скачать книгу бесплатно
–Не должно, если всё правильно делать, – мотнул головой колдун.– Знахарка ваша проследит.
–Проследит она… – недовольно протянул староста и самокритично добавил. – Это ж тебе не занозу пользовать…
Колдун, внимательно посмотрел на него, подошёл и, взяв одной рукой старосту за пояс, резко придвинул к себе. Его чёрные глаза уставились на Маслая, и тот почувствовал, как у него начали подрагивать ноги, а внизу живота внезапно появилась срочная потребность выйти до ветра.
–Знахарка ваша очень сильна, – медленно проговорил чародей. – Ей место не в вашем захолустье, а в большом городе. Осини просто помогать надо, травы собирать, покупать ингредиенты разные, снадобья готовить. Вот ты, как староста, этим и займись. А я навещу её как-нибудь, поговорю,– с нажимом произнёс он, чуть ли не в ухо Маслая.– И если увижу, что всё по– прежнему…
Колдун оттолкнул старосту и тот, не удержавшись на ногах, уселся на табурет. Маслай не видел, как маг покинул комнату. В его ушах всё ещё стояли последние слова знахаря-чудодея, а перед глазами стояла картина, видимо, тоже навеянная колдуном. В ней старосте отводилась очень незавидная роль, он даже машинально схватился руками за уши, которые в его видении чернели и отваливались ему под ноги. Постепенно морок исчезал, но и того, что увидел Маслай, ему вполне хватило. Несколько раз глубоко вздохнув, он поднялся на дрожащие ноги и, взяв увраж, поплёлся к выходу. Поймав в соседней комнате служанок, он передал одной распоряжение колдуна, а второй велел отблагодарить знахаря. В другое время Маслай вряд ли кому доверил копаться в закромах лавочницы, но здесь был особый случай. Всё ещё полностью не придя в себя, староста вышел на скотник. Привычно проигнорировав нужник, он облегчился прямо за углом, и, завязывая пояс, побрёл к дальнему сараю. Там никого не было и, вынув доски, Маслай уже было положил увраж на место, но таинственный сундучок притягивал его взгляд. Ещё раз оглядевшись, он, кряхтя, встал на колени и вытащил скрыню на пол. Сундучок был заперт лишь фигурной задвижкой и, отперев её, староста открыл крышку. Перед ним оказалось разделённое на две части нутро. В каждом из отделений лежали свитки. Взяв один из них, староста развернул его и увидел чёткий почерк Шичи. Свиток содержал сведения об имуществе Валваль. В остальных было то же самое. Положив их на место, Маслай вытащил свиток из другого отделения. Написанное там, заставило его нервно сглотнуть. Это была «хвостовая» – список должника с проставленными суммами долга и заложенными в лавке вещами. Лихорадочно выхватывая и разворачивая свитки, Маслай, наконец, нашёл, что искал. Это была его «хвостовая». По ней третья часть собранного им урожая в течение двух лет отходила лавочнице. Там же был полный перечень угодий старосты, его домашней скотины и утвари. Сминая и комкая пергамент, Маслай запихал свиток себе за пазуху. Опустив крышку, он собирался поставить сундучок в укрывище, когда услышал хруст. Поняв голову, он увидел давешнего мальца, сообщившего ему о колдуне. Тот сидел на длинном, вытянутом вдоль всей стены высоком ларе с фуражом для скота и, болтая ногами, с удовольствием грыз крутобокую, наполненную соком красницу.
–Хреновый из тебя воришка, – с набитым ртом сообщил старосте мальчуган и, спрыгнув с ларя, подошёл к стоящему согнувшись Маслаю.– Первый раз, что ли? – сочувственно спросил он.
Маслай неуверенно кивнул.
–Кто ж так тырит? – возмутился малец. – По одной ты до ночи таскать будешь.… Бери всё разом, пока хозяева не видят!
Словно во сне староста снова достал скрыню и, взяв её под мышку, направился к выходу.
