Александр Калашников. Роман

Привязав лошадь, они спустили ялик на воду и отчалили в сторону Волги. Они переплыли, и потом начали подниматься вверх. Каково же было удивление, когда они увидели пещеру! Конечно, Саша продолжал удивлять.

Вместе они пошли в пещеру. Чиркнув огнивом, Александр зажёг свечку. Было очень страшно. Это была большая пещера, и действительно, если посмотреть от церкви и представить, то она действительно находилась на прямой линии, упирающейся именно в эту пещеру.

Следующее, что сделал Александр, находясь в пещере, – это достал из-за пазухи два тонких стебелька и положил их на свои пальцы. После этого он посмотрел на Володю и сказал:

– Ходи со мной со свечой, за мной!

Володя стал с свечой ходить за Александром, который медленно двигался по пещере. Стебельки качались на вытянутых указательных пальцах Александра и перекрещивались, как будто находились в неравновесии. Володя подумал, что его друг занимается полной ерундой, и что колебания этих стеблей происходят не потому, что они что-то показывают, а из-за того, что Александр ходит, дёргается или от движения его тела.

Но через некоторое время Володя заметил, что Александр останавливается и застывает на месте. Он мог поклясться, что эти самые стебли стали жить своей жизнью – они раскачивались, как будто действительно какой-то невидимый ток или энергия проходили через них.

– Послушай, Александр, – спросил Володя. – Но это же глупо! Эта пещера известна людям, и здесь остались следы чьих-то ног. Наверное, это уже обжитая и давным-давно изученная пещера.

– Не скажи! – ответил Александр. – Всё, что хочешь, спрятать можно на глазах у людей. Ты спрячешь сокровище в видимой пещере, и никто не подумает, что здесь спрятано богатство. Они попытаются его обойти.

Володя понял, что его друг, скорее всего, прав. Александр продолжал ходить по пещере и вдруг остановился возле какого-то места:

– Я чувствую что-то.

– Ты чувствуешь? – спросил Володя.

– Да, я чувствую, – подтвердил Александр. – Как будто незримая сила тянет именно к этому месту.

И в этот момент, в подтверждение его слов, на пальцах стебельки развернулись и перекрестились.

– Точно, это то самое место! Всё, доставай лопату, начинаем копать!

Мальчишки поочерёдно начали копать. Через час работы они почувствовали удар. А что-то было? Не удар о металл или камень – звук был другой, не звонкий, а какой-то глухой.

– Послушай, Саша, ты слышал?

– Я слышал, Володя. Я тебе одну вещь хочу сказать…

– Ну, не тяни кота за хвост!

– Я хотел сказать, что очень часто – очень и очень часто – клады закапывают вместе с покойниками.

– Как чтобы они охраняли их?

– Наверное, мистическая составляющая присутствует, но я думаю, что всё намного проще. Для того чтобы закопать клад, одного человека недостаточно. Это во-первых. А во-вторых, до того момента, как клад стал кладом, это были деньги, кому-то принадлежащие. Допустим, двое соучастников преступления совершили его и потом решили спрятать богатство.

– Зачем?

– Ну, я не знаю, зачем, Володя, я не знаю. Могу лишь предполагать.

– И что ты предполагаешь?

– Я предполагаю, что соучастники преступления, совершив его, первое время после такого преступления хотят затаиться. И в этот момент глупо было бы разбрасываться деньгами. Ну, к примеру, представляешь, ты и твой друг-крестьянин вдруг ни с того ни с чего начали ходить по рынку и покупать дорогую одежду…

– — – Себе, своим жёнам или ещё что-нибудь, или вы там, допустим, приказчики. Ну, понимаешь, да? И вдруг вот… Представляешь, в это же самое время вы начинаете разбрасываться деньгами, а в каком-то поместье произошло ограбление и кража.

– Постой! – ты же говорил, что здесь могли быть речные разбойники?

– Ну или речные разбойники. Представляешь, речные разбойники нападают на суда, во время одной вылазки всех поубивали, остались только двое выживших. Вот они тащат своё богатство и решают: ну, они же не будут всё время ходить с сундуком золота!

– Ну так-то да.

– И один говорит. Давай закопаем.

