скачать книгу бесплатно
У костра уже было тихо. Шича старательно подбрасывал сухие ветки, не давая огню потухнуть. Пленные под презрительным взглядом, усевшегося напротив огра, торопливо ели выделенные им порции. Кун готовился ко сну, расстилая между корнями плащ, взятый из затайки Зубаря. Увидев возвращавшихся из леса эльму и Лохмотя, он выпрямился и проговорил: – Сейчас ещё схожу на детишек гляну. Минга-то вроде в порядке, а вот Грошик…
–Всё нормально, – успокоил его Лохмоть.– Только от них. Спят без задних ног, Грошик правда свой кусок не съел, так это бывает после такого, сам понимаешь. Ничего, завтра доест. А ты давай с нами. Ещё один рассказ Шичи послушаем.
Шича быстро понял, чего от него хотят. Вздохнув, он посмотрел в сторону спящих ребятишек и, понизив голос, заговорил:
–Зубарь не так просто нашим главарём стал. Когда он у нас в слободке появился, я ещё молодым совсем был и в этих делах не участвовал. Хотя слободские наши испокон века на острове промышляли. Так вот, в то время, во главе мразоты стоял Пишот. Угрюмый был мужик, нелюдимый, но дело крепко знал. Ещё до появления Зубаря он в слободе лавку открыл, торговать начал тем, что с Зовущего привозил. Умно было, так как остальные, кто в его кодлу входил, свою долю добычи ему же и продавали за бесценок. В Заводь, на торговища, ездить побаивались – а вдруг опознает кто платье или кинжал, к примеру? Или безделушку какую, навроде оберега? Вот и тащили свои припасы в лавку Пишоту: кто сразу, а кто через какое-то время, а всё одно – ему….
–По делу давай, – довольно резко оборвал его Лохмоть.
–Так к тому и веду, – простодушно кивнул Шича. – У Пишота двое детей было, дочка Валваль и сын-Кемач. Когда Пишот почувствовал, что пора от дел отходить, он захотел сынка на своё место поставить. Вот только Кемач и слышать об этом не желал. Его больше привлекало в Абелин мотаться и с городскими девками в кашеварнях гулять. Так что как ни бился Пишот, как ни угрожал и уговаривал – ничего не вышло. Тут-то Зубарь и подвернулся. Взял да и обрюхатил Пишотову дочку. Он-то мужик видный был, а она так себе, вот и повелась на Зубаревы уговоры. Пишот узнал об этом, поорал, поорал, а потом обженил их и успокоился на этом. Мало того, вскоре он в Зубаре стал своего преемника видеть, а затем так и поступил. Хотя до того уже Зубарь стал по чужим девкам бегать-Валваль-то обманула и его и отца – никакого ребёнка она и ждать не ждала…
–Ты побыстрее можешь? – недовольно пробурчал огр, тоже присоединившийся к ним.– Вон как про харайшина «чесал», я даже затрещину тебе врезать не успел.
–За что? – искренне удивился Шича.
–Нечего языком молоть, – проворчал Олбиран. «Пасть – во, клыки – во…» – передразнил он парня. – Ты б ещё один размер показал или не разглядел?
Шича возмущённо закрутил головой, но тут решительно вмешалась эльма.
–Потом выяснять будете, чьё достоинство больше! – съязвила она.– Шича, нам долго ждать?
Парень ещё немного посопел, смотря на Олбирана, но потом всё же продолжил: – После того как Пишот ушёл на небеса, выяснилось, что у него Предустье ещё один дом имеется. Кемач его отхватил и уехал, а всё остальное Валваль досталось. Стала она заправлять в лавке и так хорошо у неё это пошло, что вскоре забросила она все остальные дела и для начала открыла ещё одну лавку, в Заводи. Тут и Кемач за ум взялся: купил пару лодок и стал заниматься перевозом. Сейчас у него их восемь штук – и для люда и под грузы и кораблик имеется…
–А дети у него есть? – неожиданно спросил Лохмоть.
–Не слыхал, – помотал головой Шича.– Девок-то полно он испоганил, но вот чтоб какая-то от него понесла-не припомню, хоть убей…
–Живи пока, – хлопнул его по плечу Охотник.– Что там дальше-то?
–Что дальше? – пожал плечами Шича. – У Валваль времени не было домом заниматься. Уж и нескольких девок дворовых наняла, так те только по дому шастали, да чистоту блюли. Тогда она в Заводи и прикупила Рини, чтоб та по хозяйству ей помогала, на скотнике там и ещё где….
–Настоящую мать Минги? – спросила эльма.