–Стой, дурак! – догнал его детский голос.– Сундук-то тебе зачем? С ним спалиться проще, его ж хозяева в первую очередь хватятся, а так стоит он и стоит. Надо хватать то, что внутри хранится! – авторитетно добавил малец.– Давай шустрей, я помогу…
Посмотрев на него, староста поставил скрыню на пол и, открыв крышку, стал осторожно вынимать из неё свитки. Мальчишка не отставал, зачем то, разворачивая каждый пергамент и даже порой вырывая свитки из рук Маслая. Как-то между делом, все хозяйственные записи скопились в его руках, а «хвостовые», за исключением одной попали за пазуху старосте. Наконец, они прекратили своё занятие. Довольно кивнув, мальчишка сообщил стоящему Маслаю: – Похож, всё взяли. Глянь-ка, на скотнике никого нет? Тихо только!
Маслай осторожно подкрался к двери и выглянул наружу, оттого и не увидел, как странно повёл себя его нежданный помощник. Быстро запихав за пазуху несколько свитков, малец сложил остальные в скрыню и закрыл её на крючок, после чего шёпотом окликнул старосту: – Ну, что там? Пусто? Это хорошо, это нам повезло! Так, давай сундук на место…теперь увраж клади. Доски эти, что ли? Тоже на место их…Чего говоришь? Сучок повернуть надо? Так верти! Плетёнку, плетёнку не забудь сверху поставить. Т-а-ак.…Ну, вроде всё,– малец удовлетворённо отряхнул ладони и недоумённо уставился на старосту:– Чего застыл-то?! Бежим!!!
И Маслай побежал. Побежал так, что мальчишка даже опешил в первые мгновения. Высоко подбрасывая колени, хрипя, староста нёсся по скотнику, напоминая старого рогаля, выведенного на улицу и внезапно вспомнившему молодость. Под ногами хлюпал навоз, он дважды упал, но упорно вставал и продолжал своё паническое бегство. В глазах уже мутнело, когда он увидел, обогнавшего его мальца, заботливо раздвинувшего перед старостой две доски в тыне. К ним и устремился Маслай. С трудом протиснувшись, сильно ободрав себе плечи и щёку, староста тут же уселся на землю. Ноги не держали, сердце готово было выскочить из груди. Ему не хватало воздуха, в глазах прыгали «мушки», но он разглядел заботливо разведённый костерок. Возле него уже припрыгивал малец.
–Кидай! Сюда всё кидай! – прикрикнул он на Маслая, указывая на огонь. – Эх, так и знал, что с тобой вляпаешься, да жалко тебя стало! Ты ж в скотнике такого натворил, что найти нас по следу даже слепец сможет! А так хоть с пустыми руками будем! Да не тяни ты, дурак старый! Я своё сжёг уже!
Маслай кивнул головой, но продолжал сидеть и тогда малец бесцеремонно запустил руки ему за пазуху. Он вытаскивал свитки, и швырял их в костёр. Делал он это старательно, и вскоре всё было кончено. Костерок, более не получавший пищи стал угасать, ещё пытаясь выкинуть огненное коленце в отдельных местах, но постепенно смирился со своей участью и потух. Малец старательно разворошил пепел палкой и, подмигнув старосте проговорил: – Успели, похож. Теперь по щелям и тихарится до поры. Ты куда? Домой? Хорошо, только попетляй для начала, след попутай. Меня не ищи, сам тебя найду. Держись меня, я из тебя приличного воришку сделаю, – покровительственно закончил мальчуган.– Ну, что, разбежались?