– Ну давай! Вот один. Они закапывают, и один принимает решение убить другого, чтобы богатство досталось только ему, но и в качестве талисмана или мистического охранника решает закопать здесь труп своего товарища.

– Но ты же не собираешься?!

– Да я не собираюсь! Ты что, дурак что ли? Я просто к тому, что звук был глухой. Я думаю, что это звук от костей.

– Да, человеческой кости. То есть там скелет?

– Ну, скелет. Ты знаешь, я что-то побоюсь покойников.

– Знаешь, покойников я побаиваюсь тоже. А вот скелет… Нет, давай копать дальше!

Они продолжили копать, у них было две лопаты, и действительно, через некоторое время они откопали скелет, который обхватил руками сундук. Сундук был деревянный, истлевший, обитый железом. Замка на нём не было. Друзья просто откинули крышку и увидели то богатство, ради которого они пришли сюда. А его было не очень много – порядка дюжины золотых монет.

– Что-то я не понял. Ради 12 монет человека убили?!

– Я тоже не понимаю, – Саша стоял, озадаченный. – У меня есть одно объяснение этому.

– Какое? Скажи мне.

– Я думаю, что тот, кто изначально закопал клад, через какое-то время вернулся к нему.

– Так и что?

– Ну и взял его!

– Так понятно! Он его взял, допустим. А зачем 12 монет оставил?

– Ну, потому что 12 монет мертвецу – это 12 монет на сундук мертвеца! Йо-хо-хо и бутылка рома! – шутливо произнёс Саша.

Шутка не шутка, просто мысль такая. Я не знаю, почему он так сделал, но факт остаётся фактом. Слушай, что мы будем со всем этим делать? Надо брать 12 монет, закопать всё и валить отсюда!

– Хорошо, я не скажу, что наша экспедиция потерпела фиаско. Кое-что мы заработали.

Володя тяжко вздохнул; он ожидал, конечно, гораздо большего, но ничего не поделаешь, надо мириться с этим. Друзья вытащили 12 монет и после этого закопали скелет с сундуком. Вышли из пещеры и начали спешить.

– Быстрее, надо вернуться туда, откуда приехали! – сказал Володя.

Переплыв на тот берег на ялике и затащив его в повозку, они сели в неё и поехали. Дорога заняла всё время. Подъехав к развилке, которая вела к поместью Евстигнеевых, а другая дорога вела к поместью Троекуровых, друзья обнялись.

В этот момент Володя посмотрел на Сашу и сказал:

– Ты знаешь, я сегодня днём получил письмо от родителей. Они летом не приедут.

– Да ты что! Классно! Ты как? Хорошо, целое лето будем здесь гулять!

– Ты знаешь, места здесь хорошие. Под Самарой давным-давно всё было обжито. Люди ходили всякие. Я думаю, что всяких кладов достаточно на наше лето. Будем ходить и веселиться!

– Ох, классно будет!

– Я ещё не всё сказал.

– А, ну не всё сказал, Володь. Говори все.

– В этом же письме писалось, что меня зачислили в Пажский корпус. Пажский кадетский корпус принимает с 12 лет, и, в общем, я должен собраться с гувернёром, дворецким и нянькой и ехать в Санкт-Петербург учиться там. Представляешь?

Саша потемнел лицом. Только что обречённый друг, с которым так было весело и классно, оказался для него потерян.

– Только познакомились, а уже расстаёмся, – сказал Саша, чуть вздохнув.

– Да, к сожалению, так, – подтвердил его опасения Володя. – Самые плохие слова! Всё так и происходит.

– Ты классный парень, Саша!

– Ты тоже классный парень, Володя. Надеюсь, у тебя всё получится.

– Как будто мы хороним друг друга!

– Ну, не знаю. Просто Пажеский кадетский корпус – это такое место…

Армия, оттуда своим близким-то не выберешься. Уже в деревню выезжать… Я даже не знаю, когда это будет.

– А здесь ты, мне кажется, надолго не задержишься. Наверное, вообще.

– Классное время было, классное! Да знаешь что, шесть монет мои, но я оставляю тебе. Я хочу, чтобы и шесть монет, и та часть твоего клада досталась тебе. Я хочу, чтобы ты был свободным человеком и не представляю тебя в качестве крепостного.

