо я раньше ела, но никогда восторга от него не испытывала, а сыр оказывается каким-то совсем уж резиновым, с низким содержанием жира, как уточняет хозяйка. И я молчу про бутерброды, точнее пахнущую рыбой безвкусную массу, которую Светлана не очень щедро намазала на пенопласт, который обозвала хлебцами. Единственное, что здесь оказывается вкусным, – чай. Но к нему бы ложечку сахара или мед… Только ничего из этого мне не предлагают.
Очень скоро понимаю, почему Светлана такая стройная. Она ест всякую безвкусную хрень, вот и аппетита нет.
– А у тебя есть яйца и молоко? – спрашиваю с надеждой. – Может, я по-быстренькому пожарю блинчики?
Она смотрит на меня недоуменно, а потом радостно взвизгивает:
– Яйца есть, ну почти…
Пока я чешу лоб, пытаясь понять, что значит фраза «ну почти», она спешит к холодильнику.
– Вот. – Светка ставит на стол прозрачную бутылку с желтовато-склизким содержимым. – Я совсем про них забыла, срок годности еще нормальный.
С удивлением разглядываю бутылку и понимаю, что тут одни белки. Ни одного желточка! Пожалели, гады…
Вскоре Светлана ставит передо мной бутылку однопроцентного молока.
– Диетические продукты, – вещает она, довольная как слон. – Бери и жарь. Только это, муки и масла у меня нет, если что. Не употребляю.
Она говорит это с таким видом, будто мука и масло это как минимум кокаин и героин.
Я прокашливаюсь и спрашиваю:
– Как ты себе это представляешь? Ладно без масла, у тебя хорошая сковородка, но без муки-то никак, это получится омлет.
– Ладно, делай омлет, – соглашается она. – Только без соли, нам же ни к чему наутро отеки на лице, так? Нам нужно украшать этот мир… Кстати, хорошая аффирмация, я даю себе такую установку каждую ночь перед сном, помогает шикарно выглядеть с утра.
Да ешкин кот!
Видно, не судьба мне сегодня нормально поесть…
И завтра тоже, учитывая, сколько у меня денег!
А все-таки омлет из одних белков – это дикая гадость.
***
Алина
Светлана уезжает в аэропорт на следующее утро.
Она целует меня в щеку, просит звонить, если что, и каждый день побольше фотографировать свою пушистую псину, обязательно со всех ракурсов. Чтобы она не потеряла духовную связь со своим драгоценным песиком. Это я сейчас не утрирую – именно так и просит! Профиль, анфас, вблизи, издали…
На прощание Алина говорит мне:
– У меня куча продуктов, Масик затарил, в кладовке поройся. Что найдешь – все твое, а то срок годности выйдет, придется выкидывать. И холодильник помой, пожалуйста. Кстати… Коммуналку заплатишь, ладно? А то у меня с наличностью напряг. Квитанции найдешь на холодильнике.
С этими словами она стискивает меня своими худыми, но на удивление сильными руками и исчезает в подъезде.
Я спешу к холодильнику, достаю квиточки и присвистываю. Это ж надо ж! Коммуналка в два раза больше, чем в Димкиной двушке. Я понимаю, в двушке Светланы гораздо больше метража, и все-таки разница в два раза – это как-то перебор…
Подвожу неутешительные итоги.
Из еды в квартире только пенопласт и прочая безвкусица, а еще я должна кругленькую сумму за коммуналку.
Вишенка на торте – Димка, кажется, просек, что я его вчера везде заблокировала. Теперь названивает мне с разных номеров и пишет с разных аккаунтов.
Ладно бы писал что-то из разряда: «Прости любимая, бес попутал». Так ведь нет, только и делает, что плюется ядом!
Но последнее его сообщение меня просто ошарашивает: «Я тебя все равно найду и верну. За шкирку домой притащу. Никуда ты от меня не денешься».
Офигел совсем? Ему мало того, что запер меня в квартире?
Хочется лечь на диван, обнять себя руками и рыдать. Но… вместо этого достаю ноутбук и принимаюсь искать работу. Поплакать ведь можно и в процессе, так?
Глава 9. Я ль на свете всех милее…
Алина
Я замираю перед дверью фирмы, быстренько достаю из сумки пудреницу, вглядываюсь в свое отражение, про себя повторяю: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Я ль на свете всех милее…»
Ну ведь милаха же! И накрасилась аккуратно, и волосы сегодня выпрямила очень удачно, и вообще темно-зеленая шелковая блуза мне жутко идет. А то, что на попе и боках несколько лишних килограммов, так, может, они не лишние, а запасные.
На этот раз я во всеоружии, даже колготки – и те целые.
В общем, настрой боевой.
А какой он еще может быть, когда у тебя в кошельке триста рублей? Да, да, пятьдесят я уже потратила, купила хлеб. Аж расплакаться хочется от таких бешеных трат!
В общем, мне срочно нужна работа.
И я решилась – попробую еще раз поговорить с тем противным директором из «Смарт Маркетинг». Он же не умрет, если меня выслушает, так? Надеюсь, он хоть выслушает…
Самое обидное, я же им подходила. И так резко меня завернуть попросту нечестно. Все потому, что мистер Хмурые Брови, так я про себя обозвала директора, который проводил собеседование, скорее всего, напридумывал обо мне всякого. Хотя тут, наверное, моя фигура виновата. Да, есть небольшой животик, и директор наверняка подумал, что я могу быть беременна. А на кой черт ему беременные сотрудницы, которые скоро уйдут в декрет? Вот и развернул меня на подлете, так сказать… Идиот! Мог бы хоть спросить!
И да, я пришла сюда незваной гостьей, в слепой надежде, что выслушают, не пошлют сразу. В конце концов, на дворе декабрь, скоро Новый год, должно же хоть когда-то в этом мире быть место чуду. Верно я мыслю, нет?