–Ну да. А Зубарь Минге настоящий отец. Он на Рини сразу глаз положил. Она красавицей была, только прихрамывала немного, потому Валваль и удалось её купить-цена-то за увечную на торговищах маленькая.
Эльме не показалось. Говоря о Рини, Шича заговорил с придыханием, его глаза увлажнились. Ей многое стало ясно в его отношении к Минге. Дочь любимой женщины, которую он никогда уже не обнимет и не назовёт ласковым словом. Всю свою нерастраченную любовь он выплеснул на Мингу, оберегая и защищая её по мере своих сил.
–Пока Минга совсем крохой была, всё вроде ладилось,– говорил тем временем Шича, незаметно, как ему казалось, утерев глаза.– Валваль даже радовалась прибытку: дочь рабыни, тоже по законам нашим невольница и тоже денег стоит. Всё поменялось, когда она её решила заклеймить. Для этого ей надо было Мингу везти в Предустье. Староста у нас в слободе есть, а вот мага нету. Не везёт нам с ними, – шмыгнув носом, внезапно добавил он.
Кун уже открыл было рот, но Лохмоть сжал его руку и прошептал: – Потом! Знахарь согласно кивнул и стал слушать дальше.
–Нет у Минги клейма! – в этот момент сердито говорила эльма. – Я видела, своими глазами!
–Нету, – согласно кивнул Шича.– А всё потому, что Рини, когда узнала, куда и зачем её дочку везти хотят, заперлась с Мингой в сарае и в руки факел взяла. Так и крикнула Валваль через дверь: – « Или оставишь мою дочь в покое или сожгу здесь всё!» И себя, значит, и Мингу, – тяжело вздохнул парень.
–Как она узнала? – поинтересовалась Юллин.– Ты сказал?
Шича уже не скрывал слёз бегущих по его щекам.
– Я, – тихо прошептал он и наклонил голову. Затем выпрямился и глухо продолжил:– На шум Зубарь вышел. Он пил три дня без просыпу, и тогда его ещё шатало. А он когда наливался, дурным становился, как тот страж на реке говорил. Не пойму, правда, где он Зубаря такого видел? –удивился Шича.
–Потом поймёшь. Может быть, – сказал Лохмоть, быстро переглянувшись с Куном. – Ты не тяни, рассказывай…
–Какой бы тварью Зубарь не был, но узнав, что к чему, ужас как взбеленился! Две седмицы Валваль торговать не выходила, встать после побоев не могла. В общем, затаила она на Рини злобу. Хотя внешне уж такую заботу о своей невольнице проявляла, Зубарь только диву давался, да гордился своим даром убеждения. А Валваль, оказывается, лишь случая удобного ждала, чтоб Рини извести и Мингу к рукам прибрать, да только бестолку всё. Зубарь-то в дочке души не чаял и после всего этого, начал её даже на остров с собой брать, чтоб от жены своей подальше…
– Прибил бы он эту Валваль, и дело с концом,– пробурчал огр.– Делов-то.… Судя по твоим речам, она та ещё паскудница.
–Мог бы прибить, да боялся, – опять вздохнул Шича.
–Боялся? Кого? – заинтересовалась Юллин.
–Брата её, Кемача. Около двух лет назад тот объявился. С харайшинами. Сами видели, что за страшилища. Мы поначалу даже во двор не выходили…
–Мы? – переспросила Юллин. – Ты сказал «мы»?!
–Ну да, – кивнул Шича.– Я ж приблудка. Мамка моя померла, когда мне и десяти лет ещё не было, а отца после её смерти только на два года и хватило: деревом пришибло на лесорубке. Вот и шоркался я по слободке, пока меня Пишот не приметил. Сначала я ему по хозяйству помогал, потом в лавке…
–Ты умеешь вести дела? – заинтересовался Лохмоть.
–Ну как, – неуверенно проговорил Шича. – Могу, наверное. Когда Валваль на торговище уезжает, я в слободской лавке остаюсь. Зубарь-то меня и на остров брал только по случаю, когда его жена дома. Я и книгу вёл торговую…
–Это хорошо, – как-то задумчиво протянул Лохмоть, уставившись на угасающий костёр, – о-очень хорошо.…
Было заметно, что он что-то прикидывает, решает и от этого решения во многом зависит дальнейшая судьба и Шичи и Минги.
–Так что произошло? Почему Рини умерла? – покосившись на Лохмотя, спросила эльма.
–Зверь задрал, – печально ответил Шича. – Мы в тот день на остров ушли. Зубарь Мингу с собой взял в первый раз. Валваль болела и дома осталась, да и лавку в тот день не открывали. Рини в лес пошла за листьями капары, чтоб отвар для Валваль сделать. Кашляла та сильно…
Знахарь удивлённо поднял брови, но промолчал и стал слушать дальше.
