скачать книгу бесплатно
Бойцы. Мухаммад расульуллах!
Шейх. (вместе с ним бойцы скандируют, выкидывая вверх руку.) Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
В это время входит имам Аскар. На имаме шуба и меховая шапка. Он отряхивает снег с шубы. Это свидетельствует о том, что на дворе зима.
Имам. (воспользовавшись паузой) Ассаламу алейкум!
Шейх. (оборачивается и видит имама) Уа алейкум ассалам! (спешит навстречу) Проходите, уважаемый. (жестом указывает на вешалку) Раздевайтесь. Давайте сюда вашу шубу.
Аскар. (снимает шубу и передает шейху и тот ее вешает) Спасибо, уважаемый.
Имам раздевается и остается в чапане. На его голове теперь узорчатая тюбетейка, имам поправляет одежду, глядясь в висящее рядом зеркало.
Шейх. (ведет имама к противоположному концу зала, где находится импровизированная намазхана (место для совершения намаза, устланное коврами) и они на ходу ведут разговор) Что-ж, давайте знакомиться.
Аскар. Мое имя – Аскар. Я имам городской мечети. А вы?..
Шейх. Я знаю, кто вы, имам. Но очень рад познакомиться с вами лично. Что касается меня, то я шейх нашей общины, а зовут меня Абдурахман.
Аскар. (обведя взглядом бойцов) Вашей общины? Что это за община? Кто эти люди? Почему они так одеты? (обратив взор на шейха) Вы вообще откуда?
Шейх. Уважаемый, пройдемте сюда. Садитесь, вот здесь.
Приглашает гостя сесть на ковер во главе намазханы и садится с ним рядом. По его знаку молодые люди в униформе садятся так, как сидят мусульмане в мечети, обратив лица к шейху и имаму.
Шейх. Вы спросили – кто эти люди? Эти люди – основа нашей партии, можно сказать – ядро, ударный кулак.
Аскар. О какой партии вы говорите?
Шейх. О партии Аль Хизб.
Аскар. Аль Хизб? Разве такая партия есть?
Шейх. Есть. Теперь можете считать, что есть. Только об этом знают немногие. Вот теперь и вы узнали. Видите – мы доверили вам свою тайну.
Аскар. И что? Ваша партия зарегистрирована?
Шейх. Нет. А зачем нам ее регистрировать?
Аскар. Как зачем?! По закону любая партия должна пройти регистрацию в министерстве юстиции. Незарегистрированная партия считается незаконной. Разве вы не знаете об этом?
Шейх. Нам такая регистрация не нужна. А что касается законности или незаконности… в нашем государстве сейчас все незаконно. Ибо то, что вы назвали законом – не закон. Есть лишь один закон – это закон Аллаха, то есть закон шариата. Мы признаем только этот закон, по нему мы будем жить и приложим все силы, чтобы он стал основным законом нашего государства.
Аскар. Гм… но наше государство – светское государство, а чтобы принять закон шариата, нужно изменить государственную систему.
Шейх. Вот для того, чтобы изменить эту систему, и была создана наша партия.
Аскар. (вновь окидывает шейха удивленным взглядом) И как вы собираетесь изменить нашу политическую систему?
Шейх. Способов много…
Аскар. И все же… каким образом вы собираетесь изменить нашу государственную систему?
Шейх. Например, при помощи государственного переворота.
Аскар. Что-о?! Вы готовы пойти на организацию государственного переворота?!
Шейх. Да, возможно. Но мы пока не ставим перед собой такую цель. Партия наша молода, немногочисленна. А для того, чтобы править страной, нужны тысячи и тысячи сторонников. Нам нужно увеличить наши ряды, укрепить наших людей идейно, обучить, ведь даже те, кого вы видите здесь, не знают толком шариат. Мне одному не под силу все, я занят организационными вопросами. Поэтому мы и решили привлечь вас, уважаемый имам. Будьте нашим бойцам учителем, насколько мне известно, у вас высшее духовное образование, говорят, что вы учились в самой Медине. Значит, вы хорошо знаете шариат.