После этих слов друзья обнялись. Володя и Саша смахнули слёзы.

– Прощай, – сказал Володя.

Он спрыгнул с повозки и пошёл в сторону своего дома, а Александр, управляя повозкой, повернул в сторону поместья Троекуровых и поехал к конюшне. Проехав немного, Александр повернулся. Ощущение близкого человека, наверное, присутствует в жизни многих, потому что в этот же самый момент повернулся и Володя. Они взглянули друг на друга издалека и помахали рук

Свобода

Холодной зимой в поместье Дмитрия Петровича Троекурова собралось небольшое общество. Это было не высшее петербургское общество, но некоторые представители там присутствовали. Собственно говоря, приехали ещё несколько представителей из Самары, в основном, конечно, зачинателем этого небольшого мероприятия был его племянник Иван Петрович Смирнов – офицер, гусар, любитель пожить на широкую ногу, поиграть в карты и насладиться всем, что может услаждать жизнь молодого мужчины, а именно женщинами.

В этот период времени он пытался ухаживать за представительницей старинного рода Облонских – Татьяной Павловной Облонской. Это была молодая девушка, 16 лет от роду. Хотя, конечно, гусару было намного больше лет, чуть ли не в два раза, тем не менее, он обратил на неё внимание. Чтобы это не выглядело откровенным ухаживанием, он пригласил её тётю и несколько человек погостить в имении своего родного дяди Дмитрия Петровича Троекурова. Так они выехали из Санкт-Петербурга, и несколько знакомых и родственников приехали из Самары. Это имение находилось в 15 верстах от Самары.

Как же обрадовался дядя приезду своего родного племянника! В последнее время его здоровье сильно пошатнулось. Как говорил Иван в узких кругах, скоро дядя отбросит копыта и оставит ему состояние. И действительно, состояние Дмитрия Петровича Троекурова было весьма значительным. Речь могла идти приблизительно о наследстве в миллион рублей – весьма значительная сумма, и на эту сумму очень рассчитывал его родной племянник.

Племянник редко когда баловал просто так своего дядю. Один единственный раз это было, когда он купил ему в качестве подарка молодого десятилетнего мальчишку- крепостного, чтобы Дмитрий Петрович Троекуров не скучал. У него были и слуги, и хорошие собачьярни, и также хорошие конюшни – всё имелось в прекрасном поместье Троекуровых.

Небольшое светское общество, состоявшее из этих представителей, приехавших в гости, насчитывало около 10 человек – пять мужчин и пять молодых женщин. Иван, чтобы не было видно откровенных ухаживаний, пригласил Татьяну со своей двоюродной тетей -Анной Сергеевной Ветлицкой. Анна посматривала на Ивана и воспринимала его в качестве своего потенциального жениха. Татьяне тоже был интересен Иван. В общем, намечался классический треугольник.

Соответственно, Татьяна не знала, что ей делать. Иван ей не особо нравился, собственно, и вообще никто не нравился, но она с удовольствием принимала ухаживания этого молодого мужчины, потому что лишний кавалер – это всё-таки кавалер, тем более, какой кавалер! Гусар!

И вот, находясь здесь, в этом прекрасном зимнем мире, Татьяна думала о своей нелёгкой, как она считала, женской судьбе. Она не знала, дать ей предпочтение Ивану или Сергею, новому ухажёру по весне, который также ухаживал за ней.

За ней в Петербурге практически неотступно следил Иван. Она была предоставлена небольшому обществу и небольшой свободе, но опекание её папеньки порядком утомило её. Они требовали, чтобы она вышла замуж, но всячески намекали на то, что рассматривают Ивана как подходящую партию.

Правда, он был обедневшим дворянином, но они знали, что у Ивана есть весьма богатый и состоятельный родной дядя. Они фактически рассматривали наследство, которое достанется Ивану, как приятный приз в случае, если Татьяна всё-таки соединит себя узами брака с ним. Поездку в имение Троекурова родители Татьяны рассматривали как возможность взглянуть на состояние жениха.

Тем не менее, взрослые, папы и мамы, знатоки светского общества, прекрасно понимали, что Ивану брак, в общем-то, может и не нужен. Ему нужно было то, что требуется молодому мужчине от молодой женщины. Татьяне не нужно было это объяснять, как и всем молодым девушкам. Она прекрасно знала, что требуется молодым мужчинам, и на это никоим образом не реагировала.