– Потом уже мы её нашли, когда с острова вернулись. Не смогла она ни убежать, ни на дерево залезть… из-за хромоты своей. Даже собрать ничего не успела, хоть и далеко зашла… – тихо проговорил Шича и замолчал.
Кун и эльма вскочили одновременно. Юллин шагнула к пленникам, с испугом уставившимися на неё. Знахарь же вышел за освещённый костром круг и тут же вернулся, держа в руке несколько невзрачных листочков.
–Что это? – спросил он Шичу.
–Сорник, – пожал плечами Шича.
–Правильно, – согласился Кун. – Так его называют здесь. А вот в Корроре или на архипелаге тебе бы сказали, что это капара, – потряс листьями знахарь.– Теперь судите сами, – обратился он ко всем. – Рини лечила рану Минге, после выстрела сайтара и лечила хорошо, судя по тому, что девочка здорова. Значит Рини, скорее всего, была знахаркой. А любой, даже начинающий лекарь, знает, что капара ни от чего не поможет – бесполезное для нас, знахарей, растеньице. Это азы. И растёт капара или сорник возле каждого двора.…Так что, идти за этой травкой в лес, да ещё и не найти… – развёл руками Кун.
–Но ведь она же пошла,… Может, ты ошибаешься? – Шича с сомнением смотрел на Куна.
–Вряд ли, – покачал головой знахарь,– если ты ничего не перепутал, конечно.
– Нам Валваль рассказала.…И Кемач тоже. И вон эти могут подтвердить, – Шича кивнул головой в сторону пленных. – Это медовник наш, Нешка и его сын. Они тогда тоже там были.
– Нешка что, мёд Валваль приносил? И ещё так много, что помощь сына понадобилась?– иронично спросил Лохмоть.
–Так у них и спросим, – вмешалась эльма, ткнув сапогом ногу того из пленников, который был постарше. – Они нам, похоже, и ещё кое-что могут рассказать. Я заметила, как они переглянулись, когда Шича про гибель Рини говорил, – пояснила Юллин спутникам своё поведение. – Ну, что, бывший медовник, а нынешний мразота, будем беседовать? Или сынишку твоего огру отдать? А то ведь ика ему лишь на один зуб.
Она наклонилась к пленникам и доверительно прошептала:– Самой страшно спать, когда рядом эта утроба ненасытная. Проснёшся, а у тебя одной ноги нет, а напротив костёр догорает и Олбиран в зубах косточкой ковыряется.
Она говорила это так серьёзно и убедительно, что сын Нешки тихонько заскулив, стал рывками передвигаться подальше от страшного огра. Олбиран, понявший замысел эльмы, неожиданно плотоядно облизнулся и с милой улыбкой людоеда уставился на остолбеневшего медовника. Сказки об ограх, которые столетиями гуляли по всем населённым землям, играли сейчас на руку Юллин. Забитые слободчане, никогда не выезжавшие никуда дальше Заводи и Предустья, вряд ли раньше так близко видели этих гигантов и уж совсем точно никогда не общались с ними. Поэтому они искренне верили во всю ту чушь, которая разносилась от одного рассказчика к другому, обрастая всё новыми жуткими подробностями.
–Сохрани нас небеса!– вдруг завопил Нешка.– Всё одно помирать, так хоть честно, от железа ратного, а не в жадном брюхе! Не от зверя рабыня сгинула! Её харайшины порвали!
Прокричав всё это, он внезапно всхлипнул и стал заваливаться на своего отпрыска. Тот завизжал от страха, и от этого звука его отец пришёл в себя. Ошалело оглянувшись, он увидел мрачные лица своих пленителей.
– Тихо оба! – тяжело бросил Лохмоть. – Упаси вас небеса детей разбудить!
–Успокойся и рассказывай, – негромко произнесла эльма, – только всё рассказывай, без утайки.
–Он нас прибьёт, – дрожащим голосом проговорил Нешка, указывая на Шичу.
–Говори, – пошевелился тот.– Не бойся, не трону…
Нешка неуверенно посмотрел на сына, съёжившегося за его спиной, потом на остальных и, вздохнув, заговорил:
–Я должник Валваль. Давно уже, очень давно, – он сокрушённо помотал головой и посмотрел на Охотника.– Почему так вышло, тоже рассказывать?
–Не обязательно, – поторопил его Лохмоть. – Про Рини говори.