Аскар. (обращаясь к боевикам) Джигиты, вы вступили на опасный путь. Я, конечно, за установление закона шариата. Но против того, чтобы установить этот закон посредством государственного переворота. Этот путь приведет к большому кровопролитию. Государственную систему можно изменить и мирным путем. Нужно учесть к тому же, что наше общество не готово к установлению законов шариата. Нужно сначала подготовить наших граждан. Не говоря о людях других вероисповеданий, даже те, кто считает себя мусульманами, не все готовы к такому закону. Да и нельзя их за это винить. Ведь прошло как минимум сто лет, если не больше, как наш народ был удален от норм шариата. Если говорить откровенно, у нас никогда и не практиковался этот закон в полной мере. К тому же в нашем государстве живут и представители других религий.
Шейх. После того, как будет установлен новый закон, представители других религий должны будут покинуть нашу землю и возвратиться на свою историческую родину. Мы никого не будем держать силой. И не только они – если среди наших соотечественников найдутся те, кто не пожелает быть мусульманами – скатертью дорога. Но кого из них ни спроси – каждый клянется, что он мусульманин. А как живет сейчас этот мусульманин? Вы не сможете отрицать – наш народ блуждает во тьме невежества. Наши люди погрязли в пороке, они стали игрушкой шайтана, не знают, где право, где лево. Наши девушки и женщины ходят по улицам практически голые, наши сограждане совершенно одичали, скоро будут совокупляться у всех на виду. Демонстрация полового акта по телевидению никого уже не поражает. Это стало нормой. Нужно остановить это безумие! Как? Я не вижу иного пути, кроме применения хоть и сурового, но справедливого и действенного закона шариата.
Аскар. Да, шейх, все, о чем вы только что сказали, имеет место. Но человек, к какой бы национальности ни принадлежал, сам должен выбирать религию. И народ должен сам решить, по какому ему жить закону. Я предлагаю вам зарегистрировать свою партию согласно требованию существующих законов и придти к власти в результате законной политической борьбы. Без всякого насилия, без кровопролития, в результате победы на выборах ваша партия может составить большинство в парламенте и потом уже изменить все наши законы, включая и Конституцию.
Шейх. Наш нынешний, так называемый закон двуличен. Если мы, как вы предлагаете, выберемся в парламент и попытаемся изменить конституцию и свод законов, то президент тут же распустит парламент, сочтя его незаконным. Существующая конституция предоставляет ему такую возможность. У меня на этот счет нет никаких иллюзий. Да и путь, который вы указали, очень долог. Вот возьмем вас… вас и вашу, так сказать паству. Мне сказали, что вы являетесь имамом уже пять лет. Так вот скажите – на сколько прибавилось число верующих за это время?
Аскар. Признаться, я не веду им счет…
Шейх. И все же… хотя бы приблизительно, насколько выросла ваша община? Да и выросла ли вообще?
Аскар. Вырасти-то выросла… только нужно признать, – выросла ненамного.
Шейх. Вот! По моим сведениям, число посещающих вашу мечеть за эти пять лет возросло лишь на пятнадцать-двадцать человек. И то в большинстве это жумабеки.
Аскар. (удивленно) Жумабеки? Какие еще жумабеки?
Шейх. (смеется и к нему присоединяются и все присутствующие) Жумабеки – это те, кто посещает мечеть только в пятницу. Они не совершают ежедневный пятикратный намаз.
Аскар. Я не разделяю вашего сарказма, шейх. Это проявление гордыни. А ведь Аллах ясно сказал в Коране, что не любит гордецов. А что касается тех, кого вы так презрительно обзываете «жумабеками», то ведь человек иногда идет к Богу извилистыми и долгими путями. Для меня в тех «жумабеках» дорого их искреннее стремление приобщиться к религии, к Богу. Лишь бы Аллах принял и зачел эти искренние намерения. А то, как вы глядите на них свысока – это гордыня.