Они только что приехали и выделили ей большую комнату. Ей очень понравилось имение, понравился дом – настоящий большой дворянский дом Дмитрия Петровича Троекурова, который был не просто домом, а настоящим дворцом, хорошим дворянским гнездом.

Она уже побывала на суконной фабрике, посмотрела станки, всё это ей было очень интересно. Она отметила про себя, что дело поставлено с большим размахом, с хорошим масштабом и эффективным управлением. Дмитрий Петрович, который показывал это всё всем гостям, больше всего выделил Татьяну, потому что она испытывала неподдельный интерес и задавала множество вопросов.

– Да нет, я-то что, я ничего, – смущённо отвечал он.

– Как вы со всем этим управляете? – спросила Татьяна.

– Да управляюсь! У меня очень хороший помощник. Фактически это не я управляю, а он. Я хочу сказать, что я практически номинальный владелец, а настоящий владелец и голова – это тот самый помощник, – подмигивая, весело улыбался Дмитрий Петрович. Иван слушал дядю и тоже улыбался.

Татьяна понимала, что между этими двоими есть какая-то тайна, о которой она не знала, и очевидно, что кроется какая-то интересная новость. Как и все женщины, она была любопытна и ей было интересно, о чём они говорят, о чём знает Иван. Понимая, что Дмитрий Петрович не скажет ей ничего, потому что он не был под влиянием её женских чар и ласк, она спросила об этом Ивана Смирнова:

– Но что там, интересный помощник? Можешь рассказать мне?

Иван, когда они оставались наедине, старался общаться с ней на «ты». Когда же входил кто-нибудь, они обращались друг к другу по имени и отчеству, однако иногда позволяли себе разговор на «ты».

– Я тебе так скажу, Татьяна…

– Ну, ну? Что за пауза? Что за междометия? Рассказывай, прошу тебя!

– В общем… – начал Смирнов, но тут его голос стал тише, и он замялся.

– Скажи мне толком… Что за помощник?

– Ну, не знаю, как тебе сказать, Татьяна, – начал Иван – У него блестящий, замечательный приказчик… или, точнее, наверное, не приказчик, а помощник.

– И что? Ну скажи мне толком, когда это началось?

– Это началось 8 лет назад.

– Ага, в смысле, этот приказчик-помощник появился?

– Да, этот помощник появился 8 лет тому назад, и я об этом знал. Ну давай об этом не будем говорить.

Давай поговорим о нас. Через какое-то время, побыв здесь, подняв свою силу и улучшив здоровье на свежем деревенском воздухе, мы поедем в Санкт-Петербург и окунёмся в блистательный мир и вихрь балов, который нас затянет.

– Может быть, и затянет, но, Иван, я с вами не буду участвовать ни в одном танце, если вы не расскажете мне эту тайну.

– Со временем расскажу, но не сейчас.

Закончился разговор, и Татьяна так и не смогла узнать, что же за тайна скрыта у Ивана. Что же за таинственный помощник, который помогает Дмитрию Петровичу Троекурову управлять его имением и увеличивать богатство, которое и так было немаленьким? В течение нескольких лет этот помощник просто увеличил его до гигантских размеров. Говорят, речь шла о миллионе рублей – фантастической сумме для середины XIX века.

Как же так получилось? Конечно же, такого помощника и такого приказчика любой хозяин и помещик любого поместья бы с удовольствием оторвал с руками и ногами. Но Дмитрий Петрович никому свою тайну не открывал и своего помощника никому не отдавал.

Прошло несколько дней, и Татьяна уже успела позабыть о разговоре, как наступил тот самый вечер. Вечер, который, можно сказать, для Татьяны стал водоразделом жизни – водоразделом жизни «до» и «после». Молодая девушка в этот день обедала, как всегда, за общим столом.

Выпили немного вина, поели десерт. Это было очень принято в дворянском обществе. После десерта вино, разговоры становились всё веселее, озорнее и дерзее. Улыбались, веселились; несколько мужчин закурили сигары. Вечер подходил к концу, и, как всегда, за столом возникали те или иные темы для разговора.