Медовник ещё раз вздохнул и продолжил:
–Мы с сыном в тот день в лес собирались, дупла сотовиков поискать. Но тут к нам Кемач прибежал, сказал, что Валваль кличет. Пошли мы, куда ж денешься. Рини во дворе лежала, погрызенная вся. Не дышала уже. Харайшин не было, видать их Кемач отвёл с глаз подальше. Валваль нам велела взять тело и отнести в лес, в самую чащобу, чтоб не сразу нашли. А потом подтвердили, что рабыня сама в чащобу ушла, за травами. Мы так и сделали. Так-то вот… Валваль нам за это часть долга простила.
–Отомстила, выходит, – задумчиво произнесла эльма.– Зверь она у вас. Похлеще того же харайшина будет.
–Она хотела рабыню под брата подложить, – внезапно подал голос сын медовника. – Сама говорила, мол, с Мингой не вышло, так с другим её ублюдком получиться. И никакой Зубарь не поможет, так как дитё не его будет, а Кемача.
–Значит вот, что она задумала, – медленно проговорил Шича и стал подниматься.– Похоже, расходятся теперь наши пути. Дело у меня важное возникло. Вы уж о Минге позаботьтесь, как сумеете. Прощайте!
–Быстрый какой, – проворчал Лохмоть и так дёрнул Шичу за пояс, что тот не удержался на ногах и вынужден был снова сесть. – Ты, значит, побежишь шею себе сворачивать, а мы вслед ручками помашем? Не получиться….
–Так всё равно пока Валваль жива, Минге покоя не будет, – заупрямился Шича. – У лавочницы запись имеется о том, что Минга – дочь рабыни. И рабыня та – собственность Валваль. Сам ту запись видел! Так что объявит она её в поиск…
–Запись не твоя забота, – спокойно проговорил Лохмоть.– Тебе надо мыслить, как дальше жизнь устраивать. И про Мингу тоже.
–Ты что-то придумал? – спросила его Юллин.
–Да, – коротко ответил Охотник. – Но об этом завтра. А сейчас выспаться надо, сил набраться. Я думаю, нам никто не помешает в слободку заглянуть? К « заботливой» лавочнице Валваль? Вот и я думаю, что никто, – улыбнувшись, сам себе ответил он, увидев утвердительные кивки со всех сторон.
Ночь прошла спокойно. Утром они обнаружили пару крупных пулонок – плохо летающих птиц, оттого вьющих свои гнёзда низко над землёй. Они обычно всегда были настороже, и своими крепкими клювами и мозолистыми ногами могли нанести серьёзное увечье хищнику, решившему полакомиться ими. Но тактика грайса была пулонкам не знакома. Поэтому Гарлин довольно легко добыл несколько особей, поев сам и принеся добычу на стоянку. Усадив невыспывшихся пленников ощипывать птиц, спутники, умылись и, приведя себя в порядок, отошли в сторону. Усевшись на древесник, все уставились на Лохмотя.
–Слушай очень внимательно, Шича, – начал тот. – Как мы уже поняли ни ты, ни Минга не можете возвращаться в слободку. Поэтому вы отправитесь в Заводь.
–Куда? – переспросил ошарашенный Шича, а Юллин довольно кивнула головой. Опять их с Лохмотем задумки совпали, и от этого стало как-то легко на душе.
–В Заводь,– спокойно повторил Лохмоть. – А точнее на Дальнюю пристань, в кашеварню «Сивоусый Сом». Там вы поселитесь. На следующий день, ты отправишься на Приовражное торговище. Среди доглядчиков найдёшь призрачника, откликающегося на имя Холодок. Это мой должник. Шепнёшь ему, что ты от меня и долг пора возвращать. Он должен сделать так, чтобы тебя взяли в кодлу нового старшего Дальней-Переплюя. А вот дальше действовать будешь сам. Ты умеешь писать и читать, знаешь торговое дело. Но что самое главное – ты умён. Ненавязчиво попробуй подкатить к старшему. Подкинь пару идей, а если не выйдет сразу, не торопись. Создай проблему для Переплюя и помоги ему её решить, но так, чтобы он понял, чего ты стоишь.…Понял?
Шича кивнул головой, но было видно, что у него на языке вертятся вопросы.
–Спрашивай, – улыбнулся Охотник.
–А нас поселят в этого… «Сома»? Вдруг там мест не будет?
–Будут и много, – опять улыбнулся Лохмоть. – Хозяина зовут Касам, он личность жадноватая. Дашь ему полторы цены и вселишься. Жаль, в затайке Зубаря толлей немного было… ну да ничего, на первое время тебе хватит. Хотя, скорее всего и этого не понадобиться. С вами такой проводник будет, что в кашеварне вас с распростёртыми объятьями примут! Грошик, иди-ка сюда, – окликнул он.– И Мингу с собой прихвати.… Ещё вопросы есть? – снова повернулся он к Шиче.