Шейх. (ему плохо удается скрыть раздражение) Это не гордыня, имам! Это простая констатация факта. А вот скажите – разве Аллах любит тех, кто не совершает ежедневный пятикратный намаз? И можно ли такого человека считать мусульманином?
Аскар. Конечно, то, что человек не совершает ежедневные намазы, возбуждает большие сомнения в его вере. Но все же нельзя такого человека причислять к кафирам. Главное – чтобы в его сердце была вера в Аллаха. Вот если нет этой веры – тогда пусть он лоб себе расшибет, совершая намаз – ему никогда не стать мусульманином.
Шейх. А по тому хадису, по которому пророк наш Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, сказал так: «Между человеком и верой стоит намаз» следует, что для того, чтобы добраться до веры, человек должен сначала овладеть намазом.
Аскар. Так-то оно так. Но учтите – об этом знаете вы, знаю я. А наши простые люди, так ли они информированы? И как я могу усомниться в их вере? Разве мы можем заглянуть в души людей, в души тех, кого вы обозвали «жумабеками»? Некоторые из них уже приступили к ежедневному пятикратному намазу. И разве кто-нибудь может осуждать их за медлительность? Ведь наши люди с раннего детства стали жертвой атеистического воспитания. Да и после крушения советской системы воспитание наше если и не атеистическое, то, во всяком случае, не религиозное, светское. Поэтому мы не должны спешить причислить наших сограждан к числу кафиров. А что касается представителей других религий, например, христиан, то им, по их религии и не вменяется в обязанность пятикратная молитва. Они посещают церковь тоже раз в неделю, в воскресение.
Шейх. (все больше раздражаясь) Мне нет дела до христиан! Они же язычники, идолопоклонники. Им я могу сказать лишь одно: «Примите нашу, истинную веру, живите по закону шариата, либо возвращайтесь на свою историческую родину».
Аскар. А если они не захотят принять ислам и откажутся уезжать? Ведь они считают нашу республику своей родиной. Потому что они здесь родились и выросли, здесь жили их отцы, деды и даже прадеды. Как можно их теперь гнать отсюда?
Шейх. Я никого не собираюсь гнать. Я собираюсь установить закон шариата. А потом те, кто не примет его, кто будет игнорировать этот закон, будут признаны преступниками и они получат соответствующее наказание.
Аскар. И какое наказание вы собираетесь им назначить?
Шейх. Какое наказание требует применить шариат, такое и назначим. Ведь, к примеру, если я не признаю существующие законы, если я совершу деяние, идущее вразрез с этими законами, то я буду наказан в соответствии их статей и параграфов. Заплачу ли я штраф, посадят ли меня в тюрьму, или буду казнен – определяет этот закон. А мы, как только придем к власти, как только создадим суды шариата, будем применять к преступникам наказания соответственно статей и положений шариата. Накажем ли мы их плетьми или забьем камнями – все это мы сделаем строго по требованию закона шариата.
Аскар. Все это так. Но народ сам должен решить, жить ему по этому закону или нет. Нельзя насаждать шариат насильно, проливая кровь людей.
Шейх. Почему? Давайте разберемся, уважаемый. Я не считаю наши существующие законы справедливыми. Но закон этот не считается с моим мнением. Государство вынуждает нас жить по этим законам. И не только нас! Таких, как мы, миллионов наших сограждан. Какой бы ни был закон – это проявление насилия. Какой бы ни был закон – это господство одной группы населения над другой. А закон шариата – это господство воли Аллаха, проявление его силы, его предначертания. Разве не так?