Малец повернулся и приготовился шмыгнуть в кусты, но внезапно остановился и шепнул старосте:– Ты только это…дома переоденься, что ли.…А то воняет от тебя-я-я,… и эту одёжку тоже сожги, что б наверняка,– шепнул он напоследок и исчез. Лишь листва, покачавшись, помахала ему вслед. Маслай посидел ещё какое-то время, затем, с трудом поднявшись, направился было к своему дому. Но вспомнив слова мальчонки, тут же повернул в сторону рощицы, охватывающей полукругом подножье холма. Немного поплутав в ней и, к своему облегчению, никого не встретив, Маслай прокрался к своему подворью. Через скотник он проник в дом и, запершись изнутри, лихорадочно стал стягивать с себя рубаху. Скинув её, староста взялся за пояс, но тут же опустил руки. Жечь, крепкое ещё бельё, было жалко. « Отстираю его и всё, – думал Маслай. – Мало ли что этот пащенок говорил! Да и вообще, кто он такой?! Что-то не вспомню никак, чей сынок.… Ничего, ничего. Вот погоди, приведу себя в порядок, пройдусь по дворам и найду. Ухи оборву и плетью приголублю!»
Маслай распалял себя, одновременно набирая воду в большой бочонок, стоящий в тёмной придомной. Забравшись туда, он быстро натёрся помывком и, окунувшись несколько раз, вылез на доски пола, залитые расплёсканной водой. Одеваясь в чистое, староста уже кипел, представляя, как он хлещет по заднице орущего паршивца. Но что-то мешало ему в полной мере насладиться видением будущей мести. Он мучительно пытался понять, « что» и наконец, Маслая осенило. Мысль плавала на поверхности, никуда не пряталась и была простой, как рогалиная лепёшка на дороге. Малец тогда не станет молчать и вся, позорная для старосты сторона преступления, выползет наружу. И если местные слободчане, вряд ли поверят бредням какой-то мелюзги, то стражи и дознатчики, за которыми ещё с утра послали в Порядье, слушать будут всех. Может, и они не примут слова пащенка всерьёз, но вот толлей, чтобы умаслить приезжих, потратить придётся немало. Так что лучше молчать, никого не искать, а потом, когда кражу обнаружат, свалить всё на пожранных зверем Тита с Таверем. Он, конечно тоже в укрывище лазил, но сундучок не трогал, и что там внутри лежало, в глаза не видел. Так что малец ещё и правильно подсказал Маслаю, скрыню на месте оставить. Потому и злиться на себя одного придётся: не полез бы в сундук, ничего бы и не было.
Успокаивая себя, староста вышел на крыльцо. С холма, от дома Валваль спускалась малая телега, запряжённая парой аноп. Правил ими Нешка, которому видно велели подвезти пришлого чародея. « Пусть катиться,– с неприязнью подумал староста. – Не было у нас колдуна и не надобно, справлялись же как-то…» Он даже отвернулся, потому и не увидел, как медовник попридержал аноп и в телегу запрыгнула маленькая фигурка, удивительно напоминающая того парнишку, что обучал Маслая азам воровства. Когда ж староста повернулся обратно, телега уже скрылась за холмом и лишь пыль поднималась на том ответвлении Песчаника, что вело к недальнему лесу.
Темнело. Лохмоть разводил костёр, а эльма и Грошик осматривали содержимое плетенца, который Куну выдали вместе с телегой. Мальца не отправили в Заводь, вместе с Шичей и Мингой, после того как Кун сообщил спутникам о своём открытии. Юллин логично подумала, что отсутствующий так долго Грошик, невольно привлечёт внимание подручных Переплюя, а то и Бура. Его могли взять в оборот и под пытками развязать язык. Соответственно, пострадали бы и Минга с Шичей, и Касам с Араей, но самое страшное было в том, что Грошик мог вывести дознатчиков на Ивию.
–Она видно была тогда в той ложбине, куда свернул умирающий Талит,– говорила эльма.– Он успел отдать ей мешок с небесником и сказал, куда отправили цепь. Что-то типа: « Цепь в Безлюдье» или « Цепь отвезли в Безлюдье»… Ивия, конечно, ничего не поняла, но убежала, тем самым сумев спасти камень от посланцев Бура. Скорее всего, она потом осмотрела вещи, лежащие в мешке, но если и взяла что-то оттуда, то лишь самое необходимое для себя…
–И, скорее всего, забыла об этом, – перебил её Кун. – Но позже, гораздо позже, она услышала от кого-то о ниммоне и о том, что он обитает в Безлюдье…
–Тогда и нарисовала срез с цепью, – добавила Юллин. – Похоже, так оно и было. Понятно теперь почему Грошик должен оставаться с нами?