–Есть,– кивнул Шича. – А вдруг Холодок не поверит, что я от тебя? Или того хуже, дружкам своим меня сдаст?
– Даже и не думай, – успокоил его Лохмоть – Про тот долг знаем только мы с ним. И если ты призрачнику про него скажешь, он сразу поймёт, что ты от меня. А долг этот из тех, что вряд ли когда забудется. За то, чтобы его вернуть, Холодок всю Заводь перережет, если ты ему такое предложишь. Так что не волнуйся. Ага, вот и ребятня подоспела…
Следящие за готовящими завтрак пленниками ребятишки подбежали к взрослым.
–А как же…? – начал было Шича, указав рукой на медовника.
–Да куда они денутся, – поморщился Лохмоть. – Ты их сейчас выгонять будешь-не уйдут. Для них Валваль страшнее даже кровожадного огра, – подмигнул он Олбирану. – Но о них потом, без вас уже,…им тоже поручение будет.… Значит так, Грошик. Твой поход заканчивается. Отправишься с Шичей и Мингой к родной тётке под крышу. Соскучился, поди? – спросил Лохмоть и улыбнулся, увидев, как нахмурился подросток.
–Так надо, Грошик, – положила ему на плечо руку эльма. – Шича будет там нашими глазами и ушами. Кто будет ему помогать? Кто обережёт Мингу? Ты! На Касама сам знаешь, какая надежда. Только помни-сначала думать, а потом делать! – строго сказала она.– И ещё, – эльма взяла детишек за руки и отвела от остальных.– Грошик, если Ивия ещё там, – тихо проговорила Юллин,– скажешь ей, что у Литы всё хорошо. И, у её… мужа тоже, – запнувшись, сказала она, посмотрев в сторону Лохмотя, что-то опять растолковывавшего Шиче.
–А я сразу поняла!– проговорила Минга, перехватившая её взгляд.– Только вы воюете сейчас, поэтому не до нежностей. У нас тоже так, – печально вздохнув, добавила она, в свою очередь, посмотрев на Грошика.
Юллин рассмеялась. Стремление Минги во всём подражать взрослым иногда переходило все мыслимые границы. Уверовав в то, что между Лохмотем и эльмой есть некая сердечная связь, она тут же придумала и себе нечто подобное, сделав своим избранником Грошика.
–Не торопись взрослеть, – она ласково потрепала девчушку по волосам. – Будь самой собой, единственной и неповторимой. Сделай себя такой, чтобы не ты подражала кому-то, а кто-то подражал тебе. И тогда всё придёт. Само. Понимаешь?
Увидев неуверенный кивок девочки, она достала из своего мешка срезы и протянула их Минге.
–Держи. Вот этот, – она показала рисунок пристани, – можешь повесить на стену в комнате. Этот, – эльма взяла портрет Ивии, – лучше никому не показывать…
–Можно? – подошедший Кун, протянул руку и взял срез. Немного посмотрев на него, он вздохнул и вернул его эльме. – Правильно делаешь, что отдаёшь. У нас такая развесёлая жизнь последнее время, что можем и не сохранить. А там, в Заводи, им самое место будет. Пока мы не вернёмся…
–Вы ж вернётесь? – спросил Грошик, внезапно ухватив знахаря за рукав. – Обещайте, что вернётесь! Иначе, я сам пойду вас искать!
–И я!– сквозь слёзы вторила ему Минга. – Вместе пойдём, да? – она взяла Грошика за руку, и тот не выдернул свою, как сделал бы ещё день назад, а крепко сжал её ладонь, будто уже зовя её в дорогу.
–Конечно, вернёмся! – огромный огр вырос над ними. – У меня там дело осталось. Какими бы не были Йорро, они были воинами. И такой поганой смерти не заслужили. Надо за это спросить кой с кого…
–Ну, а мне сами небеса велели, – усмехнулся вышедший из-за спины Олбирана Лохмоть. – На службе как-никак…
–А ты? – спросила Минга эльму.
–Куда ж я денусь! – улыбнулась ей эльма. – Вы ж там без меня таких глупостей натворите! – под общий смех добавила она.
Почувствовав, что-то в руке Юллин опустила взгляд и увидела третий срез, который она ещё не отдала Минге.
–Держи,– протянув его Минге, сказала эльма. – Этот пусть просто у тебя лежит…