Аскар. Нет! Аллах против насилия! Вспомните, о чем говорит первый аят Священного Корана – «Бисмилла ир-Рахман ир-Рахим!» – «С именем Аллаха, Милостивого, Милосердного!». Этот аят проходит сквозь все Писание, раз за разом повторяясь рефреном. И как же мы можем быть немилосердными с такими словами на устах? Аллах в священном Коране, в суре «Кафиры» так велел пророку Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует: «Скажи: эй, кафиры! Я не буду поклоняться тому, чему вы поклоняетесь. И вы не будете поклоняться тому, чему поклоняюсь я. Вам – ваша религия, мне – моя». Если бы Аллах хотел, если бы он пожелал, то он все человечество обратил бы в мусульман в один миг. И об этом он так и сказал в девяносто девятом аяте суры «Юнус»: «А если бы пожелал твой Господь, тогда уверовали бы все на земле. Разве ж ты заставишь людей силой стать верующими?» И пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, на своей родине распространял Ислам постепенно, в течение многих лет. Он стремился к тому, чтобы люди приняли нашу священную веру всем сердцем, всем своим сознанием. Он вел религиозную агитацию и пропаганду, говоря современным языком, в течение двадцати трех лет. А вы хотите, чтобы наши сограждане приняли ислам в один день. Так не годится. И мы должны поступать так, как наш любимый пророк. Мы должны неустанно агитировать наших людей, пропагандируя ислам, воспитывать терпеливо год за годом, в духе норм шариата, а потом эти люди и без нас примут этот закон к исполнению. Если пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, затратил на распространение ислама двадцать три года, и это при прямом содействии Аллаха, то, сколько же лет потребуется для такой же цели нам, простым смертным? Цели, которые вы перед собой поставили, верны. Только не думайте достичь их за один день.
Шейх. Но вспомните – ведь и пророку Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует, с его сподвижниками приходилось браться за оружие, чтобы заставить кафиров склонить голову перед законом Аллаха. Вы это знаете не хуже меня.
Аскар. Знаю. Но вы забываете, что пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, никогда не брался за оружие самовольно. Только по прямому указанию Аллаха. А у вас есть такое указание от Аллаха? (несколько боевиков засмеялись)
Шейх. (вконец рассердившись, бросает грозный взгляд в сторону своих боевиков – смех прекращается) Послушайте, имам! Не кажется ли вам, что наша полемика зашла слишком далеко? Или вы решили посмеяться надо мной? Это, по меньшей мере, неэтично. Вы скажите одно – готовы ли вы преподавать нашим бойцам уроки шариата? Вы это скажите! И если нет, то мы подыщем другого учителя.
Аскар. (просидев некоторое время в задумчивости) Конечно, я никогда не отказывался учить людей, молодежь нормам и требованиям шариата. Я в своей повседневной работе в мечети занимаюсь как раз этим. Почему бы и вашим джигитам не получать знания в нашей мечети? Почему вы отделяетесь от нашей общины?
Шейх. К этому у нас есть веские основания. Вы скажите прямо – вы будете преподавать нашим бойцам шариат? Ответьте, наконец, на этот вопрос!
Аскар. Хорошо, я буду давать вам уроки шариата.
Шейх. Вот и отлично! Я и не ожидал от вас иного ответа. Скажу прямо – я очень надеялся на вас. Я слышал о вас только хорошее. О вас отзываются как о честном человеке, как о настоящем мусульманине. Ведь не секрет, что некоторые наши муллы и имамы забыли закон Аллаха и вступили на преступный путь стяжательства и наживы. А вы, как свидетельствуют все мусульмане, преданы своему делу и вкладываете всю душу в обращение каждого человека. Поэтому мы и хотим видеть вас в своих рядах. Вы нас не сторонитесь – у нас одни цели.
Аскар. Цели-то одни, но средства разные. Я, когда давал согласие преподавать вам, имел целью уберечь вас от роковых ошибок, свернуть с неверного пути на светлый и прямой путь, предначертанный Аллахом. Иншалла, я верю, что сумею осуществить это, и вы еще поймете, как заблуждались.
Шейх. Уважаемый имам, это ведь только Аллах знает, кто заблуждается, а кто находится на верном пути.
Аскар. Да, конечно. Поэтому я и молю Всевышнего, чтобы он не дал нам сбиться с пути и не стать добычей шайтана.
Читает Коран, потом раскрывает ладони, и все присутствующие делают то же самое.