Все веселились, улыбались, и в этот раз тема была особенно актуальна для середины XIX века в российском обществе – крепостное право и отношение к нему. Мужчины доказывали, что, безусловно, крепостное право обосновано и нужно. Женщины мило улыбались и задавали мужчинам вопросы: а почему, и как, и зачем они считают, что именно так должно сложиться, и почему крепостное право обосновано. Мужчины приводили различные аргументы, так или иначе обосновывая, что крепостное право абсолютно необходимо в России.

В конце концов, один из участников спора, Сергей Иванович Петрыкин, офицер, только что вышедший в отставку, сказал:

– Послушайте, а что мы говорим о крепостном праве? Имеет ли право простой народ на свободу? Мы спорим, спорим, а мне кажется, что в этом случае надо сделать по-умному.

– Как? – спросил Иван Смирнов.

– Да очень просто, – ответил Сергей. – Давайте спросим у народа. Вот у нас здесь прислуживает слуга. Как тебя зовут, милейший?

Слуга, повернувшись и поклонившись, сказал:

– Меня зовут Остап

– Что такое свобода? – спросил Сергей.

– Свобода? Что такое? – задумался слуга. – Ну, не знаю…

– Вы слышали? – обратился Сергей к присутствующим. – Он даже сам не знает, что такое свобода! Но, как говорится, комментарии излишни.

– Ну, дружище, милейший, пожалуйста, попробуй ответить, мы очень тебя просим!

– Ну, свобода – это когда ты свободен.

– Да вот, вот так. У нас народец разговорчив, представляете?

Когда я свободен, – продолжал слуга.

– Ну и что это означает?

– Ну, не знаю. Например, я могу спросить у барина, можно ли мне сходить на рыбалку или в лес по грибы.

– Вот, вот, представляете? Подтверждая слова Остапа: можно ли сходить за рыбой или за грибами? Вот это я понимаю – свобода!

В этот момент впервые Татьяна увидела молодого человека, который зашёл и стал всех угощать новомодным напитком – кофе. Не скажу, что кофе стало повсеместным, но в доме Дмитрия Петровича Троекурова оно было в ходу. Молодой человек обносил всех кофе.

– А теперь спросим у молодого слуги, как тебя зовут, милейший?

– слуга повернулся с чувством собственного достоинства и сказал: – Александр.

Он произнёс каждую букву так, словно чеканил слово. Смех затих; все почувствовали, что-то особенное. Татьяна тоже обратила внимание на этого парня. Она видела его впервые; ему было около 18 лет, и он старше Татьяны, но ненамного.

– А скажи-ка мне, милейший, что такое свобода? – продолжил Сергей.

– Свобода – это право выбора, – ответил Александр.

От этих слов все немного затихли; явно не такого ответа ожидал Сергей. Но он продолжал свой диалог:

– Скажи мне, а вот если бы ты получил свободу, тебе бы ее подарили, что бы ты делал?

Александр пристально посмотрел на Сергея и сказал:

– Свободу никогда не дарят, свободу получают и добывают. Свобода – это дерево, политое кровью.

От этих слов все были шокированы; в комнате царила звенящая тишина. Все были дворянами и явно не ожидали такого ответа от простого крепостного.

– Кто так сказал? – спросил Сергей.

– Так сказал Томас Джефферсон, автор американской Конституции.

– Ты что, читал Конституцию США? – удивился Сергей.

– Я читал Конституцию США.

– Послушай-ка, Александр, – вмешался Иван. – Не ты ли на прошлой неделе разговаривал с агрономом, который приехал из Германии на съезд владельцев поместий? Его переводчик куда-то делся, заболел что ли? Или какая казуистика с ним случилась, и никто не смог с ним изъясняться по-немецки?

– Я с ним говорил по-немецки, переводил на русский язык, – ответил Александр.

– Вот и мне офицер третьего охранного отделения об этом сказал, что парень-то тот знает немецкий! Возможно, вольнодумство всё-таки… Немецкий язык и всё такое – это, с точки зрения офицера третьего охранного отделения, язык вольнодумства.