Её спутники покивали и, после этого, Лохмоть подозвал Шичу, который томился в неизвестности, пока они обсуждали своё неожиданное открытие.
–Грошик остаётся! – огорошил его Лохмоть. – Нельзя ему в Заводь… пока, по крайней мере.
–А я? – тут же влезла Минга. – Я тоже с вами?
–Нет, милая, – ответила ей эльма и присела на корточки возле девчушки.– Ты отправишься с Шичей. Ему же там нужна будет помощь? Да приглядеть за нашим домом, – Юллин посмотрела на своих друзей, – тоже кому-то надо. Касам с Араей уже в годах. Им трудно всё самим да самим…
–И твоя мама там, – задумчиво проговорила Минга.
–Может быть, – вздохнула Юллин. – Но боюсь, что она уехала.
–А я думаю, что нет. Она дома и ждёт тебя. Мы вместе будем ждать, – упрямо заявила Минга и тут же спросила: – А пока мы ждём, она меня будет учить рисовать?
– Конечно, – эльма потрепала Мингу по волосам и вновь наткнулась на нити росы. На этот раз она не отдёрнула руку, а провела по ним пальцами.
–Отдай их мне, – попросила Юллин. – А тебе Шича новые нити купит.
–На память? – серьёзно спросила Минга и тут же стала выплетать обереги.
–Вот, – протянула она их Юллин. – Только пусть мне Шича не покупает ничего. Ты мне привезёшь.
–Обещаю, – тоже серьёзно сказала эльма.
Вскоре, получив ото всех последние наставления, Шича и Минга отправились в путь. Минга несколько раз обернулась и всё же дождалась своего. Неуверенно, стараясь, что бы это не бросалось в глаза другим, Грошик коротко махнул ей вслед. Увидев его взмах, Минга показала Грошику язык и рассмеялась, а мальчишка, ещё бы пару дней назад крикнувший ей вслед что-нибудь обидное, на этот раз лишь улыбнулся и покачал головой.
И вот теперь Грошик, наравне со всеми поучаствовавший в жестоком ночном представлении, доставал из заработанного Куном плетенца провизию.
– Поскупилась Валваль, – сказала ему Юллин, критично осмотрев выложенное. Взяв половину пышника и небольшой копчёный окорок рогалёнка, она отдала Грошику запечатанный кувшин и направилась к костру, где уже расположились все остальные, включая Нешку и его сына. Отрезав по ломтю пышника и такому же куску мяса, эльма раздала их по кругу и вместе со всеми принялась за ужин. Первым со своей порцией расправился огр и стал осматриваться, ища на земле веточку, чтобы поковыряться в зубах. Однако сын Нешки неверно истолковал его взгляды и осторожно придвинул к нему свою долю, к которой даже не притронулся.
Громовой хохот потряс лес. Грошик свалился со ствола, на котором сидел и, задрав ноги, заливался смехом. Негромко посмеивался Кун, а вот Лохмоть и огр вовсю хохотали, время от времени толкая друг друга. Эльма тоже смеялась, глядя на ничего не понимающие лица слободчан.
–Ой, не могу! – вытерев слезы, проговорил Лохмоть. – Это ж он тебя подкармливает, Олбиран, чтоб ты на него не облизывался!
–Забери обратно, – тоже отсмеявшись, уже серьёзно сказал огр.– Не голодный я и вообще, мы то же самое едим, что и вы.
–Правда, немного поболее,– вставил знахарь. – Грошик, ты не ушибся?