Аскар. Хвала Аллаху – Господу миров! Милостивому, милосердному. Властелину дня воздаяния. Тебе одному мы поклоняемся и тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем. Путем тех, кого ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал твой гнев, и не тех, кто блуждает во тьме ошибок и грехов. Аллаху Акбар! (потирает ладонями лицо)
Шейх. (повторяет жест имама, а за ним и все сидящие) Аллаху Акбар!
Действие второе
Внутренний вид городской квартиры. Окна раскрыты настежь, ветер колышет шторы. Видна листва дерева растущего снаружи, то есть, все свидетельствует о том, что наступила весна. Жамал сидит на диване, подобрав ноги, и занимается вязанием. Она с некоторым недоумением поглядывает на телевизор, по которому идет балет Чайковского «Лебединое озеро». Она одета по-современному, на голове у нее легкая косынка. Входит Аскар.
Жамал. (отложив вязание) А, пришел? Чаю будешь? Постой! Что это с тобой? Ты, случайно, не заболел? Вообще, со вчерашнего дня ты как будто чем-то озабочен. Что-то случилось?
Аскар. (садится на диван) Нет… ничего вроде не случилось. Просто… тут одно обстоятельство… одна проблема… (вздыхает)
Жамал. Что это за проблема? (встает с дивана и подключает электрочайник в розетку и продолжает беседу, собирая на стол) Говори же – что за проблема?
Аскар. Не знаю, говорить тебе или нет…
Жамал. Почему не сказать? Скажи. Вдвоем-то легче решать проблемы.
Аскар. Это не простая проблема. Да к тому же, это тайна.
Жамал. (пожав плечами) Ну… если тайна, то не говори. Попробуй решить проблему сам. Только, ведь если доверишься мне, то я ее никому не разболтаю.
Аскар. Да, конечно. (немного подумав) Жамал, что бы ты сказала… если бы я вступил в нелегальную партию?
Жамал. (роняет на стол какую-нибудь посуду) Что?! В нелегальную партию? Ты что, шутишь?
Аскар. Разве такими вещами шутят. Но… я пока еще не вступил в ту партию. Я еще раздумываю.
Жамал. Что это за партия? Разве у нас есть такие партии?
Аскар. Оказывается есть, Жамал. Называется Аль Хизб. И лидер этой партии предлагает мне стать ее членом.
Жамал. (опускаясь на стул) И что ты ему сказал?
Аскар. Что я мог сказать? Сказал, что подумаю. Сказал, что мне нужно посоветоваться с тобой.
Жамал. А он?
Аскар. Он согласился. Только предупредил, чтобы я не… ну, чтобы ты… короче, чтобы мы не предали огласке эту тайну.
Жамал. (поднимаясь со стула и продолжая уставлять стол конфетами, печеньем и пр.) Я не какая-нибудь сплетница. Ты это прекрасно знаешь. (помолчав некоторое время) Хорошо. Но в чем тайна этой партии? Что – она против нашего правительства?
Аскар. Да… можно сказать и так.
Жамал. Астафиралла! Значит, ты готов пойти против правительства? Так, что ли?
Аскар. Нет, конечно. Цель этой партии Аль Хизб – установление в стране закона шариата и провозглашение исламского государства. Лидер партии шейх Абдурахман хочет совершить государственный переворот. А я против этого. Я указываю ему другие пути.
Жамал. Другие пути? Как это понимать?! Ты… значит, ты поддерживаешь планы этого лидера… этого шейха Абдурахмана?
Аскар. Да. Почему ты удивляешься? Тому, что я, имам, мусульманин, за провозглашение шариата основным законом страны? Ведь закон шариата – самый справедливый закон. Это закон Аллаха. Я лишь против насильственного навязывания шариата.
Жамал. А, по-моему, закон шариата не соответствует современному цивилизованному обществу. Всему нашему укладу жизни. Как можно в двадцать первом веке принимать к исполнению средневековые законы! Наше современное общество – развитое, демократическое общество.
Аскар. Хорошо, пусть так. Но соответствуют ли этому обществу существующие законы?