– Ну да, тогда бы я его попросил обратить внимание офицера охранки на французский. Франция является родиной двух революций – 1792 года и революции 30 июля 1830 года. Вот уж действительно язык вольнодумства! Тогда под эту статью должны попасть все дворяне Российской империи.

Приятного вечера! – сказал Александр и вышел из комнаты.

Дмитрий Петрович Троекуров обвёл всех блестящими глазами:

– Ну как вам мой помощник?

Знаете, я вам так скажу: это что-то с чем-то! Когда он ко мне попался в десятилетнем возрасте, а это было 8 лет тому назад, по стечению обстоятельств мне его так скажем, подарил мой племянник Иван. Он уже в этом возрасте умел читать и писать, и, по-моему, разговаривал на одном или двух иностранных языках. Где он обучился, бог его знает, но когда я у него спрашивал, он говорил, что в хозяйской библиотеке брал книги и читал.

– Вот это да! – сказал Сергей. – А вы знаете, я вот почувствовал, что он ведь может и в морду дать!

Дмитрий Петрович заулыбался:

– Да, стычки с местными дворянами были, он с ними дерётся и просто так себя в обиду не даёт.

– А вы, дядюшка, как будто этим гордитесь! Это же холоп, дядя, простой крепостной!

Дмитрий Петрович изменился в лице и посмотрел на своего племянника:

– Ты знаешь, дорогой мой, я его никогда не называл крепостным или холопом. Я постоянно думаю о том, чтобы дать ему вольную. Он гораздо более свободный, чем все присутствующие здесь, да и многие представители моего дворянского сословия. Что же касается того, благородный он или нет, сколько людей я видел в жизни за эти 8 лет, благороднее этого человека я никогда не встречал. И вот ещё что: если ты скажешь ему, что он крепостной… Холоп он тебе в морду даст, и будет прав! Вопрос о его вольном отпущении уже решён. Я и так себя чувствую очень плохо, думаю, весной будет всё…

– О чем Вы дядя?

– Послушай, Иван, успокойся, молчи. Я знаю всё. Весной пришло моё время. А парня отпущу, напишу ему вовремя. Хорошего вечера!

Этот вечер прошёл действительно спокойно. Придя в свою комнату, Татьяна не могла успокоиться. У неё была отдельная комната для гостей; у каждой девушки была комната для гостей, что было, конечно, большой редкостью. В основном, в гостиные комнаты или комнаты для гостей выделялись для двоих мужчин или двоих женщин. Редко когда в каком доме было такое большое количество комнат!

Встреча с Александром взволновала молодую девушку. Никогда в жизни она не встречала такого мужчины, который был бы настолько привлекателен. Она одела в ночной халат и решила лечь спать, но не спалось. Очень долгое время, возможно, сказалось волнение, а возможно, вечерний кофе. Всё-таки, наверное, кофе не следовало пить – оно возбудило девушку, как и молодой мужчина. Поворочившись на кровати, Татьяна решила всё-таки встать и пойти вниз за чем-нибудь выпить, возникло ощущение жажды.

Спустившись вниз, она увидела, что в библиотеке, в большом кабинете, горит свет. «В чём дело?» – подумала она, на цыпочках заглянула в библиотеку. В библиотеке вытянул ноги и, поставив их на передний стул, сидел Александр, который читал книгу. Татьяна посмотрела на обложку и удивилась: Александр читал книгу на итальянском языке.

– Здравствуйте! – сказала она.

– Здравствуйте! – встал с места Александр и вежливо поклонился.

Они стояли и смотрели друг на друга.

– Я не могла уснуть, – призналась Татьяна.

– Я понял, сударыня.

– Я хотела пройти на кухню выпить что-нибудь.

– У вас возле изголовья стоит тумбочка, на этой тумбочке в кувшине находится лимонад со стаканом на случай, если вы проснётесь и захотите пить.

– Вот как! – удивилась Татьяна. – Да, именно так, лимонад?

– Да, лимонад. Выжатый лимонный сок, добавленный в кипячёную воду, сахар растворяется в них, после чего охлаждается и с лепестками мяты ставится в кувшин. Этот кувшин есть у изголовья каждого гостя на случай, если среди ночи захочется пить.

– А я не знала!

– Теперь вы знаете.

– Пожалуй, я пойду. Спокойной ночи!