Мотая головой, Грошик выбрался из-за бревна и уселся на место. Посмотрев в сторону слободчан, он ещё раз прыснул, но тут же прервал смех, с огорчением уставившись на свой недоеденный кусок, весь перепачканный землёй.
–Олбиран, ты добавку не хочешь? – с надеждой спросил он огра. Увидев его отрицательный жест, он нацелился было на порцию Нешкиного отпрыска, но тот оказался быстрее. Схватив свой кусок, он тут же запихал его в рот и так остался сидеть с выпученными глазами. Все опять засмеялись, глядя на расстроенного Грошика, но эльма уже отрезала новый ломоть, который протянула огорчённому мальчугану. Дождавшись когда тот поест, она оглядела всех и улыбнулась.
–Какие бы из нас потешники вышли! – сказала она. – Можно было бы по всей Обители ездить, представления выдавать.
–Если такие же, как здесь, то я только «за». Таких кровососок давить надо. И клейма такие вот ставить: во всю спину, да на всю жизнь – проворчал огр.– Правда, боязно немного. Я до сих пор прислушиваюсь к тому, как говорю…
–Надо же было, что б Валваль поверила, – ответил ему Кун. – Вот и пришлось тебе голос немного изменить.
–Да она и так бы ничего не поняла, – упрямился Олбиран. – Я вообще думал, что она из дому не выйдет.
–На этот случай тоже заготовка была, – произнёс Лохмоть и плеснул из протянутого кувшина в свою походную чашку. Немного отхлебнув и подержав вино во рту, он сморщился, но всё же сделал глоток. – Ну и дрянь! – подвёл он черту под своими действиями.– Кун, тебя кто в дорогу собирал? Староста что ли?
–Не знаю, – сознался знахарь.– Когда я во двор вышел, телега уже стояла, с плетенцом внутри. Мужичок невысокий рядом вертелся, хотел меня отвезти. Но я его шуганул, надо было, что б Нешка со мной поехал.
–То Хмарик был, – нерешительно подал голос Нешка. – Плут известный. Скорее всего, тебе, барн колдун, другая награда причиталась, но Хмарик подменил. И не побоялся ведь… – изумлённо закончил медовник.
–Ладно, – отмахнулся Кун. – Давайте-ка о наших делах потолкуем. Грошик, свитки у тебя?
Малец кивнул и достал из-за пазухи три свернутых пергамента.
–Так, что тут у нас? – произнёс Кун. – Вот оно:– «Рини-рабыня. Куплена на Дубравном торговище у гоблина Ленита. Имущество Валваль, лавочницы». Это в костёр…
Свиток полетел в огонь. Немного полежав, он постепенно стал горбиться, съёживаться, пока не вспыхнул одной яркой вспышкой и не слился с другими языками пламени. Прошлое Рини сгорело без остатка, сгинуло в нетерпеливом и голодном огне, навсегда уничтожив позорное пятно не только в её жизни, но и в будущем Минги. И когда последний всполох окончательно стёр все следы пергамента, обоняния Юллин коснулся разлившийся над поляной аромат самеи. Невольно вздрогнув, эльма осмотрелась по сторонам и увидела такие же широко открытые глаза спутников. Кун опомнился быстрее всех и поклонился в ответ на благодарность Рини, приложив руку к сердцу. Запах цветов ещё немного постоял в ночном воздухе и постепенно стал рассеиваться, на прощание нежно погладив по щеке каждого, сидящего у костра, включая и Нешку с сыном, как бы прощая им всё.
–Продолжим, – смущённо откашлявшись, произнёс знахарь. – Это что? – он развернул следующий свиток и пробежал его глазами. Изумлённо присвистнув, он отложил его в сторону и взялся за последнюю «хвостовую»
–Ага! Это то, что нам нужно,– Кун поманил к себе медовника. – Узнаёшь?
Нешка невольно отпрянул.
–Да, да! И глаз не отводи! Твой это свиток, твой! И должен ты по нему Валваль столько, что впору вместе с сыночком в невольничьи ряды самим шагать! Свиток этот теперь будет у нас. Это чтобы у кое-кого соблазна не возникло, лишнего по слободке трепать. Понятно?