Жамал. Почему не соответствуют? Наши законы – самые справедливые, самые гуманные законы в мире. А что ты хочешь сказать? Что нашему обществу соответствуют законы шариата? Если не ошибаюсь, по этим законам применяются порка и забивание людей камнями. Ворам отрубают руки.
Аскар. Да, современного человека способно ввести в шок все это. Но человек этот будет в таком же шоке, если он ознакомится по-настоящему с нашими тюрьмами и зонами. Конечно, я имею в виду неискушенного человека, который ни разу не был судим. А те, которые прошли через наши тюрьмы и зоны… они, наверное, предпочли бы лишиться руки, чем терять годы своей жизни, здоровье и молодость в тех тюрьмах и зонах, где, кроме всего прочего, свирепствует туберкулез.
Жамал. Да, возможно, условия в наших тюрьмах и не совсем хорошие. Возможно, что там и не все благополучно в смысле санитарии. Но это не имеет никакого отношения к предмету нашего разговора. Если условия нехорошие, то их надо улучшать.
Аскар. Да хоть озолоти – тюрьма останется тюрьмою! Дело не в условиях. Дело в том, что в наших тюрьмах и зонах созданы идеальные условия для сплочения и объединения настоящих, профессиональных преступников, для вербовки новых, молодых членов в их сообщества. Вот что главное! Да, преступники могут объединяться и вне тюрем. Но эти объединения, эти преступные группировки ничто по сравнению с той обширной и разветвленной преступной сетью, с которой мы сейчас имеем дело. Эта целая система, мощная сеть организованной преступности, перед которой бессильны, и правоохранительная система, и правительство. Каждый молодой человек, хоть раз попавший в поле зрения этой системы, неминуемо вовлекается в его ряды, и даже те, кто не подпал непосредственно под ее влияние, все равно живут согласно ее неписаным правилам и законам. Или ты скажешь, что не слышала о них?
Жамал. Может быть, преступники и живут по своим каким-то законам, но остальные люди, нормальные законопослушные граждане живут по законам государства. Например, мы – ты, я, наши дети – ведь мы не живем по законам преступников. Разве не так?
Аскар. Да, так. Но ведь кроме нас еще есть люди. Например, молодежь, подростки, в своей среде – чем они руководствуются? Ты не знаешь? Если ты, учительница, не знаешь этого, то кто же должен знать? Ведь молодежь живет сейчас по зоновским законам, они руководствуются в своих отношениях воровским кодексом! Так называемыми «понятиями». Мы виним учителей и родителей в том, что наши дети становятся на преступный путь. Причем, родители винят учителей, а те – родителей. Но никто не берет в расчет третью силу, третью воспитующую, а вернее, анти воспитующую силу – ту самую организованную преступную систему. А чем руководствуется та система? Законами государства? Как бы не так! Там действуют эти самые зоновские законы, воровские кодексы, «понятия».
Жамал. Я не утверждаю, что в наших законах и в системе наказаний нет недостатков. Они есть, и нужно их искоренять. Но я против того, чтобы на этом основании заменить наши законы законами средневековья. Да, в тех веках эти законы были необходимы, они тогда были прогрессивны, но сейчас другие времена.
Аскар. Времена-то другие, но люди те же. Психология человека двадцать первого века ничем в принципе не отличается от психологии человека средних веков. Как и в те века, нынешнего человека от совершения преступления удерживает страх наказания. Однако наш современник, обманувшись мнимой гуманностью наших законов, легко идет на преступление. А наказание по законам шариата скорое и наглядное. Эта система наказаний не обманывает, она не дает никаких иллюзий. Если человек видит, что за воровство отрубают руку, то он вряд ли пойдет на такое преступление. Да, вроде бы публичная казнь в наши дни и кажется варварством, зато у публики не останется никаких иллюзий на этот счет. Может быть, ты скажешь, что это жестоко. Но какое наказание не жестоко? Любой закон перестанет быть законом, если его лишить карающей силы. Особенно, если есть пути обойти эти законы. Если вспомнить о коррупции, в которой погрязли некоторые должностные лица, то можно сказать, что кое для кого законов просто не существует.