Медовник угрюмо кивнул.
–Это не всё, – вмешался Лохмоть. – Вы теперь с сыном во всём будете Валваль помогать. Как те, Тит с Таверем…
–И закончим также? – обречённо спросил Нешка.
–Смотря как вести себя будете. Главное смотрите, чтобы Валваль хозяйство не разбазарила. За порядком в делах. И ещё: через пару дней смотаетесь в Заводь. На Приовражном торговище бывать приходилось?
–Конечно, – утвердительно кивнул Нешка. – Там и торгую в основном, когда есть чем…
–Во-от! –довольно прищурился Лохмоть. – Поедете продавать, да так, невзначай, обмолвитесь знакомым, что у вас тут кодлу потрепали, незнамо кто. Главное, имя Шичи упомните, как доверенного Зубаря. Поняли?
–Так, где мы товар-то возьмём? – развёл руками медовник. – Мы ж в лес давно уже не ходили…
–У Валваль заберёте, в погребах, – сказал, как отрезал Охотник.
–С собой Осиню возьмёте, – добавил Кун. – Вот, передадите ей, – он протянул Нешке мошницу. – Здесь немного, но на самое нужное хватит.
–А староста нам позволит, в погребах-то копаться? – иронично спросил Нешка. – Как бы он нас стражам за такое не сдал!
–Позволит, позволит, – так же иронично усмехнулся Лохмоть.– А если заартачится, скажете ему, что не все свитки горят! Он поймёт.…Ну, всё пора вам. Одну анопу выпрягайте, она у нас останется. Если кто спросит, скажете, что колдун отобрал, а спорить с ним побоялись. И ещё: скажете, что колдун тот, на реку отправился, что-то про Салин говорил, мельком так, вы толком и не поняли.
Дождавшись пока телега скрылась из вида, Юллин наконец-то позволила себе расслабиться. Она немного отошла от костра и, выбрав впадину между двумя корнями, начала готовиться ко сну. Эльма положила плащ, привычно бросила под голову мешок и сев, стала разуваться. У костра же раздавался голос Грошика, вспоминающего события прошедшей ночи.
–Правильно Юллин сказала! Все мы могли бы в потешники пойти. Какая из неё Рини получилась! А Олбиран! Ну, один в один Зубарь! Я, если бы не знал, сам бы поверил.
–Да и ты здорово Мингу показал, – похвалил его Кун.– Только если бы Лохмоть тех охранников не укокошил, вряд ли бы мы сумели так Валваль напугать.
–Да что я? – в свою очередь заговорил Охотник. – Если кого и восхвалять, так это тебя. Без магии ничего и не вышло бы. Какого ты холода во дворе напустил, бр-р! – Лохмоть зябко передёрнул плечами.
– А этих двоих как стоять заставил…в ошеях-то, – продолжал Грошик. – И Гарлин поучаствовал, знатно рычал!
Грошик попытался изобразить рычание грайса, но его перебил Лохмоть, задавший Куну вопрос, услышав который, эльма прекратила свои приготовления ко сну и вся обратилась в слух.
–Одного не пойму, Кун, – говорил Лохмоть. – То ты колдуешь, то нет. Это что, от твоего желания зависит? Как-то не так получается. Рассчитываешь на тебя, а ты даже пальцем не пошевелишь. Так в чём дело, знахарь?
–Смотрю, это не только тебя интересует, – спокойно ответил Кун.– Юллин! Чего затихла? Если уж хочешь послушать, иди к нам – не буду же я на весь лес орать.
Эльма усмехнулась, но подчинилась и вскоре они затаив дыхание слушали Куна. Чужих не боялись-Гарлин уже успел поохотиться и, посчитав, что его хозяйка и её друзья сегодня сами снабдили себя провизией, взял на себя обязанности по охране места их стоянки.
–Все вы живёте рядом с магами, – начал Кун. – Привычное дело, повседневное, скажем так. Но вряд ли кому из вас приходил в голову очень простой вопрос – а чего это маги постоянно кому-то служат? Ведь, казалось бы, чего проще, наколдовать себе кучу толлей и жить припеваючи. А можно сразу замок с толпой слуг и никаких проблем. Все перед тобой заискивают, все тебя бояться-не жизнь, а блаженство. Так нет же, маги едут в самые далёкие уголки, в самые глухие поселения, для того что бы заработать себе на миску похлёбки, дерутся на торговищах за денежные места, опускаются до элементарного гадания…Отчего же это? И ещё одно. Вы все здесь-воины (ну почти все, – улыбнулся он, указав на себя и на Грошика). Участвовали в боях, жизнями рисковали.… А зачем? На кой все эти армии, ратоборы, наёмники, если можно простой магией заставить противника погибнуть или на худой конец сдаться? Ну? У кого есть догадки?
Спутники знахаря переглянулись. Вопросы, заданные Куном действительно были очень просты, но вот ответы на них похоже относились к самой высокой степени сложности.
–Именно, – согласно кивнул маг, угадав их мысли. – О чём это я? Похолодало что-то. Олбиран, будь добр, подвинь это бревно поближе к огню.
Огр с готовностью привстал и одним махом передвинул здоровенный ствол.
–Хорошо, – довольно улыбнулся Кун, но постояв немного, растерянно посмотрел на костёр.
–Наверное, слишком близко. Жарковато,– уже виновато улыбнулся знахарь. Огр с готовностью встал, но Кун остановил его.
–Даже неудобно тебя опять беспокоить. Лохмоть, не поможешь?
Охотник досадливо посмотрел на растерявшегося друга, но подошёл к стволу и, напрягшись, в два приёма перетащил бревно обратно.
–Ты уж определись, – тяжело дыша, сказал он. – А то опять не устроит и будешь Юллин просить или Грошика. А они так быстро тебе место не приготовят!
–Вот, вот! – неожиданно ответил Кун на его высказывание. – Олбирану потребовалось всего одно усилие, тебе немного больше, а Юллин и Грошик провозятся ещё дольше. А всё почему? Потому что сила у вас всех разная. Так и с магией. У кого-то её больше, у кого-то меньше.
–Так сила есть у всех, – вставила Юллин.
–И магия тоже, – парировал Кун. – Просто кому-то она даётся сразу-как тебе острый слух – а кому-то надо её развивать упорными занятиями. Но и тогда нельзя будет сказать, что народился новый маг. Пример простой: Юллин, что ты видишь на том дереве? – он указал себе за спину.
–Дупло, – тут же ответила эльма, лишь бросив мимолётный взгляд в указанном направлении.
–А ты, Грошик видишь дупло?
–Оно высоко? – с сомнением ответил ему мальчуган, скользя взглядом по тёмному стволу.– Нет, – спустя мгновение грустно сказал он, – не вижу.
–Но ты же видишь дерево?
–Дерево вижу, – согласился Грошик.
–Юллин, подскажи ему.
Эльма наклонилась к уху Грошика и зашептала, указывая рукой куда-то вверх.
–Вижу! – вдруг завопил Грошик, проследив за её движением. – Вижу дупло! Оно и невысоко совсем…
–Именно, – покивал маг.– Кто-то может годами сидеть за книгами, слушать мудрых вещунов и внимать убелённым сединами колдунам, но без подсказки он ничего не сможет сотворить. Или же просто будет знать, как делать, но не будет знать, что из этого получиться. Поэтому настоящих, сильных магов – единицы. И вот они являются как бы проводниками магии, получая её от небес, – Кун указал вверх, – и раздавая по окрестностям. Причём происходит это не по их воле, это самопроизвольно и как-то помешать этому никто не в состоянии.
–То есть чем дальше ты от такого мага, тем слабее твои способности? – удивилась Юллин.
